А Фуюцуки и Икари посоветовали навсегда забыть об этих документах. У профессора появилось тогда стойкое убеждение, что заказчики прекрасно знали о возможном исходе испытаний. А также давно знали, кого именно нужно использовать. Но и их профессор понимал. В результате опытов было получено огромное количество данных. А что до испытуемых, так одним больше, одним меньше...

Даже когда ученые NERV начали проводить опыты на детях, его это абсолютно не волновало. Исследователи сами, без всяких подписок будут молчать, понимая, чем им грозит невоздержанность языка. А записи исследований после изучения немедленно уничтожались, как и сами объекты этих опытов.

А потом к нему пришел Гендо с сумасшедшим, как поначалу казалось, предложением. Но и при этом привел довольно веские аргументы. Да и мотивация его была проста и понятна. Да и предложенный Гендо план был, по мнению профессора, более реализуемый, в отличие от планов SEELE. Что же касается самой SEELE, то профессор справедливо полагал, что, как обычно, сумеет выкрутиться, подставив под удар Гендо и других. В общем, он дал свое согласие. Так в дополнение к проекту "Евангелион" появился маленький частный проект "Рей Аянами".

Оба проекта успешно развивались, не мешая, а скорей даже дополняя друг друга. И наконец настало время реализации основного плана. И вот здесь произошел первый сбой. Синдзи Икари. Сын Гендо, которого тот отправил к родственникам в глушь, поскольку у самого Гендо не было времени, чтобы заниматься ребенком. За прошедшие десять лет профессор даже и забыл о его существовании. И, как он подозревал, Гендо тоже. Но вот кто-то, а кто именно, профессор так и не выяснил, подкинул Гендо идею о привлечении сына к проекту. Синдзи Икари, оказывается, входит в число тех, кто в состоянии пилотировать Еву.

Гендо, надо признать, не сразу принял решение. Размышления заняли у него не один месяц. Самому Фуюцуки это было безразлично. Он примерно так и заявил Гендо, когда тот пришел за советом. В итоге Гендо все же решился привлечь к проекту своего сына. Как он потом объяснил, Синдзи ничем не отличается от остальных. Такой же материал, как и те, кто был до него и будут после. Гендо вообще больше сосредоточился на Рей. Хотя и там хватало вопросов.

Но задержка с решением привела к непредсказуемым и непрогнозируемым последствиям. По плану Гендо, одобренному, кстати, SEELE, бой с первым представителем ангелов должна была провести Рей. И именно Рей Аянами должна была стать лицом NERV и ведущим пилотом в последующих сражениях.

Но, как всегда, случилось непоправимое на тот момент. За несколько часов до атаки Рей получила серьезные травмы и не смогла активировать Еву. А ведь предполагалось сразу после успешной активации нулевой провести активацию ноль первой, и именно на ней Рей должна была провести схватку. В итоге все едва не закончилось катастрофой. И лишь благодаря тому, что в Токио-3 прибыл в это время Синдзи Икари, удалось избежать краха всего проекта.

Мальчишка из захолустья влегкую сделал то, с чем не справилась подготавливаемая годами Рей. Он не только активировал Еву, но и успешно провел бой, не понеся потерь. Им с Гендо в срочном порядке пришлось пересматривать планы и на ходу корректировать действия. Маленькая песчинка внесла сбой в работу хорошо отлаженного механизма.

И, как сейчас признавал себе профессор, от этой песчинки следовало немедленно избавиться. Решение Гендо поиграть с SEELE и подставить под удар своего сына оказалось поистине провальным. Младший Икари вообще плевал на правила игры. А его действия — это вообще заявка на смену статуса. Из фигуры в игроки. Пусть не сейчас, а с годами. Но все же...

И они все начали делать одну ошибку за другой. И Гендо, и Рицко, и он сам... Икари-младший нашел мощную поддержку в лице капитана Кацураги, тоже его бывшей ученицы. И, как считал профессор, полной бездарности в плане становления ученым. Хотя, если отдать должное, Кацураги нашла свое призвание, став военным. И тут она была на своем месте.

Кацураги немедленно взяла мальчишку под свое крыло и, как истинная мать, яростно отбивала все нападки на ее детеныша. А вслед за Кацураги Икари-младшего приняли и остальные.

После второго боя пилот Икари уже стал неотъемлемой частью оперативного отдела NERV, а также полностью затмил Рей и занял ее место ведущего пилота. К этому моменту Гендо спохватился, но было поздно. Ликвидация Синдзи больше ничего не решала. У них попросту не было еще одного пилота, а SEELE не собиралась менять свои планы. Подготавливаемые в других странах пилоты не снимали вопроса, поскольку имели более скромные результаты, чем Икари-младший.

Да и подготовка Рей, как выяснилось, весьма и весьма была далекой от требуемого. Они изначально допустили ошибку и не дали девочке необходимых навыков. Рей оказалась единственным из всех пилотов, не имеющим необходимой подготовки. Что в итоге и привело к неизбежному результату. Тепличный цветок, хоть и готовый выполнить любой приказ, оказался бессилен перед суровым штормом реальности.

Сейчас же, зайдя в кабинет Гендо и видя его налитые кровью, полные ярости глаза, Фуюдзуки испугался. Испугался того, что не успел. Что Гендо уже совершил непоправимое. Достаточно того, что он уже натворил сегодня. Сейчас судьба Гендо Икари, как и судьба самого профессора, зависла в шатком положении над пропастью. И скоро Кодзо узнает, летят они уже вниз или есть еще шанс сделать шаг назад.

Пройдя к столу, он сел в кресло напротив непристанно наблюдающего за ним Гендо.

— Что ты намерен предпринять?

Гендо, яростно сверкнув стеклами очков и едва сдерживаясь от злости, ответил:

— Увольнение и трибунал. — Он указал на лежащий на столе лист бумаги. Кодзо не спеша взял его и пробежал глазами текст. Угу... Младшего лейтенанта Ибуки... Угу... Ну хоть не подписано.

— А теперь послушай меня, Гендо. Советую порвать и выкинуть. Нет, лучше сожги, а пепел смой в унитаз.

— Ты забываешься, Кодзо. После того как она покалечила Рицко, ты предлагаешь закрыть на все глаза? Тебе напомнить, что именно я командующий NERV?

— Спасибо, обойдусь. Ты, я смотрю, адекватно мыслить не в состоянии... Ладно, разъясню, что тебя, верней нас, ожидает. Как только вот эта бумажка покинет кабинет, максимум через пару часов нас с тобой повесят на въезде в геофронт. А Акаги... Акаги по-тихому удавят в больнице. Будет бунт, Гендо. Не забастовка, не митинг, а самый настоящий вооруженный бунт... Твоя Арисака. — Он взглядом указал на дверь. — Первое, что сделает после прочтения, так это побежит искать веревку покрепче. Для тебя. И меня.

— Бунт подавят.

— Да-а-а? А тебе ли будет уже не все равно? И учти, они освободят пилота. Ну-ка, стратег, подумай, каковы у них шансы с Евой? А я продолжу, ты, Гендо, заигрался... Нет, мы заигрались. Смотри, что происходит, в глазах тех, на кого мы не обращаем внимания, ты сейчас предатель. Даже хуже — преступник. Ты отправил под арест невиновных. Зато истинные виновники избежали наказания.

— По твоей логике, ты тоже виновен. Прикажешь и тебя наказать?

— Виновен. Не отрицаю. Надо было прислушаться к словам Кацураги. Я же встал на сторону доктора Акаги. Тщеславие... Ну и желание натянуть нос оппоненту. А наказывать... Уже поздно. Надо было раньше думать. Но я продолжу. Тут ведь дело не только в том, что Акаги ушла от наказания, а в том, что ты убрал из-под удара свою любовницу. В геофронте каждая собака знает, кто греет тебе постель. Ну и как это выглядит со стороны? Если на то пошло, то пилота ты вообще не имел права, даже морального, арестовывать и отдавать под трибунал. Пилот Икари выполнял приказ.

Гендо, я тебе сейчас открою маленькую истину... Для персонала геофронта ты уже давно никто, а звать тебя никак. Авторитет Кацураги и твоего сына гораздо значимей, чем мой, твой и Акаги вместе. Видишь ли... Мы привыкли считать сотрудников либо рабочими, либо солдатским мясом... А вот кто-то, например твой сын, считает их людьми. И соответствующе обращается. И нет, я не сменил свою точку зрения на них. Я просто привожу факты. А факты говорят за то, что у них есть оружие, и они его повернут против нас.

Дальше... Младший лейтенант Ибуки... Скажи, Гендо, а ты знал о том, что она считается невестой твоего сына? Вижу. Не знал... Ну теперь знаешь. Да-да, не продолжай. Я прекрасно понимаю, что тебе на это плевать. А вот как это видят другие? Девушка наказала виновницу всех этих событий. Справедливо наказала. И кстати, в произошедшем виновна снова Рицко. Твоя любовница стала себе слишком многое позволять. Я не думаю, что ей стоило нагло провоцировать и унижать девушку. Особенно при посторонних. Результат закономерен. Я тебе прямо говорю: уйми Рицко. Иначе в один прекрасный день ее, как я уже говорил, попросту удавят.

Так вот, арест Ибуки — это закономерно и справедливо. А трибунал — это уже перебор. Посидит, остынет. Так что уничтожь это вот недоразумение. И забудь. Иначе все чего ты добился на данный момент, превратится в пыль. И твои планы тоже.

— Значит, по-твоему, я должен утереться? Особенно с учетом того, что Рицко неизвестно когда сможет нормально начать работать? Мне напомнить, что Рицко единственная, кто может работать с клонами Рей? Можешь идти, Кодзо. Все останется неизменным.

Гендо пододвинул к себе лист с приказом и размашисто его подписал.

— Ладно. Я уйду... Но на последок... Запомни, Гендо, я был профессором еще до того, как ты начал дрочить на фотографии одноклассниц. И в жизни, как и в интригах, понимаю гораздо больше твоего. Да, мы проиграли этот бой. Но не проиграли войну. Уймись. Дай ситуации успокоиться, подготовься. А потом отомсти, если хочешь. Но мсти тогда, когда ты будешь уверенно стоять на своих позициях. Иначе ты уже проиграл. Соберись, проанализируй ошибки, устрани их. Я обещаю, что помогу. Но не делай того, что ты хочешь сделать. Отступление — это еще не поражение.

Закончив говорить, профессор поднялся и покинул кабинет. Он сделал всё, что мог, по его мнению. Теперь остальное зависит от Гендо. Сможет ли он отбросить ярость и злость от гибели Рей и с холодным разумом возьмётся за исправление ошибок? Или же нет? Сейчас профессор сомневался, а на ту ли лошадь он поставил. Может, всё же следовало придерживаться первоначального плана, а Гендо слить, как только он к нему пришел? Да нет, Гендо в тот момент точно его просчитал и сказал всё как надо, дабы Кодзо принял его предложение. Профессор тяжело вздохнул, стар он становится для этих игр. Решено, если всё закончится как надо, то он отойдет от дел. Остаток жизни можно провести и не подвергая себя такому риску.

* * *

После ухода профессора, Гендо в ярости ударил кулаком по стоящему на столе монитору. Тот, не выдержав подобного, слетел со стола и разбился, усыпав пол осколками пластика. Бешенство застилало разум и не давало нормально мыслить. А еще оно подпитывалось мыслью, что старик полностью прав.

Яростно пройдя несколько раз по кабинету, Гендо вернулся к столу и, схватив лежащий на столе приказ, порвал тот на мелкие куски. Это хоть и не принесло спокойствия, но дало возможность мыслить более конструктивно. Фуюцуки прав. Прежде чем действовать, надо устранить ошибки. И у хитрого старика наверняка имеются заготовки на этот случай. Одно огорчало, ошибку молодости он устранить на данный момент не мог. Эта ошибка являлась единственным боеготовым пилотом.

Но вот отменять свой приказ он не собирался. Надо сбить со щенка его норов. И трибунал ООН подходит для этого как нельзя лучше. Заодно это даст возможность законно избавится от строптивого начальника оперативного отдела. Тем более что есть более подходящий для этой должности кандидат. Рёдзи Кадзи, по отзывам Рицко, вполне достойная кандидатура. Что же касаемо Ибуки... Пусть посидит на гауптвахте... Пары месяцев для начала будет достаточно. А там... Пусть Рицко сама с ней разбирается... Тоже мне, невеста нашлась... Зачем мертвому невеста?

22 часть.

Кабинет генерала армии Романова всегда нравился своему обитателю. Массивная, тяжелая мебель с четкими и рублеными линиями. Отсутствие лишних и не нужных для работы предметов. Тяжелые и всегда закрытые портьеры создавали необходимый полумрак. Этот сумрак разгоняли только пара не сильно ярких настольных ламп. Ничего лишнего. Строгость, функциональность, порядок. Все то, что предпочитал сам генерал. Да и обитатель кабинета выглядел под стать обстановке.

Почти шестидесятилетний мужчина отличался крепким, могучим телосложением. Это впечатление не портил даже его не сильно высокий рост. При встрече с ним в голову приходило сравнение с большим несгораемым шкафом, который, кажется, в любой момент готов задавить оппонента своей массой. Лицо генерала тоже не отличалось мягкими чертами. Про такое лицо часто можно услышать выражение "вырублено из камня".

Однако сам генерал излишней суровостью не страдал. Хотя, если было нужно, то не стеснялся применять и весьма суровые и кардинальные решения. Однако в текущей ситуации это не требовалось. Вызванный им для доклада полковник Лазорев пока числился в его списке как многообещающий офицер с большими перспективами. И они уже были не за горами. Уже приняты определенные решения, которые кардинально повлияют на судьбу полковника, как, впрочем, и на судьбы многих других.

— Полковник, давай без излишних политесов. Разговор предстоит серьезный. Не до расшаркиваний. Итак... С твоим отчетом, — генерал поворотом головы указал на лежащую на столе папку, — ознакомлюсь позже. Давай пока расскажи своими словами.

— Я вас понял, Валериан Викторович. Тогда начну, пожалуй, сразу с выставки...

Рассказ полковника занял от силы двадцать минут, в течение которых генерал ни разу не перебил рассказчика. Он только делал пометки на лежащем перед ним листе бумаги. Но вот рассказ закончился, и настало время вопросов.

— Так, Михаил, значит, вы считаете, что обе разработки имеют право на жизнь?

— Тут, Валериан Викторович, я склоняюсь к мнению пилота Икари. Парень грамотный. Знает свою машину и ее возможности, и он успел оценить противника в бою. По его мнению, МБП — это вполне перспективная разработка. Правда, для реализации всего заложенного в нее потенциала требуется устранить определенные недостатки. И главным из них является источник энергии.

Замена на более, скажем так, безопасный вариант позволит управлять машиной не при помощи так неудачно показавшего себя компьютера, а использовать живого человека. А это уже будет совершенно иной расклад. И совершенно иная машина.

— Тогда вопрос... Допустим, я говорю, допустим, мы найдем такой источник энергии. Тогда, по-вашему, уже личному мнению, как вы видите эту машину в армии.

— Пожалуй, она может занять промежуточную нишу между классической бронетехникой и Евангелионами. Например, в качестве тяжелой штурмовой машины. Да и в оборонительных порядках ей всегда найдется место при грамотном подходе. Понимаете, Валерин Викторович, тут сейчас ситуация как в начале прошлого века... Танки, самолеты есть, а вот тактика и концепция применения запаздывают... Предки не просто так почти тридцать лет потратили на поиск решения.