— Что, интересно, это за скотинка такая, на которой тут ездят, — пробурчал разведчик, пнув сапогом череп.
— Это корова, — бросил Найярони. — Или, что вернее, бык.
— Ты уверен?
— Я это точно знаю. Бычий череп. Выходит, мы почти в Эуденноскариаде. Как раз там в войске используют боевых быков.
Оставалось довериться его мнению.
После краткого отдыха с едой всухомятку продолжили путь.
Так, в дороге, перемежаемой небольшими остановками, прошел день. За это время они не перемолвились и тремя десятками слов.
Уже на закате Найярони свернул к высокому холму в центре обширной поляны.
— Тут переночуем, — коротко бросил он.
Стряхнув с плеч мешок и арбалет, Костюк принялся остервенело ломать хворост для костра, пока Найярони ставил палатку и вытаскивал еду.
В той стороне, откуда надвигалась ночь, горизонт заслонили уже недалекие, голубеющие в вечернем сумраке горы. Разведчик смутно догадывался, что они идут именно к ним.
Они ужинали в молчании. Промозглый ветер шевелил углы костра.
Поев, Алексей забрался в спальный мешок и тут же погрузился в глубокий сон без сновидений.
* * *
. Год Синего Ветра. Месяц Винограда.
Приграничные земли империи Эуденноскариад.
Началось это с пустяка. Автозаправочная команда, расквартированная на полдороге между Сарнаргасом и Октябрьском внезапно заболела почти в полном составе. Легкое расстройство желудка на первых порах даже не испугало никого — народ уже пару раз травился водой из здешнего колодца и даже вроде собрались бурить артезианскую скважину. Но шли дни, понос не ослабевал, несмотря на то что все лекарства из походных аптечек были съедены. Симонян не придал значения известию — пищевые отравления были явлением почти обычным — вода из арыков и мелких колодцев, еда в местных харчевнях с их нулевыми представлениями об антисанитарии ну и прочее. Оставалось радоваться что тут не Афганистан и нет этого треклятого гепатита.
Но потом пришли сразу три известия в один день — из трех гарнизонов, а на следующий день лично к Симоняну явился на приём страдальчески морщащийся полковник Санин, и попросил чего-нибудь от поноса.
Дальше сообщения с мест посыпались как из рога изобилия -где-то заболели почти все, где-то -от силы пятая часть -но что плохо, непонятная эпидемия поразила почти всю ОГВ. Самые убойные лекарства не помогали. Чародеи и шаманы к которым обратились за помощью, тоже помочь не смогли. Они просто пожимали плечами, другие что-то говорили насчет того что магия тут пожалуй замешана, но вот никогда ничего подобного им не встречалось и даже в книгах и преданиях не сталкивались. Анализы тоже не показали никаких новых вирусов или бактерий.
На десятый день умер первый человек -прапорщик Иван Горский скончавшийся от обезвоживания организма. Затем у части заболевших зараза прошла, словно её и не было, но зато у многих других появились новые симптомы — обильные кровотечения из носа рта, кровавый понос и рвота, кровоточащие десны...
И люди начали умирать...
К тому времени маги сварили какой-то эликсир, но он мало помогал.
И впервые прозвучало слово — -"эвакуация" Пока что -неофициально. Однако, помощь пришла оттуда. Откуда никто не ожидал — к передовым постам вышел целый караван под штандартом ковена Грайни.
* * *
Дарика же чувствовала себя по-настоящему счастливой.
Наконец, она находилась при деле, была кому-то нужна. С ней считались, советовались, как с ровней, прислушивались к ее мнению. А главное — она действительно сделала что-то важное — по настоящему важное для своих боевых товарищей, уговорив срадара, ведающего магией, обратиться за помощью к Дочерям Матери Милосердной.
Сестры Грайни, сами, казалось, знавшие все на свете, с интересом внимали рассказам девушки о свойствах тех или иных степных трав и растений. Кое-что для них стало новостью, и они сделали пометки в своих книгах. А кормчая Ага Кос даже выразила Дарике признательность от имени ковена. Она видела, как воспринимает Ар-тем ее контакты с грайнитками. Настороженно, будто боясь, как бы магички не обидели его ученицу. А чего переживать-то, спрашивается? Словно Дарика девчонка-несмышленыш, только-только приставленная к знахарке-травнице для обучения ремеслу. Не она ль до прибытия в Тхан-Такх чародеек выходила десятка два недужных, доказав свое право именоваться врачевательницей?
Правильно сделала. Как провозвещено ей было, так и вышло.
Спустя неделю после появления грайниток в городе эпидемия почти ушла. Оставалось лишь с полсотни чужинских воинов да около двух сотен степняков, которым не помогали обычные средства.
Магички, посовещавшись, сокрушенно поведали, что тут нужен особый состав, изготовить который они не в состоянии, поскольку под рукой нет нескольких важных компонентов.
— Каких? — поинтересовалась Дарика нетерпеливо, за что получила осуждающий взгляд от Аора Арс Мака — негоже младшей ученице вперед наставников с вопросами соваться.
Оказалось, нужен корень "драконьего языка", цветы "заткни-пасти" и трава "трезубца Шеонакаллу".
— Ничего себе! — по-мужски присвистнула Алтен, заслышав перечень зелий. — Положим, "заткни-пасть" еще можно найти об эту пору. Но "драконий язык"? Я уже о "трезубце" не говорю. По-моему, он уже лет пять как не появлялся на рынке. Пора эту траву в "Черную Книгу" заносить.
— Точно, — поддержал коллегу Аор. — "Трезубец Влыдычицы", если и попадается, то контрабандой, и идет на вес золота.
— А как он выглядит? — снова полюбопытствовала степнячка, не обращая внимания на хмурящегося мага.
Это он только с виду такой суровый, а на самом деле очень добрый и мягкий человек. Всегда готов поделиться знаниями, помочь советом.
Кормчая Ага Кос подала девушке книгу с картинками. Читать на этом языке Дарика не могла, но рисунки были выполнены столь искусно, что никаких комментариев не требовалось.
— Да это же "мышья лапа"! — всплеснула руками юная кочевница. — В Степи она мне попадалась. И этот корешок тоже. Он по-нашему зовется... э-э-э...
Глянув на присутствующих мужчин, особенно на Артема, она покраснела. Называть такое вслух ей не хотелось. Уж больно неприлично.
Может ли она раздобыть нужные зелья, знаками спросила кормчая Грайни.
Конечно, с готовностью подтвердила Дарика. Вот только путь неблизок. Тысячи две полетов стрелы, а то и все три.
— Это ж сколько по-нашему? — попытался прикинуть Макеев.
— Ну, километров сто пятьдесят-двести, — перевел Артем.
— Так за чем дело стало? — пожал плечами майор. — Берите грузовик, и вперед.
— Но там, может, пару дней повозиться придется, — молвила степнячка. — Пока нужное отыщется.
— Ничего, — заявил комроты. — Больные потерпят?
Ага Кос кивнула.
— Вот и славно. Мы тебе напарника дадим, чтоб не скучно и не страшно было. А потом машина придет и заберет вас с сырьем. Ты что думаешь, Артем? Кстати, не желаешь сам на экскурсию прокатиться? Нужно же Дарику охранять?
* * *
Магички из ковена Грайни творили подлинные чудеса.
Не успели появиться в городе эти тетки в разноцветных балахонах, как эпидемия пошла на спад. И, что интересно, если поглядеть со стороны, то ни к какому чародейству и волшебству они, кажется, и не прибегали. Так, походят себе чинненько между лазаретных коек, позаглядывают в лица мающихся, пульс им пощупают, лоб кому оботрут от болезненного пота, поохают, повздыхают...
И уже к вечеру половину палаты выписывать надобно. Здоровы бойцы, как быки. Хоть в плуг запрягай да землю на них паши. А оставшаяся половина к следующему утру на ногах стоит. Этих чародейки какими-то отварами пользовали. Стаканчик днем, стаканчик вечером, на сон грядущий, да полстаканчика утречком, натощак. Вот и все лечение.
Военврач Симонян, как ни подкатывался к главной магичке, кормчей Аге Кос, никак не мог получить рецепта волшебного эликсира. Предводительница ковена Грайни просто игнорировала "коллегу". Даже словом не подарила, как будто воды в рот набрала.
— У них такой закон, что гоорить во время... исполнения долга, они могут лишь между собой и с особо выбранными людьми, — пояснила Дарика, быстро нашедшая общий язык с гордячками из Конгрегации. Чтобы никто не отвлекал от тяжкого труда вос славу Матери Милосердной.
— Так-таки и тяжкого, — усомнился медик, искоса поглядывая, с какой легкостью гостьи справляются с тем, против чего земная медицина была бессильна.
— Именно, — подтвердила степнячка. — Сестры говорят, что мы имеем дело с намеренно наведенной порчей. Здесь волшебство, причем очень сильное.
— Ну, в этом я не разбираюсь, — развел руками Симонян. — В наших институтах такого не проходят.
А почему кстати наши маги не почуяли?
— Говорят, что это очень... замялась Дарика, — особое колдовство. Очень сильное и страшное. И сложное — они даже удивляются что
Ашот Мартунович знал, что и на его родине есть люди, которые лечат нетрадиционными способами. Практик до мозга костей, он не очень-то верил в действенность подобных методов, хотя, если верить слухам, некоторым такое "лечение" помогало. Поговаривали, что сам покойный генсек в последние годы своей жизни обращался к народным целителям. Будто бы его пользовали каким-то биополем. Всплывало имя Джуны Давиташвили и еще нескольких других людей.
Когда о подобном слышишь, то верится с трудом. Но если сам становишься свидетелем необычных явлений, тут уж даже если ты отъявленный скептик, приходится верить глазам своим. Хотя, конечно, бывают ловкачи, умеющие отвести взгляд, обвести вокруг пальца, подсунув иллюзию.
Даже работа местных целителей в общем в это укладывалась — и в земных церквах вера и сила внушения поднимала паралитиков и исцеляла безнадежно больных. Но вот сам Симонян лечиться бы у местных "зеленоповязочников" бы не стал — он-то скептик и атеист, да еще медик — а стало быть верить в чудеса ему не с руки. Ну а без веры в чудо — какое может быть чудесное исцеление?
Однако то, что проделывали "монашки", никакой иллюзией не было.
И это заставляло Симоняна о многом задумываться и многое пересмотреть. Вплоть до того, что, плюнув на свою кандидатскую степень и доцентское звание, он бы согласился на пару месяцев стать скромным учеником самой молодой из этих "знахарок". Нутром чуял, что смог бы за такое короткое время собрать материала на докторскую и пару-тройку монографий.
Так не возьмут же, мерзавки.
Кунем! Мало того что у них почти нет мужчин -так еще нужно принести обед... тьфу -обет этой Богини. Или жениться на жрице — что Симонян не мог сделать, потому как был женат. Но вот непонятно — есть ли у них вообще мужья?
У них похоже, никакой реакции на противоположный пол. Снуют туда-сюда, звенят склянками, шуршат травами. И когда только отдыхают, когда кушают, наконец?! Хорошо бы пригласить какую-нибудь на знатный ужин с долмой, шашлыком, настоящим армянским коньяком. Слово за слово, рюмка за рюмкой — глядишь, дело и сладилось бы.
Правда толмачи сказали видя его настроения, что мол -дохлый номер — этим дамам запрещено иметь дело с мужчинами во время работы. После и до -сколько угодно. Но когда идет борьба с эпидемией как у них, или там лечение раненных на поле боя -то тут у слишком настойчивого кавалера может наступить и... короче — "стойкая психогенная импотенция".
А вот капитан Ташкова, как раз среди них как рыба в воде -ну товарищ Вера вообще похоже разделяет их взгляды на мужчин -правда в отличии от них, все время. А она похоже с ними чувствует себя по настоящему счастливой — и ей они кажется раскрывают какие-то секреты. А эта сопливка... -то есть конечно достопочтенная Вилена, так вообще стала чуть ли не подругой. Что называется — бабы! Всегда найдут общий язык против мужика.
Октябрьск.
— Я призываю вас не паниковать! — говорил с трибуны Симонян. Возможно вы сочтете руководство перестраховщиками — как и все подчиненные. Но хочу вам сказать — прежде на Земле были болезни, о которых сегодня знают лишь из старинных книг и летописей. Например, моровая язва Антонина, поразившая Рим при Марке Аврелии — ее симптомы не подходят ни под чуму, ни под холеру. А слышали ли вы, товарищи командиры, к примеру, о такой штуке как мясная лихорадка?
Симонян обвел взглядом собравшееся в конференц-зале руководство медслужбы ОГВ.
— При этой болезни человек буквально начинал гнить заживо, и от его еще живого тела в буквальном смысле этого слова начинали отваливаться куски мяса. Она была распространена в средневековье, а потом вдруг пропала.
А знакомо ли вам, товарищи, название — английская потовая горячка? Люди буквально исходят потом, затем через кожу начинает идти кровь, температура подскакивает до того, что начинают разлагаться белки тела — и наступает смерть. Кстати, наблюдалась эта зараза только в Нормандии и Британии, и поражала преимущественно англичан. Продолжалась она считанные часы, причем из ста заболевших выживало два-три человека, и выживший мог заболеть вновь... Последний раз ее вспышка случилась в Англии в середине шестнадцатого века — и как отрезало. Неизвестно куда и почему делась.
Кто знает, вдруг и тут, на Аргуэрлайле, имеется что-то вроде этих хворей? Наша задача — найти лекарство от эпидемии и не дать ей распространится.
Валентина только мысленно пожала плечами. Нет, конечно его можно понять — он — как и она — офицер и делает то, что приказало начальство. Но он ведь и врач, и давал клятву Гиппократа — как он может быть равнодушен к людским страданиям? Или от местных магов набрался?
* * *
Капитан медслужбы Валентина Тишкова, тридцати лет, не замужем, беспартийная, в отличии от большинства своих коллег — да и прочего персонала ОГВ к магам относилась с изрядным скепсисом.
Да, они кое-что могут — то ли потому что тут как думают учёные, есть какая-то неведомая на Земле энергия, то ли потому что занимаются этим уже тысячи лет без перерыва — и неизвестно, если бы на Земле не жгли многие века ведьм да не карали за чародейство — может и у них смогли бы не хуже.
Но на её взгляд маги были не так мудры и сильны. Вот те же целители в большинстве своем обходились набором стандартных заклинаний — не помогло, значит не судьба.
К примеру, сифилис или тиф тут лечили просто и радикально — заклятьем или алхимическим отваром повышали температуру тела до той, при которой возбудитель погибал и держали ее нужное время. Если бедолага этого не выдерживал — ну что ж: на все воля Судьбы и Незримых. А вообще-то на здоровье и жизнь тут смотрели просто. Скорее мужик приглашал знахаря к корове, чем к детям и жене. Магия могла остановить моровое поветрие, но могла и не сработать. А прочтя описание некоторых эпидемий, Валентина почему-то подумала, что тут не обошлось без вмешательства человека. Вот не далее как вчера старая Саерна рассказала им историю про то, как "пробудилось древнее зло". Три сотни лет назад ужасное бедствие обрушилось на остров Кая. Вначале непонятный мор начал косить домашнюю скотину — коней, быков, верблюдов, слонов, коз, и ручных куниц и виверниц-крысоловок, и даже хомяков и белок, что держали для увеселения детей. Затем стали умирать дикие животные — смерть одинаково косила и крошечных полевок и медведей и лесных львов. Даже птицы умирали. Лишь холоднокровных гадов, змей и тритонов обходила болезнь. А потом начали умирать и люди. Болезнь не щадила ни старого ни малого, и — чего не было прежде — ни один из заболевших не выживал. Вначале приходила непонятная тоска и кошмары. Затем внезапно люди корчились в судорогах, не могли выпить ни глотка воды -их тут же выворачивало на изнанку, кричали в бреду — и умирали не позже чем через месяц. Счастливы были те, кто уходил из жизни спустя несколько дней. Маги и лекари находили, что болезнь эта состоит в родстве с бешенством, но известно, что водобоязнь передается лишь через укусы заболевших тварей, и никак иначе. К счастью, предупрежденные своими магами, владыки окрестных островов вовремя перекрыли пути, идущие от острова, и сжигали все корабли, что пытались отплыть от проклятого богами острова. В конце концов, на Кео уцелело лишь несколько семейств, умудрившихся спрятаться в пещерах и недоступных уголках, и ставших полубезумными от пережитого ужаса. Да еще крысы -хотя они и умирали первыми, но уцелевшие твари быстро расплодились. И есть предание, что кошмар, уничтоживший почти сто тысяч человек, начался вскоре после того, как местные жители случайно раскопали древнее подземелье времен чуть ли не первой из Великих Войн.
