Путь книга 1 с Игорем

— Вы уверены, Джереми?

— Уверен, сэр, местные искали очень дотошно, угробили кучу техники — и не нашли.

— То есть, тело не найдено?

— Нет, сэр, его затянуло в подземные затопленные пещеры.

— Что нам делать с объектом на Прагии, Джереми? В это дело вложены колоссальные деньги — и такой провал. Что скажете?

— Сэр, есть ещё один объект.

— Кто?

— Некая Дженнифер Донн с Иден Прайм.

— Колонию только заселяют, и уже обнаружили одарённую?

— Это случайность, сэр, но у девочки великолепный потенциал. Только там есть одна проблема.

— Какая, Джереми?

— Она слишком маленькая — ей всего четыре года, скоро будет пять.

— Это не проблема, действуйте. И, Джереми!

От взгляда нанимателя оперативнику захотелось забиться куда подальше.

— Да, сэр.

— Нового провала вам не простят, имейте это в виду.

Голограмма гаснет. Мужчина некоторое время молча сидит в кресле. Достаёт сигарету, закуривает — но дым лишь жжет горло, не доставляя удовольствия. Раздавив почти целую сигарету в пепельнице, мужчина нажимает кнопку на подлокотнике. Из пола подымается стойка с напитками. Он долго смотрит на этикетки, затем берёт бутылку водки, наливает себе полный стакан и залпом, не поморщившись, выпивает. На лице никаких эмоций, взгляд застывший и пустой. Он наливает второй стакан и снова выпивает, как воду.

— Прости, дружище, если сможешь, я не хотел, — говорит он в пространство.

Игорь (Борт ГКСК "Ловкий Барсук", 1 июня 2367 год)

— Игорь! Вылезай из душа! Заходим на посадку — а ты ведь хотел посмотреть на Землю с высокой орбиты, — слышу я голос Чарли из-за двери.

— Уже бегу, Чарли! — кричу в ответ. Быстро натягиваю бельё, белоснежный флотский уник, мягкие ботинки на высокой рифлёной подошве, курточку-разгрузку. Расчёсываюсь и выскакиваю в дверь, врезаясь в Чарли.

— Ох-х! Игорь, затопчешь!

— Ничего, папочка Чарли, я лёгкий, а ты большой и мягкий. Выдержишь.

Слышится смех, слегка искажённый вокодером. Около лифта стоит Аэрдил, в своём светло-сером костюме, из-за прозрачного стекла шлема сверкают белые зубы и ярко-розовые светящиеся глаза. Чарли облизывает взглядом фигурку Аэрдил и низким вибрирующим голосом говорит:

— Мадемуазель Раан, я с превеликим удовольствием провожу вас на мостик.

— А меня? Чарли, а меня ты провожать не будешь? — спрашиваю я смеясь. За мной вышел мой котяра.

— А всякие La petite gamins (мелкие пацаны), прекрасно дойдут сами. И вообще...

— Что "вообще"? Чарли! — пихаю "деда" в бок кулаком.

— Ох-х! Petite(мелкий), ты чего дерёшься? Видишь, я занят, я за девушкой ухаживаю.

— Ухаживает он! Распустил хвост. Peacock! (павлин)

— Что-о-о-о? Как ты меня назвал?!

— Ой, прости, прости... Погорячилсь я! Ну, Чарли!

— Договоришься ты у меня — неделю на камбузе дежурить будешь. Хоть неделю нормально пожрём...

— Фиг вам! Нашли кухарку... У нас вообще Дебби официальный кок!

Чарли морщится и двигает челюстью.

— После твоего появления стряпню Деборы можно есть только с большой голодухи.

— Ничего, Чарли, я их потихоньку научил вкусно готовить. Глядишь, и стряпня Дебби съедобной покажется!

— Donne-dieu (дай-то бог), Игорь.

Аэрдил стоит у дверей, зажимая вокодер шлема руками. Её плечи дрожат, в эмофоне плещет веселье.

— Вам не надоело ещё? Хи-хи-хи, ха-ха! — смеётся девушка.

— Так это так, разминка, правда, le lactaire(Рыжик)?

— А то, oncle(дядюшка)!

Так, подшучивая и дурачась под заливистый смех Аэрдил, приходим на мостик. Капитан сидит, развалясь в своём кресле. На главном обзорном экране — Она. У меня аж дух захватило! Такая голубая, прекрасная Земля. Стою, привалившись к Чарли, и молчу, его рука обнимает меня за плечи.

— Ну как она тебе, Игорь? Наша bleu de la vieille dame (голубая старушка).

— Восхитительна! Она прекрасна, ребята!

Слева от Чарли, обхватив его руку, стоит Аэрдил, она положила голову на плечо мужчины, и в её эмоциях лёгкая зависть и сильная грусть.

— Аэрдил!

— Да, Игорь?

— Вы вернётесь на Раннох, слышишь?

— Ты так говоришь, как будто это знаешь...

Лохматая голова Билли Гиббса из пилотского кресла откликается:

— Верь ему! Он знает!

— Это точно... — эхом несётся по мостику.

* * *

Вот уже почти год (точнее — девять месяцев) я на "Ловком Барсуке", с этими весёлыми ребятами. Наш замечательный средний грузовик стал мне настоящим домом, а его команда — семьёй. Всё это время мы летали по галактике... "волка ноги кормят" — это про таких торгашей, как мы. Так, от фрахта к фрахту, мы медленно шли к Земле.

Первой остановкой был Бекенштейн. Именно туда так спешил с Мендуара Макс. Так спешил, что не сообщил обо мне властям. Вообще, первая и вторая палубы "Барсучонка" — это ряды рефрижераторов, в которых возят скоропорт. Как правило, он-то и является контрабандой. В тот раз это были ягоды фарх с Палавена, запрещённые к вывозу за пределы пространства Иерархии. Человек, скушав такую ягодку, сначала чувствовал необычайный прилив сил, затем усиливались все ощущения. Эффекта хватало часа примерно на два, в зависимости от человека. Как поведал мне Кид, он же Николас Нолас, грек из маленькой деревеньки в Македонии:

— Если съесть перед сексом — то ощущения просто сказочные, как у мужчин, так и у женщин. Жаль, часто не покушаешь — дорого, к тому же вызывает аллергическую реакцию, и чем чаще ешь, тем меньше эффект. Один мой приятель ел пять дней подряд, и на пятый день эффект пропал, зато он весь покрылся сыпью, — Кид ржал, как лошадь, вспоминая это. — Но если раз в месяц или реже — то эффект потрясающий. Сам понимаешь, Игорь, какой дефицит эта ягодка. Хотя, откуда тебе... ты же мелкий ещё. Морозить её нельзя — весь эффект пропадает, а в охлаждённом виде эта зараза хранится не больше трёх месяцев, и из них три недели мы уже в пути. Вот Макс и психует... а ждут её аж на Беке — туда ещё неделю плюхать. Идем, на ретранслятор посмотришь — как раз к нему подходить должны.

И я увидел ретранслятор... с мостика открывался отличный вид на это СООРУЖЕНИЕ! По сравнению с реле, наш "Барсук" смотрелся мухой-дрозофилой рядом с авианосцем. Колоссальное, потрясающее сооружение... Боже! Как справиться с создавшими подобное?.. Как?!

— Куда нас отправит? — спрашиваю я.

— Туманность Вдовы, — ответил парень, чья голова торчала тогда из люка. — Оттуда — своим ходом на Бекенштейн. Я Уильям Гиббс кстати, пилот.

— Туманность Вдовы — это где Цитадель?

— Ага, там. Только к Цитадели мы и близко не подойдём, даже не увидим. А там, поверь, есть на что посмотреть...

— Это точно! — эхом несётся по мостику.

Мы подходим к вращающимся кольцам... мгновенное, неуловимое глазу движение — и перед нами светящийся тоннель.

— Вошли в реле, все системы в норме, — говорит Билли. — До выхода в точке финиша: 47 часов 11 минут.

Н-да... и никакого мгновенного перехода. Нет, вру — в реле первого типа переход мгновенный, но только из пункта А в пункт Б. Хоть через всю галактику. А вот реле второго типа — здесь переход требует времени, пока тебя сеть ретрансляторов передаёт от одного к другому. Правда, ты этого не замечаешь. Главное — от жары не сдохнуть. Потому что в канале реле всё тепло, генерируемое кораблём, в нем и остаётся. Так что по выходу будем часа два идти малым ходом, с открытыми теплообменниками.

— Юнга, зайди к "деду" в инженерный, — говорит мне капитан.

— Ай-ай, сэр, — отвечаю я и ухожу с мостика.

Уже в спину слышу:

— Вот как отвечать надо, клоуны! А не то, что вы — мычите всякую хрень... — и закрывшаяся дверь отсекает от меня дальнейшее.

Спускаюсь в инженерный. На мне пока штаны моего порваного уника и майка, пожертвованная мне одной из девушек — Мате Родригес. Эта невысокая, хрупкая на вид бразильянка была помощницей нашего суперкарго Малколма О"Доннела, и маечка стала моей временной одеждой. Сегодня утром Дебби сняла мне повязку с руки, и Чарли сказал, что готов меня одеть. Захожу к нему в мастерскую — старпом сидит за столом с терминалом и смотрит на меня.

— Привет, le lactaire, раздевайся и вставай на площадку сканера.

— Что, совсем?..

— Ну, ты же не будешь носить свою одежду поверх своих шмоток?

— Но... ладно.

Скидываю с себя одежду, включая боксеры и носки, встаю на площадку сканера.

— Руки в стороны, ноги на ширине плеч, пальцы на руках растопырь.

По моему телу начинают бегать лазерные лучики сканера.

— Голову прямо держи, смотри перед собой, — ворчит Чарли.

Застываю в неподвижности. Площадка медленно делает полный оборот и застывает.

— Всё, одевайся и садись в угол на кресло. Сейчас изготовим тебе пару комплектов — и сходишь, переоденешься.

В углу начинает гудеть здоровенный универсальный станок. Что в нём происходит — не видно. Пшикает дверь, и в мастерскую заходит капитан. Он садится на стоящее рядом кресло и с интересом смотрит на меня. Я сижу поглаживаю Барсика, он эти дни от меня вообще не отходил.

— Нам надо поговорить, Игорь.

— О чём, сэр?

— О тебе. Нам надо решить, что с тобой делать.

— А что со мной делать? Отвезите на Землю к деду — и все дела.

— Это сложно... Мы не летаем на планеты просто так, для нас это слишком дорого. Никто не знает, когда мы будем на Земле.

— Но можно связаться с дедом с Бекенштейна, и он подскажет, как действовать. Может, посадите меня на рейсовик до Земли, и всё? А там он встретит.

— Тебя не возьмут на рейсовик, малыш — без сопровождающих не возьмут, а взять его негде.

— Тогда дед сам прилетит к вам, надо только подождать.

— Это возможно, но могут возникнуть проблемы с властями. Необходимо оформить тебя, а как это сделать? Ведь твои документы остались на Мендуаре.

— Мне почему-то кажется, капитан, что мне не стоит светиться перед властями. "Цербер" может отслеживать всё, что касается произошедшего в Колонии — и если всплывёт моё имя, то они узнают, что я у вас!

Чарли зарычал, его руки на спинке кресла сжались так, что костяшки стали белого цвета.

— Я убью любого, кто попробует тебя тронуть! Тем более — церберовцев!

— Чарли, мы лишь торговцы — нас раздавят и не заметят, — говорит Макс.

— Но что же делать, капитан? — спрашиваю я.

Он хлопает себя по коленям:

— Придём на Бек — будет видно. Как плечо?

— Всё хорошо, капитан.

— Ну и замечательно! Ладно, я пошёл завтракать, вы тоже долго не задерживайтесь.

И капитан выходит из мастерской.

Бекенштейн

"Барсучонок" входит в верхние слои атмосферы, обзорный экран заполняют сполохи плазменных вихрей. Как это, оказывается, красиво! По мостику скороговоркой летают переговоры пилота, капитана и безопасника. Я подпираю косяк двери, так как кресел больше не предусмотрено, но мне и так хорошо. Чарли изготовил мне одежду и, по мнению капитана, несколько этим увлёкся — у меня теперь аж шесть уников. Два белых — рабочих; один светло-серый со вставками тёмно-синего — для работ на поверхности при погрузке-разгрузке и работах на обшивке; а также разноцветные парадно-выходные. И белья полный шкаф.

Приписали меня к хозяйству Чарли, и я помогал "деду" по мере сил. А работы по кораблю, оказывается, воз и маленькая тележка! Делать не переделать... конечно, если ты истинный космонавт, а не чучело. Любая мелкая проблемка — повод для беспокойства, а уж поломка... это целый вызов! За всем надо следить, все проблемки устранять. Изо дня в день, постоянно. "Барсук" сиял, как медный чайник, только благодаря неусыпной заботе Чарли и его помощника Влада — Влади"слава Дубчека. Ну и я скромно помогала. Суперкарго носился с грузом, он и все его помощники — треть команды, постоянно проверяли состояние скоропортящегося груза, перебирали, следили за ним и за работой холодильников. В общем, дел хватало у всех.

Наконец, дошли до Бека. Всё-таки в игре было проще — полёт через реле мгновенный, перелёты внутри скоплений быстрые. В реальности — дни и недели в пустоте и каналах гиперпереходов, и постоянная работа-работа-работа... Корабль — сложнейший механизм, требующий неусыпного внимания. Это блин, не игра, это жизнь космонавта! Здесь, как на подводной лодке: халатность, ошибка или лень — и ты труп... космос безжалостен. Уники белые потому, что все технические жидкости ярко подкрашены и с сильной отдушкой — если где-то потекло, то вляпался, и сразу видно. То же и у пневмосистем — там, правда, только запах. Вот и ходит каждое утро капитан по кораблю — "обязательный обход", называется. Идёт, белой перчаткой по поверхностям проводит, принюхивается, прислушивается... Все палубы так обходит.

Снизились до десяти километров. Вид просто шикарный: зелень лесов, синь океана и белые шпили башен Нового Вашингтона. Бекенштейн — витрина англо-американского космоса. Так же, как Лазурная — советского, Шаньси — азиатского, а Элизиум — Евросоюза. Все стараются показать себя с лучшей стороны. Не у всех, правда, получается... тот же Бек — красивая обёртка, да хреноватое содержимое. Гангстеры, мафия, корпорации, наёмничьи армии... Все пороки, какие только можно представить, одним словом — клоака. Ходить мне здесь придется в респираторе со сложной системой фильтрации — адаптацию я не прошла.

— Прошли ближний привод. Наша площадка — номер 310. Захожу на посадку, — бубнит Билли.

— Аккуратнее, держи горизонт... шайзе, Билли, держи горизонт! — отвечает кэп.

— Запросы безопасности прошли нормально, нам открыт доступ в порт. Макс, здесь заказчик — говорит, заждались уже нас! — голос Люка Дювье из левого кресла.

— Малки! — говорит Макс в интерком. — Готовь груз, заказчик уже ждёт.

— Понял, — ответ Малколма из динамика над головой.

Макс смотрит на меня и подмигивает, я улыбаюсь капитану в ответ. Корабль с мелкой вибрацией приближается к квадратам поля, вот видна площадка с номером 310 прямо на поле. Замедляемся, корабль зависает и медленно опускается, снизу слышны гудение и лязг.

— Опоры вышли штатно, — докладывает Билли. Лёгкий толчок в ноги, и корабль застыл неподвижно.

— С мягкой посадкой вас, леди и джентльмены! — поздравляет капитан.

— Это точно! — эхом летит по мостику.

— Так, все на разгрузку — и ты, юнга, тоже. В разгрузке и погрузке участвуют все члены экипажа, так что пошли, Игорь.

Вылезают из кресел пилот с безопасником, и мы идём в лифт.

Разгрузка — это муторно... Вся и разница, что погрузчики на эффекте массы, как мой байк. Сунул рога под контейнер, поднял, перевёз и поставил в пачку таких же в грузовом лифте. И так раз за разом, сотни контейнеров. Вся команда здесь. Все работают, даже док. Четвёртую палубу разгрузили, спустились на третью. Половина команды перевозит контейнеры в летуны заказчика. Три часа мы разгружались... три долбаных часа, как роботы! А вот роботы после нас мыли и чистили палубы с холодильниками. Такие смешные и неуклюжие... но нам нормально, полы мыть сойдут и такие. Вообще всяких роботов полно на корабле. Огромные территории палуб и подпалубного пространства, каналы коммуникаций и вентиляции — всё это требует постоянной уборки. Всё это на роботах, а на инженерном отсеке — ремонт и обслуживание их всех.