Смерть за плечами

— Не мучайся, — проворчал Крайт, оторвавшись от зеркала, перед которым уже битый час прихорашивался, как придворная дама перед балом. — После сотни дней на краю преисподней, удивляюсь, как ты вообще сполз с постели.

— Скатился, — нехотя признался я.

— Ну так закатывайся обратно. — Крайт легко поднял меня с пола и водворил на кровать. — Сейчас твоя эльфийка явится, а ты тут без штанов на полу разлегся. Или ты это специально? Думаешь сразить ее наповал своей ошеломляющей фигурой? — Он ехидно ухмыльнулся и попытался придать моему телу подобие сидячего положения, напихав под спину немыслимое количество подушек. — Не выйдет. Ты слегка исхудал за последние дни и больше походишь на обтянутый кожей скелет, чем на красавца Рикланда.

Я тоскливо взглянул на свою руку. Мышцы, когда-то оплетавшие ее, как крепкие кожаные ремни, куда-то подевались, и она напоминала костлявую руку Смерти из моих бредовых видений.

— Я ужасно выгляжу, да, Крайт?

— Ну как бы тебе сказать, Малыш... Помнишь того бедолагу в темнице Урманда, который с голодухи насекомых кушал? Нет, не пугайся, ты вовсе не такой безобразный и гораздо чище. Просто такой же тощий. А в остальном... Я бы принес тебе зеркало, чтобы ты мог полюбоваться собой, но оно у этих эльфов во всю стену. Не волнуйся, после раны, которой ты меня наградил за верную службу, я выглядел не намного лучше.

— Тебя не навещали эльфийки.

Крайт с размаху рухнул в кресло так, что оно взвизгнуло, и с напускным отчаянием простонал:

— Как жаль! Уж я бы не упустил свой шанс!

— Лежа в постели?

— Постель не самое неудачное место, если собираешься пообщаться с красивой женщиной, а твоя Альвейс достаточно привлекательна, когда не смотришь в ее красные глазки.

Крайт расхохотался, а я потянулся за мечом. Меня всегда раздражало непочтительное отношение к женщинам, а здесь вообще речь шла о прекрасной эльфийской принцессе. Правда, потом я сообразил, что вряд ли сумею доказать дерзкому наемнику что бы то ни было, выронив меч из ослабевшей руки.

— Ты меня утомил, пошляк! — Я запустил в сторону кресла подушкой. Та, не долетев, шлепнувшись на ковер в двух шагах от Крайта, а ее так и оставшаяся неповерженной цель от хохота буквально сложилась пополам:

— Тебе сейчас явно не помешал бы пояс Силы. Уж ты бы тогда спустил с меня шкуру!

'Не пришлось бы, — подумал я. — Ты прекрасно знаешь, что я плохо переношу подобные шуточки, и вряд ли бы ты отважился распускать язык, если бы не был уверен в полной безнаказанности'. Правда, вслух я этого не сказал. Со способностью произносить длинные фразы у меня тоже было не все в порядке, я и короткие-то выговаривал с трудом. А вообще-то Крайт прав. Одолжить бы у Гунарта пояс Силы хотя бы на несколько дней, а то силенок у меня не больше, чем у только что вылупившегося цыпленка.

Приход темных эльфов выбросил Крайта из кресла подобно пинку мясника по прозвищу Потрошитель, от которого забредший на кухню пес пулей вылетает вон. И веселье его как рукой сняло. Крайт с невозмутимой физиономией застыл у дверей, следя за вошедшими эльфами холодным взглядом опытного телохранителя. Альвейс, которую я ждал с нетерпением и в то же время с внутренним содроганием, потому что был просто уверен, что моя теперешняя внешность произведет на нее ужасающее впечатление, среди них не было. Ко мне пожаловал сам король в сопровождении целой толпы придворных, которые зачем-то явились навестить меня вместо прекрасной эльфийки.

— Принц Рикланд, — обратился ко мне Темный эльф, усаживаясь в вовремя освобожденное Крайтом кресло, больше привыкшее служить постелью для моих сиделок, чем троном для короля. — Я глубоко скорблю, что чуть не обрек тебя на смерть и вечные страдания. Ведь ты сделал для моего народа то, что не всякий король сделал бы для своего собственного. Ты рискнул не просто своей жизнью, которой вы, люди, не особенно дорожите, но и будущим, что ждет людей после смерти. Я и мой народ благодарим тебя за этот подвиг!

'Глупость, а не подвиг', — подумал я про себя, но король отвлек меня от самобичевания:

— Меч 'Пламя дракона' лишь малая доля нашей благодарности. Ты имеешь право потребовать от меня более значимую награду...

— Награду... — Я задумался. — Не нужно мне никакой награды! Вылечите Энди и... позвольте нам уйти. — Каменное лицо Крайта у дверей приобрело оттенок белого мрамора, он всегда с трудом переживал подобные заявления. А Темный эльф лишь скривил тонкие губы и прикрыл кровавые щели глаз, что, видимо, должно было выражать крайнюю степень сострадания.

— Спасти маленького волшебника не по силам ни мне, ни моим магам, — со вздохом сказал он после утомительно долгого молчания. — Неосторожное обращение с магией во все времена оканчивалось плачевно. А твой юный колдун совершенно не умеет контролировать свою силу и при этом использует магию высших ступеней. Это удивительно, ведь власть над стихиями редко дается новичкам. Они могут твердить заклинания, как пустые слова, но ничего не произойдет. А этот мальчик повелевает стихией, и не одной из четырех, подвластных эльфам, а пятой стихией — стихией духа! До сих пор я считал, что на это способен лишь один человек — Черный колдун. Но сейчас это не важно, ведь спасти его может лишь сила магического кристалла.

— А если я добуду такой кристалл?

— Я ждал этого вопроса. Более того, я пришел сюда, чтобы услышать этот вопрос. — Темный Эльф поднялся, чуть заметно кивнул своим придворным, и те поспешно удалились. — Я знаю о тебе многое из того, что ведомо лишь богам, принц Рикланд, — чуть слышно произнес он. — Мне было видение, что ты найдешь путь в Кер-Иналиен. Ты должен принести мне кристалл Данквила и его волшебную книгу, — склонившись, шепнул он мне в самое ухо. — Если ты сделаешь это, я смогу вернуть силу маленькому колдуну. Но никто не должен знать... — С этими словами Темный эльф вышел следом за своей свитой, оставив меня ломать голову, кто это 'никто' — эльфы или люди и что же никто не должен знать — что я найду Затерянный город, что должен принести оттуда волшебный кристалл или что Темный эльф собирается вернуть Энди силу.

— Как ты мог отказаться от награды?! — прервал мои размышления Крайт, не дожидаясь даже, когда затихнут вдали мелодичные голоса эльфов и серебристый звон их доспехов. — У этих темных эльфов сокровища просто девать некуда! Не убудет от них, если с нами поделятся. Мы туг полгода без жалованья прозябаем, а ты...

— Там мешочек с бриллиантами, раздели на всех... Да, и приведи Гунарта! — распорядился я. Предсказание темного эльфа подстегнуло мое желание как можно скорее встать на ноги и отправиться на поиски Затерянного города. А для этого мне был просто необходим пояс Силы.

— Но, Рик, этой горе вражьих мускулов самое место в темнице. Пусть отдохнет там, нам же спокойней будет... — попытался возразить Крайт, но я не стал выслушивать его доводы, просто заявил: 'Это приказ!' — как обычно делаю, когда мне неохота доказывать свою правоту. По какому-то странному обычаю приказы не принято обсуждать.

Крайт ушел, наверняка вспоминая по дороге лысого демона и всех его родственников по материнской линии, а я почувствовал жуткую усталость и тут же заснул.

За окном маленькой, но уютной комнаты мела метель. Было даже слышно, как она воет в трубе очага, над которым в котелке бурлило какое-то варево. Девушка бросила в него пучок сухой травы.

— Что еще добавить? — спросила она. У нее был очень красивый голос, да и сама она стала еще прекраснее. Когда я в последний раз видел ее во сне? Наверное, в прошлой жизни...

— Меду, да побольше, — раздался из-под вороха толстых лоскутных одеял на лавке у стены сдавленный голос, принадлежавший, видимо, очень старой женщине, которая к тому же была серьезно больна. Именно от нее исходили кряхтение и кашель, время от времени оглашавшие комнату.

Девушка сняла с полки глиняный горшочек и налила в котел тягучего меду. Медом в таком количестве вполне можно было бы накормить голодного медведя, и зелье, с моей точки зрения, должно было выйти просто приторным, но девушка все же наполнила деревянную миску этой гадостью и поднесла больной.

— Вот, бабуль, выпей.

Старушка приподнялась со своего ложа, как слепая нашарила миску и, отчаянно морща и без того морщинистое лицо, сделала громкий глоток.

— Фу, горечь неимоверная! — откашлявшись, прокряхтела она. — Ладно, теперь сосну, пожалуй. Может, к утру полегчает.

Старуха отвернулась к стене и вскоре уже громко храпела, а девушка ополоснула миску, сняла котел с огня и подбросила в очаг дров. Потом смахнула со стола несуществующие крошки, зачем-то подмела и без того чистый пол и достала из огромного, окованного железом сундука старую, потрепанную книгу.

— И здесь ничего, — разочарованно вздохнула она, пролистав страницы. — Только рецепты снадобий и ни слова об этой странной вещице. — Девушка сняла с шеи золотую цепочку и склонилось над медальоном. — Тоже мне 'ключ от тайны моего рождения'! — грустно проговорила она. — А как ее узнать, эту тайну, если бабушка ничего не рассказывает. 'Придет время, узнаешь!' А когда оно придет, это время? По-моему, я раньше состарюсь...

Что за тайна окружала эту девушку, девушку моей мечты, сказочную принцессу, каким-то колдовством заброшенную в лесную глушь и вынужденную ухаживать за больной старухой? Самое время было мне появиться в собственном сне и выяснить, что к чему, но дверь хижины отворилась, и вместо меня за ней возникли темные силуэты других гостей — двух рослых парней в медвежьих шубах.

— Так вот ты где обитаешь, красавица, — пробасил один, отряхивая снег за порогом. — Не пустишь обогреться? А то заплутали мы с братом. В лесу такая пурга зарядила, деревьев не видать!

Девушка быстрым движением спрятала в кулачке медальон, приветливо, как старым знакомым, улыбнулась парням:

— Конечно, заходите! Хотите цветочного чая с вареньем? — и принялась расставлять посуду.

Парни бойко скинули шубы и сапоги и расположились за столом, а девушка засуетилась, запорхала по комнате, то наливая чай, то подавая варенье с какими-то, похожими на эльмарионские, крендельками. Я почувствовал болезненный укол ревности. Неужели ей нравится кто-то из этих деревенских увальней? Сидят, потупились, только вареньем чавкают, даже слова вымолвить не смеют. Хотя я и сам, наверное, вел бы себя не лучше.

Натянутое молчание длилось недолго. Парень, тот, что просил пустить их погреться, только прикидывался скромником. Он внезапно поймал девушку за руку и резко притянул к себе.

— Ты самая пригожая девка в деревне, краса моя. Все парни сохнут по тебе. Почему ты не выберешь себе жениха?

— Уж не тебя ли выбрать, Кейн? — Девушка лукаво усмехнулась, высвобождая руку и на всякий случай отходя поближе к спящей старухе, будто та была лучшей защитой от любых неприятностей.

— Почему бы и нет? Я первый охотник к западу от Гиблого болота! Со мной ты не будешь ни в чем иметь нужды!

— Я и без тебя не имею ни в чем нужды, Кейн, — рассмеялась девушка. — А живется мне и с бабушкой неплохо. Так что не заводи больше разговор на эту тему.

— А мне можно? — простовато спросил другой парень.

— Никому нельзя!

— Наша принцесса ждет прекрасного принца, — язвительно заметил Кейн. Парни расхохотались.

— И не шумите так, бабушку разбудите, — то ли попросила, то ли пригрозила девушка.

— Не буди лихо, пока спит тихо, — проворчал Кейн. — Ладно, загостились мы что-то в дому у ведьмы, пора и честь знать! — Парни ушли, громко хлопнув дверью. Так громко, что разбудили меня.

— Не стучи, Энлика, Рика разбудишь!

— Ничего, мам, он потом поспит. Только ты разрешила мне его навестить, а ему спать понадобилось! Пусть просыпается, мне ему столько всего рассказать надо!

— Я уже проснулся, — успокоил я разбушевавшуюся племянницу. — Что ты хотела рассказать?

— Я... мне... Ой, я забыла. Тут цветы очень красивые, и я научилась по-эльфийски разговаривать. Что тебе сказать?

— Скажи: 'Не буди лихо, пока спит тихо', — брякнул я первое, что пришло в голову.

— Я это не умею, — нимало не смутилась Энлика. — Давай лучше я скажу: 'Здравствуй, пусть жизнь твоя будет похожа на вечный праздник... '

— Это я и сам могу.

— Тогда я спою тебе песенку! — И Энлика запела что-то эльфийское. Правда, на третьем куплете оборвала песню на полуслове: — Дальше я не помню, — объяснила она.

— Все равно молодец!

— А мама говорит, что я бестолковая, — пожаловалась Энлика, исподлобья взглянув на Линделл.

— Она и про меня так говорила, — улыбнулся я.

— Правда? — искренне обрадовалась моя маленькая племянница.

— Таким ты и остался, Рик, — улыбнулась Лин. — Ты не представляешь, как ты нас всех напугал. Ну зачем тебе понадобилось ввязываться в эту историю с призраками?

— Чтобы получить меч. И еще чтобы освободить тебя.

— Но я не в плену, зачем меня освобождать?

— Король сказал, что ты останешься в долине навсегда...

— Я могу уйти, когда захочу. Но я не хочу покидать это место. Я так устала от вечной войны с отцом, Рик, а здесь я наконец-то почувствовала себя в безопасности...

Крайт с Гунартом дожидались ухода Линделл за дверью. Воспитанный в Черном замке Крайт при посторонних старательно соблюдал субординацию. А посторонними он считал всех, не относящихся к сословию наемников, кроме Энди, конечно.

— Проходи и рассказывай, — небрежно бросил я понурому силачу, который, позвякивая цепями, переминался с ноги на ногу на пороге.

— Чего рассказывать-то? — проворчал тот, упорно не желая поднимать глаза от узора на ковре.

— Какого... Почему ты чуть не убил моих людей?

— Они сами напросились. Что ж я, терпеть должен, когда на меня нападают?

— А на тебя напали?

— Ну да. Я спросонок-то не разобрался, помял их малость.

— Спросонок?

— Ну да. Я как раз с поста сменился, думал, посплю...

— Пожалуй, я не стану тебя наказывать, — мудро рассудил я. — Освободи его от цепей, Крайт.

Крайт умоляюще взглянул мне в глаза, но, не прочитав там ничего для себя утешительного, недовольно засопел и принялся отпирать сложные эльфийские замки на кандалах.

— Ты можешь рассказать о поясе Силы? — поинтересовался я, когда цепи упали на пол и бывший пленник, потирая запястья, приблизился к моему ложу и склонился в неуклюжем поклоне.

— Был такой поясок, — задумчиво проговорил Гунарт. — От деда мне достался.

— От Силача Глитена?

— От него самого.

— И где же он сейчас?

— Дед-то? Дед помер.

— Вообще-то я спрашивал про пояс.

— Пояс? А тролль его знает, — пожал плечами Гунарт.

— Ты что, сам не знаешь, есть ли у тебя пояс Силы?

— Почему? Знаю. Нет его у меня.

— Тысячу демонов тебе в задницу! — не выдержал Крайт. — Так где он, пень ты дубовый?

— А мне откуда знать? У меня его малец с рудников своровал, Нейл. Прицепился как репей, возьми, мол, с собой, я сирота, один погибну... Ну взял. А как-то просыпаюсь — ни Нейла, ни пояса, ни денег.