Чистая кровь

— Пойдём на запад, — сказал Стирворт. — Вдоль моря. Уходить от побережья нежелательно, здесь нет дорог.

— Позволь мне кое-что сказать прежде, чем мы пустимся в путь, и мне всё станет безразлично.

— Говори.

— Война может всё ещё продолжаться. Зная местное благоразумие, я почти уверен, что она идёт. Кто одерживает верх, нам неизвестно и потому я предлагаю до лучших времён снять с формы все наклейки и знаки отличия.

Стирворт поглядел так сурово, что мелькнула из прежних отношений мысль: будет бить. Мэсс невольно приготовился получить на место зажившего фингала новый, но обошлось. Антей кивнул.

— Да, пожалуй, ты прав. Жизнь сурова, попробуем ей соответствовать.

В путь пустились без промедления. Из кучи реквизированного с катера барахла Стирворт отобрал действительно необходимое. Груз получился не так велик. Справа колыхались джунгли, источая ароматы гниения, слева лизало берег море. Запахи оттуда тоже сочились резкие. Оружие оба держали наготове. Стирворт шёл первым и приглядывал за берегом, Мэсс — вторым, сферой его внимания стал океан. На катер старались не оглядываться, он казался последним оплотом цивилизации в опустевшем мире. Когда он окончательно скрылся за изгибом береговой линии, Мэсс почувствовал себя лучше.

Стирворт иногда оглядывался, словно не доверяя выносливости спутника, хотя как раз об этом мог не беспокоиться.

— Давай пойдём быстрее, если хочешь, — предложил Мэсс, когда его в очередной раз окинули оценивающим взглядом.

Стирворт неожиданно улыбнулся.

— Я знаю, что твоя выносливость выдержит любое испытание, но не так уж мы и спешим. Ты к своему шефу, я к своему.

Очередной намёк Мэсс без всякого труда пропустил мимо ушей. Напомнил:

— У нас мало еды и воды.

— Закончится — начнём добывать пропитание охотой и пить из ручьёв.

Мэсс хотел возразить, что не будет есть местных лягушек, но промолчал. Стирворт вполне способен заставить, а если скоро доберутся до города, то проблема отпадёт сама собой.

День прошёл спокойно, а вечером разразилась очередная гроза и показала усталым путникам всё великолепие стихии. Ветер взбаламутил море, и оно принялось кидаться на берег, сердито причёсывая волнами узкую полосу пляжа. Ливень стучал по шлему не хуже орлетианской войны, вода потоками лилась с плеч. Приятели забрались под приземистый папоротник, чтобы хоть от ветра немного защищал. Вокруг переполнялось влагой болото, текло в море. Суши, казалось, не было совсем. Мэсс жмурился и дышал осторожно: в дожде оставалось мало воздуха. Громы и молнии после этого просто не впечатляли.

Потом гроза улетела на сырых крыльях туч, и сразу навалилась ночь. Звёзд не было, и тьма обступила чернильно. Вода ещё хлюпала, уходя, а вокруг уже ожил и заворочался местный животный мир. Мэсс подумал, что вряд ли заснёт — не располагают местные болота к покою. Если сидеть тихо, большие страшные амфибии примут его за пень и не тронут. Он ведь не пахнет съестным. Наверное. На этой мысли он погрузился в сон.

Утро началось с рассвета и короткого пинка. И без того избитое тело прошило болью. Мэсс разлепил веки и увидел в лучах зари сердитого Стирворта.

— То он тараканов пугается, то дрыхнет как в своей постели.

Ночь прошла незаметно. Облака разошлись, скоро должно было взойти светило.

— Прости, — кротко повинился Мэсс. — Тебе одному пришлось караулить.

Антей посмотрел на него, словно выбирая момент и место для праведной мести, потом засмеялся.

— Оба хороши! Я тоже задремал, правда, уже под утро.

Тарелки остались на пляже возле катера, и вечерняя гроза, должно быть, смыла их в море, так что завтракать пришлось по-походному. Утро, к счастью, выдалось тихое и обещало солнечный день — значит, удастся зарядить аккумуляторы. Бездействие мышечного усилителя Мэсс готов был терпеть, но без климатизатора пришлось бы туго.

В путь отправились без промедления и шагали быстро. То ли везло, то ли граница моря и суши оказалась зоной безопасности — за весь день приятелей никто не потревожил, а вечером они вышли к городу. Мэсс не ожидал, что это произойдёт так быстро и удивился. Лес отступил от воды, холмы сделались выше, а когда обогнули ближайший, сползший с гряды почти в самое море, увидели первые дома окраин.

Город Ил не был портовым мегаполисом или даже устоявшимся Тринилиром. Он возник совсем недавно и ещё вгрызался в почву планеты. Пока он представлял собой хаотичный набор домов и разбитых на будущее улиц.

Путники не поторопились влиться в долгожданный мир цивилизации. Склон холма ещё загораживал их от местного населения, и они залегли в жёсткую траву. Стирворт припал к биноклю и довольно долго изучал обстановку окраин, затем поглядел на Мэсса.

— Там фиолетовые.

— То есть, не наши? — уточнил Мэсс.

Он успел забыть, под какими знамёнами сражался в этой войне.

— Да, — неохотно ответил Стирворт.

Мэсс подумал, что судьба шутит забавные шутки, и двум солдатам поневоле придётся поменять армию, чтобы вернуться к нормальной жизни. Вслух он ничего не сказал, опасаясь прогневить напарника, который принимал такие вещи слишком всерьёз. Стирворт мрачно молчал.

— Что будем делать? — осторожно поинтересовался Мэсс.

— Развернёмся и пойдём в Тринилир, — сухо ответил Антей. — Дней через пять будем на месте.

— Надеюсь, это шутка?

— Я предпочёл бы поступить именно так, но где гарантия, что там одержал верх генерал Эрано? Глупо бегать туда-сюда по побережью.

— У нас есть фиолетовые наклейки, нацепим их на броню и будем считать себя разведчиками в тылу врага.

Мэсс говорил с опаской. Временами его приятель Антей не поддавался лакитийской логике аристократа. Мог и в лоб дать.

— Выбора всё равно нет. Плохо, что мы совершенно не представляем, что здесь творится.

— Ага, и в остальном мире тоже. Насколько я знаю, в армии есть только одно демократическое место — это солдатское кафе. Пойдём туда и послушаем разговоры.

— Пошли, — согласился Стирворт. — От лежания на солнышке подзаряжаются только аккумуляторы, в мозгах светлее не становится.

Город не обратил на них внимания, и понятно было — почему. По улицам бродило немало солдат в полной форме и броне, хотя собственно военных действий в пределах видимости не наблюдалось. Мэсс решил, что местным просто нравится играть в войну, быть может, они думают, что это и не игра. Кафе нашлось сразу. Под обширным навесом на помосте почти не осталось свободных мест. Антей и Мэсс сели за крайний стол, куда уже добирались лучи заходящего солнца. Еда автоматически не подавалась, да и выбора особого заведение не предлагало, но после дневного перехода любая пища встретила бы одобрение.

Как в войну здесь играли охотно, так и политика ещё не приелась, и разговоры вокруг шли самые нужные. Не успев прикончить свои порции, приятели выяснили главное, что следовало знать. Боевые действия в Тринилире всё ещё шли, в Порте-Тартосе начинались, а героический гарнизон славного города Ила не то ожидал вражеской армии с минуты на минуту, не то сам намеревался на неё напасть. Если с чужими проблемами в здешних умах царила полная ясность, то свои почему-то выглядели размыто.

— Может, про Ил и не вспомнят, — оптимистично предположил Мэсс, когда приятели отправились искать ночлег. — Не хочу я шагать в Порт-Тартос вместе с очередной армией, да и дожидаться здесь на месте провинциального эпизода войны.

— Я тоже! — неожиданно поддержал его Стирворт. — Дорога есть, найдём попутный транспорт и вернёмся в космопорт. Рано или поздно все те, к кому у нас есть претензии, соберутся именно там. Подождём. Спешить нам некуда.

Казарм в Иле не водилось, и солдаты ночью превращались в обычных граждан и расходились по домам. Приятели сняли комнату в недорогой гостинице. Решили ограничиться одним номером на двоих: и дешевле и спокойнее. В военное время легко попасть под подозрение, а спать на единственной кровати они всё равно собирались по очереди. Мэсс вызвался караулить первым. Он принял душ и снял с себя большую часть снаряжения, оставшись в тонкой рубашке и невесомых штанах. Стирворт сразу заснул, ровно беззвучно дыша. Мэсс устроился в кресле, разложив по спинке измучившие его волосы. Он ощущал себя счастливым. Как мало оказывается нужно человеку: поесть, помыться, снять всё лишнее. Зачем весь этот кавардак с миллионными состояниями и мало ограниченной властью? Орлета начинала нравиться. Мир бестолковый и почти неприрученный, но весёлый и совсем без комплексов. Вот бы найти здесь работу и любоваться зарослями папоротников. Считать грозы по расписанию неотъемлемой частью бытия.

Приятные мысли прогнали остатки сна. Когда пришло время будить Стирворта, Мэсс и не подумал это сделать. Пусть землянин отдохнёт. Он крупный мужчина и устаёт наверняка больше худого из одних сухожилий Мэсса. Скоро рассвет, и небо ясное. Природа в очередной раз решила пропустить традиционную грозу.

Вместо утра по нервам ударила тревога. Стирворт отреагировал мгновенно. Хоть он и спал, но вскочил и начал одеваться с молниеносной готовностью робота. Мэсс замешкался. Он в этот благостный час не ждал от судьбы новой подлости.

— Чтобы я ещё раз когда-нибудь пошёл на войну! — ворчал он, с трудом и отвращением влезая в боевой комбинезон.

Стирворт смерил его взглядом, но от подзатыльника воздержался.

— Шевелись! — сказал он. — Почему не разбудил?

— Жалко было. Ты прошлой ночью караулил и не дал огромным лягушкам меня съесть.

— На войне работают другие критерии.

— В самом деле?

Мэсс ожил от пришедшей в голову мысли и перестал одеваться.

— Зачем нам вообще куда-то идти? Кто знает, что мы здесь? Отсидимся, а когда армия ускачет совершать приличные её амбициям подвиги, тихонько пойдём себе в Порт-Тартос. Я согласен пешком.

Стирворт, уже втиснутый в броню, подошёл к приятелю, но увещевать стал не кулаком, а словом.

— Послушай, мотивы человека, надевшего форму, тебе чужды и непонятны, их я касаться не буду. Упомяну только чисто практические. Если мы останемся, а все уйдут, а такой вариант реален, хотя тревога не исключено что учебная, мы перестанем быть частью целого и засветимся как два подозрительных чужака с бледной кожей. Если мы спрячем доспехи и прикупим штатскую одежду, мы всё равно останемся заметными и потому внушающими опасение инопланетчиками. Нам придётся служить в этой армии, как мы служили в той.

— Ладно, — сдался Мэсс.

Логика агента господина Ковальского всё равно лежала в непонятной ему плоскости.

Снаружи в неверных лучах рассвета стихийная местная армия проявляла больше усердия, чем здравого смысла. Никто толком не знал, куда ему следует явиться в случае тревоги. Антея и Мэсса охотно взяли в подразделение, где наблюдался явный недостаток живой силы, по каковой причине они и обратились к командиру. Увидев, что оба вооружены и упакованы, офицер не задал ни единого вопроса, и через пять минут бестолковой суеты вокруг, оба оказались уже практически ветеранами.

Мэсс немного развеялся и наблюдал происходящее с любопытством. Он не мог поверить, что перед ним войско, и ещё меньше полагал, что кто-то рискнёт пойти с ним в бой. Безалаберная иностранная рота той, другой армии и то казалась сейчас образцом дисциплины и выучки.

Багряное утро отгорело, когда предельно утомлённые собой полки двинулись через город. Мэсс подумал, что учения затянулись и пора бы распустить всех по домам, но командиры придерживались другого мнения. Солдат начали грузить в вагоны, и подразделение, куда попали приятели, оказалось одним из первых.

— Неудивительно, что у них был недобор, — сказал Мэсс. — Понятно, почему они взяли нас и даже не спросили имён. Видимо, большой необходимости в этом не предвидится.

Вагон тронулся с места и быстро набрал скорость. Папоротники и плауны понеслись обратно к Илу. Мэсс с грустью посмотрел им вслед. Обустроенная дорога совсем не то, что глупый просёлок. Дистанция от Ила до Порта-Тартоса не превышала расстояния от Тринилира до того же самого места, но пролетели её шутя. Мэсс, на войну не торопившийся никогда, предпочёл бы более протяжённое путешествие. Не успела вечерняя гроза набрать обороты и прервать на время боевые действия, как вагон уже прибыл в конечную точку маршрута. Мэсс увидел воздетое над зеленью леса уродливое здание гостиницы. Оно реяло в небе как знамя или неприступный бастион, или как то и другое в комплекте. Вагон остановился, и солдат начали выгружать прямо в лесу, на сделанную второпях вырубку.

Над лесом правее отеля виднелись гравилёты. Мэсс не вдруг сообразил, что неуклюжее кружение в небе означает не что-нибудь, а воздушный бой. Оба пилота осторожничали, старались более уберечь свою машину, чем поразить чужую. Солдаты, заглядевшись, спотыкались на проложенных второпях мостках. Стирворт шагал рядом.

— Ну, что? — бодро спросил Мэсс. — Пойдём в пулемётчики, чтобы прореживать воздушные силы нашего теперь уже врага? Опыт у нас есть, да и вообще по первому впечатлению мы здесь единственные хоть в какой-то степени солдаты.

— Удивляюсь я тебе, — ответил Стирворт. — Ладно я, но люди, которые здесь сражаются — твой народ. У тебя должна быть позиция.

Мэсс не сдержал улыбку — под шлемом всё равно не видно — и мысленно посочувствовал товарищу. Как в агентах господина Ковальского могла заблудиться такая добродетель? Какая разница, что происходит здесь, если решение всё равно принимают там — на старой доброй Лакитии? Вслух он сказал:

— Цена этому — грош. Мы уже поменяли две армии за несколько дней, не зарекайся попасть в третью. Нас так часто пытались убить, что пора задуматься только о том, как выжить, а прочие детали оставить тем, кому они интересны.

Наверху стреляли, но всё так же вяло, словно пилоты обеих машин не верили до конца, что бой не учебный, а самый настоящий. Намалёванные на бортах цвета воюющих сторон ярко сияли, и выглядело представление так, словно цветок гонялся за листиком и наоборот. Снизу начали стрелять, и машины резко пошли в сторону от злых укусов с поверхности. Чуть не борт о борт летели. Мэсс подумал, что, быть может, они с Антеем отчасти внушили пилотам этот страх.

Пока он стоял, глядя в небеса, из-за кромки леса вынырнули ещё три машины, в цветах насквозь зелёных, то есть на настоящий момент супротивных. Мэсс ощутил, как в животе зарождается боль. Он уже был под обстрелом этих воздушных бестий, и накопленный опыт помножился на страх. Мэсс нацелился прыгнуть в болото, забиться под гниющие пни с вялыми тараканами, но Стирворт дёрнул за рукав.

— Туда! — крикнул он остервенело.

Там стояли на платформе знакомые пулемёты, и, явно не зная, что дальше делать, суетилось несколько солдат. Новобранцы из Ила ещё даже не понимали, что происходит, смотрели на летящие машины как на новые игрушки скудного военного воображения. Никто не пытался искать укрытия здесь или бежать обратно под надежную защиту поднятого на сваи полотна дороги.

Мэсс быстро смекнул, что шутка про пулемётчиков скоро обернётся правдой и побежал за Антеем. Проворный и лёгкий он обогнал товарища, взлетел сначала на край позиции, потом в рабочее кресло. Ладони привычно впечатались в скобы огня. Холод под сердцем замер, выжидая.