Из дверей гостиницы, я вылетел, таким чертом, что охотники Хальрика невольно отшатнулись прочь. Первым делом я сгрузил в руки Антора Лоранта наши сафьяновые тубусы с патентами, которые, так и не удосужился внимательно рассмотреть, но, зная педантизм Бэкси по части всяческих бумажек и справок, был уверен в их исключительно высоком качестве. Наш благодетель облегченно вздохнул и торопливой походкой пошел к портшезу графа Доралда. Мне пришлось на минуту открыть свое лицо, чтобы и он, и Хальрик убедились в моей подлинности. Взяв у старшины охотников мечи, я стал прилаживать их к своему синоби-сёдзоку. Два малых меча я крест накрест закрепил у себя за спиной, а большой императорский меч, засунул за кушак слева. Пока Лорант объяснялся с графом и его наёмным дуэлянтом, я, для разминки, сделал несколько коротких пробежек, приседаний и, уже из чистого озорства, высокий прыжок с двумя переворотами назад, чем вызвал целый шквал аплодисментов. При этом я старательно рассматривал своего противника, к которому обращался с вопросами наш любезный хозяин, господин Лорант.
Велимент фрай-Миелт был отлично сложен и невысок, по галанским меркам, но всё же вымахал выше ростом, чем Нейзер. Меня это вполне устраивало. Такой противник станет больше рассчитывать на свою силу, чем на ловкость. Миелт надел почти такой же костюм, что и я, то есть чёрного цвета. Лицо у его было бледным, но это, скорее всего, следовало отнести только к индивидуальным особенностям цвета кожи, а вовсе не к душевному состоянию, так как он вышел на площадь совершенно спокойно. Лорант закончил переговоры с графом Доралдом, того, похоже, вполне удовлетворил вид наших дворянских бумаг. Миелт отсалютовал своим длинным мечом-альриканом сначала графу, а затем Лоранту и тот направился в мою сторону.
Мы с Лорантом и Нейзером коротко обсудили предстоящий поединок. Граф так и не стал сводить всё к простой формальности. После долгого ожидания он, по-прежнему, требовал крови одного из кируфских дворян. По требованию Миелта, в поединке разрешалось пользоваться мечом, большим кинжалом и стилетом. Миелт любезно разрешил оставить мне оба малых меча и большой императорский меч, видимо, полагая, что я всё равно не смогу воспользоваться сразу тремя клинками. Когда Лорант и Нейзер пожали мне руку и собирались вернуться к дверям гостиницы, раздался звонкий крик Руниты:
— Мастер Лори, помни о своём обещании!
Девушка выглядывала из окна четвертого этажа и махала мне платком. Хозяин гостиницы ничего не понял, но зато на Нейзера стало жалко смотреть. Он был готов расплакаться от досады. Отступив на середину площади, я от избытка чувств обнажил большой императорский меч, выписал им перед собой несколько широких восьмерок, а потом подбросил меч высоко в воздух и, встав на одно колено, склонил перед ней голову и прижал руки к груди. Видимо, со стороны это выглядело эффектно, потому что после того, как я, не глядя, выбросив руку вперёд и поймал рукоять меча, раздались ещё более громкие аплодисменты.
Велимент Миелт к этому моменту уже рвался в бой. Кажется, графу Доралду до почечных колик надоели мои кривляния с мечом и он велел Миелту продемонстрировать публике своё мастерство. Наёмный дуэлянт вышел на середину площади и встал в нескольких метрах от меня с каменным выражением лица. Он достал из ножен свой огромный, без малого двухметровой длины, тяжелый меч с волнистым чудо-клинком зеленовато-черной, воронёной стали, покрытой чешуйками — знаменитый роантирский рыцарский меч-альрикан. Миелт ещё раз отсалютовал мечом в сторону графа, а потом, поприветствовав меня сложным артиклем, выдал молниеносно быстрый каскад совершенно ошеломляющих финтов. Признаться, он умел держать в руках эту длинную, тяжеленную железяку, похожую отчасти на дорканский флмабер, но из-за своей рукояти всё же его стоило называть крисом, его дорканским аналогом.
Признаюсь честно, это оказалось весьма неплохое зрелище. Воздух буквально гудел от бешеного напора стали, а меч в руках Миелта то порхал, словно бабочка, то превращался в стремительную, чёрную молнию. По рядам зрителей пронеслась буря аплодисментов, но на меня мастерство кавалера фрай-Миелта не произвело никакого впечатления, так как в поединке на мечах жонгляж, пусть даже самый искусный и сложный, далеко не самое главное. Вертеть железо я умел ничуть не хуже него, но вот в поединках использовал только максимально экономичную и скупую на размахивание мечом, технику, которую привил мне самый великий фехтовальщик галактики — сенсей Ямато Такеси.
Отсалютовав мне напоследок клинком, Вел опустил правую руку с мечом, а левой сделал небрежный жест, приглашая меня показать публике своё мастерство. Попятившись назад, я отрицательно помотал головой и, медленно опустившись на мостовую, сел на каменные плиты, скрестив ноги под собой, сложил руки на груди и низко склонил голову. Настала пора и мне показать господину Миелту, насколько он заблуждается на мой счёт. Велимент, явно, был сильно озадачен. Человек, которого он должен убить, вместо того, чтобы бегать от него по площади, вдруг, сел перед ним на мостовую и низко склонил голову на грудь.
Сидя перед Миелтом, я весь обратился в слух, чтобы узнать, что именно он предпримет. Гениальный противник сел бы напротив меня не вынимая меча из ножен, просто умный, осторожно подобрался поближе и постарался хоть как-то расшевелить, ну, а глупый и самоуверенный обязательно попытается налететь вихрем и снести голову одним ударом меча. В тот момент я рассчитывал на последнее не столько потому, что считал Вела Миелта глупцом, сколько потому, что он просто не знал того, как следует поступать в таком случае.
Велимент Миелт, похоже, одинаково хорошо работал и правой и левой рукой, но удар он решил нанести держа меч в правой руке, нанося его слева направо и вниз. Он налетел на меня, словно шквал в открытом море, грозящий сорвать паруса и опрокинуть самый остойчивый корабль одним мощным и неотразимым ударом. Но, как и любой другой опытный капитан, познавший природу и характер шквала, я был готов встретить этот удар. Не поднимая головы я молниеносно выбросил вперед правую руку и поймал лезвие меча Вела Миелта щелью-захватом тэкко. Вместе с этим я резко нырнул к нему под ноги, с силой выворачивая меч из руки. Велу пришлось ухватиться за меч обоими руками, чтобы не остаться без оружия.
В этот самый момент он и напоролся на следующую неприятность, так как я быстро освободил его меч из захвата и оказался у него под ногами. Велу Миелту пришлось перепрыгивать через меня и в этот момент я резко ударил его рукой по ноге. Всё-таки он оказался чертовски ловким парнем, так как умудрился остаться стоять на ногах. Пока он, пробежав несколько метров, разворачивался, я снова сел в прежнее положение, но на этот раз взял в правую руку рукоять большого императорского меча и даже вынул его более, чем наполовину, из ножен, сидя к нему спиной.
Он снова налетел на меня, но теперь уже сзади. Я встретил его удар, который грозил разрубить меня пополам, своим синим клинком. Несколько секунд господин Миелт работал в стиле пневматического молота, но это не принесло ему никакого успеха, всякий раз его черный, чешуйчатый клинок встречался с сине-морозной сталью. Мой противник попробовал нанести мне колющий удар, видя перед собой только мою спину, но в самый последний момент я избежал удара, откатившись в сторону. Быстро поднявшись на ноги, я отступая, отразил ещё несколько атак. При этом я отрубил острие его меча, а затем укоротил его ещё на полтора десятка сантиметров. Движения Вела Миелта стали куда более осторожными и он выхватил из ножен кинжал почти метровой длины. Я же в ответ немедленно перешел в атаку, нанося несильные, но молниеносные удары. Это заставило его попятиться. Когда я, наконец, остановился, он всё ещё продолжал пятится.
Пришла пора взяться за него всерьёз. Медленно вложив большой императорский меч в ножны, я достал его из-за кушака, положил его себе под ноги и пошел на противника с голыми руками, но стоило дворянину из Роанта сделать шаг мне навстречу, как я моментально выхватил оба малых меча и синяя сталь запела мощно и громко. При этом каждый аккорд клинков оканчивался переливчатым звоном. Разумеется, я ни на секунду не забывал о дистанции. Вел Миелт попытался сблизиться, ведь мои короткие мечи не были длиннее его прямого, обоюдоострого кинжала, лезвие которого было окаймлено оранжевым ядом.
Мы закружились друг вокруг друга, делая стремительные выпады и отражая удары. Вскоре мой противник понял, что я всегда успеваю нанести удар на долю секунды раньше него и начал горячиться, стремясь достать меня своим обрубленным клинком. Фехтование двумя руками, явно, не было его стихией, но он боялся выбросить свой изуродованный меч, так как опасался резких ударов моих синих мечей, способных легко перерубить сталь его кинжала, который он берег и, видимо, мечтал нанести мне хотя бы одну единственную царапину. Смертельную царапину.
Наш поединок длился уже минут десять, мне захотелось поскорее закончить его и я перешел в атаку. Мои мечи запели, рассекая воздух еще громче, а звон стали стал особенно резким. Каждым ударом меча я взламывал оборону своего противника и успевал на отлете слегка коснуться острым кончиком клинка одежды наёмного дуэлянта, проводя, с мастерством хирурга, скальпельно-точный надрез. Вскоре я обработал Вела Миелта с фасада, исполосовав его сюртук черного сукна так, что он стал лоскутами сваливаться с его тела, обнажая мощные, рельефные мышцы.
Он ушел в глухую защиту и уже не наносил атакующих ударов, а стремился лишь парировать мои. Несколько раз я заходил сзади и наносил удары по его спине, так что вскоре Велимент Миелт стоял с голым торсом, по которому струйками стекал пот. Он тяжело дышал, словно загнанный скакун, но в глазах у этого стойкого парня по прежнему горела решимость покончить со мной. Чтобы у него не оставалось никаких сомнений на этот счет, я перерубил его кинжал у самой рукояти, а меч укоротил до длины кинжала и когда он отбросил бесполезные железки в сторону и выхватил свой стилет, я вложил малые мечи в ножны, невозмутимо отошел к тому месту, где лежал императорский меч, и присоединил их к нему, заодно давая противнику возможность немного передохнуть и восстановить дыхание.
Мой противник воспринял это, как свой последний шанс покончить со мной, но я думал обо всем иначе и когда Вел, к которому я уже успел проникнуться уважением за силу его характера, надеясь на свою силу и ловкость, бросился на меня, перехватил его руку со стилетом и, завернув её за спину, заставил пальцы разжаться. Я успел перехватить стилет раньше, чем тот поранил своим отравленным острием спину Вела Миелта. Резкой подсечкой я повалил этого здоровенного и чертовски упорного парня на мостовую, уперся ему в грудь коленом и, крепко схватив за горло, занёс над ним стилет. Повернувшись лицом к гостинице, я глазами нашел в окне Руниту и кивнул ей головой, а от него потребовал вполголоса:
— Вел, старина, а теперь тебе придётся громко и внятно попросить пощады.
Велимент Миелт устало прикрыл глаза и отрицательно мотнул головой, не произнося ни звука. Тогда я зло зашипел:
— Да, не у меня болван, а у моей дамы! Но учти, тебе придётся подыскивать себе другую работу.
Чтобы он не подумал обо мне ничего дурного, я слегка ослабил хватку и повернул его физиономию в сторону гостиницы, в окне которой была прекрасно видна стройная фигурка горничной, стоящей в окне и держащей в руке белый платок. Символ, понятный любому тугодуму. Этот парень подумал несколько мгновений и хрипло завопил:
— Пощадите меня, небесное создание! Освободите меня из лап этого чёрного дьявола!
Вел быстро смекнул, как ему следует обратиться к Руните и сумел очень ловко вывернуться из сложившейся ситуации. Повернувшись к окну, я снова едва заметно кивнул головой. Рунита выбросила из окна белый шелковый платок и, куда звонче, чем в первый раз, закричала:
— Мастер Лори, я дарю ему жизнь, а тебе свою любовь!
Вот ведь чертовка. Платок ещё не успел опуститься вниз, а я уже вскочил на ноги и протянул руку Велу Миелту, который поднялся, всё ещё не веря в счастливый конец. Кто-то из охотников подхватил платок и поднёс его мне. Взяв кусочек шелковой ткани, подаривший моему противнику жизнь, я помахал им Руните, которая стояла в окне прижав ладони к щекам, и передал его Миелту. Он сложил платок, словно флаг, поцеловал его краешек и отпустил девушке церемонный поклон. Мне только и осталось сделать, что крепко пожать ему руку и вручить его оружие, стилет, — сорокасантиметровое, острое жало с каплей яда на конце. На прощание я всё же сказал ему вполголоса, делая дружеское предложение:
— Послушай, Вел, похоже, что твоя работа на вашего императора и его банду закончилась? Может я поговорю с Хальриком и организую твой переход в его команду? По-моему, это место станет для тебя самым безопасным в Роантире, а то, пожалуй, и на всём Галане.
Он кивнул головой и ответил мне с сомнением:
— Спасибо, кажется, я не откажусь, маркиз, но боюсь, что мастер Хальрик не захочет связываться со мной, у меня ведь не очень хорошая репутация.
Галанский дворянин из Роанта, столицы империи Роантир, ещё недавно подвизавшийся наёмным дуэлянтом у императора Сорквика, вразвалку подошел к графу фрай-Доралду. Тот спокойно сидел в кресле перед портшезом и поглаживал подбородок. Вел переломил стилет, бросил его на мостовую и, не сказав ему ни слова, быстро пошел вверх по узкой улочке, ведущей к дому губернатора. Граф спокойно сел в свой портшез и слуги поволокли его с площади. Быстро вернув Хальрику его мечи, только что отлично показавшие себя в настоящем деле, я заткнул за пояс свои и бегом кинулся за удаляющимся портшезом графа, перед этим негромко бросив на ходу Нейзеру:
— Граф, извольте позаботиться о хорошей пьянке на сегодняшний вечер и обязательно пригласите на неё Велимента фрай-Миелта, это весьма достойный человек, да, не забудьте пригласить мастера Хальрика с его охотниками и капитана Милза с матросами — На галалингве я добавил — И не вздумайте близко подходить к моей девушке, Нейз, голову отвинчу.
Портшез графа Доралда я догнал уже в конце улицы. Поймав за фалды сюртука одного из слуг графа, я строгим голосом приказал ему:
— Эй, любезнейший, а ну-ка быстро передай своему господину, что маркиз Лорикен фрай-Виктанус желает немедленно переговорить с ним по весьма важному делу с глазу на глаз. Сделай это прямо сейчас, любезнейший и не смотри на меня такими испуганными глазами, я тебя не съем.
Слуга графа, который смотрел на меня с явным испугом, шустро ввинтился в толпу телохранителей и подбежал к портшезу. Носильщики остановились через несколько шагов и опустили коробку, с запечатанным в ней графом, на ровную площадку. Произошел негромкий, короткий разговор и вооруженные до зубов здоровенные лбы отступили от портшеза метров на пятнадцать вверх по ступенькам. Подойдя к портшезу вплотную, я облокотился на окошко и с любопытством заглянул во внутрь. Граф Доралд сидел на мягких подушках спокойный и невозмутимый. Мне совсем не хотелось портить настроение графу ещё раз и потому, скинув с головы свою черную накидку, я обратился к нему, как можно добродушнее и вежливее:
