Жестко и быстро - роман издан!

— Прошу прощения, уважаемый! — окликнул я свою жертву. — Не будете ли так любезны обождать секундочку?

Он моментально окинул взглядом переулок в обе стороны, пытаясь определить, не засада ли это и если засада, то где мои сообщники. Сразу видно, что человек бывалый и что он ждет возможного нападения, одного этого взгляда достаточно, чтобы убедиться: передо мною не случайный прохожий, нечаянно перепутавший барсетки, а опытный уголовник.

— Чего тебе, малой? — подозрительно спросил он.

— Во-первых, давайте будем вежливы друг с другом, — миролюбиво предложил я, — во-вторых, я тут ищу человека, который помог бы мне разжиться новым паспортом.

— Ничего такого не знаю, — поспешно возразил уголовник, — и вообще, я...

— У вас в барсетке деньги, вырученные на продаже наркотиков, — прервал его я, — так что давайте без ля-ля. Вопрос стоит ребром: вы отведете меня туда, где я смогу достать новые документы, или же я вас отведу к ближайшему полицейскому. Ваш выбор?

Тут у него в глазах появилась, помимо беспокойства, изрядная толика веселья. Ну еще бы, мужик лет под тридцать пять и отнюдь не хилый, слышит от паренька-подростка такие речи... Тут трудно остаться серьезным.

— А силенок хватит? — ухмыльнулся он.

Да хватит, конечно, но мне ни к чему ломать его и вываливать в пыли. Одержи победу, готовя ее, гласит древняя самурайская пословица, и только потом, если надо, дерись.

— Хватит, — кивнул я, сунул руку за спину, достал пистолет и взвел курок: — только зачем?

— Честно говоря, пистолетом из игрушечного магазина меня еще не пугали, — ответил торговец, и его слова прозвучали почти уверенно.

— Я забрал его у филера из имперской службы безопасности, — пояснил я, — так что не надо со мной шутить. Все всерьез.

— Забавный ты парень. Пальни в воздух, что ли?

Я поднял пистолет дулом кверху и пальнул.

У торговца глаза полезли на лоб, а затем он сдавленно выругался и бросился наутек. Я поставил пистолет на предохранитель, сунул в карман и бросился следом: мне ведь тоже ни к чему дожидаться полицию.

Мы с ним — он впереди, я следом — пробежали до ближайшего поворота, свернули, потом еще раз свернули, он забежал в какую-то подворотню. Я кинулся туда же, подозревая, что там могут быть сюрпризы, и не ошибся, когда навстречу моей голове метнулся обрезок трубы. Меткий бросок, однако.

Я сделал еще несколько шагов вперед, торговец попятился с выпученными глазами: ну да, это удивительно, когда брошенная кому-то в голову труба просто падает на землю. Ведь в этот раз я не забыл использовать пустотный щит.

— Просто между прочим, я еще и маг, — спокойно пояснил я, — и бегать от меня затруднительно. Раз на угрозу сдать тебя полиции ты так неадекватно отреагировал, я изменю постановку вопроса. Ты знакомишь меня с человеком, который сделает мне новый паспорт, либо остаток своих дней катаешься в кресле с колесиками. Это при условии, что вообще выживешь. Итак, твой выбор?

Разумеется, это был риторический вопрос.

Человек, занимавшийся поддельными паспортами и прочими документами, обитал в ломбарде и, судя по всему, подделка паспортов была далеко не единственной статьей его незаконных доходов. Скупка краденого — это просто как пить дать, плюс, возможно, торговля нелегальными стволами и кто знает чем еще. Его прилавок, что характерно, был закрыт стеклом, которое показалось мне похожим на пуленепробиваемое.

— Здорово, Сигур, — сказал мой провожатый, — тут вот парень интересуется... документами. Поищи кого-нибудь, кто смог бы ему помочь... А мне пора...

— Стоп-стоп, не так быстро, — сказал я, — ведь почтенный Сигур еще не согласился помочь. Как насчет отрекомендовать меня ему?

— Боюсь, что наш общий знакомый — всего лишь мелкая сошка на побегушках, не в обиду ему будет сказано, — меланхолично возразил Сигур, — и он понятия не имеет, где можно достать документы... У него выхода на нужных людей нет. И я этим тоже не занимаюсь. Не буду отпираться, что не знаю — но это не те люди, к которым я могу отправить первого встречного.

— Господи, Сигур! — взмолился торговец, — да не подставной он! Отморозок, палящий на улице, да еще и дворянин! Ты когда-нибудь видел легавых-дворян?!!

— Палящий из чего? — спокойно осведомился Сигур.

Я достал из кармана пистолет:

— Из этого. Предвосхищая ваш вопрос — отнято у парня из ИСБ. Могу повторить, кстати. Вы-то за стеклом, а вот наш общий знакомый...

— Видите ли, многоуважаемый дворянин с пистолетом, — этот Сигур меня уже почти восхищает, не лицо, а глыба мрамора, — меня не очень беспокоит здоровье нашего знакомого. А я просто владелец ломбарда, сижу за бронестеклом и визита полиции не боюсь. А вот чего я боюсь — так это перейти дорогу имперской службе безопасности. Потому, как бы сильно я ни хотел помочь — увы, не могу.

Я улыбнулся и взял с прилавка из коробочки визитку ломбарда, на которой были указаны и номера телефонов в том числе:

— Так я вам встречу организую. Смотрите, я звоню вам со своего телефона и спрашиваю, кода будут готовы мои документы, и через полчаса здесь будет ИСБ. Если они не найдут тут, за что вас посадить — сфабрикуют. Давайте я объясню вам расклад... ИСБ пойдет на все, чтобы не выпустить меня из страны, но при этом они не могут обидеть меня, усадив за решетку. Видите ствол? Я отобрал его у агента ИСБ, и мне за это ничего не сделали. ИСБ продолжает пасти меня — и только, хотя любого другого за нападение на ИСБ уже бы повязали, посадили и выбросили ключ, верно? Потому, стоит им узнать, что я вышел на вас насчет документов — держу пари, они скорее вас посадят, чем меня. Потому что я нужен императору лично, а вы — нет.

Он несколько секунд изучал мое лицо, затем спросил:

— А не вы ли это тот парень, который на днях в газеты попал?

— Со службой безопасности чужого Дома? Я. И потому вы уже знаете, что пасущая меня ИСБ — не блеф. Я хочу уехать, а они не хотят меня отпустить. Так что решайте, на чьей вы стороне. Точнее, выбирайте свой риск: помочь мне и рисковать встречей с ИСБ или отказаться и гарантированно с ними встретиться.

— Это будет стоить денег, — сказал Сигур, и я понял, что выиграл.

— Я догадываюсь. Проваливай, — кивнул в сторону двери толкачу.

За десять минут мы оговорили все детали и моменты, после чего Сигур повесил на дверь табличку 'перерыв', отвел меня в подвал и сфотографировал. Для того, чтобы я тянул на требуемый двадцать один год, пришлось использовать накладные усики и очки в тонкой оправе, которые делали меня старше. Цена, к слову, оказалась плевой, всего-то пять тысяч, и работы дня на три.

— Я позвоню через три дня с левого телефона и спрошу, готово ли, — сказал я, — потому что мне проблематично выбираться из Заречья незаметно.

— Как я узнаю, что это вы?

— По паролю. Я скажу... допустим, 'камикадзэ'.

Сигур наморщил лоб:

— Это что за слово такое? Что оно значит?

— Ничего. Нет такого слова, значит, совпадения исключены. Логично?

— Вполне.

Мы пожали друг другу руки, я оставил ему задаток и ушел. На часах — почти девять.

Затем я поймал такси, назвал адрес и сел на заднее сидение. Надо попасть обратно в Заречье, не засветившись на контрольно-пропускном посту, для этого у меня имеется маленькая хитрость.

Я достал из внутреннего кармана брошь со свернутым султаном и нацепил на свою кепку, кепку положил на сидение возле себя, затем протянул водителю купюру в десять империалов.

— Дай-ка сигаретку, браток, — сказал я, — и огоньку.

На подъезде к КПП я сдвинулся подальше от окошка, куда заглянет полицейский, забросил ногу на ногу и откинулся на спинку сиденья. Само собой, что в первую очередь он увидел мою кепку с дворянским атрибутом и только потом — меня с сигаретой.

— Э, офицер, вы у меня сигарету не видели, ага? — сказал я ему еще до того, как он раскрыл рот спросить документ.

Офицеру, в общем-то, и не требовался мой пропуск, потому что султан на кепке — признак дворянина, что уже само по себе пропуск. Конечно, султан может прицепить кто угодно, как, впрочем, и документ подделать. Парадоксально, но подделка документа и выдача себя за другое лицо — два-три года тюрьмы, выдача себя за дворянина путем ношения дворянской регалии — от пяти. Наказание не вполне соразмерно преступлению, но именно поэтому полицейские обычно не спрашивают документов у людей с регалиями, потому что злоумышленник скорее пойдет на подделку документа, ответственность-то меньше в случае поимки. А сигарета — отличный повод сидеть подальше, где полумрак салона скрывает мое лицо, все-таки несовершеннолетний, отсюда и подсознательное желание спрятаться с сигареткой, так, по крайней мере, думает полицейский.

Он взял под козырек и махнул водителю, разрешая проезд. Документ у меня не спросил, лица не разглядел — это значит, что мой визит за пределы Заречья останется секретом, даже если начнут проверять. Отлично.

Я доехал до усадьбы Яблонских, расплатился с таксистом и взял другое такси, 'здешнее', чтобы обычный таксомотор для простолюдинов не выдал, откуда я еду.

Однако дома меня ждал очень неприятный сюрприз: не успел я сесть на кресло в своей комнате, как зазвонил внутренний телефон.

— Реджинальд, а где ты был? — спросил дед.

— Что значит где? У Леха в гостях, я же водителю говорил...

— Я знаю, знаю... Ты, конечно же, не мог учесть, что Лех попадет в аварию, не доезжая до своего дома.

— Вот же дьявольщина! И как он?!

— Да он в порядке, водитель тоже. Вот только тебя в машине не было. Но ты отключил телефон, и потому Лех тебя предупредить не смог.

— М-да...

— Так где ты был, Реджинальд?

Я тяжело вздохнул, лихорадочно соображая.

— Уж если я развел такую конспирацию, дабы пожить немного без хвоста из ИСБ, дедушка, то логично допустить, что я сделал это не для того, чтобы расколоться по первому требованию, верно? Скажем так, хотел кое-с-кем встретиться и кое-что проверить. Но без соглядатаев и шпиков.

Дед хмыкнул:

— А у этого кое-кого имя случайно ли не на 'Р' или 'Д' начинается?

Я секунду осмысливал его слова, а затем воспрянул духом. Рита-Джоан все же оказала мне помощь, даже не ведая об этом, потому что дед подумал, будто я ходил на встречу с ней!!

— Эм-м-м... Какой же вы догадливый, дедушка, — с почти естественной досадой произнес я.

— Запала, значит, все же в душу... И как встреча? Проверил, что хотел?

— Ага, два раза... Честно говоря, она была бы дурой, если б пришла. Видимо, отлежится в запасном укрытии и свалит, когда шумиха уляжется...

Итак, мне удалось сохранить цель своего визита в Заречье, но не удалось — сам факт тайной отлучки. Плохо. Второй раз уже не прокатит, да и филеров приставят поопытней...

Я позвонил Леху и справился о его здоровье. Оказалось, он уже дома, отделался синяками, так как слетевший с тормозов рефрижератор задел машину по касательной.

— В общем, извини, что подвел... Спрашивали о тебе.

— Фигня, Лех. Все путем, я побывал где надо, хоть и... безрезультатно. Но я должен был попытаться.

Эту фразу я сказал спецом для ИСБ, они наверняка уже слушают мой телефон, если не слушали до сего дня, теперь сопоставят, что я сказал деду и что — Леху, и убедятся, что я действительно пытался встретиться с Ритой...

— Ты с Ритой встретиться хотел? — спросил Лех.

— Господи! Неужели я настолько прост, что просчитываюсь на раз?! Дед догадался, теперь еще и ты... И нафига я устроил всю эту конспирацию, если все равно все догадались... Блин.

В общем, пока все идет почти по плану, надо только придумать, как забрать документы. Ничего, придумаю.

* * *

Целых три дня я вел себя, как ни в чем не бывало. Исправно посещал университет, сходил на вечеринку, где отмечали выздоровление Горди, и каждый день на переменах сидел с ней в буфете. Правда, ее поползновений пришлось избегать под различными предлогами, но тут уж ничего не поделать: служба безопасности должна думать, что все как всегда, что я переключился на другую девчонку и по-прежнему остаюсь под их колпаком. Получается, я использую Горди как прикрытие, некрасиво, но я не могу ей сказать, что у нас с ней ничего не выйдет. Нет, вышло бы, конечно, но ненадолго, и моя совесть не позволяет мне так поступить. Слишком уж я старомоден, в Японии середины двадцатого века порядочному человеку встречаться с девушкой, зная, что вскоре ее придется бросить — позорить себя и своих родителей. Времена могут меняться, миры и жизни, как видно, тоже, а принципы — остаются.

Свои боги и свои принципы — это то, что остается у человека даже после того, как он потерял все. Кроме самого себя, разумеется, тот, кто потерял себя — потерял все.

Правда, один номерок я отколол. Даже не столько для того, чтобы замылить глаза службе безопасности, сколько для того, чтобы узнать, чего стоила парню-новичку потеря табельного оружия. Двух эсбэшников возле себя, которые стали моими тенями везде, кроме университета и дома, я уже наловчился узнавать, они постоянно меняются, но у меня глаз уже наметан. Даже профессионалу трудно остаться незамеченным, если объект знает о слежке.

Я на одной перемене вышел из университета и подошел к парочке, облюбовавшей скамейку через дорогу в скверике.

— Кхм, прошу прощения, — кашлянул я, — вы не в курсе, что случилось с парнем, который следил за мной в первый раз? Ну тот, которого я в полицейский участок наладил. Его не уволили, надеюсь?

Я, вообще-то, не был уверен на сто процентов, они ли мой 'хвост', но эсбэшники этого не знали, и их ответ расставил все по местам.

— Его перевели на дополнительную стажировку, — ответила девушка, чуть помрачнев.

— Ну и славно, приятного дежурства, — ответил я и пошел обратно.

Пусть знают, что я не воспринимаю их и слежку враждебно, так меньше шансов, что они о чем-то догадаются.

Два дня из трех миновали, и завтра надо выйти на связь с Сигуром. Мой визит к нему откладывается, потому что даже одурачь я службу безопасности повторно — они начнут подозревать что-то, а в худшем случае вообще мне на ногу браслет со следящим устройством прицепят. Значит, надо дать Сигуру знать, что я зайду за документами только непосредственно во время побега.

Однако у меня имелось сильное подозрение, что связаться с Сигуром без опасности быть раскрытым на самом деле не так-то просто. Да, я могу пойти и купить новый телефон. Тут не придумали сменных карточек, каждый телефон обладает встроенным идентификатором, и карточки, в общем-то, и не нужны, сотовый оператор только один — открытое акционерное общество 'Аквилонская Беспроводная Связь', причем контрольный пакет — в государственной собственности. И если я куплю телефон, то господа эсбэшники могут чуть позже зайти в магазин и поинтересоваться у продавца моим новым номером. И на прослушку его... Но я ведь не вчера родился, план, как вывести на чистую воду господ из ИСБ, у меня есть.

Сразу же после занятий в вестибюле ко мне подошла Горди и поинтересовалась, что я делаю после занятий, то есть сейчас.

— Горди, — ухмыльнулся я, — у меня такое впечатление, что тебе совсем нечем заняться. Учеба, тренировки — у тебя всего этого нет? Ты только превратно не пойми, мне твое общество чрезвычайно приятно, но... Как-то странно. Мой учитель, пока не уехал домой в Свартальвсхейм, гонял меня нещадно и каждый божий день, хоть я и единичка. Разве у четверок все не так жестко?