Торнсайдские хроники

— Это не моя заслуга.

— А чья же?

— Говорящей.

— А как ты думаешь, — задумчиво проговорила я, — они дадут мне интервью? Король и Говорящая?

От такого вопроса Кентон даже открыл глаза.

— Абигайль, нет! — умоляюще воскликнул он. — Даже думать об этом забудь! Обратишься к королю с такой просьбой, и он самолично отправит тебя на эшафот.

Я вздохнула. Сказать по правде, интервью я упомянула просто так, чтобы разрядить обстановку. Приоритеты меняются под давлением обстоятельств. Сейчас из разговора с королём мне надо было вынести одно — право на собственную жизнь.

— Ладно, не буду...пока. А знаешь, в тюрьме мне очень пригодились твои уроки карточной игры.

— Что, ты сыграла с какой-то очень богатой дамой и стала миллионершей?

Я нахмурилась, встретив его взгляд.

— Не смотри на меня так, — заявила я.

— Как?

— Как будто собираешься на мне жениться в случае, если я действительно выиграла такие деньги.

— Почему? — изумился Кентон. — Не забывай: моё имущество конфисковано Рейвеном. Теперь надо как-то выкручиваться. Не идти же работать, честное слово! Женитьба на богатой женщине — прекрасный выход из положения. Так ты обыграла миллионершу?

— Нет.

— Жаль.

— Зато мне удалось раздеть донага почти всех заключённых мужского пола.

— Что?!

— Нет, ничего. Тебе послышалось. Но я ни с кем не играла на поцелуй, честное слово!

— Это утешает. Где ты вообще умудрилась играть с мужчинами, пока находилась в тюрьме?

— В мужской камере. Что ты на меня так смотришь? Я не виновата, это Рейвен меня туда засадил.

Я тут же пожалела, что об этом упомянула: даже при слабом освещении было видно, что Кентон переменился в лице.

— Он за это ответит, — процедил он сквозь зубы.

— Ему есть за что ответить и без этого, — поспешила сказать я. — К тому же из его затеи ничего не вышло. Как оказалось, у меня хорошие связи даже в тюрьме. Да и вообще... Там, где графы — убийцы и насильники, заключённые оказываются вполне приличными людьми. Кентон... — Я села повыше и устремила на него беспокойный взгляд. — Мне страшно. Кто я для короля по сравнению с Рейвеном? Его слово всё равно будет весить в тысячу раз больше моего. А обвинение в покушении на убийство графа — это очень серьёзно.

Кентон накрыл своей рукой мою ладонь.

— Не бойся. Рауль, насколько я успел его узнать, — очень адекватный человек и разберётся во всём досконально. Если бы он доверял Рейвену, то не поехал бы сюда. А кроме того, я здесь и не дам тебя в обиду. Даже королю.

— Хорошо сказано, — произнёс насмешливый голос. — Уверена, королю бы понравилось. Но на всякий случай мы не станем этого ему передавать.

Говорящая вошла в комнату совершенно бесшумно и теперь стояла возле двери. Рядом с ней расположился огромный пёс бело-коричневого окраса.

— Не хватайтесь за меч, Кентон, — добавила фаворитка, от внимания которой не укрылось быстрое движение руки дворянина. — Ваша скорость уже сыграла свою роль. Теперь вы можете расслабиться. Мне нужно поговорить с вашей девушкой наедине.

— Моё присутствие так уж сильно помешает? — спросил Кентон, не слишком довольный таким раскладом, но в то же время предпочитающий не идти откровенно наперекор Говорящей.

— Может помешать. Не тревожьтесь: я её не съем. И Чак тоже. — Говорящая положила руку на голову пса. Тот вполне добродушно вильнул хвостом. — Он, конечно, очень голоден, но обещал держать себя в руках. Кентон, вопрос безопасности вас может не беспокоить. Зубы у этого зверя не менее смертоносны, чем клинок, зато реакция значительно быстрее вашей. А вы пока можете со спокойной совестью подождать снаружи.

— Разве меня отсюда выпустят? — попытался выкрутиться Кентон.

— А вас никто здесь силой не держит, — хмыкнула Говорящая. — Вы вольны идти туда, куда вам вздумается.

— В таком случае я могу навестить Рейвена? — с невинным видом осведомился Кентон, уже понявший, что уходить придётся, и потому готовый говорить чуть менее серьёзно.

— А вам что, мало одной сломанной руки в Торнсайде? — усмехнулась фаворитка. — Вы хотите сломать ещё одну?

— Нет, я хочу сломать ещё штук пять, — отозвался Кентон. — Но, к сожалению, у Рейвена только две.

— Боже, и такой кровожадный человек ехал с нами в одной карете?! — притворно ужаснулась Говорящая.

— Я ничуть не кровожаден: ломать кости можно совершенно бескровно, — нашёлся Кентон.

— Ты ехал в одной карете с королём? — изумлённо воскликнула я.

— Представь себе: да, — отозвалась Говорящая. — И, может быть, ты не в курсе, но перед этим он скакал целые сутки без остановки, чтобы успеть тебя спасти.

— Непременно обсудим эту животрепещущую тему во всех мельчайших деталях, но нельзя ли сделать это как-нибудь в другой раз? — едко отозвался Кентон.

— Господин Алисдейр, вы ещё здесь? — нахмурилась Говорящая. — Вам же сказали, что вы будете мешать. Вот видите: вы уже начали. Там, где разговаривают две женщины, мужчина — третий лишний.

Нежелание Кентона уходить на этом этапе только усилилось, но он вынужденно вышел за дверь и прикрыл её с той стороны.

— Ну, — сказала Говорящая, подходя поближе и усаживаясь в кресло (я к тому моменту сидела на кровати), — а теперь рассказывай.

— Что именно? — нахмурилась я.

— Всё, что сочтёшь нужным. С самого начала и во всех подробностях. На суде у тебя на это времени не будет. А сейчас... ночь длинная.

Я слабо улыбнулась. Вот ведь как иногда поворачивается жизнь. В течение многих лет брала у всех интервью, и вот, теперь интервью берут у меня.

— Видите ли...

— Давай на "ты", — перебила она меня. — Официоз сидит у меня в печёнках. Я, знаешь ли, полжизни положила на то, чтобы не зависеть ни от каких церемоний.

— Как-то не очень убедительно у вас получилось, — пробормотала я, гадая, слишком сильно наглею или всё-таки в рамках допустимого.

Айрин рассмеялась.

— Что поделать. Жизнь иногда поворачивается к нам самой неожиданной стороной, — развела руками она, вторя моим мыслям. — Итак, начинай.

Я нахмурилась, собираясь с мыслями. С чего же всё началось? Ах да, с того злополучного интервью. И нападения барона на замок.

Я стала рассказывать.

Говорящая слушала внимательно и перебивала редко. Поморщилась, когда, перейдя к балу, я изложила историю с вином. И очень заинтересовалась моим дальнейшим рассказом о судьбе Бенсона Бриджа.

— Стало быть, в эту цепь тоннелей с территории замка можно попасть несколькими путями? — проговорила она.

— Выходит, что так. Есть по меньшей мере два входа.

— Этим подземельем точно надо будет поинтересоваться, — задумчиво сказала Айрин. — Как, ты говоришь, он сказал? Пристегните и нажмите на рычаг?

Я кивнула.

— Как ты думаешь, что он имел в виду?

— Либо какая-то пытка, либо казнь. Вернее всего второе, поскольку он велел им уйти. Наверняка что-то крайне изощрённое.

— М-да, — протянула Айрин, постукивая кончиками пальцев по подлокотнику. — В этот потайной ход действительно придётся отправить людей.

— А ты тоже собираешься пойти туда вместе с ними? — с надеждой спросила я.

Обращаться к ней на "ты" было пока непросто, но пожеланиям вышестоящих в ряде случаев предпочтительно идти навстречу.

— Даже и не подумаю, — поморщилась она. — После всего, что ты рассказываешь, я окончательно уверилась в том, что мне там делать нечего. То, что я увижу, мне точно не понравится.

— А я бы хотела ещё раз там оказаться, — вздохнула я, отлично понимая, что шансов попасть в эту экспедицию у меня практически нет.

И кто же, спрашивается, тянул меня за язык?!

— Неужели ностальгия замучила? — осведомилась Говорящая.

— Нет. Просто я собираюсь написать статью о палачах, — доверительно сообщила я, заодно прикидывая, можно ли уже забросить удочку на предмет интервью с королём, или лучше всё-таки подождать ещё немного. — А там наверняка найдётся много интересного материала.

— Да, о том, что ты собираешься писать о палачах, теперь, кажется, знает весь город, — усмехнулась она. — Как тебе пришло в голову интервьюировать палача перед собственной казнью?

Я пожала плечами, невольно содрогнувшись при воспоминании.

— А что мне было делать? Не пощады же у него просить?

— Это верно. Просить у палача пощады бессмысленно, — мрачно согласилась она, вспоминая, кажется, о чём-то своём.

Чак вильнул хвостом и положил морду ей на колени, словно почувствовал настроение хозяйки.

— Можно я его поглажу? — спросила я. Вдруг ужасно захотелось запустить руку в густую двуцветную шерсть.

— Конечно, — кивнула она.

— А он не откусит мне руку? — уточнила я на всякий случай.

— Если ты потянешься этой рукой к моему горлу, тогда запросто.

— Буду иметь в виду, что нападать на тебя надо только тогда, когда его нет рядом, — хмыкнула я.

— Тебе это не удастся, — отозвалась Говорящая. — Он рядом со мной всегда.

— А...король? — я подняла на неё вопросительный взгляд.

Она кивнула в знак подтверждения.

— Всё верно. Рядом с королём тоже всегда находится такой пёс. Рональд.

Я осторожно погладила пса по спине. Никаких возражений он не выказал, и я принялась ласкать его двумя руками, долее не опасаясь внушительных зубов. Секунд через десять Чак перевернулся животом кверху.

— Он признал тебя за свою, — улыбнулась Айрин.

Чувствуя, что разговор перешёл в менее формальное русло, я решилась затронуть беспокоившую меня тему.

— Айрин, могу я задать один вопрос?

— Конечно.

— Я понимаю, что моя судьба решится завтра на суде. Но что будет с Кентоном?

— А что ему сделается? — удивилась она.

Я заколебалась. Говорил ли Кентон о своих претензиях на графский титул? Если нет, то, возможно, мне тоже не следует об этом упоминать. По словам Кентона, если ему не поверят, то могут осудить за самозванство. Пожалуй, пока благоразумнее будет промолчать.

— Рейвен объявил его вне закона и отобрал всё имущество.

Я решила ограничиться этой частью истории.

— Рейвену сейчас своё бы имущество сохранить, — отозвалась Айрин. По тому тону, которым она произнесла эти слова, я окончательно убедилась в том, что Говорящая на нашей стороне, а это уже было немало. — Без чужого он точно перебьётся. На этот счёт у короля даже сомнений не возникнет. Так что не волнуйся: стоять с протянутой рукой твоему Кентону не придётся.

— Я об этом и не беспокоилась, — небрежно отмахнулась я, хоть и испытала в душе чувство глубокого облегчения. — Но просто он грозился, что может жениться на богатой женщине, дабы исправить своё положение...

— А ты поверила?

— Нет, — вынужденно признала я. — Но просто... Он же не привык жить...ну...так, как я. Каково бы ему было сейчас вдруг остаться без всего?

Забавно: ещё недавно я презирала таких, как он, именно за это. А сейчас поняла, что презирать надо совсем за другое. И, кажется, костьми была готова лечь, лишь бы он продолжил иметь всё то, к чему привык.

— С ним всё будет в порядке, — заверила меня Говорящая. — А теперь давай вернёмся к твоей истории. К завтрашнему дню надо хорошо подготовиться. Ты стала свидетельницей того, как Рейвен приказал расправиться с главой гильдии. Что было потом?

Я рассказала про позорный столб, про то, как Рейвен вторгся в мой дом с цветами и попытался взять меня силой, про то, как Кентон пришёл без цветов, но зато вынудил Рейвена уйти. И испытала чувство благодарности к Говорящей за то, что она мягко настояла на отсутствии при этом разговоре Кентона. Даже невзирая на то, что он сам был свидетелем пересказываемого мной эпизода, в его присутствии я бы испытывала во время повествования значительно большую неловкость. Следующей на очереди была история с приговором Кентону и его освобождением, для которого были использованы не слишком законные методы. Я задумалась, решая, о чём стоит, а о чём не следует рассказывать Айрин, и можно ли попросту пропустить весь этот эпизод. Но без него картина никак не складывалась; к тому же я пришла к выводу, что Кентон никак не мог не поднять эту тему во время разговора с королём. И уже собиралась рассказать обо всём без утайки, как вдруг Говорящая поднесла палец к губам.

— Тс-с-с!

Кивком головы она указала мне на Чака. Пёс рычал, но очень тихо, будто специально сдерживаясь, и настороженно принюхивался к ничем не примечательному участку стены. Айрин быстро схватила меня за руку и потянула за собой в угол комнаты, где нас частично загораживала незадёрнутая гардина. По дороге она задула догоравшую на столе свечу.

Задетая плечом гардина ещё колыхалась, а в гладкой, казалось бы, стене бесшумно открылась низкая дверь. Наверное, я бы не заметила в темноте ночной комнаты возникшего в проёме человека, если бы не ожидала увидеть его именно здесь и сейчас. Чёрная одежда, чёрный же плащ и опущенный на лицо капюшон хорошо справлялись со своей функцией. Чёрным не был разве что клинок обнажённого меча, который человек держал наготове.

Мужчина на мгновение задержался в проёме и прислушался. Нас он в темноте не заметил, а по окутавшей комнату тишине, видимо, заключил, что здесь все спят, что и было ожидаемо, учитывая поздний час. Затем он решительно шагнул к кровати, покрепче перехватывая рукоять меча. В этот момент Чак громко зарычал и прыгнул.

Первым делом хорошо обученный пёс впился зубами в запястье чужака, вынуждая того выпустить оружие. Человек закричал, пытаясь вырвать прокушенную руку. После нескольких секунд борьбы Чак повалил его на пол, придавив грудь крупными лапами. Говорящая хотела позвать дежурившую за дверью стражу, но те уже ворвались в комнату, привлечённые шумом борьбы.

Тьму разогнали принесённым снаружи факелом, который быстро зафиксировали на стене при помощи специального крепления. Всё это время Чак продолжал караулить неизвестного. Делал он это очень просто: весьма комфортно улёгся поверх мужчины и порыкивал при каждом, даже самом слабом движении последнего. Тот двигался всё реже и реже, причём, кажется, не столько от страха, сколько от элементарной нехватки воздуха: дышать под весом такой туши было вне всяких сомнений затруднительно. Однако Говорящая не торопилась отзывать свою собаку.

— Что здесь происходит?

Кентон, ворвавшийся в комнату вместе со стражниками, схватил меня за плечо. Я указала сперва на лежащего на полу мужчину, а затем на проём в стене и зачем-то быстро добавила:

— Я здесь ни при чём.

— Вот в этом я сильно сомневаюсь, — возразила Айрин.

— Да, я тоже, — поддержал её Кентон и одарил меня таким взглядом, будто я в его отсутствие провела в опочивальню любовника.

Как же спелись эти двое!

Говорящая что-то тихо прошептала псу, и тот медленно, как бы нехотя приподнялся и сполз с тела жертвы. Однако уходить не стал, остался сидеть к мужчине вплотную, часто дыша ему в лицо и время от времени показывая зубы. Стражники шагнули к незнакомцу, Айрин отступила в сторону, пропуская их, но осталась стоять поблизости. Один из охранников вышел из комнаты и вскоре вернулся, неся в руке второй факел. С этим факелом он отправился исследовать потайной ход, которым воспользовался незнакомец. Похоже, опочивальня быстро превратилась в самое оживлённое место в замке.