Сугубо финский попаданец. Часть 2.

Через Финский залив засновали транспорты и боевые корабли. 4-го октября, в сопровождении батальона кауккапартиот, Эш вылетел в Петсамо. Ещё одна часть Плана Маршала вступила в завершающую фазу.

09/X-1941 года. 21.00 Петсамо. Штаб новообразованной армии "Лапландия".

Финский капитан, в пятнистой маскировочной куртке шутить и не собирался, приклад "Суоми" врезался в солнечное сплетение немецкого обер-лейтенанта, а барабанный магазин, завершая движение, в челюсть. Офицер рухнул без сознания, его "Люгер" так и остался в полуоткрытой кобуре на животе. Остальные кауккапартиот, рассыпавшиеся по большому кабинету, выглядели столь же несклонными к шуткам.

— Господа, не нужно резких движений, — голос генерал-лейтенанта Эша был сух и безжизнен, — дом окружён, ваша охрана нейтрализована. Ещё раз, специально для тех, кто имеет контузии: Финляндия и Советский Союз заключили мир, все германские войска на нашей территории объявляются интернированными, прошу сложить оружие. Господин генерал?

Генерал горных войск, Эдуард Дитль стоял с остекленевшими глазами, разум отказывался воспринимать происходящее, все вокруг казалось какой-то фантасмагорией. Сегодня утром он получил приглашение прибыть в спешно формирующийся штаб армии, для представления командующему. Вместе с ним были обязаны явиться командиры 2-й и 3-й горнопехотных дивизий: Ганс Крейзинг и Эрнст Шлеммер со своими командирами полков. На "хозяйстве" оставался только недавно получивший "Железный крест", оберстлейтенант Георг риттер фон Хенгль, командир 137-го горно-егерского полка. Колонна автомобилей получилась изрядная, а сюда, в здание штаба вошли более сорока офицеров, практически все начальство горнопехотного корпуса "Норвегия". Вошли офицерами Вермахта, а выйдут, то ли военнопленными, то ли интернированными, суть похоже одна и та же. Все глаза смотрели на него, если генерал горных войск просто покачает головой, начнётся стрельба и их всех мигом перебьют, без всякой пользы, а они ещё смогут пригодиться Фатерлянду. Звенящую тишину казалось можно было резать ножом. Эдуард Дитль, подчёркнуто медленно расстегнул кобуру, вынул пистолет, перехватил его рукояткой вперёд и сделав два шага, аккуратно положил на стол. Напряжение, физически ощущавшееся вокруг, слегка ослабло. Медленно, с явной неохотной, германские офицеры: немцы и австрийцы, последовали его примеру. На столе росла груда разнообразных пистолетов, а обезоруженные отходили к стене. За все время, никто не проронил ни слова. Эш, казался высеченным из камня: ноги расставлены, руки заведены за спину, взгляд неотрывно буравит Дитля.

— Увести.

Диверсанты, без особого уважения, но и не проявляя враждебности, вытеснили офицеров в коридор, последним выволокли, так и не пришедшего в себя обера.

— Как командующий армией, я приказываю вам, отдать распоряжение войскам о интернировании.

Глаза немецкого генерала зло сощурились:

— Вы не командующий армией, а мерзкий предатель, естественно никаких приказов я отдавать не буду.— Он усмехнулся.— "Приди и возьми".

— Мы ничего брать не собираемся. Уже сейчас III корпус получил приказ, начать отход к Государственной границе, ваши люди останутся один на один с русскими. Без командования, снабжения и боеприпасов. Думаю, они продержатся дня три. Потом плен, русский плен, но это в лучшем случае, что будет в худшем вы себе представляете. Бойня. Зато вы не запятнаете свою честь.

— Мне нужна связь с ОКВ, если я получу соответствующее распоряжение, такое как было в 40-м (В Нарвике, егеря получили приказ, если положение станет безнадёжным, интернироваться в Швеции), то выполню вашу просьбу.

Эш только покачал головой.

— Это не просьба. Мы отходим и русские об этом знают, завтра с утра начнётся. Отступать к границе имея на плечах преследование, а вот боеприпасов как раз не имея.... Вы понимаете, все склады у нас и снабжать мы вас не будем. Воздушный мост тоже невозможен, с утра небо Финляндии будет закрыто для воюющих сторон. До границы дойдёт едва ли десятая часть. Там почти тридцать тысяч человек, а выйдут три тысячи. Нам просто не хочется смотреть, как вас будут убивать. Подумайте и решайтесь, времени немного, но оно есть. Мосты через Западную Лицу под нашим контролем, на эту сторону смогут перейти только безоружные. Я не хочу рисковать тем, что какая-то отчаянная голова отдаст команду на прорыв к Киркенесу. Пусть лучше ваших солдат убивают русские, мне такая слава ни к чему. Решайтесь генерал, через три часа Сииласвуо перейдёт реку и взорвёт переправы, после этого все будет значительно сложнее. У вас есть три часа. Он что-то крикнул по фински, вошёл офицер и увёл "Героя Нарвика".

Редко когда в жизни Гёста фон Бер чувствовал себя настолько паршиво, ощущение было такое, как будто в дерьме измазался. Да собственно говоря, то что он сейчас проделал, по другому и охарактеризовать было нельзя. Шесть десятков "товарищей по оружию" были разоружены и посажены под замок. Ещё вчера их "Мессершмитты" прикрывали финские "Пири", финские "Хейнкели" защищали "Юнкерсов", а сегодня операция "Сампо"(Волшебная мельница из эпоса Калевала). В апреле 40-го он не участвовал в изолировании польских и французских лётчиков, получивших приказ бомбить немцев в Норвегии с территории Финляндии — валялся в госпитале. Повезло. Зато сейчас...

"Черный вестником" выступил полковник Юрье Опас, прилетев утром на аэродром Луостари, именно он то и привёз пакет в котором предписывалось захватить немецкие самолёты в Финляндии, а экипажи и персонал интернировать, если нужно, то с применением силы. Полковник и предложил план действий: после ужина, в офицерской столовой собрать всех немцев — и пилотов и техников для срочного сообщения. Так и поступили. Фон Бер просто и без затей сказал о том, что Финляндия свою войну с Россией закончила и все немецкие камрады — интернированы. Война закончена и для них тоже. В двойные двери столовой вошёл Опас с тремя взводами аэродромной охраны и потребовал сдать оружие. Какой-то наци из "Птенцов Геринга" выстрелил в финского солдата, в ответ ударили винтовки и шестеро немцев были убиты или тяжело ранены. Гёста сорвал голос приказывая прекратить стрельбу на трёх языках: немецком, финском и как всегда, когда волновался, на шведском. Видимо подействовал шведский, стрельба прекратилась, раненых поволокли в госпиталь, убитых сложили около столовой, интернированных заперли в бывшем складе боеприпасов, до особого распоряжения. Фон Бер переживал. Хотя во всем можно найти и светлые стороны, сам факт окончания войны с русскими это здорово, тем более, что вроде бы те отдали не только старые границы, но и добавили Карелию. Как говорит Опас, завтра будет выступление президента по радио, все и узнаем. Еще одним светлым пятном на этой грязной истории было нежданное пополнение для полка: 7 "Эмилей" (один не вернулся из боевого вылета позавчера) и 9 "Юнкерсов"-87. На фоне того, что полк последние пять дней не может единовременно поднять в воздух более 14 "112"-х и 19 "Хенкель"-118, сказываются боевые повреждения и отсутствие запчастей, захваченные самолеты весьма поднимут боевые возможности. Тем более, что есть приказ "закрыть небо" для всех противоборствующих держав, мы теперь снова нейтралы! Правда, вроде бы по международным правилам, нельзя использовать интернированную технику, но фон Бер не сомневался, что в штабе обязательно что-то придумают, его дело дать машины "безлошадным" пилотам. Тем более, кто знает как поведут себя немцы в Киркенесе, когда узнают, что их войска то ли интернированы, то ли пленены. Могут ведь и налёт провести, а это значит, что придётся ответить. Значит уже сейчас нужно срочно менять дислокацию эскадрилий, в Люфтваффекомандо прекрасно знают где что стоит, объявлять тревогу по ПВО... Привычные военные заботы отодвинули переживания полковника на задний план.

Утро 10-го октября 1941-го года взорвало мир сенсационной новостью: Финляндия, де факто являвшаяся самым сильным и боевитым союзником Третьего Рейха, вышла из войны! Факт, который переоценить было сложно. В странах антигитлеровской коалиции было настоящее ликование. В СССР газета "Правда" вышла с огромной передовицей "Выдающиеся достижения Советской дипломатии", где на все лады славословили Великого Сталина, который сумел заставить буржуазную Финляндию осознать всю бесперспективность борьбы против великого Советского Союза и вступить наконец на путь мирного сосуществования. Цену этого "осознания" в статье не упоминали. В Великобритании Черчиль выступил с радиообращением где сослался на слова, сказанные им самим 22 июня :-"...У нас лишь одна-единственная цель и одна неизменная задача. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого. Ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не станем обсуждать условия с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока с Божьей помощью не избавим землю от его тени и не освободим народы от его ига. К счастью, народ и правительство мужественной Финляндии нашли в себе силы отойти от дьявольской колесницы, куда их впрягли агенты нацистского режима и прискорбные обстоятельства....". Франклин Рузвельт поступил тоньше, в этот день, выступая в Конгрессе он объявил о распространении закона о ленд-лизе на СССР и при этом добавил :-".. Не только оружием и материалами мы помогаем борьбе Советского народа, но и иными способами, выход Финляндии из войны, есть плод длительных и серьёзных усилий Соединённых Штатов...". У избирателей и налогоплательщиков должно складываться ощущение, что их деньгами и их правительством войну удасться прекратить без присутствия американских парней в Европе.

Ранним утром президент Финляндии Рюти выступил по радио с обращением к нации, а маршал Маннергейм с уже традиционным обращением к армии:-"...справедливость восторжествовала, наши цели в войне достигнуты. Карельский народ обрёл свободу и мы наконец-то можем вложить меч в ножны...". В Швеции эта новость вызвала настоящую панику, там представляли КАКОЙ в действительности может быть реакция Германии на столь недружественный шаг и объявили, которую уже по счёту мобилизацию. В Риме, Бухаресте и Будапеште у многих вдоль позвоночника промаршировали целые армии мурашек: конец войны может оказаться совсем не таким, как казалось некоторым.

В Берлине поначалу был шок! Никаких заявлений, писем или намёков, одни сообщения иностранной прессы. Связь с войсками армии "Норвегия" и военным атташатом исчезла ещё в районе полуночи, вызванный для объяснений посол Кивимяки только изумленно разводит руками. Фон Фалькенхорст, прилетевший вчера утром для отчёта, пребывает в полнейшем недоумении. Наконец, ещё раз прослушали запись речи финского президента и все встало на свои места. Сказать что Гитлер был в ярости, это не сказать ничего. "Фюрер Германской нации" пребывал в детской уверенности, что нарушение договорённостей, особенно не писанных, только его прерогатива, а тут какие-то финны... Война! Немедленно! Покарать наглецов, да так, чтобы было неповадно всяким венграм и прочим румынам! Начальник ОКХ Франц Гальдер стоически вынес эту бурю эмоций, изредка согласно кивая головой, а потом поинтересовался:-" Какими силами предполагается вести войну с неблагодарными хуторянами?" Краткий анализ показывал— таких сил сейчас нет. 6-я горнопехотная подтянется к Киркенесу по Рейхштрассе 50 только недели через полторы, в Норвегии сейчас всего лишь семь дивизий. ГрА"Центр" начала операцию "Тайфун", фон Лееб скорее всего в ближайшие дни будет иметь крупные неприятности, остаются ГрА"Юг" или войска во Франции, которых откровенно говоря тоже маловато. Свернуть наступление на Севастополь? Велика вероятность возобновления массированных бомбардировок Румынии. Холодная логика подействовала отрезвляюще на Гитлера. Вот так, прямо сейчас воевать с финнами нечем, как бы не хотелось. Наци N1 поразмыслил и изрёк:-"Месть, это то блюдо, которое подают холодным". Маннергейм очень точно рассчитал время для изменения военно-политической картины. В течении ближайших нескольких недель, а может и месяцев война стране Суоми не угрожала.

С фронта ликующий рёв советской артиллерии, в ближайшем тылу, на всех дорогах и мало-мальски торных тропинках — проволочные коридоры с белыми транспарантами "Место интернирования". По бокам коридоров пулемёты, а в конце — крахмальные передники "Лотт", дымящиеся полевые кухни и длинные столы под дощатыми навесами с грудами нарезанного крупными кусками белого хлеба. Прозрачный намёк. Лишенные командования и боеприпасов, беспощадно обстреливаемые, немецкие части на Карельском Перешейке были поставлены перед простым выбором: жизнь или смерть. Отчаянная попытка утром 10-го октября прорваться через проклятые русские ДОТы навстречу своим кончилась закономерно — тысячи раненых и сотни убитых. Именно раненые и потянулись к белым транспарантам, а вечером "красные" атаковали и среди грязных повязок замелькали внешне целые мундиры цвета "фельдграу". Поток отходящих в относительном порядке рос всю ночь. К обеду 11-го, когда погибли "непримиримые", а офицеры потеряли надежду на помощь или хотя бы патроны, началось бегство. Германские солдаты на глазах теряли хвалёную дисциплину и превращались в стадо обуреваемое одной мыслью — "Жить!" План Маршала и здесь не дал осечки, 12-го вглубь Финляндии потянулись длиннющие колонны обезоруженных немцев, а навстречу им шли такие же длинные колонны советских военнопленных. При встрече, русским уступали дорогу, Красная Армия спешно нуждалась в пополнении, а Ленинград в прорыве истончавшегося блокадного кольца. Правда из 60 тысяч красноармейцев сидевших за финской колючей проволокой, на фронт отправились далеко не все. Почти десять тысяч дали уговорить себя белогвардейским агитаторам и теперь ехали на север, в Русскую автономию. Война была для них закончена, ну хотя бы временно.

Ах, какие женщины в Америке, чудо, а не женщины. В Нью-Йорке лётчики жили в отеле "Риц" и когда однажды вечером Микки поднимался на лифте из бара в свой номер, в кабинку вошла роскошная блондинка. Вошла и смеясь, что-то спросила по английски. Мик тут же блеснул познаниями и гордо ответил, "нот анденстендинг" и добавил "ай эм фром финланд энд онли джёрмани лэнгвич". Дама посмотрела на него с интересом и на ломанном немецком переспросила, правильно ли она поняла, что он действительно из Финляндии? Микки, выпятив грудь, с гордостью сказал, что он действительно финский лётчик. Мальчишка-лифтёр в бордовой шапочке, открыв рот следил за начинающимся разговором, а когда дама спросила у него "на каком этаже выходит этот господин?" (Мик понял слово "левел"), бойко назвал цифру. Блондинка тут же решила, что ей этот этаж тоже подходит. Дальше завертелось как в голливудском фильме. Посреди ночи, одетая только в обручальное кольцо Энни, потрясла окольцованным пальчиком и заявила, что это значит, что она замужем, но это ничего не значит. Роман развивался бурно два дня, до тех пор пока пилотов внезапно не загрузили в автобус и отвезли на военный аэродром Ньюарк, Клепфиш едва успел оставить записку на ресепшн. Поселили их в отеле городка Элизабет и начались полёты на новейших американских самолётах. Тут-то грянула новость: Финляндия вышла из войны! Да не просто вышла, а ещё и заполучила всю Карелию! За такое дело стоило выпить и финны организовали грандиозную вечеринку. Вот как раз на этой вечеринке, среди гостей вдруг появляется Энни, снова закрутилось. Днём полеты на "Лайтнинге" или "Бостоне", вечером писание отчетов, а ночью ... снова полеты, теперь уже на Энни. Все бы ничего, но на третьи сутки таких нагрузок Микки начал засыпать при любом удобном случае, впрочем и неудобном тоже. Например при посадке Дуглас Бомбера,. Чуть не убился, хорошо что сидевший в кабине стрелка Йоппе, почуял что-то неладное и завопил благим матом по внутренней связи. Первый лейтенант встрепенулся и увёл машину на второй круг. На земле их встречал Вихерто, чернее тучи. Кажется так на Микки не орали со времён гимназии, кончилось впрочем все мирно, командир взяв за ручку "Северного Казанову" ввалился с ним в номер любовницы, там, он на хорошем английском объяснил, что парень только что чуть не погиб и все из-за неё. Потом были слезы, слова о том "что я не знала" ну и так далее. Короче, до самого отплытия Энни тщательно следила за тем, чтобы пилот спал не менее шести часов, ну в крайнем случае пяти. А дебил Йоппе подхватил триппер...Геликптер крепко тряхнуло, с правого сиденья раздался мучительный стон и Йере в очередной раз вывернуло наизнанку. Блюёт оператор ASV не переставая, уже который полет подряд, а ведь и не подумаешь, что такого здоровяка так укачивает. Эти 185 см роста и почти 100 кг веса тоже американское приобретение, подумать только — доброволец, из американских финнов. Приперся прямо под сходни "Куллерво" и первому попавшемуся человеку в форме, на каком-то архаичном финском, заявил, что хочет поступить на службу. Обижать сразу отказом земляка не захотели и пригласили на борт. В этот момент шёл монтаж английского радиоизмерителя Тип 271 и эта дылда ткнув пальцем в антенну произносит слово "радар". У детинушка поинтересовались, откуда он таких слов понахватался? А детинушка, на голубом глазу, говорит что он бакалавр по физике из Массачусетского технологического института и его специализация "электронно-лучевые трубки". Те кто понял что это значит метнулись к коммандеру Эйно Пуккила, тот произнёс сакраментальное "Бог любит Финляндию" и приказал зачислить добровольца вольноопределяющимся. Вот так в команде геликоптер-треггера появился футболист. Детинушка оказывается кроме того, что изучает электричество ещё и в футбол играет. Об этом он сообщил сразу после того как представился — Джерри. Сначала все не поняли, а потом выяснилось, американцы произнести простое имя Йери не могут, хоть ты их убей, вот и ходит бедняга с собачьей кличкой, привык уже и на неё откликается. С футболом тоже вышло смешно, матросы собрались постучать мячиком на полётной палубе и позвали не занятого пока делом американца. Тот пришёл, с недоумением посмотрел на мяч и изрёк — "соккер". Все у этих американцев не как у людей, у них оказывается в футбол дыней играют, чудные, ей богу. Правда шутки быстро закончились, как только начали монтировать РЛС обнаружения надводных целей на три геликоптера, эти ASV (Aircraft to Surface Vessel) уже зарекомендовали себя обнаружив весной немецкий линкор "Бисмарк" и сейчас, по словам англичан здорово находят субмарины в открытом море. Только среди финнов никто даже близко не разбирался в такой технике, ... кроме Йери-американца. Тот и с монтажом помог и с индикаторами трубки осциллографа. Когда исхудавший Микки поднялся на борт, его порадовали, что теперь он будет летать с оператором. Клепфиш конечно не возражал, но этого оператора укачивает безбожно, как он в таком состоянии ещё чего-то различает в этой своей картонной тубе?