Твое... величество-2!

— Она рыжая.

— Покрасим, дел-то на пару часов. Черная будет, что твоя ворона.

— Хммммм, — задумался Виталис. — Может и подойти... покрутись.

Шлюха вскинула руки и повернулась вокруг своей оси.

Да, пожалуй. Лицо у нее не особенно похоже на королеву, но положим, лицо ей и разбить можно? Если на девке будут королевские платья и украшения, если ее сам король опознает?

Сама она тоже тощая, покрасят — сойдет.

— Подойдет.

— Марта, иди отсюда, — тут же велела Ирта. — Поговорим о цене, эрр?

Виталис в этот раз торговаться не стал. Речь шла о его карьере, тут из-за пары золотых свариться неуместно.

Ирта тоже торговалась без особого азарта. Марту она не любила, девка была на редкость подлая, и мужиков держала своей готовностью на все. То есть вообще на все. Хоть втроем приходите и шесть лошадей с собой приводите, она все исполнит. Деньги Марта любила до одури, деньги, мужчин и пакостить. Последнее — тоже.

Не будь она такой хорошей шлюхой, давно б ее Ирта выгнала. Но последнее время Марта подсела на маковый сок, а это, если кто понимает, приговор. Дурман, такое дело...

Сначала расслабиться, потом постепенно пьешь все больше и больше, а потом... потом подыхаешь. Так что Марту Ирта уже списала, через год, может, через два та и так бы померла, да и пусть ее. Семьи у нее нет, детей нет, никто по этой гадине не заплачет. Не жалко.

Надо ее покрасить?

Да хоть бы и в зеленый цвет!

Ирта сейчас продумывала другое. Она тоже не была дурой, и вести из королевского дворца до нее доходили.

О пропаже королевы уже все судачили, а теперь Эрсону чернявая девка понадобилась? Тощая? И кареглазая? Да провалиться ей на этом самом месте... а сама не справится — Эрсон поможет. Удавит он ее, как только это дело провернет. Так что...

Жаль карьеру, конечно, но в таких случаях спасение одно.

Бежать.

Подальше и побыстрее. А для бегства нужны деньги, так что...

— Сто золотых! За такое сокровище меньше не возьму!

— С ума сошла!

— И мне ее еще красить, и одежду, наверное, нужна, какую скажете...

— Одежду пришлю.

— Ладно, тогда девяносто.

Сошлись на пятидесяти пяти, и Ирта довольно кивнула. Лишним тоже не будет.

Куда бы еще удрать?

Хотя глупый вопрос. В Картен, конечно. И далеко, и спокойнее будет, и Саймону можно будет все рассказать, если что...

* * *

Эрр Марко Шедан, посол Фардании чувствовал себя отвратительно.

Пропал его высочество Вернер.

Пропали десять человек. И те... которые не совсем люди, они тоже пропали. И что теперь делать?

Вариант пойти и покаяться его величеству Иоанну не рассматривался изначально. Жить хотелось. А вот как искать? И что говорить его величеству Хансу? Он ведь не Иоанн, он и голову снесет!

За внука-то?

Еще и мечтать о плахе будешь. Сидя на колу.

А что делать? Как быть?

Посол видел только одно решение. Он мог только ждать. Да-да, ждать вестей или от его высочества, или откуда-то еще... расспрашивать стражу, прислушиваться к новостям. Посылать по дорогам ему просто некого! Есть в посольстве еще человек десять охраны, но толку от них?

Даже если он их сейчас отправит — куда? Направление он знает, но примерно же! Северные ворота, а дальше? А дальше — все стороны света, северные ворота потому и выбраны, что дорога сначала одна, а потом расходится чуть ли не дамским веером, на три стороны света.

Что же делать, что делать?

Посол еще немного подумал, а потом отправился в свой рабочий кабинет. Писать письма родным и близким.

Если его высочество не найдется, то посол постарается тоже исчезнуть. Инсценирует свое убийство, или самоубийство... лучше прожить еще лет двадцать в бегах, даже иссом, чем умереть эрром через месяц или два.

За что?

Но кто-то же должен быть во всем виноват! Обязан даже!

* * *

Марта всегда была уверена, что достойна большего.

А что?

Вот кто достоин, если не она? Другие девки замуж выходили, и всю жизнь покорно пололи — стирали — рожали — мужа ублажали, пока не стирались до состояния половой тряпки. Серой и скучной.

Для себя Марта такой жизни не хотела. Налюбовалась.

Были, понятно, и другие семьи, но Марта на них не сильно-то смотрела. Ясно же, что если у людей все хорошо, то это не просто так! Деньги есть? Дал кто-то! Или украли... у нее и дать некому, и украсть негде! Она б украла, да вот беда — видела в детстве, как забили до смерти пойманного воришку, и такое это произвело впечатление на Марту, что воровать расхотелось навсегда.

А что еще нужно для счастья кроме денег?

Марта не знала!

Деньги, титул... как это получить? Выход был только один. Через мужчин. И Марта решилась.

Первым стал сын местного эрра, который не просто переспал в стогу сена с красивой девушкой, но и привез ее за собой в столицу, и даже пару лет терпел в качестве личной горничной. Марта относила это за счет своей привлекательности, а вот родители юного эрра рассудили так, что крестьянка лучше, чем по всем бабам гулять. Своя, дома будет сидеть, потому как столицы не знает толком, а надоест она мальчику, так денег дадим, да и в деревню вернем. Зато чистенькая и спокойная. И скандалов лишних не будет, когда сыночек женится.

Сын тоже предпочитал не усложнять себе жизнь, и радостно спал с Мартой.

Кончилось все достаточно предсказуемо — беременностью. Обрадованная Марта помчалась к эрру, и сообщила ему о своей беременности. Тот подумал пару минут, и предложил любовнице на выбор: кузнеца или мельника. Замуж он ее выдаст, и пусть будет счастлива. А что такого? Не жениться же на ней? Марта расстроилась, но выбор сделала. Попросила выдать ее замуж только через пару месяцев, а до того не отлучать от любимого, хоть напоследок. Дать им время попрощаться.

Если бы это услышали родители эрра, Марта уже на следующий день ехала бы в телеге в деревню. Еще и привязанная для верности.

Эрр был еще молод и неопытен, он не успел зачерстветь душой, и потому, остатками нежных чувств к первой своей женщине, согласился на все. Да, дорогая, оставайся... пока. А я пока тебе приданое кое-какое отпишу, не нищей будешь...

Приданое!

Ха!

Да нужен был Марте тот десяток золотых, после СТОЛИЦЫ! После ее блеска, роскоши, нарядов, украшений... не смешно даже!

Марта планировала ублажать своего любовника еще два месяца, но ей не повезло. Случился выкидыш. Такое бывает от слишком страстных утех, как сказал приглашенный лекарь.

Марта даже обрадовалась.

Ребенок ей нужен не был. И тело свое портить не хотелось, и время зря тратить, так что решилось — и решилось, и хорошо, и пусть его. Восстановилась она быстро.

А потом...

Потом покинула дом эрра с приятными сувенирами на память. И отправилась в порт. Села на корабль и уплыла в Эрланд.

А что?

От Картена недалеко, а столица и в Эрланде есть. Ничуть не хуже!

Там Марта и осела, постепенно пройдя все ступеньки пути вниз.

Переходя от одного мужчины к другому, от более богатого и знатного, к более бедному и незначительному, а там и до борделя дошло. Кто-то в такой ситуации может и в королевские фаворитки пролезть, только вот не крестьянка из деревни, которая хоть и нахваталась кое-чего в столице, но крестьянка же! И это не скроешь!

То там, то тут, прорывается проклятое происхождение, словно сорняк. И не выдернешь, и не выполешь его, и за эрру себя не выдашь. Как же Марта их ненавидела!

Тех, кому все принадлежало просто по праву рождения!

Почему — ИМ!?

Почему не ей?!

А так хочется, безумно хочется... и уже ничего, наверное, не будет. Проклятый возраст подкрадывался незаметно, заставляя красить волосы и пудрить кожу, скрывая седину и морщинки. А что потом?

Марта даже не задумывалась. Кое-что у нее отложено было, может, и прожить она сможет, но ТАК жить? Потому и опиумом она увлекаться начала, не было впереди никакой дороги. И позади тоже не было. Только пустота кругом. Пустота и отчаяние.

Домой вернуться? В деревню? И увидеть, что стало с родителями, с сестрами и братьями, и увидеть жалость и презрение в их глазах? Марта хоть и задирала нос, но понимала, что так и будет.

Если еще остался кто-то знакомый в ее родной деревне, если ее вообще вспомнят.

Ничего у нее за спиной нет. Ни дома, ни человека, ни даже щенка, на улице подобранного. Ни-че-го. И впереди тоже ничего не будет. Вот эти мысли и гнала от себя Марта, эти мысли и запивала горьковатым снадобьем... а когда в бордель пришел этот мужчина...

Эрсон?

Марта отлично знала, кто такие Эрсоны. И когда ее выбрали, воспрянула!

Это ее шанс!

Что она — не сможет стать последней страстью Виталиса Эрсона? Сможет!

Привязать его к себе, влюбить, попользоваться... после такого и на покой можно уходить! Или просто остаться рядом с ним — почему нет? Пусть взгляд его был не особенно страстным, скорее, оценивающим, это неважно, совершенно неважно! Главное оказаться рядом, а там уж она сумеет его заинтересовать, подтолкнуть, подчинить, опыта хватит! Любым мужчиной можно управлять, она-то знает, она в публичном доме навидалась!

Так что женщина с радостью приняла заботы о себе. И волосы в черный цвет покрасила, и услуги опытных служанок тоже были кстати, так хорошо она и в юности не выглядела. Дорогие притирания, маслА, шикарная одежда. Неудивительно, что Виталис Эрсон, который лично заехал за ней вечером, был поражен. Так и замер в карете, хоть и ненадолго. Марта себя ждать не заставила, скользнула внутрь, сбросила капюшон дорогого плаща, коснулась пальчиком губ, умело подкрашенных кармином.

— Эрр, я к вашим услугам.

Страстный шепот заполнил пространство кареты, но вместо поцелуя Виталис задумчиво кивнул.

— К услугам... это хорошо. Выпьешь?

— Да, эрр, — Марта точно знала, нельзя отказываться от того, что предлагает клиент. Тем более, вино, это будет кстати! Ее чуточку знобило, сегодня она еще не принимала опийную настойку, и женщину начинало слегка потряхивать. Но ее сегодня просто не оставляли одну, ни на минуту, а Ирта была строгА. За маковую дурь можно было вылететь из ее дома в три минуты, а не хотелось. Очень не хотелось, остальные публичные дома сильно ниже по классу, и платят там меньше, а это важно.

Дорогое вино мягко скользнуло в глотку, прокатилось огнем по желудку, согрело, расслабило, Марта откинулась на подушки, прикрыла глаза.

Сейчас, буквально минуту, и она опять их откроет, и будет улыбаться, и обязательно очарует Эрсона... карета плавно покачивалась, унося Марту в грезы о покорном ее воле аристократе и будущей свадьбе, а напротив сидел Виталис Эрсон и презрительно смотрел на продажную девку.

Еще ему такого не хватало!

Но на королеву она похожа, спору нет. А если так...

Доза сонного зелья была такой, что трем слонам хватит, а уж этой-то! Скорее всего, она умрет к утру, так что надо торопиться. И Валент уже ждет. Итак...

Надеть королевские драгоценности, убить, разбить лицо, подбросить к одному из потайных входов во дворце — не на улице же оставлять? Тут с нее все и сдерут, а вот если в дворцовый сад, то в самый раз будет. Там она до утра долежать не успеет, найдут. И получится, что королева пыталась вернуться, но умерла, надо только правильно ее убить. Так, чтобы и быстро, и не сразу, чтобы понимали, что с такой раной она еще могла продержаться.

Где принцесса?

У королевы спросите. Вот, как хотите, так и спрашивайте.

Марта даже не почувствовала, когда на ее лицо опустилась палка. Так и умерла в опиумных грезах. Эрр Виталис опустил тело под куст, повернув так, словно она сама туда упала, ползла, и вот, ее оставили силы...

И ушел до того, как поднялась суматоха.

Ему обещали Бустона? Отлично, он должен кое-что сделать, чтобы с ним разобраться! Да, Димас, это будет медленно, довольно ты потрепал мне нервы, пора с тобой и рассчитаться.

Пора...

* * *

Святой отец молился.

Да-да, отправил все письма и теперь молился, а почему бы и нет? Содержание двух писем он даже не знал, и потому считал молитву весьма уместной.

Ее величество где-то там.

Его величество... которое? Саймон? Иоанн? Ханс?

Сейчас это не столь важно, все равно события помчались так, что не стоит пытаться ими управлять. Только удержаться бы, не дать себя уничтожить...

Что зависело от него, он сделал.

Его величество Саймон точно знает, что сестра жива и цела, что ждет ребенка, что напишет ему. Этого достаточно.

А что так кричат?

Отец Роман прислушался — и похолодел.

Ее величество?!

Мертва?!

По спине священника словно ледышкой провели. Какие уж тут молитвы — из храма он вылетел так, словно за спиной крылья отросли. И едва не наткнулся на стражников с носилками.

И на этих носилках лежало женское тело, при виде которого отец Роман мгновенно успокоился.

Капитан стражи сделал шаг вперед.

— Святой отец, прошу позаботиться о теле ее величества.

Отец Роман сглотнул.

— Да, пожалуйста. Несите в часовню.

И посторонился, открывая дорогу скорбной процессии. Впрочем, сам он уже ничего по этому поводу не испытывал, кроме любопытства. Он отлично помнил королевские руки.

И помнил забавный разговор, который у них состоялся однажды, ее величество зацепилась ногтем за ткань, охнула, достала маленькую щеточку и кусочек пемзы, и мгновенно убрала отколовшийся кусочек ногтя, еще и придала ему овальную форму. Так, мимоходом, заметив, что не любит длинных ногтей, которые за все цепляются.*

*— искусство маникюра было распространено в Египте, Китае, а потом прочно забыто в Европе чуть не до 1850 года. Потому — пемза и кусочек замши, которым принято было полировать ноготки. Прим. авт.

У королевы были ухоженные руки с короткими отполированными ногтями. А у этой женщины ногти были достаточно длинные и покрашены чем-то вроде киновари, в красный цвет. И не было родинки между пальцами.

Кто-то другой не обратил бы внимания на такие мелочи, но отец Роман был умен и приметлив.

Это — не королева.

Но что значит все это безумие?

* * *

Второе подтверждение отец Роман получил, когда откинул покрывало с убитой женщины.

Да-да, незнакомка, кто бы она ни была, умирала мучительно. Разбитое до неузнаваемости лицо, рана в живот... умерла она не сразу, нет.

И никто ее не слышал?

И в таком виде она смогла проникнуть во дворец?

Бред!

И вот новое подтверждение. Пусть лицо ее не узнать, пусть одежды, в которые она одета, явно принадлежат королеве, но кожа... ее величество никогда не была такой. У незнакомки есть рыжеватые волоски на руках.

Королева была смуглой, и — один из признаков эрры, на ее теле не было ни единого волоска.

Так что же это за мистификация? Но пока священник молчал, и правильно, потому что не прошло и десяти минут, как в храм ворвался его величество Иоанн.

— Моя девочка! Где она?!

Роман невольно огляделся в поисках Дианы.

Нет.

А его величество рухнул на колени перед телом неизвестной.

— Мария... прости меня. Я был глупцом, Мария...