-Да, мама, — я тихо ответил, — я изменился, смерть отца, нападение пиратов, сейчас много учусь, и когда вернусь в империю — думаю, что ты меня совсем не узнаешь.

-Как же не узнаю, — почти всхлипнула она, — для меня ты всегда останешься тем маленьким Селариэлем, которого я качала, когда ты не хотел засыпать и плакал. Как же часто ты плакал, теперь моё материнское сердце радуется, видя тебя.

В тот вечер мы проговорили много, и ни о чём. В основном я слушал, слушал и купался в любви, которую на меня изливала незаслуженно мной, эта красивая аграфка, изливала совсем бескорыстно. Она так и не затронула в беседе никакие деловые стороны, не пожаловалась на то, что теперь корпорацией — пусть и временно, но управляют другие, хотя, насколько я знаю, содержание для неё по условиям брачного договора выделялось достаточное.

Мы просто разговаривали, и как ни странно я был счастлив, какие-то струнки в моей душе обрадованно откликались на этот голос, на эту милую заботу и внимание, мне просто было хорошо. Когда пришло время разорвать связь, я потом ещё несколько минут просто сидел, не желая вставать и опять идти что-то делать, на душе посветлело, тревоги куда-то отступили.

Снял с себя сиреневенькую тряпочку — так себе одеяние, военный комбинезон мне нравится больше, не хочу в следующий раз такое попугайское одеяние одевать. Немного цинично внутри себя подумал, как же легко обмануть женщину, особенно женщину, которая тебя любит.

Хриплые лагерные песни про одинокую старушку-маму на воле и вытрясающий из этой старушки очередную передачу на зону и деньги сыночек. Муж, который изменяет жене, а потом возвращается в уютный дом, где его любят и ждут. Мужчины вообще, часто идут на обман, обманывая самых близких и родных. Мы слишком разные, оправдывая себя при разводе, и остаётся обманутая женщина на пустом пепелище, там, где когда-то полыхал огонь любви в обезлюдевшем доме.

Она такая красивая и так понимает меня, оправдывают себя мужчины, уходя к любовнице при измене, хотя, как ещё иначе оправдать свою подлость.

Знакомое лицо, одежда, голос, и вот уже женщина, которая считает себя моей матерью, не задумывается обо всех нестыковках, сама себе объясняя их моей тяжёлой травмой и последствием пребывания в реаниматоре. Признаваться я ей не собираюсь, есть вещи, которые сильные люди должны тянуть в одиночку. Легче ей не станет, если я признаюсь: вы знаете, ваш сын умер, я теперь занимаю его тело. Таким неразумным высказыванием и недальновидным поступком я возложу лишний груз на её хрупкие плечи, который может запросто сломать слабого.

Как-то одна подруга рассказала о своих проблемах другой. После её слишком личных откровений, подруга сказала — ну и зачем ты на меня все это вывалила? Скажете — это плохая подруга, а я считаю, что делиться надо с другими в первую очередь чем-то хорошим, радостью и праздниками, а если в ресторан идёшь с одной, а плакать бежишь к другой, что-то не так в этой жизни.

Есть немало вещей, которые если считаешь себя сильным надо нести самому, не перекладывая их на других, они могут от этой тяжести просто сломаться. Если же ты ведёшь себя как слабый, перекладывая свои тяжести на других, то не возмущайся, когда и решать за тебя в этой жизни тоже будут другие.

Один из трудных экзаменов вроде сдал, близкие люди раскусить меня не могут, кто я такой на самом деле. Искреннюю симпатию к посторонней для меня женщине тоже почувствовал, хорошая мама тебе досталась мальчишка, в чьём теле я вынужден сейчас находиться. И не моя вина, что так сложились обстоятельства, не я отдавал приказ на обстрел того корабля, на котором ты путешествовал со своим отцом, не я выжигал тебе мозг без малейшего шанса на выздоровление. А сейчас, из-за душевных терзаний о правильности или неправильности моего поведения, насколько честно выдавать себя за другого, им не являясь, я не собираюсь отказываться от открывающихся возможностей. В конце концов, если я войду в историю, это будет твоё имя -Селариэль.

От скуки на все руки.

Утро началось необычно, вместо привычного сигнала будильника, встроенного в нейросеть, противно взвыли сирены боевой тревоги, только подскочил в реаниматоре, где обычно ночую, так как идёт активная перестройка организма, крышка ещё не успела шустро подняться, на нейросети замигало входящее сообщение. База атакована неприятелем, произошёл прорыв в нескольких местах одновременно, рекомендуется срочное прибытие в центральную рубку управления. Вскочив на ходу в любимый комбинезон, ринулся в центральную, самую защищённую часть базы. Двенадцать штурмовых дроидов распределились спереди и сзади по ходу движения, кроме них меня сопровождали три звезды (звезда стандартное в количестве восьми штук соединение, используемое в Империи Аграф) дроидов телохранителей. Они, буквально растворились в окружающем пространстве, перемещаясь в попутном направлении, закрывая меня "коробочкой", так и продвигаясь по параллельным коридорам, техническим нишам, стенам и даже потолку.

Потянуло дымом, база содрогалась от тяжёлых ударов, — быстрей Селариэль, — приговаривал я на ходу, сейчас скорость ног — это твоя жизнь и спасение, как же противно воют сирены.

Заскочил рыбкой в рубку управления базой, толстая бронированная дверь с грохотом обрушилась, буквально следом за мной, чуть не задев мои пятки. Плохо, очень плохо, почти три минуты потрачено только на экстренную эвакуацию, а ведь если бы Искин, отвечающий за оборону станции сразу не заметил вторжения, то так могут меня взять ещё тёпленького в постели.

-Доклад, — потребовал я от полковника, ведающего обороной базы.

-Искины по активному противостоянию, связи и маскировке базы — не отвечают, вероятность их окончательного повреждения или захвата под внешнее управление больше 90%. Точное время начала атаки неизвестно, атака базы ведётся с трёх направлений одновременно. Кто противник неизвестно, нападающими применяется тяжёлое штурмовое вооружение, фиксируется активное подавляющее электромагнитное поле, вся электроника станции работает с помехами.

Тут, прервав рапорт Искина обороны, раздался гулкий удар, я даже покачнулся на ногах. Искин же невозмутимо продолжал свой доклад.

-Противник снова применил тяжёлое вооружение. Оборонительные рубежи не успевают развернуться.

Плохи наши дела, — подумал я, — уже считай, половину возможностей базы вынесли, что же дальше будет?

-Что предпринимается для отражения атаки и восстановления контроля над станцией? — задал я вопрос.

Искин отчитался, — В настоящий момент производится экстренная активация со складов, от штатного расписания дополнительных противоабордажных дроидов, часть складов не отвечает на запросы, внешние датчики наблюдения отключены или уничтожены. Судя по отключающимся датчикам внутренней безопасности, прорыв произошёл в трёх местах одновременно, силы нападающих не удаётся достоверно выяснить.

Освещение неуловимо изменилось, Искин с миллисекундной паузой прокомментировал причину.

-Только что перехвачен и отключён главный реактор базы, переключаюсь на дополнительные распределённые резервные мощности.

А плохие новости всё сыпались и сыпались. Уже не такой бодрый голос, как вначале, даже лёгкая нотка неуверенности появилась в сообщениях Искина полковника обороны. Он видать, сам не мог понять, почему его безупречные схемы противостояния не работают. Доклад продолжился.

-Ситуация становится критической, автономные штурмовые дроиды теряют контроль и не реагируют на противника, с вероятностью 98% произошёл взлом и перехват управляющих кодов. Активированные дроиды со склада не выполняют моих распоряжений, фиксирую потерю связи, шумовые помехи, прямое удалённое управление невозможно. С вероятность 60% эффективность оставшихся штурмовых дроидов в автономном режиме снизилась до 50% от оптимальной, с вероятностью 98% произошёл перехват кодов управления.

Произошла разгерметизация станции, аварийные переборки опущены, утечка воздуха локализована.

-Давно надо было это сделать, — буркнул я.

Картинка на главном мониторе мне не нравилась, я наблюдал за быстро краснеющей схемой базы. Если бы мы перекрыли переборки раньше, то нападающим пришлось бы идти не по коридорам станции — парадным маршем, а резать перегородки, что их бы, хоть немного замедлило. Шустро противники однако чешут, сектор за сектором на станции уже в потерях числятся, и скорость атаки не падает, такими темпами нам жить осталось всего ничего.

-Зафиксированы множественные удалённые подключения к управляющим каналам, идут попытки взлома вспомогательных Искинов, атака отражена. Регистрирую выброс в управляющую сеть станции множества боевых вирусов, попытка заражения системы противником заблокирована, произвожу экстренную перезагрузку.

Пара секунд тишины, новый доклад Искина обороны станции.

— Произошёл внешний перехват управления турелей внутренней обороны, заменены управляющие коды "свой-чужой".

Всё, конец котёнку, — подумал я, — автоматические турели больше не отстреливают слишком зарвавшихся нападающих, продвижение противника ещё больше ускорилось, до полного захвата базы приблизительно полчаса.

Искин снова забормотал, — Рекомендую экстренную эвакуацию: по техническим коридорам до верфи номер 1, межсистемная яхта проводит экстренную расконсервацию и подготовку для старта, шансы на успешное бегство со станции не превышают 3%.

Вот и мой конец пришёл, а утро так хорошо начиналось. Да и нападающие — не дураки, в технических коридорах, наверное, от чужих боевых дроидов не протолкнуться.

Встав с кресла, скомандовал, — Всё, хватит, остановить атаку.

Немедленно сирены смолкли, их противный вой даже сквозь толстую бронированную панель был хорошо слышен. Двери рубки распахнулись. Я пошёл к Михалычу на утреннюю тренировку, на ходу раздавая указания военным Искинам.

-Надеюсь, вы все сделали для себя необходимые выводы.

Сегодня у меня играли: Искин отвечающий за активное противодействие и Искин по связи и маскировки базы, против Искина по обороне и Искина по средствам обеспечения.

В коридорах зашевелились дроиды ремонтники, весело с огоньком развлеклись мои искусственные интеллекты, не пожалели реалистичности, бились по-настоящему. Благо склады базы полны под завязку, станцию отремонтировать будет быстро и просто, всё необходимое имеется.

— Через неделю повторим, опять два Искина, случайно выбранные мной будут имитировать нападение на базу, а два оставшихся стараться защитить станцию.

Ищите и разрабатывайте свои методы противостояния, сами видите, стандартные схемы обороны не работают. Разрешаю задействовать весь резерв на складах, хотя и так база укомплектована с большими запасами. Вам просто не хватает взаимодействия и самостоятельных решений, одни Искины прекрасно знали, как поступят другие. Общепринятые тактические схемы для них не секрет, вот и получилось, что нападающие с лёгкостью обошли все ловушки обороняющихся и вырвались на оперативный простор.

-Я иду в комплекс тренироваться, а вы господа Полковники думайте, делайте выводы, результат учений признаю крайне неудовлетворительным. Захватить военную базу класса А++ меньше чем за час, кому рассказать, не поверят. Так, теперь раздадим награды и взыскания. Вы два товарища: Искин по маскировке и связи и Искин по активному противостоянию — для вас поощрение за заслуги внеочередным техобслуживанием, проигравшие же Искины пусть возьмут на себя управление ремонтом и восстановлением базы, дроидами уборщиками пусть покомандуют, им полезно.

Михалыч, как всегда на мне отыгрался по полной, моделируя такие ситуаций, которые, мне кажется в жизни и близко не могут возникнуть. Порой мне хотелось рассказать ему старый еврейский анекдот по этому поводу.

Молодой еврейский паренёк записывается в еврейскую же армию.

Комиссия задаёт вопрос:

— Представьте, вы в поле. Впереди вас араб. Ваши действия?

-Хватаю автомат и убиваю араба.

-Правильно.

Следующая ситуация: вы в поле, впереди вас араб, слева и справа тоже по арабу.

Ваши действия?

-Хватаю автомат и убиваю всех.

-Правильно.

Такая ситуация: вы в поле, перед вами три араба, сзади тоже три араба, справа/слева опять же по три араба и, ещё танк едет.

Ваши действия?

-Хватаю автомат и убиваю арабов. Потом бросаю гранату и подрываю танк.

-Правильно.

А вот такая ситуация: вы в поле, впереди сотня арабов, справа/слева/сзади по сотне, три танка из-за холма показались, и пяток вертолётов пикируют. Ваши действия?

-А можно вопрос?

-Можно.

-Я что один, во всей еврейской армии???

Так и в этом виртуальном пространстве полного погружения кто только на меня не нападал и какие только ситуации Михалыч не придумывал. Вот не пойму, я же ВИП клиент, вокруг меня, не считая дроидов телохранителей столько охраны всегда будет. Попробовал возмутиться методикой тренировок, ох и зря я это сделал.

Теперь к списку внезапно нападающих на меня противников, прибавились сумасшедшие роботы да разные, перекупленные врагами предатели охранники, ну, Михалыч, доберусь я до тебя. Вывалился из комплекса как всегда уставший, но довольный, сегодня продержался почти всё отведённое время для тренировки. Убивали меня редко, неприятное я вам скажу ощущение в полном погружении и — болезненное.

Базы в фоне учатся, полоска прогресса, которую вывел для себя, чтобы контролировать процесс уверенно и неспешно ползёт. Тут я решил — займусь-ка я, пожалуй инвентаризацией, разберусь и посмотрю, что у нас там со складами. Может чего интересного, полезного или неучтённого обнаружу.

Знал как-то по прошлой жизни одну дамочку, родственница ети её за ногу, приезжала порой в столицу на недельку-другую по своим делам, ну и у нас дома останавливалась. Одну её оставлять в квартире было крайне нежелательно. Постарается всюду свой любопытный нос в чужом доме засунуть, даже в шкафы с бельём. Я её потом перестал принимать, есть гостиница, пускай там ночует, а домой ко мне в гости только в моём, или жены присутствии. Очень неприятно становится, когда человека, которого гостеприимно пустил переночевать такое нездоровое любопытство гложет в чужих вещах покопаться.

На камерах потом посмотрел (давно уже дома стоят, жизнь такая). Мне жена показала с них запись — в спальню нашу, зачем-то, лазала родственница, под кровати заглядывала в чужом доме, хотя её явно об этом не просили. Даже шкатулочку с деньгами открыла, дома я всегда небольшую сумму держал, мало ли что, вдруг наличка понадобится, пересчитала зачем-то чужие деньги, но не взяла — и то хорошо. Даже знать и понимать не желаю, зачем наша родственница это делала, может у них так принято и считается в порядке вещей. Для меня привычнее, когда есть моя жизнь и мои правила, где я определяю степень откровенности и куда посторонним можно совать нос любопытный.