Тайпэн. Миротворец.

Второй голос был совершенно неотличим от первого, но спутать их было невозможно. Куанши гневно захрипел, но тут же вздрогнул, едва не упав. Когда он снова смог стоять прямо, в глазах за маской рогатого шлема больше не было ненависти.

— Тайпэн Хань, я, кажется, должна поблагодарить вас, — в самой позе и в движениях сына Шаарад что-то неуловимо изменилось. — И хотя способ, которым вы смогли вытащить меня обратно в плотский мир, весьма спорен в аспекте целесообразности, примите мое восхищение. Это был дерзкий, но прекрасно реализованный замысел.

— Благодарю за столь высокую оценку, — склонил голову Ли, понимая, что сейчас перед ним стоит не кто-нибудь, а самый прославленный полководец Нефритового Трона. — Хотя признаться, ваше спасение вышло скорее спонтанным, чем обдуманным.

— Что?! Вы! Ублюдки! Вы вырвали пленника из тюремного сада случайно?! Просто так, наткнувшись по дороге?! — прорвалась откуда-то из глубины личность Куанши, но Йотока подавила его быстро и мастерски. — Теперь это не имеет значения. Что сделано, то сделано. И раз я снова здесь, то хотела бы отплатить за свое спасение.

— Ваша помощь может понадобиться, — сосредоточился на главном Ли. — Я пытаюсь предотвратить конфликт между Империей и ее соседями, который раздувают чужеродные силы, и, похоже, теперь мы можем начать процесс примирения сторон.

— А вот тут, все будет не так-то просто, — вмешалась в разговор Фуёко, и что-то в ее голосе Ханю весьма не понравилось. — Из того, что я знаю, конфликт уже не назревает.

— В каком смысле?

— Вам, похоже, неизвестно, но время в этом мире и в том, где вы побывали, идет с различной скоростью.

— Мы пробыли там меньше одного дня.

— Но здесь прошло уже почти полгода. Две недели назад в степь пришла весна, — и, глядя на ошарашенные лица людей и къёкецуки, кумицо осторожно добавила. — Война уже объявлена, а армия Империи идет на Кемерюк. О преимуществе Старшей Сестры на два хода я ведь, кажется, уже упоминала.

Глава 13.

Прежний лагерь Сейриш оказался покинутым. Судя по всему, обитатели ушли отсюда еще зимой, не дожидаясь первых морозов. По крайней мере, ничто не говорило о том, что здешних мангусов выдворили силой. У къёкецуки ушло некоторое время, прежде чем они сумели напасть на четкий след, уводивший на восходный юг через цветущую степь, начавшую свой новый цикл вечного перерождения. Стараниями Фуёко отряд не остался без лошадей, и тот факт, что кумицо ухаживала за животными все это время, вызвал определенное потепление чувств к оборотню, по крайней мере, со стороны Удея. Къёкецуки были по-прежнему сдержаны, как и Ли Хань. Позицию еще одного нового спутника пока было трудно охарактеризовать хоть как-то конкретно в отношении всех остальных, да и внутренняя борьба двух личностей запертых в демоническом теле порой давала о себе знать.

Первые патрули демонов-людоедов стали попадаться навстречу путникам уже через несколько дней. К счастью это оказались дети Шархада, а не племенные воины Хайруш или какого-либо другого клана мангусов. Новое стойбище степных чудовищ было расположено в устье мелководной реки, чьи отвесные берега скрывали лагерь от посторонних глаз не хуже овражистых склонов. Старый демон поджидал путников у подножия костяного идола, чья верхушка была сложена из нескольких десятков клыкастых черепов, выделявшихся своей белизной.

— Вижу, что в твоей стае, Хань, появилось достойное пополнение, — без приветствия обратился Шархад к тайпэну. — Выбор спорен, но вызывает уважение.

Никакого большего внимания к Фуёко и Куанши мангус так и не проявил.

— А ты не удивлен моим возвращением, — заметил Ли.

— Твой успех был предсказан и неизбежен, все остальное лишь приятное дополнение, как страх врага в момент погони, — рыкнул Шархад. — Я не удивлен твоим возвращением, но я рад ему. Идемте, Сейриш захочет увидеть всех. Надеюсь, с нашими поисками у вас не возникло особенных трудностей?

— Не вы одни умеете выслеживать и загонять добычу, — ответила на это Таката с показным безразличием. — К тому же вашим "мужским ароматом" несет даже от следов годичной давности. И только обладая слабым человеческим нюхом, можно каким-то чудом не почувствовать эту вонь.

— Людские сихмэ нам не подходят, — оскалился седой демон.

В шатре матриарха царила привычная полутьма, и несколько слабых светильников с трудом горели во влажном тяжелом воздухе. Сейриш ожидала гостей, сидя в центре перед широким медным блюдом, на дне которого лежали какие-то иероглифы, вырезанные из кости и раскрашенные в черные и красные цвета. Люди и демоны расселись перед ней широким кругом. Мангуса неторопливо перебирала странные знаки, выстраивая из них одну лишь ей понятную комбинацию.

— Чужак исполнил то, что не смогли бы сделать верные сыновья изначального рода, — Сейриш подняла свои янтарные глаза, оглядывая каждого из присутствующих, и ее жесткие темно-русые волосы, обрамлявшие лицо подобно капюшону, рассыпались по защитным пластинам и шипам, покрывавшим плечи и руки мангусы. — Нам следует теперь помочь ему. Что нужно тебе сейчас больше всего, Ли Хань?

— Трудно предотвратить войну, и еще сложнее прекратить уже начавшуюся. Но способы есть, а самый лучший из них — убедить каждую из сторон сложить оружие и сесть за стол переговоров до того, как случатся первые большие кровопролития, — свой план, весьма рискованный и дерзкий, Хань обдумывал все эти дни, обсуждая различные детали с Йотокой-Куанши, и мангусы занимали в этом замысле одно из самых важных мест. — Сейчас мне нужны будут глаза и уши на просторах степи, я должен буду знать о всяком движении отрядов с обеих сторон и о происходящем в целом. Но еще мне также могут понадобиться крепкие надежные воины. В достаточном количестве, чтобы убедить особенно упертых.

— Сотня моих младших сыновей и внуков в твоем распоряжении, — прорычал Шархад, дождавшись краткого кивка от Сейриш. — Но братья и десять старших останутся, чтобы беречь покой нашей сихмэ.

— Я рассчитывал на большее, — честно признался Ли.

— После нападения воинов Хайруш мы еще не восстановили своего прежнего числа, — задумчиво протянул старый демон. — Мы могли бы воззвать к ветви Лайниш. Но они всегда были самыми слабыми и сумеют выставить нам в помощь не больше семи дюжин кормящих, если вообще согласятся вдруг помогать.

— Весть о твоем отважном деянии будет воспринята многими из нас со скрытым расположением, — пояснила Сейриш. — Но воля Старшей Матери остается таковой, что сотрудничество с людьми подвергается гонениям и преследованию. Нам до сих пор неясны причины этого, но моя мать не привыкла давать отчета кому-либо относительно своих решений. Даже попытка моего убийства, свидетелями которой вы были, вызвала лишь тихий ропот среди остальных малых ветвей, но на большее возмущение не стоит и рассчитывать.

— Похоже, пора внести некоторую ясность, — вежливо вмешалась в беседу Фуёко, сидевшая между Куанши и Шархадом.

— Тебе известно, почему повелительница мангусов поступает подобным образом? — откровенного разговора с кумицо у них пока так и не получилось, но этот момент Хань счел более чем подходящим. — Тогда рассказывай, и рассказывай всё.

Ничуть не смущаясь взглядов окружающих, в которых скользил весь спектр эмоций от презрения до вожделения, Фуёко аккуратно сняла свою круглую шляпу и, оправив волосы, заплетенные в короткую косу, слегка откинулась на кожаный тюфяк, набитый овечьей шерстью. В полумраке зеленое пламя в глазах кумицо казалось особенно ярким и немного зловещим.

— Мотивы старухи, что управляет бешеными кусками плоти, довольно просты, — Фуёко слегка покосилась на Шархада, но людоед лишь довольно оскалил клыки.

— Твои слова для него комплемент, — в словах Сейриш прозвучала нотка веселья. — И он давно лишился почтения к Старшей Матери, на зависть большинству из нас.

— Это многое поясняет, — кивнула кумицо сама себе, возвращаясь к первоначальной теме. — Когда все это только начиналось, то большинство из нас искренне считали, что это действительно будет лишь новая забавная игра. Но уже на первом этапе Старшая Сестра сразу озаботилась поиском союзников. Подчинять и направлять — удобное оружие, но были вещи, в которых требовалось вмешательство более грубых сил. И та, кого вы зовете Хайруш, с легкостью согласилась на этот маленький альянс. Сколько потомков родилось от вашей Старшей Матери за последние годы?

— Я слышал о четверых, — хмыкнул Шархад, скалясь еще шире. — О том, что Старшая Мать скоро не сможет плодить детей, я говорил еще позапрошлой весной. За что и был изгнан из ее стойбища. Но время неумолимо. И тело любой сихмэ проходит ту стадию, когда она перестает быть способной нести свой дар.

— И чтобы удержать власть нужно нечто большее, чем просто слепое повиновение, — согласилась кумицо. — Точнее, нужно что-то, что будет продолжать поддерживать именно это состояние в ее последователях.

— Хайруш взяла сладкую магию перевертышей, чтобы одурманить разум своих же кормящих, — Сейриш, не глядя, передвинула один из резных иероглифов, и Хань, невольно проследивший за ее движением, уловил в сложившемся рисунке что-то смутно знакомое. — Подлый ход, но власть и раболепие самцов ослепляли даже великих матерей.

— Нападение, о котором вы вели речь, преследовало даже не двойную, а тройную цель. Кроме мятежной дочери, вздумавшей поступать по собственному разумению, и старого наглого демона, осмелившегося открыто бросать обвинения, Хайруш пыталась расправиться еще и с человеком, на которого ей указала Старшая Сестра, — Фуёко вновь посмотрела на Ханя. — Она и в самом деле опасается твоих возможностей, Ли. Убрать тебя из этой партии очень важно, и на данный момент у нас есть преимущество, ведь все убеждены, что ты мертв или пропал. Это позволяет нам выбрать какую из двух целей следует поразить, потому что защитить сразу обе у Старшей Сестры не получится.

— О чем ты говоришь? Хочешь представить все так, как будто кроме войны есть что-то еще, не менее важное? — нахмурилась Таката.

— Именно, — подтвердила кумицо. — Война подогревалась не только действиями мангусов, теснивших кочевников и сталкивавших их в междоусобных схватках. С другой стороны велась такая же тонкая работа. Мне неизвестны детали, но у Старшей Сестры есть последователи в самом сердце Империи, достаточно влиятельные, чтобы активно продвигать внутри Золотого Дворца идею быстрого, грубого и силового подавления бунтовщиков-тиданей. Зная ее манеру игры, рискну предположить, что когда два войска начнут взаимное избиение, Нефритовый Престол получит еще один подлый удар в спину.

— Военный переворот или восстание в Хэйан-кё с легкостью дестабилизирует положение по всей стране, — взгляды Ханя и Йотоки резко пересеклись, дальнейшие обсуждения этим двоим уже не были нужны. — Командная структура императорской армии и бюрократическая иерархия рухнут, а Единое государство немедленно окажется в самом бедственном положении за всю свою историю.

— Отличная возможность для Юнь, не так ли? — хмыкнула Фуёко, напоминая о той старой опасности, что давно таилась на южных рубежах Империи. — Поверьте, на этом направлении все уже тоже готово. Выбор прост, Ли, ты либо спасаешь армию, которая может успеть на южные границы, либо Золотой Дворец и его обитателей, которые не дадут погрузиться в хаос и анархию оставшейся стране.

— Но Империя может быть спасена, только если нам удастся и то, и другое, — не согласился тайпэн Императора. — Человек, лишенный разума либо рук, одинаково обречен на поражение в рукопашной схватке даже с тем противником, что ранее был заметно слабее него. И все это означает лишь то, что нам надо ускорить свои действия, проявить решительность и получить максиму возможных сил.

— Без армии мангусов это будет непросто, — заметила Таката. — А без согласия Старшей Матери, которая заодно с хвостатыми, этой армии у тебя не будет.

— Придется решить и этот вопрос, — вздохнул Ли, повернувшись к Сейриш и Шархаду. — Полагаю, есть только один способ избрать новую Старшую Мать?

— Ты не совсем понимаешь, о чем говоришь, — мангуса подбирала слова с явной осторожностью, хотя старый демон рядом с ней уже готов был сорваться с места. — Убийство Хайруш решило бы многие проблемы, но даже осуществить его будет не так-то просто. Старшую Мать хорошо охраняют, и кроме того, ты не представляешь себе, что такое древний мангус ее силы и возраста.

— Даже если она очень сильна, то мне кажется, что здесь и сейчас у нас достаточно сильных воинов, чтобы свести на нет подобное преимущество, — во время этих слов, сказанных Ханем, Куанши грозно повел плечами, причем это был жест сына Шаарад, а не полководца из рода Юэ.

Шархад, видимо стараясь избавить Сейриш от охватившей ее нерешительности, указал своему матриарху глазами на подобравшихся къёкецуки, на грациозную кумицо, принявшую расслабленную позу, и, напоследок, на самого Ли Ханя.

— Второго такого шанса у нас точно не будет, — заметил старый демон.

— Быть может, время вызова и вправду пришло, — нехотя согласилась Сейриш и, резко стряхнув знаки из медного блюда, отчетливо щелкнула своим смертоносным хвостом. — Путь чужака еще не окончен, посмотрим, куда он приведет его теперь.

Мангусы не признавали защитных сооружений, как и всякой оборонительной тактики в целом, что упрощало штурм любого их лагеря до обычного полевого сражения. К счастью в вопросах скрытности и внезапности у них не было подобных предубеждений. Первое дозорное кольцо вокруг стойбища Старшей Матери дети Шархада сняли достаточно быстро и тихо, чтобы остальные стражи верховного матриарха успели бы заметить это только тогда, когда стало уже слишком поздно. Далее последовал взаимный обмен яростными лобовыми атаками, где ситуация решалась исключительно за счет численности и силы бойцов. Количественное преимущество над противником со стороны племенных воинов Хайруш, которым они теоретически обладали, было полностью утеряно, когда первые группы контратаковавших угодили в небольшие "котлы", организованные при поддержке кормящих Лайниш. Склонить этот малочисленный клан на свою сторону вышло у Сейриш и Шархада довольно просто. Не менее важную роль на поле боя сыграло появление Куанши, сопровождаемого кумицо и къёкецуки. Реакция мангусов на Такату, Фуёко и Ёми была довольно различной, но сохранять прежний боевой настрой, столкнувшись с кем-нибудь из спутниц Ханя, никто из степных демонов уже не мог. Если опытные людоеды в возрасте еще умели и могли не поддаваться основному инстинкту своего существования, то молодые мангусы терялись поголовно, становясь для оборотня и кровопийц нелегкой, но все-таки добычей.

Ощущать себя самым слабым и беспомощным бойцом среди всех событий, творящихся вокруг, было для Ли чувством немного необычным и, разумеется, в определенной степени неприятным. Тем не менее, его непосредственное присутствие было необходимым на каждой стадии развития событий. Тайпэн так до конца и не понял, чем именно это условие трактовалось в древних обычаях мангусов, но Шархад, в конце концов, просто пояснил, что участие Ли позволит им оправдаться перед другими кланами в том случае, если кто-то решит, что смерть Хайруш достойна отмщения. В принципе, Хань готов был стать любым козлом отпущения, при условии, что это реально поможет ему и его союзникам добиться необходимого ему контроля над отрядами людоедов, принадлежавших другим матриархам.