Я демон

— Что дальше? — спросил Кузя, после проведения в комнате относительного порядка.

Порядок был действительно относительный, кроме уничтожения лужи и сбора некоторых, особенно приглянувшихся, произведений кондитерского искусства, мы не стали больше ничем заниматься, так что оставшиеся сладости валялись тут и там. Расточительство? Да. Но зато комната приобрела какой-то сказочный вид. Вместе с расставленными ранее по ней цветами, она походила на внутреннюю обстановку пряничного домика. Так что, пусть будет. Завтра приберусь.

— А дальше мы устроим показ мод, — ответил я Кузе. — Точнее я буду устраивать, а ты будешь смотреть и оценивать.

— Чего? — не понял он.

— Какой же ты непонятливый, — возмутился я. — Будем смотреть, во что мне вырядиться, если к нам заявится Владыка. Вэл мне никогда не простит, если я уроню честь семьи, так что, хотя бы внешне, надо соответствовать. Зря, что ли, у меня в гардеробе, столько одежды пылится.

Похоже, Кузе это было не очень интересно, так как он только пожал плечами, согласившись на моё решение дальнейшего время провождения. Но постепенно он вошёл во вкус. Устроившись с ногами на многострадальной кровати и критикуя в язвительных выражениях надеваемые мной шмотки, он довольно неплохо изображал критика.

— Ну и куда ты в этом наряде собрался, в бордель что ли? — разглядывая очередной костюм, сообщил мне Кузя. — Хотя вряд ли. Тебя туда если и пустят, то только в качестве главного блюда в меню заведения.

— Ребенок, ты где таких слов набрался? — хохоча, спросил я.

— Книжки умные читал. В библиотеке, — покраснел парнишка.

— Ну-ка, ну-ка, я тоже хочу почитать. Просветиться так сказать.

— Потом покажу, — буркнул он, покраснев под моим насмешливым взглядом ещё больше.

Зря я, конечно, издевался над парнишкой. Кузя был прав. Некоторую часть гардероба, я за время своего пребывания здесь, всё же сменил, но большая часть досталась мне от прежнего хозяина в неизменном виде. А так как я поменял только повседневные костюмы, вполне пригодные для нахождения в замке, но никак для светского приёма, то передо мной вставала проблема — что одеть? Можно было использовать костюм, подаренный мне Иревой, но как-то это.... Нет, ещё подумают, что мы настолько бедные, что даже лишнюю одежду позволить не можем. Пришлось изощряться и выискивать из того что есть, более-менее приличное. В результате получилось вполне нормально. Темно-синие обтягивающие брючки выглядели очень даже ничего, особенно если прикрыть наиболее обтянутую часть длиннополым приталенным пиджаком, подобранным под цвет брюкам. Этот же пиджак скрывал от глаз белый, из тонкого шелка, блузон, а в поле видимости оставались только рукава и воротник, украшенные невесомым кружевом. Нет, блузон мне нравился: красивый, нежный на ощупь. Шелковая ткань приятно холодила кожу, да и сидел он на мне отлично. Если бы не его полупрозрачность, не пришлось бы застёгиваться почти до самого горла, парясь в пиджаке. И почему многие так неадекватно на меня реагируют? А мне теперь закутывайся, чуть ли не по самую макушку, как гусеница в коконе, страдай. Осталось только паранджу одеть для полного комплекта. Я ведь видел те плотоядные и однозначные взгляды, и на празднике у Иревы, и во дворце Владыки. Другое дело, что со мной почти постоянно кто-нибудь был, да и появление с Владыкой мешало вот так сразу подойти.

— Кузь, вот скажи мне, я что рыжий? Почему на меня все так пялятся? — спросил я парнишку, решив передохнуть от переодевания и усаживаясь в кресле.

— Нет, ты не рыжий, — отрицательно замотал головой Кузька, с недоумением глядя на меня, чего это я заделался в дальтоники. — У тебя волосы совсем другого цвета — белые.

— Ты не понял, — улыбнулся я. — Это просто такое выражение, означающее, что кто-то особенный, выделяется чем-то среди других. Я хотел спросить, почему многие так странно реагируют на меня? Я совершенно не даю повода, задницей не верчу, не улыбаюсь всем подряд, стою себе тихонько в сторонке, а на меня смотрят такими голодными взглядами, словно желают, прям сейчас утащить куда-нибудь в уголок и поиметь там. Это я о тех двух выходах в свет, на которых я побывал, дома-то всё более-менее нормально. Вот ты, к примеру, так на меня не реагируешь, а остальные — да.

— Ну ты сказал... — ответил Кузя. — Я же на тебя настроен, поэтому и вижу совершенно в другом свете, не так, как все. Но если это действительно правда, как ты говоришь, нужно что-то делать. В будущем могут быть проблемы, как у тебя, так и у меня, как твоего телохранителя. Сейчас попробую чуть ослабить нашу связь и посмотреть по-другому, может удастся понять суть повышенного внимания к тебе.

Посидев немного с закрытыми глазами. Видимо пытаясь сбить на время настройку. Кузя спрыгнул с кровати, обойдя по кругу мою персону и пристально разглядывая меня, он всем своим видом показывал, что старается, морща лоб и значительно хмуря брови. Я с интересом следил за всеми его манипуляциями, ожидая результата осмотра, но Кузьма меня разочаровал.

-Нет, ничего не получается, — огорченно сказал он. — Попробуй сделать что-нибудь, может тогда получится.

— Что? — недоуменно ответил я.

— Ну не знаю, улыбнись что ли, или позу какую прими более вызывающую. А то с этой настройкой я практически чувствую себя частью тебя, и оценивать со стороны, мне довольно трудно.

Ладно, раз просят, сделаем.

Лёгкая полуулыбка, заиграла на чуть приоткрытых губах, полузакрытые, скрывающиеся в тени густых ресниц, глаза, расслабленное тело и изящный жест, поправляющий случайно выбившуюся прядку волос. Всё мило и невинно, но в таком исполнении, что не остаётся никакого сомнения: затеявший эту игру знает что делает, хочет быть замеченным и оцененным по достоинству.

Эффект был достигнут, и какой эффект! Глаза Кузи остекленели, и он где стоял, там и сел. Хорошо, что стоял он возле кровати, иначе его мягкое место с размаху шлёпнулось бы на не очень мягкий пол, а это больно. Подойдя к парнишке, я пощёлкал пальцами у него перед глазами. Никакого результата. Пришлось применить более серьёзные меры. Пара лёгких пощечин смогли привести его в чувство, взгляд из стеклянного стал более осмысленным.

— Не делай так больше, — серьёзно глядя на меня, произнес Кузя.

— Что не делать? — не понял я. — Не бить? Так больше не буду. Ты уже вполне адекватно реагируешь, так что это больше не понадобится.

— Нет. Не улыбайся и не гляди так на меня никогда. — опустив глаза, он уставился в пол, лишний раз стараясь не встречаться со мной взглядом. — Настройка, конечно, дело хорошее, но даже с ней меня буквально выкинуло из реальности. Теперь я, по крайней мере, понимаю, почему на тебя так реагируют.

— И почему?

Да что же это такое, что я за монстр? Стоило мне сесть рядом с Кузей на кровать и прикоснуться к нему, как он вздрогнул и дико на меня посмотрев, попытался отстраниться. Правда, потом, справившись с собой, все же расслабился, ответив на вопрос.

— Извини, что так реагирую. Я ещё не отошел и под впечатлением от увиденного. У тебя обаяние фантанирует сверх всякой меры. Оно есть у всех демонов, но не в такой гипертрофированной форме, а ты к тому же, в отличие от остальных, его регулировать не умеешь. Ведь не умеешь же? — обратился ко мне Кузя.

— Нет, — ответил я растерянно. Оказывается это не все кругом озабоченные, а я такой особенный. Вот от кого, а от самого себя я не ожидал такой подлости.

— Вот, — между тем продолжил Кузя. — А стоит тебе его непроизвольно чуть-чуть усилить, и вообще начинает крышу сносить. Нестандартная внешность в купе с увеличенным обаянием производит неизгладимое впечатление, напрочь отключая мозги. Хорошо, что все демоны к такому в той или иной степени иммунны. Плохо только, что со временем, при долгом нахождении рядом с тобой, давление усиливается, и иммунитета может не хватить.

— И что мне делать?

— Не знаю, — пожал плечами Кузя. — Можешь удалиться ото всех и жить отшельником, но тебя это вряд ли устроит. А можешь придумать что-нибудь, что скрывало бы твою внешность, а в идеале ещё и сдерживало бы обаяние.

А это идея. Насчёт обаяния не знаю, а внешность можно хоть сейчас подредактировать. Подхватившись с кровати, я бросился на поиски. Где-то здесь должна быть шкатулка с украшениями, доставшаяся мне от прежнего хозяина. Ну куда же я её запихал? А вот, нашлась. Так, посмотрим, что из всего этого богатства может пригодиться. Вывалив содержимое шкатулки на кровать, я, под удивленным взглядом Кузи, с энтузиазмом начал рыться в нём, выискивая необходимое. Это не то и это тоже. Нужно что-то маленькое и незаметное, при этом достаточно удобное для носки. Наконец, необходимая вещь, отвечающая всем моим требованиям, была найдена — небольшие серьги-гвоздики в виде паучков, с телом из горного хрусталя и серебряными лапками. Две мне не нужны, хватит и одной серёжки. Раскрыв окно, я приманил мелкого духа воздуха. Почти неразумный и недостаточно сильный, он всё же может исполнить возложенную на него единственную задачу. Осталось только как-то запихать его в серёжку. Ну же, малыш, не упрямься, я тебя буду холить и лелеять. Посмотри какой красивый камушек я для тебя подобрал. Тебе же нравится находиться в моих руках, ты буквально урчишь, купаясь в моей силе. Так неужели тебе не хочется остаться со мной навсегда? Духу хотелось и поддавшись на уговоры, он, наконец, втиснулся в камень серьги, оживив её. Маленький паучок смешно зашевелил лапками, пытаясь встать, но ему мешала длинная штуковина на брюшки, изогнув, он закинул её себе на спину. Получилось даже красиво, теперь тонкая полоска серебра пересекала блестящий камешек вдоль, являясь дополнительным украшением. Уговорить духа на мою задумку, представив всё это игрой, оказалось и того легче. Паучок пробежался по ушной раковине и крепко обхватив лапками край, застыл, ничем не выдавая, что он теперь живой, а не простое украшение.

— Ну как? — повернулся я к Кузе, прося оценить плоды моих трудов.

— И что ты сделал? По-моему ничего не изменилось, — скептически произнес парнишка. И через некоторое время. — Ого, — вздох изумления.

Вот тебе и ого. Теперь при взгляде на меня, стоило только чуть получше всмотреться, черты лица словно размывались, не задерживаясь в памяти. Не зря же я выбрал именно духа воздуха, ведь именно они спецы по всякого рода миражам. Искажая, он только слегка изменял черты: немного другой разрез глаз, оттенок кожи и волос, всего понемножку, но этого немного вполне хватало, чтобы стать почти заурядным. Если бы не обаяние, можно пройти и не заметить, но здесь с ходу этот вопрос я решить не мог. Придётся потом порыться в библиотеке. Не может быть, чтобы никакой информации об этом небыло. И потом поэкспериментировать с различными щитами.

— Ну что, продолжим прерванное? — довольный проделанной работой, я заглянул в гардероб и навскидку оценил количество ещё не перемерянной одежды. Много. Но врагу не сдаётся наш гордый варяг, так что вперед и с песней.

— Зачем? — изумился Кузя. — Ты ведь уже выбрал себе костюм.

— Зачем? За надом! Тебе разве не интересно, что там ещё есть? К тому же время до вечера всё равно надо как-то убить.

Кузе было всё равно чем заниматься, лишь бы весело. Какой же он всё-таки ребёнок. Хоть и понапихала в него Ирева различных знаний и умений, но душа-то детская. Вот и сейчас он с энтузиазмом включился в игру "вытащи наугад вещь и найди ей другое применение".

Постоянно мотаться в гардероб и обратно, было неудобно, так что я перетаскал в комнату половину его содержимого. Бардак, конечно, получился знатный, но мне нравилось. Разбросанная одежда, яркими, цветными пятнами, добавляла какой-то безалаберности и веселья.

— Интересно, что это? — разглядывая невесомое чудо на тонких лямках, произнёс я. Нет, я бы понял, если бы вещь принадлежала женщине, но в том-то и дело, что нет, и это вводило меня в ступор, вызывая искреннее недоумение.

Шелковый пеньюар был очень красив, всегда мечтал о таком в своём прошлом. Только вот представив себя в нем в своём сегодняшнем облике, я непроизвольно залился краской. Чёрт, извращение какое-то! Может быть, он сюда случайно попал? Ведь могла же быть в прошлом у бывшего хозяина девушка, которая и позабыла нечаянно это? Хотя вряд ли. К женщинам здесь относятся очень почтительно и бережно, никаких краткосрочных романов и интрижек. Так что, если бы что-то было, то я бы уже знал. Так сказать, поставили бы перед фактом.

Кузька, зараза, видимо тоже представил меня в этом безобразии, так как сейчас уткнувшись в подушку, приглушенно хихикал, стараясь не заржать в голос.

— А что, тебе бы пошло, — отсмеявшись, с довольной улыбкой, сказал он.

— Да ну тебя, — обиделся я, заталкивая пеньюар подальше, чтоб не раздражал.

Вечером, поужинав остатками сладостей, мы лежали на кровати, и как в моём далёком детстве, рассказывали друг другу страшные истории. Я даже свечку для этого дела у домовых выпросил. При мерцающем свете свечи, таинственным голосом, полушепотом. У-у-у, страшно. Только непонятно, откуда Кузя все эти истории знает? Я-то понятно, взял земные ужастики и подогнал их под местные реалии. А Кузя? Оказывается, он прочитал это в замковой библиотеке, в разделе история. Пипец. Что-то мне как-то неуютно стало. Подтянув ноги и подальше отодвинувшись от края кровати, я с опаской посмотрел на густые тени по углам.

— Кузь, а Кузь, останься сегодня ночевать у меня, — заискивающе глядя на него, попросил я. — Ну что тебе одному делать, а вместе веселей.

Но, похоже, парнишку не надо было уговаривать, он тоже был под впечатлением от историй, и с радостью согласился. Сидим, трясёмся, но с упорством маньяков продолжаем пугать друг друга. Так и уснули в обнимку, даже не раздевшись. Только ночью я один раз просыпался, показалось, что кто-то есть в комнате. Приоткрыв глаза, но никого не увидев, я со спокойной душой заснул дальше. Сказки страшные на ночь поменьше слушать надо, вот и не будет, всякое-разное мерещиться.

Утро встретило нас весёлым солнышком, все ночные страхи забылись, стертые его ласковыми лучами. Озорные лучики упорно пытались забраться под ресницы, мешая мне спать дальше, словно говоря "Вставай, солнышко уже высоко". Высоко? Черт, я же на завтрак опаздываю. Это, конечно, не страшно, и никто меня ругать не будет, но только за завтраком я могу спокойно поговорить с Вэлом и получить от него ЦУ на день. Не то что мне это сильно нужно, но в остальное время он занят и ему не до меня. Привык я к братику, словно я с самого рождения знал его, и он стал для меня чем-то близким и родным, поэтому и не хочу пропускать те неполные полчаса, когда мы можем побыть вдвоём в спокойной обстановке. Так что завтрак мне не хочется пропускать, я и так Вэлиара слишком редко вижу. Пришлось соскакивать и в темпе приводить себя в относительный порядок. Так, умыться, расчесаться, с причёской заморачиваться не будем, так что волосы останутся распущенными. Сменить мятые штаны и рубашку, выхватив из наваленной вчера кучи, первые попавшиеся и бегом, застёгивая жилетку на ходу, до обеденной залы.