Активировав очки, Гермиона поморщилась. С непривычки работа с прибором вызывала головокружение. Да и вообще, дольше часа в день их использовать не рекомендовалось.
Гермиона осмотрелась и не увидела ничего необычного. Хотя дальний угол вызывал подозрения. Девочка быстро накинула на него все известные ей сканирующие чары. Угол начал переливаться разными цветами, кружа голову запутанными переплетениями разноцветных нитей и вспыхнувшими символами неизвестного назначения.
— Ну нихрена себе ты тут наворотил, Том! — ругнулась вслух девочка.
Где расположен тайник сомнений больше не было. Но легче от этого не становилось. Эту защиту Гермионе не обезвредить. 'Дамблдор, пожалуй, смог бы' — подумала девочка. Да он, собственно, и смог, если верить прочитанным некогда книгам. Правда, добром это для него не кончилось.
— Том, вот где логика? — вопрошала Гермиона отсутствующего Темного Лорда. — Половину хоркруксов ты чуть ли ни где попало побросал. Зато на вторую половину понавесил защиты, как на Форт Нокс. А мне что делать прикажешь?
Гермиона размышляла. Можно было пригласить специалиста. Необязательно из Британии. В Штатах, например, нанять ликвидатора заклятий. Дорого, но вполне реально. Только время тратить не хотелось.
— Пожалуй, Том, мы пойдем другим путем. Само кольцо мне нафиг не нужно. Пусть лежит себе. А вот уничтожить его можно не только кинжальчиком...
Гермиона колебалась. Попробовать или не стоит? Сил должно хватить. Если вспомнить путеводные книги, то у Крэбба на седьмом курсе хватило, а он не производит впечатления великого мага. А вот контроль... Хотя у нее с контролем всегда было неплохо. Девочка решилась. Она отошла к самой двери и вышла за порог. В левой руке сжала портключ в Гринготтс — на случай экстренной эвакуации.
— Фиендфайр! — адское пламя сорвалось с саксауловой палочки и метнулось к тайнику, принимая самые фантастические формы. Лоб Гермионы вмиг покрылся испариной. Огонь рвался на свободу, стремился наброситься на девочку. Впечатление было такое, будто она пытается удержать одной рукой брандспойт, из которого бешеным напором хлещет вода. Да еще и огонь — совсем не ее стихия. И пламя это чувствовало. Оно обрушилось на тайник, выжигая защитные плетения. Оно вмиг растеклось по всей лачуге, превращая ее в филиал преисподней. Дом занялся мгновенно, Гермиона еле успела отскочить подальше, не переставая сжимать палочку и зубы. Секунды, казалось, тянулись вечно. Из груди Гермионы рвалось глухое рычание. На миг пламя стало еще ярче, а по щитам девочки ударил ментальный вой. Видимо огонь добрался до хоркрукса. Перекрытия обрушились и прогнившая крыша провалилась. Огонь вспыхнул еще сильнее. Наконец, казалось вечность спустя, Гермиона поняла, что огонь — это уже просто огонь, в котором догорают остатки старой лачуги. Адское пламя ушло.
— Да чтобы я, еще хоть когда-нибудь... — обессилено простонала девочка, падая на колени в снег.
Сколько времени ей понадобилось, чтобы прийти в себя, Гермиона не знала. Но, когда вдалеке послышалась сирена пожарной машины, она поднялась на ноги и сжала портключ. Очутившись у банка, Гермиона проплелась до Дырявого котла, вышла на улицу и поймала первое же такси. Сил ехать на подземке или автобусе не было.
На следующий день Гермиона вернулась на пепелище. Поиски остатков кольца или камня не увенчались успехом. Сканирующие заклинания ничего не показали. Что ж, уничтожение четвертого хоркрукса можно было считать свершившимся. Остались чаша, змея и шрам Гарри. И вот с ними явно будет сложнее.
* * *
— Грейнджер! Твой кот сожрал мою Коросту! — с диким ревом шестой Уизли ворвался в гриффиндорскую гостиную.
— Уизли, не ори. Твои вопли калечат тонкий слух окружающих. И я сомневаюсь, что Глотик позарится на облезлый полутруп, который ты называешь своим питомцем, — Гермиона оторвалась от учебника нумерологии, который лениво листала.
— Да?! А это тогда что?! — он сунул Гермионе под нос постельное белье покрытое пятнами крови.
— Ты расстался с невинностью? Я, право, думала, что обычай вывешивать окровавленные простыни после первой брачной ночи канул в лету. Но в любом случае, поздравляю. Только не тычь этим фактом мне в лицо, — Гермиона пальчиком отвела тряпки в сторону.
Уизли побагровел. Вокруг раздались смешки.
— Ты... ты... ты хуже слизеринки! Гарри, скажи ей!
Поттер перевел смущенный взгляд с друга на вскинувшую бровь Гермиону.
— Меня в это не вмешивай, пожалуйста. Я ничего не видел.
— Да как так?! Вот рыжие волоски шерсти! Я собрал их на кровати, где спала Короста. Это шерсть твоего кота, Грейнджер!
— Я бы не была так уверена. Ты можешь поклясться, что у тебя самого нигде нет рыжих волосков? И да, не тычь мне ими в лицо тоже. У меня от такого аппетит пропадает. А я собиралась попить чаю.
Смешки вокруг еще более усилились.
— Грейнджер! Запри своего хищника в клетку!
— Уизли, мой кот пока не сделал никому ничего дурного. Я, скорее, тебя запру в клетку. И да, если ты так переживаешь о своей Коросте, то почему не держал в клетке ее и не ухаживал за ней?
— Коросте скучно в клетке!
— Ну, может, она пошла куда-нибудь повеселиться, в таком случае. Не смей обвинять моего кота. И вообще, кажется, в первом письме из Хогвартса говорилось, что студент может привезти с собой сову, жабу или кота. Давно хотела тебя спросить: твоя Короста, она жаба или сова?
Гермиона захлопнула книгу и поднялась с кресла.
— Здесь становится слишком шумно. Невозможно заниматься. Кстати Гарри, ты по зельям эссе написал? Кажется, Падма говорила, что вы должны его сегодня писать в библиотеке. И поскольку Парвати уже ушла, то я думаю, что писать вы должны сейчас.
Гарри хлопнул себя по лбу и с криком 'Спасибо! Я забыл!' умчался из гостиной.
Гермиона поднялась в спальню, сопровождаемая улыбками гриффиндорцев и злым взглядом шестого Уизли.
* * *
— Апчхи! — Гермиона проморгалась от пыли и утерлась рукавом. За платком лезть было бессмысленно — руки тоже были все в пыли.
— А что мы здесь делаем? — с интересом спросила Луна, окидывая мечтательным взглядом Выручай комнату. Та сейчас выглядела как во время поисков диадемы — огромной свалкой различного хлама.
— Мне скучно. Я развлекаюсь. А ты увязалась за мной, если помнишь, — ответила Гермиона, перепрыгивая очередную кучу мусора.
— Правда? Значит, я тоже развлекаюсь, — весело сообщила Луна и поспешила за гриффиндоркой. — Хотя я бы лучше посмотрела на пушистика.
— Покажу я тебе пушистика. Как-нибудь потом, — Гермиона подумала. — Сильно потом. Через пару лет, может быть.
— Я подожду, — кивнула Луна. — А как именно мы здесь развлекаемся?
— Мы ищем ценные и полезные предметы, — сообщила Гермиона, вытаскивая из завала вполне неплохо сохранившийся меч. — Такие, например.
— А это — ценный предмет? — Луна протянула Гермионе вытащенный из хлама розовый зонт. Зонт был немного линялый.
Гермиона прикрыла глаза рукой. Потом вздохнула, взяла зонт и бросила на него пару сканирующих чар. Они ничего не показали.
— Это — зонт. Впрочем, бери, подаришь Хагриду. По-моему, он их собирает.
Луна радостно затолкала зонт себе в сумку и спросила:
— А почему мы не позвали Падму и Парвати развлекаться с нами?
Гермиона с сомнением посмотрела на гигантскую свалку. Потом оглядела свои перепачканные джинсы и толстовку. Затем перевела взгляд на Луну, выжидательно стоящую рядом. На Луне было надето... что-то. Гермиона определила это как волшебный вариант наряда хиппи. Длинная юбка, море каких-то фенечек, бус и т.п. Луне это странным образом шло. Но пылью она тоже была покрыта с ног до головы. Грейнджер представила рядом близняшек, в их нарядных платьях или сари...
— Не думаю, что девочкам тут понравилось бы.
— Да? Жаль, — Луна поскакала дальше. Гермиона поспешила за ней.
— Гермиона, а мы, случайно, ни у кого не воруем?
— А по-твоему это похоже на чей-то сейф? — Гермиона махнула рукой, указывая на огромные кучи хлама.
— Не очень, — признала Луна.
— Вот и я думаю, что не очень. Это похоже на мусорку. А копаться в мусоре — это не воровство.
— А мы тогда кто? Мусорщики?
— Я предпочитаю считать себя отважной расхитительницей гробниц, — провозгласила Гермиона.
— Правда? А чья это тогда гробница?
— Осторожно! — Гермиона отдернула Луну от шатающейся груды мебели. — Если ты продолжишь в том же духе, то это будет наша гробница. И пройдет еще тысяча лет, пока кто-нибудь не откопает из-под завалов наши останки.
— Провести тут тысячу лет будет немного скучно.
— В этом я с тобой полностью согласна. Пойдем, пожалуй, к выходу.
Девочки пришли к входной двери. Гермиона расчистила перед ней небольшой участок и уселась на пол. Луна села напротив.
— Пора делить хабар, — сказала Гермиона, выкладывая из сумки все, что насобирала за сегодняшний поход.
— Здорово! — восхитилась Луна.
— Так. Сорок три галеона, восемь сиклей и одиннадцать кнатов. Держи половину, — Гермиона протянула девочке монеты.
— Зачем?
— Затем. Компенсация. Нашей одежде, похоже, конец. Купишь новую.
— Хорошо, — согласилась равенкловка, убирая монеты в сумку. — А что еще у нас есть?
— Несколько мечей и шпаг. Сколько они могут стоить — понятия не имею. Отдам папе, для пополнения его коллекции, он будет рад. Не возражаешь?
— Я не против.
— Дальше. Четыре золотых сережки, все непарные. Три золотых колечка. Серебряный кулон на порванной цепочке. Еще пару серебряных безделушек. Что тебе нравится?
— Эту сережку, буду ее носить, — Луна взяла небольшую серьгу с сапфиром, — и это колечко.
— Забирай. Вот эти кольца подарим близняшкам. А остальное — или продам, или попробую из них каких-нибудь артефактов наделать простеньких. Мне надо практиковаться.
— Ага. Покажешь, что получится?
— Конечно. Теперь, — Гермиона взвесила на руке большой компас с треснувшим стеклом и астролябию, — что возьмешь?
— Это. Оно интересное, — Луна ткнула пальцем в астролябию.
— Хороший выбор. Астролябия — это такой прибор... Он меряет.
— Что меряет? — Луна с интересом крутила в руках продукт средневековой инженерной мысли.
— Было бы, что мерить — астролябия измерит, — уверенно ответила Гермиона.
— А расстояние до морщерогих кизляков она может измерить?
— Насчет этого не уверена, — протянула Гермиона, — но попробовать можно.
— Попробую, — заверила Луна и отправила астролябию к остальным трофеям.
— Это снова тебе. Для комплекта, — Гермиона протянула Луне старинную подзорную трубу. Увеличение у нее было так себе, но сама труба была красивая. Луна тут же приставила ее широким концом к глазу.
— Мне кажется, ее обычно используют наоборот, — дипломатично заметила Гермиона.
— Так интереснее, — уверено заявила равенкловка.
— Ну, тебе виднее. А это тогда мне, — Гермиона покрутила в руках немецкий полевой бинокль времен Второй мировой войны. — Вроде бы все.
— А это что? — Луна показала на небольшую жестяную коробку от печенья.
— Это? — Гермиона открыла коробку. — Это небольшая коллекция бейсбольных карточек пятидесятых годов. Откуда они в Хогвартсе — ума не приложу. Ценные они или нет — понятия не имею. Знаю, что некоторые люди в Америке их собирают. Отдам, наверное, папе. Пусть разбирается. У него полно знакомых коллекционеров.
— А я, наверное, отправлю папе астролябию, — задумчиво проговорила Луна.
— Отправь. Кстати, как там Бэт? — свою сову Гермиона подарила равенкловке еще в прошлом году. Сама Гермиона переписки ни с кем не вела, а сова скучала. Луна же переписывалась с отцом.
— У Бэт все хорошо. Она любит носить почту. Доставляет мне папины письма и свежие номера 'Придиры'.
— Вот и отлично.
* * *
Слушая в очередной раз историю о том, как Сириус Блэк проник в спальню гриффиндорских третьекурсников и пытался зарезать Уизли, Гермиона устало обернулась к Рональду:
— Уизли, заткнись, пожалуйста. Ты всех уже достал. Ты слишком высокого мнения о себе. Неужели ты всерьез считаешь, что Блэк совершил невозможное — сбежал из самой страшной магической тюрьмы — ради того, чтобы тебя прирезать? На фиг ты ему сдался?
— Может, он перепутал меня с Гарри!
— Ну да. Вы прям одно лицо. Вас так легко перепутать, — с сарказмом протянула Грейнджер. И вернулась к книге. Что-то для Гермионы новое в этом году все-же преподавали.
Узнав, что на сегодня назначена казнь Клювокрыла, Гермиона поняла, что время пришло. Она натянула черные джинсы и черную же толстовку с капюшоном. Перекинула через плечо ремень небольшой сумки. Вышла на крышу одной из многочисленных башен замка, достала из сумки свою метлу и накинула маскировочные чары. После чего вылетела к хижине Хагрида. Затаившись в кустах, девочка наблюдала за хижиной, позади которой был привязан гиппогриф.
— Блин. Я не нанималась в общество защиты животных! — шипела себе под нос Гермиона, отмахиваясь от очередного настырного насекомого. — Вот нафига мне сдалась эта коняка?! Отрубили бы ей голову, делов-то!
Наконец комиссия министерства вместе с Дамблдором прошла внутрь дома. Гермиона вновь села на свой 'Эксельсиор' и подлетела к Клювокрылу. Зависнув в нескольких метрах над землей, она достала палочку и, прицелившись в толстую веревку, прошептала:
— Секо! Секо! — на землю упали обрывки веревки. Гиппогриф недоуменно стоял на месте. Гермиона взлетела повыше и отправила в круп зверя жалящее заклинание. Тот взвился на дыбы и поскакал к лесу, расправляя на ходу крылья.
Проводив гиппогрифа взглядом, Гермиона перелетела к заранее намеченному удобному наблюдательному пункту. Отсюда отлично была видна Дракучая ива. Через некоторое время она смогла полюбоваться на огромного черного пса, который утаскивал шестого Уизли в тайный ход. За ними побежал Гарри. Чуть позже в ход проник профессор Люпин, а за ним и Северус Снейп, предварительно закутавшийся в мантию-невидимку. Гермиона приготовилась ждать. Смеркалось.
Наконец из лаза появилась странная процессия из Люпина, Петигрю — на сей раз в человеческом облике, а не в виде крысы, Рона, Гарри, Блэка и Снейпа, парящего на носилках без сознания. Процессия направилась к замку. Из-за облаков стала появляться полная луна. Гермиона подняла в воздух метлу и полетела к хижине Хагрида.
Повисев немного над крышей хижины, Гермиона перебралась на берег озера, притаившись в прибрежных кустах. Она напряженно всматривалась в противоположный берег. Над озером проплыли дементоры, пахнуло холодом. На противоположном берегу послышался скулеж собаки. Темноту разорвали белые всполохи — Гарри пытался наколдовать Патронуса.
На секунду у Гермионы мелькнула безумная мысль, что дементор, возможно, сможет вытянуть осколок души Риддла из шрама Гарри. Но как его потом остановить? К тому же на берегу были и Блэк, и Снейп. Гермиона не хотела, чтобы на ее совести была смерть нескольких человек. Если этого можно избежать.
Она вышла к самому озеру и собрала самые счастливые воспоминания — последнее Рождество, смешную Луну, веселых близняшек Патил, радость пумы, схватившей свою первую добычу. Гермиона подняла палочку и произнесла:
