— Вы уверены, капитан? — раздался по правую руку обеспокоенный голос первого помощника.
— Да, Изаму, — натянуто улыбнулся Райзо, — я уверен, что все получится.
— А как же... — хотел было помощник возразить своему капитану, но тот остановил его лёгким взмахом руки.
— Не спорь. Просто доверься своему капитану.
Изаму, с видимым усилием проглотив очередной протест, в бессилии развел руки и просто встал рядом со своим командиром. Он должен был попытаться отговорить — он попытался. На этом его роль была исчерпана.
— Скажи Джиро, чтобы принес мальчика: связанного, без сознания, но с вещами, — тихо приказал Райзо, наблюдая, как на воду спускают небольшую лодочку. — Жду его у шлюпки.
Изаму кивнул и, не удержавшись от очередного обеспокоенного взгляда, громко, будто в последний раз произнес ставшую такой привычной фразу:
— Есть, капитан!
* * *
Он двигался медленно, осторожно, тщательно взвешивая каждый свой шаг. Любое его неосторожное движение, любой громкий вздох или выдох, любой случайный всплеск активности его чаркосистемы могли стоить ему чего-то большего, чем обычная жизнь. На кону стояло то, что куда выше всего этого — его семья и репутация.
Он не имел право ошибку, не сейчас. Одна лишь мысль об этом, а точнее о последствиях вызвала такую дрожь по всему телу молодого шиноби, что хотелось просто все бросить. Но он держался... держался изо всех сил.
Громкий смех пока еще не враждебных к нему шиноби, вырвавшийся из-за густого кустарника, по которому он с величайшей осторожностью передвигался, едва не заставил молодого мужчину замереть на месте — все его худшие опасения подтверждались. Он узнал его, узнал его владельца. Уже не один раз он встречался с разъяренным обладателем этого смеха в реальном бою и тогда от смерти его спасала лишь полная самоотдача и толика удачи.
Сложность задания подскочила неимоверно.
Шиноби сглотнул застрявший в горле комок и продолжил свой путь. Он знал, что цель его миссии была совсем рядом — на это указывало почти все.
Еле заметный шорох в кустах по правую руку от него, едва не заставил молодого шиноби броситься туда, наплевав на всю конспирацию. Он понял, что если этот звук с легкостью достиг его уха, то так же мог и достичь и вражеского.
Шиноби рискнул. Два самых больших и тихих шага в его жизни понадобились ему, чтобы достигнуть источника шума, что гарантированно мог убить их обоих.
— Джирайя-сенсей! — едва ли не губами воскликнул Минато, выскочив на своего учителя прямо из кустов. — Вас заметят!
— Мина...? — почти не скрывая собственный голос, хотел воскликнуть мужчина с пышной гривой белых волос, но рука собственного же ученика, мигом закрывшая его рот, не дала ему этого сделать.
— Прошу, потише! — едва не взмолился молодой Намикадзе, — нас же заметят!
Глядя на переживающего ученика, жабий саннин понимающе кивнул и, освободив рот, похлопал рукой по небольшому свободному клочку земли рядом с ним.
— Ложись и не отсвечивай.
— Я не... — воспротивился Минато, но наткнувшись на твердый взгляд своего сенсея, устало вздохнул и прилег рядом.
Намикадзе не был удивлен подобным поворотом событий — все это скорее даже вошло у него в привычку. Еще со времен обучения у легендарного Жабьего саннина, Минато твердо уяснил для себя, что если где он и мог почти всегда найти своего учителя, так это именно в подобных местах. Во многом потому, прибыв в этот город в поисках Джирайи он точно знал, где его искать, стоило лишь на улице уловить словосочетание "горячие источники".
— Может пой... — Минато хотел было увезти своего учителя подальше от столь опасного места, но был наглым образом перебит.
— Точно не сейчас. Ты только посмотри кто там!
Комментарий Джирайи был излишним — Минато и так прекрасно знал и видел, кого тот имел ввиду. Именно её смех нагнал на него столько страху по пути сюда, именно её присутствие на горячих источниках заставляло не последнего любителя полюбоваться голыми тренированными телами куноичи желать убраться отсюда подальше..., но именно её тело и приковало к себе взгляд обоих.
— Она нас убьет, если заметит, — просто резюмировал Минато, не сводя глаз с пышных форм блондинки. — Как пить даст, убьет. А Кушина воскресит и убьет еще раз.
— Не убьет, — взмахнув рукой, будто отмахиваясь от надоедающей мошкары, прошептал Джирайя. — Побьет, возможно. Сильно побьет, тоже возможно. Изобьет, вылечит и снова изобьет, скорее всего. Но не убьет уж точно. Поверь моему опыту.
"Это вы у нас крепкий", — хотел было ответить Минато, но передумал — продолжать этот диалог смысла не было. Как бы ни была прекрасна дама перед его глазами, рисковать своими отношениями, а возможно и жизнью, он не собирался.
— Какаши дали звание джоунина, — фирменно, во все тридцать два зуба улыбнулся Минато.
— Хм... — Джирайя, впервые отвлекшись от созерцания голых тел куноичи, посмотрел на гордящегося своим учеником парня. — Молодец, быстро. Сакумо гордился бы им.
— Тоже так думаю, — кивнул Минато в ответ, — только вот нужно ли это самому Какаши, я не знаю. Он сильно изменился после его... хм, смерти. Я уже не знаю, что с ним делать... Тем более теперь.
Тяжелая рука саннина упала на плечо Минато, слегка придавливая того еще ближе к земле.
— Люди меняются и это нормально, — прошептал Джирайя своему единственному ученику. — Настанет время и он станет тем, кем должен стать. Твоя задача лишь поддерживать его на протяжении всего пути. Продолжай учить его, продолжай наставлять его, продолжай помогать ему и однажды из него вырастет великий шиноби. Как и из тебя.
Слова благодарности застряли в горле Минато, будучи не в силах его покинуть. Он просто не мог их озвучить. Даже в таком положении, даже находясь в десятке метров от своей смерти в виде вспыльчивой блондинки, Джирайя каким-то чудом умудрялся выражался так искренне и открыто, что благодарить его за такое, казалось чем-то кощунственным. И Минато не стал.
Легкая тишина, нарушаемая лишь всплесками и смехом на горячих источниках, продолжалась недолго.
— Тринадцать лет, — немного задумавшись, ухмыльнулся Жабий саннин и глухо засмеялся. — Он тебя обскакал, Минато. Обскакал на целый год!
Блондин лишь горестно вздохнул — ну не мог его сенсей быть вечно серьезным.
— Вам бы тоже не помешало почаще оборачиваться, сенсей. Кто знает, как скоро я начну дышать вам в затылок?
— Не раньше следующего столетия, — вновь расплылся в улыбке Джирайя. — Явно не раньше.
Решив не спорить, Минато медленно поднялся. Оставалось всего несколько часов до их отправления на миссию по уничтожению важного для шиноби Ивакагуре моста и теперь он знал что делать. Теперь, при необходимости он сможет возложить на плечи Какаши столь необходимую для становления лидера ответственность. Возложит и поможет с ней справиться.
— Вы лучший, сенсей, — крепко сжав плечо наставника и друга, тихо сказал Минато, складывая ручные печати. — Спасибо вам за совет и...
Минато ухмыльнулся напоследок.
-...удачи в исследованиях.
Ментальный посыл, легкая концентрация чакры в татуировке на груди и...
— Стой! — хотел воскликнуть Джирайя, прекрасно видя, какие именно печати сложил Минато, но не успел. Громкий хлопок от техники, которая вполне могла быть и бесшумной, разлетелся по округе.
— Обучил паршивца на свою седую голову, — вздохнул он, больше не слыша столь милых и прелестных девчачьих смешков, но зато ясно ощущая приближение убийственной ауры одной выдающейся во всех смыслах блондинки.
* * *
Никогда еще за все прожитые годы Райзо так не боялся за собственную жизнь. Стоя перед массивными двустворчатыми воротами, прижимая к груди самое дорогое, что у него сейчас было, он буквально ощущал, как капля за каплей жизнь покидает его тело. С трудом держась прямо на трясущихся от страха ногах, Райзо не сводил глаз с прохода, что вот-вот должен был открыться. Он знал, кто скрывался за ними, знал его репутацию и методы и потому совершенно не стеснялся собственного страха. Страх был оправдан.
— Не беспокойтесь, — произнес один из его сопровождающих, — если то, что вы сказали и принесли, правда, то вас ждет безбедная старость.
— Но если нет... — продолжил второй, как две капли воды похожий на первого, — то, думаю, вы сами догадываетесь о последствиях. Время для НЕГО самый ценный из ресурсов, не трате его попусту.
Ответить Райзо уже не успел. Одна из дверных створок, слегка скрипя и скребя по полу, открылась.
— Райзо Хано-сан? — раздался изнутри холодный голос,. — Мизукаге-сама требует вас к себе.
Примечание к части
Фух!
Поговорим по душам.
— "Ходатайство о назначении Кимико Фуго на должность джоунина-наставника", — вслух прочитал он заголовок документа в очередной раз переводя взгляд на так и не уменьшившуюся стопку бумаг. — Да столько же вас?!
Сделав глубокий вздох, чтобы не дать вырваться ругательству, и немного успокоившись, Ягура вновь опустил на пергамент свою печать "Удовлетворить". Как же ему все это надоело...
Не для того он стремился занять пост Мизукаге, чтобы вновь и вновь, изо дня в день безвылазно сидеть в кабинете, расставляя печати на счетах и заявлениях. Не для того он потратил столько сил и времени, создавая собственную кровавую репутацию. Не для того он осознанно стал её заложником...
— Мизукаге-сама, — в дверном проеме раздался голос Ито Кохару, его постоянной помощницы, — новости с границы.
Вот оно — спасение в лице одно приятного и близкого человека.
— Выкладывай, — пользуясь подвернувшейся возможностью, Ягура отложил ненавистную печать в сторону. — Что там?
Девушка слегка замешкалась, ища в стопке бумаг, что она держала на руках, нужный листок, но не прошло и нескольких секунд, как необходимое донесение было вытащено из-под груды многих других.
— Отряд Семи мечников уже два часа как покинул территорию Страны Воды, — прочитав, сократила она до нескольких слов смысл сообщения. — Направление — Хи но Куни.
— Я в курсе, дальше.
— Но... но приказа же не было... — вскинулась Кохару, прекрасно помня все документы, что проходили через её руки. — Это же...
Ягура устало откинулся на кресле, устремив свой взгляд в потолок — вот и начинался очередной раунд бесполезных споров. Бесполезных, но столь ценных...
Назначение на такую высокую должность, как Каге какурезато, не прошло для Ягуры бесследно. Друзья еще со времен академии, любившие в любой момент разговора втыкать шутки связанные с его внешностью, медленно, но неотвратимо поменялись, превратившись из равных в подхалимов, из приятелей в подчиненных. Ну не могут люди чувствовать себя равным с теми, кто отдает им приказы... Его радикальные взгляды, не всегда находившие поддержку или одобрение в остальных кругах, со временем оспаривались все меньше и меньше. Его репутация, и ранее бывшая не самой чистой, окончательно погрязла в цветах крови... И лишь Ито осталась прежней. Казалось, её не волновал новый статус "малыша Ягуры", не трогала его печальная известность и спорные решения. В любой момент Ито могла не согласиться с ним, могла позволить себе дать ему совет, усомниться в его решении и даже поспорить. Она по-прежнему иногда забывала о приличиях и, нет-нет, но называла его "малышом". И за все это он был ей благодарен.
— Это был мой устный приказ, — ответил Ягура, чувствуя на себе пристальный взгляд своей помощницы.
— Старейшины будут недово...
— А мне плевать на этих старых маразматиков и на их мнение, — резко прервал свою подчиненную Мизукаге, закинув ноги на стол. — Они лишь старые идиоты, что грезят о мире и всепрощении, хотя у каждого две выигранных войны за плечами!
— Может именно поэтому они и желают мира?
— Нет! — Мизукаге легко, но звонко ударил раскрытой ладонью по столу. — Именно поэтому они как никто другой должны понимать всю их важность. Ведь именно эти войны сделали из Киригакуре такой, какая она сейчас — великой! Стоит только забыть об этом и потеряем все нажитое таким трудом и жертвами!
Кохару слегка разочарованно покачала головой. Она была не согласна с такой точкой зрения.
— Но это не оправдание для развязывания новых войн...
Громкий стук в дверь прервал только разгорающийся спор.
— Да! — рявкнул уже порядком раздраженный глава деревни. — Что надо?
Скрипя приоткрылась одна из створок его массивных дверей в кабинет, пропуская внутрь слегка трясущегося бугая под два метра роста. Глядя на него, Ягура не смог не усмехнуться — сколько бы ни прошло времени, а вид таких вот кадров, дрожащих от одного лишь взгляда, до сих пор ласкал его самолюбие, запертое в теле ребёнка. Он часто любил представлять, как все это выглядело со стороны, незнакомому с его личностью человеку — высокий, сильный парень трясется перед малышом ребёнком, — и из раза в раз продолжал ощущать мрачное удовольствие от происходящего. Это была его месть всему миру за его ранние академические годы.
— Мизукаге-сама, — склонился шиноби в глубоком поклоне, — к вам посетитель.
Быстрый взгляд на Ито, легкое, едва заметное покачивание её головы, и вот Ягура уже не сводит глаз с затылка склонённого перед ним мужчины.
— Не помню, чтобы у меня было сегодня назначено.
— Я понимаю, Мизукаге-сама, просто мы поймали одного... нет, двух человек. Один из них просит о встрече с вами.
Ягура ответил далеко не сразу. Он молчал, наблюдая, как из-за его немногословия, в страхе белеет лицо склонившегося шиноби, как тот начинает сожалеть, что вообще решил зайти в этот кабинет, как тот напрягается в попытке придумать ненужные оправдания. Ягура молчал, наслаждаясь своей властью над его судьбой.
— Кто он? — спросила Ито, решив все-таки разрядить атмосферу. — Откуда? Чего хочет?
— Райзо Хано, пира... свободный торговец, Мизукаге-сама, — несмотря на автора вопросов шиноби продолжал говорить только с главой деревни. — Был обвинен в измене во времена конфликта с Узушио, но бежал морем.
— В измене? — скривился Ягура. Если и были проступки, к которым он испытывал искреннюю ненависть, то предательство, несомненно, было из их числа. — И он решил вернуться? Зачем?
Шиноби глубоко вздохнул, будто собираясь с мыслями.
— Привёз мальчика лет шести. Как я понял, пытается выторговать себе амнистию.
Вот как?.. Спустив ноги со стола, Ягура встал со стула и мелким шагом заходил по комнате. В нем сейчас сражалось два противоречивых чувства: желание воздать неизвестному предателю по заслугам и обыкновенное любопытство. Он понимал, что однажды сбежавший от смерти преступник никогда не придёт к своим палачам с пустыми руками и по своей воле, и вот многом потому хотел знать, что же привёз этот "Райзо". Это несомненно должно было быть что-то интересное. А казнить? Казнить, можно успеть всегда.
— Что за мальчишка? — негромко спросил Ягура, стоя у окна и в отражении наблюдая за своим гостем. — Тот, которого привезли. Что можешь о нем сказать? И встань ты наконец!
