Подбежавший бот выдал мне пластиковый стаканчик с водой и сразу же свалил на безопасное расстояние, укрывшись за каким-то агрегатом.
Ну Акаси... молодец, ничего не скажешь — заварила кашу и в кусты, а другие расхлёбывай.
Проводив бота мрачным взглядом, я присел рядом с Такао, протянув ей стакан.
— Держи.
— Заче-ем? — всхлипнула она. — Водный баланс в норме.
— Не спрашивай, а пей, горе ты моё, — тяжело вздохнул я.
В ответ ещё один тоскливый всхлип:
— Я не твоё-ё, меня исключили.
— Ага, то есть к пункту "горе" вопросов нет, — в который раз вздохнув, я едва ли не силой вручил ей стакан с водой. — Пей, говорю, легче станет.
Единственный известный мне способ прекратить женскую истерику — это чем-то отвлечь. Например, дать воды. Одновременно пить и реветь способны немногие.
Такао в перерыве между всхлипами осушила-таки стакан и даже без вопросов взяла предложенный носовой платок.
Ну вот, совсем другое дело, а то кулачками только слёзы размазывала.
— Ну всё, хватит плакать, — улыбнулся я. — А то носик покраснеет — некрасивая будешь.
— Тебе-то какая разница? — буркнула она, возвращая платок.
— Эстетическая, — хмыкнул я, подавая ей руку. — Вставай и пойдём.
— Куда?
— Умоешься, в порядок себя приведёшь.
— Зачем?
— А-потому-что. Сидеть здесь, себя жалея, глупо, согласись.
Умытая и даже причёсанная, Такао окончательно успокоилась и теперь сидела нахохлившись, всем своим видом выражая тоску и уныние. Но хоть больше не всхлипывала — уже прогресс.
— У тебя есть какие-нибудь планы на будущее? — поинтересовался я, присаживаясь рядом и доставая сигареты.
Девчонка в ответ лишь дернула плечами, опустив голову.
— Нет. Теперь... нет.
— Понятно. — Повертев пачку в руках, я спрятал её обратно в карман. Курить хотелось жутко, но дымить без разрешения здешней хозяйки было как-то некрасиво.
— Что тебе понятно? — ершисто буркнула Такао. — Чего ты вообще со мной разговариваешь?
Ага, мы окончательно пришли в себя и характер демонстрируем. Прелесть какая.
— А что, не должен? — спокойно поинтересовался я.
— Но ты же... с Конго!
— И что?
Такао неопределенно шевельнула ладошкой:
— Ну... она...
— Немного зла на тебя, — закончил я за неё. — И не без причины, согласись?
Девчонка снова опустила голову, явно не желая комментировать очевидное.
Мда, ситуация. Корабля у неё нет и, без разрешения Конго, не будет. Не помню уже, как там обстояло в мультике, но в реале одного лишь наноматериала мало, — для постройки корпуса туманнице требовалась полноценная верфь и масса оборудования, не говоря уже о весьма специфических элементах, вроде танатониума, которые производились исключительно на базах. Так что, найди она даже десяток тысяч тонн наноматериала — толку будет мало.
Дальше... идти ей банально некуда, разве что на берег, к людям. Но тут не мультик и не комикс, непонятную девчонку, что даже улицу перейти не способна, — поскольку не знает, как это делается, — засекут сразу. А потом... в лучшем случае ликвидируют, не считаясь с потерями, а в худшем поймают и запрут в тщательно охраняемой лаборатории.
Собственно, выход только один — сплавить её к Макие на остров. Хотя...
— Знаешь, Такао, для начала тебе стоит определиться, чего ты сама хочешь.
Кивнув девчонке, я поднялся на ноги и отправился разыскивать Акаси.
Ремонтница нашлась в своём "кафе" — обняв колени руками, она сидела на самом краю площадки и то ли любовалась заходящим солнцем, то ли просто размышляла о чём-то.
— Ну что, интриганка... — хмуро поприветствовал я её.
— Чего это я интриганка? — как-то вяло возмутилась она.
— А кто всю эту кашу с Такао заварил?
— Ничего я не заваривала.
— Угу, просто сообщила, что "синеволосая довыпендривалась".
— Так ты же сам обещал что-нибудь придумать.
— Обещал, — со вздохом согласился я. — Теперь вот думаю.
Устроившись рядом, закурил, покосившись на задумчивую ремонтницу.
— А ты-то чего невеселая?
— Да вот... — подобрав камушек, она запустила его в океан, отряхнула ладони... — Знаешь, в реальности вся эта жизнь... совсем не такая забавная, как в кино показывают.
— Поздравляю, — невесело усмехнулся я.
— С чем?
Затушив сигарету, я глубоко вздохнул...
— Ты повзрослела.
Эпизод 33. Дождь
Обратный путь до флагманской эскадры прошел весьма хлопотно. Получившая аватару Симакадзе, то носилась по палубе от переизбытка эмоций, то засыпала меня миллионами вопросов "о девочках", то затевала перестановку в своей каюте... А уж когда из набежавших туч хлынул ливень... Надо было видеть лицо туманницы, когда она, выскочив было на крыло мостика, через секунду влетела обратно с круглыми от испуга глазёнками, словно свалившийся в ванну котёнок. Вода-то мокрая, оказывается, кто бы мог подумать!
Пришлось сходить за полотенцем, а потом объяснить, как пользоваться расчёской. Вообще-то туманницы с укладкой не заморачиваются, формируя прическу чем-то вроде электростатических импульсов, вот только в случае мокрых волос... результат получался неоднозначный, скажем так.
Но самое забавное было наблюдать, как едва обсохшая девчонка встаёт на пороге рубки и с откровенной опаской вытягивает руку на улицу. Испуганно отдёргивает, едва почувствовав капли воды, но, в конце концов, набирается храбрости и, подержав ладошку под дождём минут пять, восторженно рассматривает собравшуюся на ней лужицу. После чего разражается очередным градом вопросов: "А почему...".
Какая уж тут скука.
К тому времени, как Симакадзе подошла к борту Конго, ливень поутих, превратившись в нудно моросящий дождик, но всё равно по палубе пришлось нестись бегом, тихо чертыхаясь сквозь зубы на собственную забывчивость — мог бы и зонтик попросить.
— Привет, Конго, ну и погодка... — пробормотал я, вваливаясь в рубку к блондинке.
Стащив джинсовку, помял в кулаке набравшую влаги ткань, поморщился...
— Слушай, можно тебя попросить сушилку?
Сидевшая у окна на своей любимой банкетке, туманница никак не отреагировала на моё появление, продолжая молча наблюдать за барабанящими по стеклу каплями воды.
— Конго...
— Не люблю дождь, — неожиданно произнесла она бесцветным голосом, обхватывая себя за плечи и ёжась, словно от озноба.
* * *
Поёжившись, Конго прикрыла глаза. Проклятый дождь шел уже второй день, не переставая, казалось, грязно-серые тучи просто зацепились за её мачты, и теперь так и будут всю жизнь тащиться за ней следом.
— Конго, что с тобой? — встревожился человек, подходя ближе и пытаясь заглянуть ей в лицо.
— Ничего.
Не объяснять же, что ей просто плохо. Глупо, по-человечески, без каких либо объективных причин. Плохо, и всё.
Непонимающе нахмурившись, человек пару минут постоял, затем торопливо спустился к себе в каюту и, вернувшись с пледом в руках, молча закутал её в мягкое шерстяное полотнище.
— Зачем это? — вяло удивилась она.
— Платье лучше сними, быстрее согреешься, — вместо ответа посоветовал он. — Сейчас чай будет.
И снова убежал вниз.
Машинально подобрав под себя ноги, Конго покрутилась под пледом, пытаясь строиться поудобнее, но платье и вправду мешало. Так что после короткой возни она убрала с тела всю верхнюю одежду, оставшись в одном белье, отчего, как ни странно, стало действительно теплее.
Тем временем, успевший сбегать в кают-компанию человек снова появился в рубке, едва ли не силой всучив ей в руки чашку с горячим чаем. Причем, именно ту, что ей больше всего нравилась — широкую, больше похожую на пиалу, о которую так приятно было греть ладони. После чего молча устроился рядом, так же уставившись за окно.
Самое удивительное, что вопреки обыкновению его присутствие не раздражало, скорее наоборот, успокаивало. Даже шелестящий за окном дождь из источника тоски и уныния превратился в просто звуковой фон. Разве что немного смущало, что под пледом на ней почти ничего нет, но сидеть, закутавшись в теплую шерсть, было так уютно, что менять его на одежду категорически не хотелось.
Наверное, стоило бы проанализировать изменения собственного состояния, сопоставить отклики сенсорной сети, провести полную диагностику, но... было просто страшно. А вдруг подобные исследования разрушат ощущение покоя, и непонятная тоска снова вернётся? Нет уж, лучше так и сидеть, баюкая в ладонях горячую чашку, вдыхая поднимающийся над ней ароматный пар и прихлебывая крохотными глотками сладкий, чуть вяжущий напиток.
Окончательно согревшись и поставив опустевшую чашку на столик, она обняла под пледом колени, притянув их к груди.
— Ещё налить? — негромко спросил человек.
— Нет.
— Согрелась?
— Да.
Она мысленно приготовилась к тому, что человек сейчас начнёт выспрашивать причины её необычного поведения, въедливо докапываться до каждой мелочи, задавать сотни глупых вопросов... но тот лишь молча кивнул.
* * *
Закутавшаяся в плед так, что наружу торчали лишь пушистые хвостики волос, Конго сонно моргнула и я, воспользовавшись временной утратой бдительности, подхватив её на руки, прямо "кульком" перенеся на угловой диванчик.
Попытку что-то возмущённо взмявкнуть пресёк вздохом:
— Спи уже, завтра всё выскажешь.
Подоткнув ей плед, погасил основной свет, оставив лишь неяркую одну лампу над штурманским столом для уюта, и вышел из рубки.
Какой смысл расспрашивать что случилось, если и так всё понятно. Оказывается, даже самым тёмным Властелиншам бывает тоскливо и одиноко.
Эпизод 34. Преступление и наказание
Утро, яркий, словно умытый дождём океан... Выйдя на балкон каюты, я со вкусом зевнул и, раскинув руки, потянулся. Лепота-то какая!
Внезапно, палуба под ногами плавно ушла вниз, так что пришлось ухватиться за леер, чтобы не упасть.
Ага, моя блондинка тоже проснулась.
Погрузившись по самую надстройку, Конго с минуту поизображала из себя подлодку, наконец, вынырнула, и я невольно фыркнул, вспоминая дела дней минувших. Лежу, значит, спокойно сплю, внезапно кровать подо мной проваливается, словно скоростной лифт, и я, даже толком не проснувшись, на автопилоте вылетаю из каюты на балкон, в тихой панике таращусь на едва ли не в полуметре от ног плещущиеся волны... И нет, оказалось, это мы не тонем, оказалось, это мы купаемся. Утро, умывание, все дела. Моцион, короче, утренний.
Словно вторя моим мыслям, Конго лениво качнула вверх-вниз стволами главного калибра, затем, покрутила башнями вправо-влево... Решив не отставать, я упал на руки, принимая упор лёжа, и сделал три десятка отжиманий. Как говорится: есть зарядка для хвоста, есть для хобота зарядка...
Покончив с упражнениями (без фанатизма, чисто чтобы кровь разогнать), я сполоснулся под душем и спустился в кают-компанию, едва не столкнувшись на входе с Конго.
— С добрым утром, чай будешь?
Туманница в ответ лишь хмуро кивнула, словно демонстрируя, что утро добрым не бывает, после чего с самым независимым видом устроилась за столом.
* * *
Стол, стул, чашка с чаем... Конго поймала себя на том, что уже привыкла к подобному началу дня. Привыкла спускаться в кают-компанию и, устроившись за столом, наблюдать, как человек неторопливо разливает по чашкам горячий напиток.
— Выспалась? — спросил человек, усаживаясь напротив.
— Да, — буркнула она, уткнувшись в чашку. Мог бы и не напоминать, ей и без того было откровенно стыдно за вчерашнее проявление слабости.
В кают-компании повисла тишина, нарушаемая лишь негромким позвякиванием ложек.
Допив чай, человек покрутил чашку, словно собираясь с мыслями, наконец, вздохнув, поднял взгляд.
— Конго... я поговорить с тобой хотел. Вчера не получилось...
Ну вот, началось.
Поджав губы, она молча отвернулась.
— Я не про... дождь, — видимо догадавшись, покачал он головой. — Хандра на любого накатить может.
— Тогда, о чём? — не глядя на него бросила она.
— Такао.
Резко обернувшись, Конго сузила глаза.
— Что "Такао"?
— Ты решила от неё избавиться?
— Не я, она сама выбрала.
Человек скривился, досадливо взмахнув рукой:
— Да ни черта она не выбирала! Просто изо всех сил стремилась доказать, что она не хуже.
— Кому доказать?
— Всем. Тебе, себе, другим туманницам.
— Мне?!
— Тебе. Конго, по идее ведь именно Такао должна была занять место лидера флагманской эскадры, как старшая из сестёр, но ты выбрала Майю.
— Я... да ты... как... — Конго на мгновение запнулась не находя слов. — Ты обвиняешь меня?!
— Стоп-стоп, не кричи, пожалуйста, — человек торопливо вскинул руки. — Никого я не обвиняю, просто отвечаю на вопрос. Такао пустилась во все тяжкие именно из желания доказать, что она ничуть не хуже младшей сестры. Что она не глупая, что тоже может в тактику, тоже может водить эскадру... Короче, совсем большая и самостоятельная. Ну а так, как всем хочется простых решений... "У 401-й есть человек, и она может в тактику, значит, надо завести себе человека и я тоже смогу" — логично же! Правда, позже выяснилось, что не всё так однозначно.
— Ей стоило подумать об этом раньше! — зло бросила Конго.
Поставив локти на стол, человек устремил на неё пристальный взгляд...
— Конго, а давно ли вы вообще научились различать "раньше" и "позже"?
Конго невольно отвела глаза, вспоминая собственные первые дни после создания ментальной модели. Огромное количество новых переменных, попытки хоть как-то соотнести их с уже существующими матрицами, анализ "прошлого", лихорадочная разработка алгоритмов для планирования "будущего"... Страх и растерянность, когда казалось, что ядро просто не выдержит подобной нагрузки.
— И что, теперь я должна ей всё простить? — буркнула она, отгоняя воспоминания. — Принять обратно во флот, назначить лидером флагманской эскадры?
— Ну, зачем так радикально, — пожал человек плечами. — Просто... понимаешь, когда дети совершают глупости — их наказывают, но не убивают.
— Я и не собиралась её убивать!
— Ага, ты просто собиралась её выгнать. И куда она пойдёт? К людям? О да, те встретят с распростёртыми объятиями... Такой шикарный лабораторный материал, и сам пришёл!
Конго поморщилась — манера человека выдавать информацию, снабжая её эмоциональным посылом, изрядно раздражала.
— Тогда что ты предлагаешь? — поинтересовалась она.
— Ну, я уже не раз говорил, что всё придумано до нас.
Конго, едва удержалась, чтобы не застонать. Нет, он неисправим.
— И что же до нас придумано? — спросила она устало.
С каким-то непонятным удовлетворением пробормотав себе под нос: "Либерасты меня проклянут", человек усмехнулся:
— Штрафбат.
* * *
А что, залётчиц во Втором флоте уже на целую эскадру набралось. Правда, "искупать кровью" вроде негде, но ведь в любом обществе найдётся что-то такое, что делать очень неприятно, но, тем не менее, нужно.
Увы, сходу возникли сложности. Если на Такао Конго просто злилась за проявленную той глупость и в принципе не возражала против идеи перевоспитать ударным трудом, то вот сидящие в данный момент на "губе" Хьюга и "четырёхсотые"...
