— Подобрать отсек с реактором, доставить в сердце вражеской эскадры и подорвать.
— Приказ ясен. — Спокойно отрапортовал пилот.
Начальник был уверен в своих сотрудниках — они все проходили обязательную процедуру ментальных закладок, когда поступали на службу в разведку, поэтому в случае провала получить информацию от такого агента было невозможно. Хагазарул знал, что тот выполнит приказ, также как и все остальные его сотрудники. Он передал пилотам:
— Постарайтесь скрыться за станцией, используя носовые двигатели.
— Так точно!
Пилоты кивнули и тут корабль сотряс еще один удар — запущенные торпеды, не все из которых были перехвачены, достигли своей цели. Многочисленные пробоины, повреждения топливопроводов и охладителей силовых установок, нарушения в стабилизации корабля, отказ силового поля и перегрузка искинов представили мрачную картину перед Хагазарулом. Транспорт умирал, еще продолжая бороться с врагом как истинный воин, но начальник понял, что дальнейшее спасение корабля бессмысленно, проще подорвать его, чтобы технологии не достались старому недругу.
— Внимание всем! Покинуть корабль в спас-капсулах! Подготовить оборудование к подрыву. Выполнять!
Никакой паники не было — все четко действовали по схеме. Искины взяли на себя основную роль исполнителей приказа, тогда как экипаж грузился в капсулы, которые стартовали одна за другой и тут же уходили в гипер — для такого маленького судна не требовалось достижение зоны гиперперехода, влияние магнитных полей было большим в центре системе, но самое главное открыть проход, чтобы потом вывалиться в ближайшей системе, переориентироваться и, уже спокойно доползя до зоны, прыгнуть на остатках топлива к своим. Не у всех и не всегда получалось — опытные операторы успевали проследить гипертрассы и часто вылавливали капсулы с эвакуировавшимися. Хагазарул знал об этом, но другого выхода не было. Он еще наблюдал за местом жаркой схватки, где пираты и истребители прикрытия пытались что-то сделать, как два ярких взрыва — один посреди вражеских кораблей, второй возле станции — осветили космос. Пилот истребителя выполнил приказ ценой своей жизни, протащив ядерную бомбу через ряды противника, постоянно маневрируя и уходя от огня истребителей врага. Он с отчаянным безумием рвался к цели, не обращая внимания на повреждения, вопли системы об отключении щита, переведя всю мощность силовой установки на двигатели, чтобы увеличить скорость. Когда перехватчик оказался в предполагаемом центре вражеских сил, пилот откинулся на спинку кресла и вдавил кнопку самоподрыва. Этого было достаточно, чтобы и так поврежденный реактор взорвался в результате разрушения своей защитной оболочки. Ближайшие корабли противника потонули в ядерном огне, часть их них отшвырнуло от места взрыва и сейчас экипажи приходили в себя от тряски и анализировали повреждения в системах. Станцию же швырнуло еще дальше, где она напоролась на астероид, который миллионы лет дрейфовал в этой системе и никому не мешал. Траектории всех опасных объектов давно вычислили также как и их орбиты, служба оповещения работала на опережение, всегда предупреждая транспорты о таких вот космических бродягах. Просто так легла карта и выстроились звезды. Тяжелый камень продавил лишенную щитов конструкцию, отрывая "шляпку" гриба от ножки, после которой от всех этих встрясок и потрясений огромный реактор станции, который и так был почти при смерти от произошедшего попадания, повреждения системы охлаждения и взрыва корабля рядом, натурально бухнул, придав капсулам и всем остальным такое мощное ускорение, что сражение закончилось само собой. Редкие выжившие корабли как с той так и с другой стороны, а также стартовавшее со станции, пилоты которые только приходили в себя от трех ядерных ударов, автоматически стабилизировались и пытались определиться в системе, проверяя оборудование и тестируя системы. Капсула с Хагазарулом набрала необходимую скорость и исчезла в воронке гиперперехода.
Глава 10.
Ладошка Асамзулы казалась Боцману слишком узкой и маленькой, полностью потерявшись в его пятерне, которая заметно увеличилась в размерах, будучи в перчатке бронекостюма. Толпа, в которую все вливались новые ручейки, увеличивалась, на них мало кто обращал внимание, потому что собравшиеся нутром чуяли, что происходит что-то неладное, а именно передел территории и попасть под замес никому не хотелось. Пока народ двигался в нужном им направлении, да и возражений со стороны девушки не поступало.
— Вот они!!! — закричал позади чей-то голос и толпа, вместо того, чтобы замереть, бросилась в рассыпную, прижавшись к стенам и заскакивая в открытые двери.
Рома резко развернулся, Калана мотнуло так, что он чуть не выронил импульсник, левой рукой Боцман схватил Асамзулу за шею, пригнул ее к полу, прикрывая собой. Девушка неудобно скрючилась, но не сопротивлялась. Она как-то шустро вывернулась, чтобы тоже противостоять преследователям, которые теперь не разбирали, кто прав, кто виноват. У них стоял четкий приказ — нейтрализовать всю группу, а раз она увеличилась до четырех особей, то и ликвидировать надо всех четверых. Плазменная винтовка Боцмана зашипела, посылая пару зарядов в сторону вылезших с пассажирской станции монорельса противников, заставив их шуганутся назад, после чего закончилась капсула с газовым составом. Патроны кончились, смекнул Рома, отбрасывая винтовку за спину и доставая пулевик, магазины к которому у него были на поясе. Калан принял оружие и занялся перезарядкой. Пока они возились, Федя пробежал чуть вперед и теперь стрелял от угла, прикрывая.
— Сюда! — кричал он.
Из толпы вылез какой-то народный мститель или охотник за головами, решивший, что может справиться с беглецами своими силами. Пара выстрелов из пулевика охладили его пыл, к тому же нанеся серьезные раны — Рома стрелял не целясь, по корпусу и оба попадания были удачными. Гражданского населения на этой станции нет, все поголовно вооружены (ну, может быть не все, но разбираться времени не было), раз стреляют в меня, с целью убить, значит это противник, решил Боцман для себя и давал адекватный ответ. Стрелок укатился кубарем в проем двери, преследователи тоже пока не высовывались, народ жался к стенам, разглядывая кто со страхом в глазах, кто с любопытством и интересом странную троицу, да еще и с калекой на спине. И если два бугая в бронекостюмах внушали уважение, то вот обрубка за спиной у одного из них и девчонку-полукровку вообще можно было не принимать в расчет. Один из публики так и решил, протянув руку к Калану и пытаясь отобрать у него перезаряженную винтовку. Ваагри не ожидал такого и чуть не выпустил оружие, но Рома, хоть и был занят перестрелкой, все же заметил постороннее движение в свою сторону. Когда рука протянулась к спине Боцмана, он развернулся и, перехватив запястье, выдернул хватателя из толпы, сломав ему грабарку и потом отшвырнув пинком назад. Тот взвыл от боли, баюкая ручку и присел на корточки.
— Ох..ели?! — спросил Рома грозно, но наручный переводчик промолчал, оставив фразу без перевода, хотя стоящих рядом проняло и никто больше не пытался заработать легкие деньги. Ингеры, что с них взять, понимают только язык силы.
В это время в коридорах взвыла тревожная сирена и искин станции объявил по связи:
— Внимание! Обнаружено вторжение в систему боевых кораблей Республики! Активация протокола защиты! Всем укрыться в помещениях и приготовить индивидуальные средства спасения! Дежурным операторам проследовать на предписанные места. Внимание, повторяю...
Дальше уже никто не слушал, все рванули по коридору, уже наплевав на перестрелку, да и сами преследователи тоже бросили эту затею — шкура дороже. Федя стоял в толпе твердо, как камень на перекате реки, его обтекал поток разумных, спасавших свои жизни. Когда Рома подскочил к нему, не забывая тащить за собой Асамзулу, то техник крикнул:
— Сюда! Здесь ближе до спасательных капсул!
— Нет! — Ася уперлась в пол, словно тормозя Рому. — Сейчас и так все бросятся туда. — Она указала на толпу, заворачивающую влево. — Нам нужно на технические палубы!
— Зачем? — спросил Федя, — а, кажется понял... ну давай попробуем.
— Показывайте дорогу. — Распорядился Боцман. — Калан, прикрывай.
Ставший и без того мелким ваагри крепко сжал импульсник — все же плазменная винтовка была слишком больших размеров для него. Асамзула забирала вправо, иногда даже лягаясь своими копытами и довольно больно, потому что вскрики в толпе были ну совсем не ласковые, пока не добралась до нужного коридора, который был еще свободен от местных и скорость передвижения увеличилась. Чертовка развила неприлично высокий темп бега и двоим мужикам стоило усилий, чтобы догнать ее, хорошо, что оба костюма были снабжены искусственными мускульными усилителями, пусть и не полноценным экзоскелетом, но все же снимавшим часть нагрузки с тела. Девушка бежала недолго — она свернула влево, потом вышибла какую-то вентиляционную решетку и пролезла в узкий короб воздуховода.
— И она еще рассказывает сказки, что впервые на станции. — Буркнул Федя. — Не верю не единому ее слову.
— Согласен, ориентируется как местная. — Кивнул Боцман.
— Надо бы допросить девочку с пристрастием.
— Только слишком не увлекайся скотоложеством. — Рома ухмыльнулся.
— Это только нижняя половина до середины бедра. — Ухмыльнулся в ответ Федя, пролезая в короб. — А дальше все как у нормальных баб.
— Ты что, пробовал?
— Я уже здесь два года. Хоть и был рабом, но на станции нам иногда... ну... давали расслабиться. Все же техники находятся на более высоком положении, чем остальные. Было интересно и познавательно. Правда болезни там тоже не земные, да и конструкция у некоторых, все равно, что пихать в ведро с песком. — Он промолчал. — Вот мусорщикам не позавидуешь, хотя, скоро сам все поймешь.
— Давай без подробностей. — Попросил Боцман.
— Какой вопрос такой и ответ. — Федя вполз в вентиляционный короб и уже гудел оттуда.
Пришлось снять со спины Калана и калека резво пополз по вентиляции. Рома не заморачивался сокрытием следов — преследователям резко стало не до них, тут бы свою шкуру спасти. Боцман двигался замыкающим, изредка контролируя спину, чтобы еще кому-нибудь не пришло в голову последовать за ними, тут и так хватало лишних пассажиров. Фигуры спутников подсвечивались на дисплее шлема, так что потеряться было не реально. Наконец Асамзула выбила вторую решетку и выбралась в огромном ангаре, тут же спрятавшись за стоящий контейнер. За ней вылез Федя, Калан и Рома, который также спрятался, мельком успев разглядеть помещение.
Посередине ангара стоял очень большой корабль, напоминающий пчелу или осу, если считать хребтовую раму их талией. Рубка впереди, под ней небольшой трюм и куча трубопроводов с гофрированными шлангами, которые шли к хребтине и свисали с нее пучками "лиан". За хребтиной огромный грузовой отсек с боковой загрузкой, только за ним уже шли двигатели. Кроме корабля по ангару были расставлены кораблики поменьше, напоминающие гибрид краба-головастика с манипуляторами на носу и тонким шпилем кормы, на которой двумя гондолами болтались двигатели. Многочисленные контейнеры, заправочные шланги, два неуклюжих погрузчика на двуногом шасси, напоминающие пародию на человека, аппаратура и оборудование с инструментами — все технические приблуды присутствуют, только пусто, как будто вымерло все. Рома покрутил головой.
— Ну и чего сидим? К кораблю!
Он уже приготовился перебежать открытое место, пристроив за спину Калана, но Асамзула остановила его положив руку на его запястье. Жест был очень человеческим, так что Рома удивился.
— Нам не удастся угнать корабль, это не так просто сделать. Нужно занять место в одной из этих капсул-сборщиков.
— Там ведь уже занято. — Буркнул Федя.
— Ничего, потеснятся.
— Не понимаю, что нам мешает захватить это огромное корыто? — Спросил Боцман
— Коды доступа. — Мрачно ответил техник. — Их можно взломать, но на это нужно время, а сборщики открыты всегда, никому просто не придет в голову их использовать, потому что... — Федя посмотрел на Асамзулу. — А ты как догадалась? И вообще, откуда ты знаешь планировку станции даже лучше чем я?
— Больше вопросов, чем ответов. — Рома направил на девушку ствол оружия.
— У нас был договор — я помогаю вам выбраться, вы поможете мне. — Твердо сказала Асамзула. — Я, в некотором роде ваш работодатель, поэтому попрошу соблюдать контракт.
— Но это не объясняет твоих знаний, так что давай, дорогуша, выкладывай. — Рома ждал и дуло его винтовки опасно качалось возле лица девушки.
Асамзула вздохнула, понимая, что эти просто так не отстанут, тем более, раз связалась с ними, то теперь придется идти до конца. Она поправила хвостик волос, откинула челку и произнесла.
— Мне надо попасть в Порубежье, для этого я хотела нанять корабль. Если никто не хотел бы наниматься, я бы арендовала его. Если бы и аренда не удалась, то пришлось бы угонять, а для этого надо было тщательно изучить все планы станции с ее переходами, вентиляционными системами, скрытыми дверями и перепланировкой. Устраивает такой ответ?
— И чего тебя туда так тянет, раз решила даже корабль угнать? Неужели нельзя было арендовать судно где-нибудь в правительственных секторах, именно нужно было тащиться сюда? — спросил Федя.
— Вы спросили, откуда я знаю планы станции, я ответила, на другие вопросы у меня желания отвечать нет. — Твердо и упрямо произнесла Асамзула.
— Ладно, оставим пока, но потом все нам расскажешь. — Рома помахал стволом в воздухе.
— Непременно. — Улыбнулась девушка одной из своих очаровательных улыбок, обнажив клыки.
— Недоразвитая орчиха. — Буркнул Федя, а Боцман, услышав его слова, заржал.
В ангаре появились пираты, их вопли и крики были отчетливо слышны в огромном помещении даже от дверей. Вся эта орда в количестве десяти-двенадцати особей, а может быть и больше направилась к кораблю. Рома уже приготовился стрелять, но девушка вновь вмешалась, положив руку на ствол винтовки.
— Не надо, раскроем себя раньше времени, пусть вывезут нас со станции.
— Ну что ж, придется использовать план Б. — Проворчал Федя. — За мной. Нам нужна не самая ближайшая капсула, а определенная. Я лично возился с ней пару недель и отличить от остальных уж всяко разно сумею.
— Как мы поместимся в этой скорлупке вчетвером? — спросил Калан.
— Легко, правда будет немного тесно. — Ответила Ася, пробираясь в тени контейнеров следом за техником. — Шевелитесь там!
Экиранатианиэль наклонилась к панели приборов, уже в который раз сверля взглядом ненавистный сигнал полной заправки баков и батареи. Ник отрешенно смотрел в обзорное окно, наблюдая одну и ту же картину вот уже второй день, когда они прилетели из поиска и, дожидаясь, пока сборщика полностью подготовят к полету. Впрочем, техники поручили это роботам и ушли. Как всегда. Потому что бродить среди калек и рабов им не доставляло никакого удовольствия.
Ник попал сюда относительно недавно — буквально года два назад и его тут же определили рабом на эту мусорную скорлупу оператором "разделочного" робота и управляющим манипуляторами. Как сказал бригадир мусорщиков только такой уровень интеллекта как у него соответствовал данной работе. К тому же даже если он подорвется на мине, его расстреляют автоматические пушки станции или дроны-перехватчики наконец-то принесут ему долгожданную смерть, то его легко будет заменить на еще одного такого же калеку. Во время перевозки в сонном или замороженном виде урод-работорговец случайно (или намеренно уже не узнаешь) оттяпал ему руку и ногу с левой стороны. Может быть ему нужны были здоровые конечности молодого парня, неизвестно, но очнулся Ник от дикой боли и даже сейчас фантомное ощущение рук и ног давало о себе знать. Естественно, его продали по уценке и "Мастера" тут же назначили его на сборщика, установив простенькую нейросеть техника-оператора, только чтобы мог управлять дронами и роботами. Ник за свои два года сменил уже троих пилотов и его нынешняя напарница была четвертой. Первый погиб очень глупо — заснул и случайно перекрыл питание для искусственной вентиляции легких. Задохнулся, короче. Ведь он был почти андроидом, только мозги и еще немного органов были живыми. Как такой квазиживой организм мог умереть — не понятно, хотя сам Ник подозревал, что он сделал это нарочно, потому что устал от такой жизни. То есть скорее существования. Также как и он сам. Теперь уже, проболтавшись эти два года в космосе среди разного корабельного хлама, он уже завидовал своему первому напарнику, что тот таким образом сбежал с корабля. Сам же Ник элементарно боялся самоубиться, да и церковь не одобряла такой способ ухода их жизни, так что приходилось терпеть.
