— Так неохота шкуркой-то рисковать.
— Ты не едешь. Тут останешься — коротко отвечает Ильяс.
— Что так — удивляюсь я.
— А толку от тебя там? Если кого ранят, так и сами перевяжут, а как боевая единица в нормальном уличном бою с применением бронетехники и гранатометов ты шлак, извини за выражение. Впрочем, не тужься. Мы с Серым тоже не едем — Ильяс думает о чем то, со мной беседует постольку поскольку.
— Вакаремас, как ты сам говоришь, но не совсем. И чем мы тут будем заниматься?
— Твое дело — охрана и оборона таратайки с детскими роботами. Прикроете одну из дорожек неподалеку. Будете слушать рев танковых двигателей — отвечает Ильяс.
— Все же дали танки? — глупо радуюсь я.
— Я не сказал, что будете танки видеть, только слышать. Рядом будет работать звукоустановка воспроизводить рев танков. С записи. Чтоб в Ропше слышно было.
— Так зомбаков же понабежит.
— И что? Их отстреляете, не впервой.
— Ну а если людоеды полезут?
— Дурные они что ли. Не, они не полезут. А полезут — так вас там двое будет с оператором и две балалайки на колесах с пукалками.
— А ты с Серым?
— А мы в составе ударной группы будем вести беспокоящий огонь с внешней стороны. Снайпер, пулеметчик, гранатометчик и пара стрелков. Не густо, но все же. Ладно, иди к своему мордастому-зубастому приятелю, объясни ему, он со своей пассией тоже в Ропшу едет. На броне, то есть на ЗИЛке. Уточни, он за свою мадаму может ручаться? Там для них куча вкусного мяса, но действовать придется самостоятельно, так что не хотелось бы, что Блондинка слиняла, лови ее хитрюгу потом по лесам...
Мутабор никуда ехать, однако, не хочет. Идти — еще куда ни шло, а когда я объясняю, что нет, именно ехать — начинает упираться. Наоборот оживляется до того гревшаяся на солнышке Блондинка. Особенно при словах 'мясо', 'людоеды'. Понимает что-то или как? Я ощущаю, что взмок за время разговора, словно мешки на солнцепеке грузил. Но при этом отмечаю явный факт — оба морфа ведут себя достаточно индифферентно, даже Блондинка не выражает желания взять меня на зуб, спокойно лежит, смотрит своими жуткими глазками. И опять мне кажется, что она улыбается, хотя к нынешней ее жуткой харе это слово не подходит, в лучшем случае — лыбится. Старательно отвожу взгляд от ее зубьев, но как-то их вид взгляд притягивает. Все-таки удается не то убедить, не то уломать Мутабора. Он согласился на выезд. Возвращаюсь к своим. Там уже идет суета, характерная для начала действий. Ильяс посылает доложиться Брысю и передать ему пульты для морфов. Майор стоит на опустевшей полянке, вытирает потное лицо платочком. Легкий запах хорошего одеколона. Пленных уже увели в сторонку. Шофер с нашими ребятами что-то грузят в ЗИЛ из подошедшего фургончика, я вроде его видал раньше, мимо протаскивают свои тюки с гранатометами курсанты. Все заняты делом, как и положено у хорошего командира, а командир только наблюдает. Докладываю о морфах, получаю в ответ кивок. А вот от пультов майор отмахивается. На мое более настырное пожелание их все же всучить, отмахивается еще раз.
— Не до этих погремушек будет. И работать они не будут бок о бок с нами. А если что — у нас есть куда более убедительные доводы. И можете мне поверить, ваш протеже Мут отлично об этом знает. Ильяс задачу поставил?
— Да быть с радиоустановкой.
— Вот и исполняйте. Вопросы есть?
— Два. Разрешите? — удивляю я его.
— Разрешаю — кивает майор.
— Вопрос первый — как вы поняли, что шоферюгу колоть надо?
— Это не вопрос. Это интервью с психологической подкладкой.
— А если коротенько?
— Ха! В деревне самый страшный враг — это сосед или даже родич. Вот не сумел если ты с ними нормально ладить, как коллективизация какая-нибудь зачнется, они тебе козью морду сделают. Они, а не какие-то неведомые присланные комиссары. Не надо быть заносчивым мудаком, а то такие и от родных сыновей огребали тогда. То же и сейчас — людоеды — заносчивые мудаки. За это и огребут. А с шофером было видно, что он по статусу — нижайший. Даже по оружию заметно. Вот и надо с униженных и оскорбленных начинать. Второй вопрос?
— Не понял, на что вы ориентировались, с пленными разбираясь. Понял, что есть какой-то алгоритм, но вот какой — не понял — задаю второй вопрос.
— Смысл разумного обращения с пленными состоит в том, что ты таким образом помогаешь себе. Тут все ясно. Охотно сдающихся брать и содержать максимально прилично по возможности, чтобы следующие не боялись сдаваться. Агрессивных хамов гасить, чтоб не мешались, и в назидание. С героями обращаться почтительно, чтобы свои видели, что доблесть — большая ценность, раз ее уважают даже в противнике. Главное не перепутать спьяну, а то вылез один такой Иванушка из драконовой норы с победой и интересуется, где же та принцесса, которой он теперь должен голову отрубить. Так ясно?
— Так ясно.
— Что-то видок у вас унылый. Гребтит, что воевать с живыми приходится? Что, дескать, невинные пострадают или могут пострадать?
— Точно так.
— Бросьте. При любой системе общество эксплуатирует отдельного индивида. Главное — как и в чью пользу. Правильное общество запрягает индивида, чтобы получить синэргетический эффект, часть которого возвращает индивиду, а часть вкладывает в интересах будущих поколений. Кроме того, 'эксплуатация человека' — термин довольно расплывчатый. У человека много разных ресурсов, какие именно эксплуатируются и как эффективно? Правильное общество эксплуатирует лучшие проявления человеческой сути. И с такой интенсивностью, чтобы машина не молотила на холостых, но и не перегревалась, не изнашивалась. А чтоб успевала на ходу восстанавливаться, да еще и совершенствоваться. Заинтересованность в лучших проявлениях человеческой натуры запускает механизм по их поощрению, развитию, воспроизводству. Если же мы делаем ставку на жадность, подлость, тупость — то вот именно их мы и будем развивать. С каждым годом все лучше и лучше. А если общество еще и людоедство поощряет... Невинных в таком обществе нет по определению. Так что не заморачивайтесь, наше дело, как говорится, правое, победа, соответственно, будет за нами. Удачи и держите ухо востро. И одно и второе. Денек сегодня тяжелый будет. Но мы справимся.
Аудиенция окончена, киваю начальству и двигаю туда, куда должен. Пытаюсь понять — как вся эта виденная только что сцена и пояснения командира улеглись в сознании. Странно — никак. То, что милый и ласковый Ильяс с одинаковым выражением на лице может прихлопнуть надоедливую муху и пристрелить человека — для меня не новость. Профессия у него такая, снайпер. И менталитет соответственный. Европейцы-то все время считали азиатов коварными... А они не коварные. У них так положено, просто европейцам надо соблюдать идиотские приличия, например уничтожение кучи народу с детьми объяснить расовой неполноценностью жертв, или там их недемократичностью, а азиаты в этом проще, могут обойтись без гарнира. В итоге-то одно и то же, но европейцам самые жестокие свои преступления, переплевывающие любые азиатские, получается для себя примаскировать всякой чушью, и в итоге считать себя почти ангелами. Азиатам оно нафиг не нужно. Надо вырезать противника — и вырежут всех, кто достиг ростом до тележной оси. При этом, однако, не занимаясь таким паскудством, как выкачка крови из детей противника для своих раненых, да еще и с обоснованием — у девочек до полового созревания, как оказалось по германским исследованиям, кровь оптимально годится для переливания после операций. В госпитале вермахта, что был в поселке Красный, близ Рогачева, так убили — обескровливанием — больше 2000 детей до 14 лет... Куда там вампирам и азиатам тягаться с цивилизованными... Но это я что-то задумался, просто не хочется думать, что те, к кому я привык, сейчас полезли к черту в зубы.
Вот что наши рассчитывают на какого-то мутного шоферюгу, это немного смущает. Нет, так, по общим впечатлениям его расшифровали правильно и использовали грамотно. И вел он себя так, как ожидалось, даже то, как пистолет взял, мне показалось... показательным, что ли. И остальным, судя по их реакции — тоже. Вот если б он обрадовался б, возликовал — то держать бы пришлось ухо востро, потому как явно холуй и ненадежный тип. А он мрачно выругался и задумался, взяв пистоль. Это мне показалось нормально, не полное говно человек, 'психологически устойчивый', как говорится. Но все равно верить ему никак нельзя. Полностью, в смысле, верить.
Мы с оставшимися в живых пленными возвращаемся быстрым темпом к машинам. Там сюрприз — стоит только чужой уазик и фургончик с детскими квадриками. А остальных и след простыл — карусель вокруг Ропши закрутилась. УАЗ тут же сматывается, Саша со Званцевым, отконвоировав пленных, бегом возвращаются к группе и остаюсь я один как перст. Фургончик выглядит пустым, водилы на месте нет и некоторое время я кручу головой, пытаясь определиться — есть тут кто или нет. Сказать, что мне неуютно в этом чужом лесу в одиночку — ничего не сказать. Очень радуюсь, когда открывается дверь в фургон и высунувшийся оттуда красавец окликает меня:
— Это вас в усиление прислали?
— Ага — по-уставному подтверждаю я очевидный факт.
— Круто! Ну давайте за руль, нас уже ждут. Вот по этой дорожке полкилометра.
— Это что, мне грузовик вести? — сильно удивляюсь я.
— Точно так — кивает головой красавец.
— Я грузовик сроду не водил!
— На полкилометра вас хватит. Давайте, поехали — и он скрывается в фургоне.
Вот ведь сволочь. Не люблю таких красавчиков, пупы земли, объекты обожания. Небось и девки за таким кучами ходят. Что ему самому, интересно, мешает проехать эти полкилометра, заразе...
Ладно. Приходится лезть в непривычно высокую кабину. Ключи на месте, система управления типовая... Педали тугие, заразы, и руль явно без гидроусилителя. Поехали, как сказал в свое время Гагарин.
Полкилометра проползаю на второй передаче. Сбоку слышно тарахтение двигателя. Запрашиваю своего напарника, уютно сидящего в фургоне. Приказывает свернуть с дороги влево — то ли у него система наблюдения есть, то ли в окошки фургона посмотрел. Ладно, сворачиваю. Действительно ждут — три незнакомых человека, один копошится с звукоусилителями — пара здоровенных колонок, тарахтящий генератор, еще какая-то техника. Понятно, имитатор танковой колонны готовят.
— Все готово. Сейчас врубим — будете охранять — говорит подошедший к машине парень. Но почему-то пока они не врубают свои адские колонки, чего-то ждут.
— Чечако, двинули! Они сами справятся — окликает подошедшего сумрачный тип в полосатом старом камуфляже. Его напарник, стоящий к нам спиной щелкает из ПБ — углядел кого-то, пришедший на звук генератора зомби, плохо различимый с моего места, валится в кусты. Представляю, сколько их попрет, когда тут танковые двигатели зарычат на всю округу. Видал я, сколько мертвой публики собирают такие агрегаты в городе. Знаю, что было несколько случаев, когда эту технику просто бросали — слишком хлопотно было б забирать из-за кучи мертвяков, а в городе пока хватает этого оборудования, не проблема новое надыбать, чем отстреливать и давить этакую толпу.
Шебутной тип, которого назвали Чечако, о чем-то переговаривается с красавцем, соизволившим опять высунуться из свой обители, но получается, что включать эту адскую машину придется опять же мне, и я даже не удивился. Повелитель квадрациклов не снисходит, очевидно, до всяких пустяков. Ну-ну. Впрочем инструкция достаточно простая — как фургонный сиделец подаст мне команду, так я выполняю не самые сложные манипуляции по включению оралки-вопилки. Чечако с своими орлами улетучивается, опять я остаюсь в одиночестве — в фургон меня с моим свиным рылом не приглашают, остается сидеть в кабине, смотреть по сторонам. К генератору тем временем прибредает уже пара мертвяков — перемазанный в глине, и выглядящий потому словно странный статуй, толстый мужик и тощая бабенка, помершая видно в самые первые дни, она наоборот скорее уже похожа на мумию, лежащую на витрине в Эрмитаже. Первые ласточки. С ними-то справится не проблема, они невезучие, потому не отожрались, неуклюжие и туповатые. Но вот кого привлечет шум? Мне-то с такой поддержкой, как этот аристократичный красавчик и с парой шустеров справится будет непросто. Честно говоря, мне становится страшно, пока я был прикрыт своими товарищами, всякие зомбаки не так пугали, как сейчас. А сейчас... Да, определенно мандражирую. Я б предпочел бы быть среди своих, так даже в настоящей драке было бы спокойнее. А тут хоть и тыл вроде как, а не радостно. Совершенно не к месту вспоминается, как гибко и резво двигается Блондинка, запаришься ее в прицел ловить, стрелок я средний, чего уж там кокетничать. Вообще-то я бы порадовался, будь тут кроме красавца хоть кто из своих. Даже и Мутабор со своей кошкой. Лучше уж знакомые морфы, в конце концов. Впрочем в кабине пока безопасно. Это вот когда я полезу включать установку, тогда да, хлопотно будет. Ну вот, как ожидал. Третий зомби к генератору пришел. Еще одна тетка. Красавчик вдруг оживает, просит пособить — сейчас он выпустит на волю одного из своих механизмов — для помощи мне в дальнейшем, но требуется моя помощь в задвигании после десантирования в салон фургона алюминиевого трапика, по которому квадрик будет съезжать. Ага. Роскошная помощь — я то своей тушкой буду тут бегать, а он из салона квадрой управлять станет совершенно безопасно, скотина. Но с другой стороны хоть какая-то защита и подмога. Выпрыгиваю из кабины, тихо закрываю дверь. Мертвяки тупо пялятся на генератор, мы хоть и на некотором отдалении, но если бы не тарахтелка, то заметили бы меня наверняка. Из распахнутой двери фургона выскальзывает трапик, негромко стукает об землю. Тихо жужжа съезжает 'Недотерминатор', как я окрестил эту несуразную машинку. Квадрик неторопливо подъезжает к зомби, встает рядом с ними. Внимания на него никто из умертвий не обращает.
— Подайте трап обратно -говорит мне красавец.
Подхватываю полоску алюминиевого листа за удобно врезанную рукоятку, с силой задвигаю обратно в салон, не отказав себе в мелкой пакости — край трапика задевает красавца по ноге, но тот делает вид, что не заметил, кивнул, закрывая дверь. Я поспешно возвращаюсь в кабину, облегченно вздыхаю, когда захлопываю дверь. Опять ждем чего-то. Пока все тихо. Но мандраж не проходит, наоборот на душе еще гадостнее становится. С того момента, как я убыл сюда, прошло уже много времени. Да даже с того момента, как квадрик скатился из фургона на землю и то времени прошло немало. Жарко, душно и страшно. И за ребят, которые поехали в Ропшу, и за себя тоже.
Неожиданно вспыхивает хаотичная стрельба — причем отчетливо слышна уже знакомая молотьба из КПВТ, остальные выстрелы на этом фоне не так различимы, хотя мне кажется, что резкий дрыгающий звук очередей из АК я различаю в пальбе. КПВТ дает три короткие очереди и последняя очередь перебивается странным чпокающим звуком, мне кажется, что это тоже стрельба, но я такое не слыхал. Чпоканье раздается несколько раз с короткими промежутками. Потом продолжается стрельба, но уже без чпоканья и звуков КПВТ не слышно. Заканчивается все еще несколькими странными чпоканиями. Стрельба стихает, как и началась.
