Ангел Специального Назначения

События завертелись так, что у них не оставалось свободной минуты. Деньги зачислили, и продавец, перегнав яхту на лодочную станцию, передал ключи и документы новым хозяевам. Яхта качалась на легкой волне возле низенького пирса.

Тем временем Оля обдумывала самый важный вопрос. Конечно, о третьем члене команды. Что греха таить, сложность в этом деле не поспешить, а не угадать. Был у нее вариант. И вот теперь, взвешивая все "за" и "против", размышляла. "За" — было то, что паренек, вроде, без червоточины. И воспоминания Алексея о нем, хоть и комичные иногда, но без какого-то осуждения. А "против" — то, что срывать человека с места не очень хотелось. Все же, что ни говори, дело предстояло совсем не простое.

"Может и не захочет еще?— отговаривала она себя, тем не менее понимая, что лучшего варианта, всяко, нет. Ладно, что гадать, делать надо", — наконец решилась она.

Позвонила с чистого номера: — Здравствуй, Глеб, узнал?

— Оля! — чуть не оглушил старый приятель . — Где ты? Куда пропала? Я...

— Стоп, стоп. Не шуми, туточки я, — оборвала Оля вопли абонента. — После обо мне. Ты как? В порядке?

— Да я-то в порядке... — отозвался собеседник, — Где ты живешь? Как найти?

Ольга убрала трубку от уха, давая ему высказаться. Когда взволнованный голос чуть стих, заговорила снова:

— Встретиться, поболтать ты как, не против? Вот и здорово. Давай в двенадцать возле "левой" лошади. Глеб врубился и коротко подтвердил: — Есть, понял, буду.

— Ну, до связи, — попрощалась Ольга любимым выражением Алексея.

На Невский приехала загодя. Что-то в голосе старого знакомого насторожило.

Глеб пришел вовремя. Однако не тот, уверенный в себе и даже слегка нагловатый начальник службы охраны, с которым она увлекалась подрывным делом в Комарово. Потертый вид. Не сказать сразу, в чем эта потертость проявляется. То ли в чуть измятом плаще, или отросших сверх меры волосах. А может, в походке, ставшей немного иной.

Глеб обернулся, кинулся обнять, но передумал и неловко остановился, не зная, как себя вести.

— Ладно, не время сейчас, — Махнула рукой Оля.

— Уходим огородами, — пошутила она, дернув спутника за рукав.

Они шли вдоль тихой набережной.

— Вот так начало, — рассмеялась Ольга. — Только встретились, и тут же приключения. Рассказывай, как живешь.

— Оля, а ты совсем не изменилась, все такая же.

— Эй, оставь, что за привычка начинать с комплиментов. Коротко. Кто? Где? Чего надо? Казалось бы, куда проще, — она смягчилась. — Ну а потом за жизнь поболтаем. У меня, кстати, есть к тебе одно дельце.

— После всех событий в Комарово живым-то официально лишь я остался, — начал Глеб.

— Тебя они тоже посчитали в доме погибшей. Таскали с месяц. Но обошлось. Отвязались. Дело закрыли, а может, висит еще, не знаю. Но это власти. А вот криминалы, что с Юрием Петровичем работали, земля ему камнем, — озлобился Глеб, — не успокоились. Вот и приходится каждого угла опасаться.

— Собираюсь я заняться морским туризмом. Ищу компаньонов. Пойдешь со мной? Яхту купила. Капитан опытный. Однако, потонуть можем, запросто. Ну? Продолжала Оля:

Глеб замер, невольно закашлявшись.

Авантюристка поморщилась, логично предположив, что следом начнутся вопросы и советы подумать. Она положила руку на плечо приятеля: Не хочешь, найду другого. Решай. Или вот что. Ответь, что тебя здесь держит?

Глеб помолчал, потом вдруг наклонился к ней и смущенно произнес: — Я плавать не умею и воды боюсь.

— И все? Да вот это как раз самое малое препятствие. Если что случится, будь мы хоть трижды чемпионами, не выплывем. А с психикой, надеюсь, справишься. Вспомни, как в первый раз на прыжках орал. Леха тебя за шкирку выкидывал.

Глеб смущенно отвернулся, пряча внезапно вспыхнувшее лицо: — Нет, все же ты ведьма.

Он вроде пошутил, но что-то мелькнуло в голосе: — Откуда про это знаешь? Ну не мог ведь он тебе всю жизнь пересказать. Ты, кстати, так и не рассказала, кто он тебе. Сбежала и ни слова, ни записки.

— Я думала, тебе тяжело будет вспоминать об Ирине. Поэтому и уехала, — призналась Ольга.

— Думала она, — пробурчал Глеб. — Ох, не могу на тебя сердиться. А куда плыть собираешься? — спросил он, как бы невзначай.

— Тут рядом. В Латинскую Америку, — отмахнулась собеседница. — Глеб, не тяни резину, вижу ведь, согласишься. Ну, три, четыре, — она кивнула, приглашая продолжить.

— Согласен, — расплылся в улыбке паренек.— Как тебя одну на край света отпускать. Ты же всю их наркомафию в расход выведешь, — пошутил он.

— Вот и хорошо, сделаем так. Ты собираешь вещи и тихонько исчезаешь. Телефон в помойку, писем не оставлять.

— Короче, встретимся завтра вот по этому адресу, — она прошептала ему название яхт-клуба. — Поселим тебя на воде. Не волнуйся, там все по высшему разряду. Как в "Астории". Да и я туда переберусь. Раз возникла ситуация, то продолжение, как говорится, следует. А нам проблемы не нужны. Вместе и отбиться легче будет. Да и ты, если что, выручишь, — польстила она компаньону.

Подготовка продолжалась. Уже закупили провизию, выправили необходимые документы. Топливо решили залить в последний момент.

Месяц ушел на всевозможные согласования, оформления и нестыковки. Да и подготовка самой яхты заняла значительно больше сил и средств, чем планировали. Но, в первых числах июля, наконец, созрели.

Они сидели в каюте. Ветерок с Невы легонько задувал в открытый иллюминатор. День выдался нежаркий.

— Завтра последний проверочный выход, и можно трогаться, — обыденно сообщил капитан, помешивая остывший чай в стакане с матерым серебряным подстаканником.

Ольга, с облегчением вздохнула: — Слава богу. А то думала, никогда не соберемся, — ворчливо прокомментировала она, в глубине души, однако, испытывая огромную радость.

Глеб, умудрившийся загореть на неярком Питерском солнышке до кофейной черноты, сидел молча. Он втянулся в работу и был занят мыслями о том, как лучше разместить двадцать коробок с компотами, которые где-то выцепил сноровистый капитан.

Глава 14

Громкий хлопок и вспышка. Едкий дым повалил от влетевшего в окошко предмета, по палубе застучали тяжелые шаги кованых ботинок. В каюту влетели две упакованные в камуфляж фигуры.

— Лежать, работает спецназ, — нагоняя жути, заорал передний и мощным ударом опрокинул Глеба на палубу. Все замерли. Преимущество было явно на стороне нападающих. Теснота каюты и скученность играли на руку визитерам.

Ольга, сохраняя спокойствие, медленно опустилась на корточки, подняв руки за голову.

— Все в порядке, — вполголоса произнесла, обращаясь к капитану. — Вы вообще ни при чем. Она вгляделась в нашивку продолжающего сольную партию маскарадного персонажа: "Спецназ, уже легче. Все не бандиты".

Бойцы сноровисто заковали присутствующих в наручники и замерли, контролируя каждое движение задержанных.

— Максимыч, — прошептала Ольга, — тебя через пару дней выпустят, будь на судне. Жди. Мы вырвемся. Когда, не знаю. На уговоры не поддавайся, ничего не подписывайся.

— Разговоры, — гаркнул боец в маске.

Автобус, собранный на базе "Газели", был оборудован несколькими зарешеченными "собачниками", так что перекинуться словом с Глебом Ольге не удалось. Однако, перехватив взгляд, отмаячила: "Не дергайся. Все беру на себя".

Глеб, поняв, что Ольга собирается выгораживать его, покатал желваками, но подтвердил команду.

Ехали недолго. Врубив сирену, спецмашина перла по осевой, сгоняя особо нерадивых кряканьем и ревом в мегафон.

"Развлекаются ребятки, — усмехнулась Ольга. — Кто же это нас принял? Вариантов несколько. Или по наводке бывших друзей покойного куратора, обломившихся возле памятного места на Аничковом мосту, или... — она задумалась. — А не "Атолловские" уши торчат? Они, вообще, не дураки, вполне могли раскрутить главного инженера и без моей помощи. Ну, а дальше, как говорится, дело техники. Заявление, приправленное приличной суммой, гораздо эффективней просто заявления. А если сумма очень приличная, то и заявления не надо. Сошлются на оперативную разработку и, за милую душу, на месяц, как "организованных", упакуют. За это время из святого можно Иуду вылепить. А уж меня, если всерьез начнут разрабатывать, и подавно... Ох, интересно им станет. Ладно, поживем, увидим", — она закрыла глаза и откинулась к прохладной решетчатой стене.

Во дворе, огороженном пятиметровым оцинкованным забором и увенчанным спиралью-путанкой, ожидал конвой.

Выводили по-одному, слышались только короткие команды да редкое взлаивание сторожевых собак. Ольга шла последней. Во дворе, кроме пятерки конвоя, не было никого.

В комнате приемки отобрали все вещи, обыскали. Не то, что грубо. Обыденно.

"Ждать, надо ждать", — успокоила она себя.

Никаких обвинений, никаких объяснений. "Узнаете после, — ответ обтекаемый и конкретный. — Мол, отстань, мы и сами не при делах. Наше дело тебя принять, а что, почем, это в другое окошко".Камера оказалась вполне комфортабельной. По размеру, правда, чуть больше каюты на Ольгиной яхте, а вместо дуба и кожи — масляная краска и ржавое железо. Духота, это само собой. Маленький вентилятор не спасал. В пятиметровой каморке находилось человек пятнадцать.

Ольга, не знающая всех этих понятий, решила: "Люди везде люди, а если что не так, это их проблемы".

Она осмотрелась, поздоровалась в никуда и спросила, громко, но спокойно:— Кто здесь старший? Подскажите, как определиться.

Полог у ближней к решке кровати отодвинулся, и на бетонный пол спрыгнула огненно-рыжая девка с нахальными, слегка косящими глазами.

— Не видишь, люди отдыхают, — слегка подзагрузила она новенькую. — Чего предъявили?

— Молчат, — нехотя ответила Ольга.

Но девчонка добродушно кивнула: — Ты не бойся, здесь почти все бытовые. Никто не "наедет". Спать будешь в третью смену, спроси там у кого. Объяснят. Ну, а если непонятки какие, меня Жанной звать, я, как бы сказать, тут "на-старшинку".

Ольга устроилась на краю койки, застеленной жестким одеялом, и задремала. Полудрему оборвал чей-то громкий голос.

— Ах ты, вобла сушеная, — разорялся противный бас. Из редких печатных слов Ольга поняла, что кого-то обвиняют в воровстве. Она глянула в проход. Худенькая, одетая в выцветшую китайскую кофту, девчонка пыталась отпихнуть наседавшую на нее бабу весом в центнер. Тетка умело таскала противницу за волосы, при этом не уставала сотрясать воздух перекатами виртуозного мата.

— Стоять, — рявкнула из своего угла Жанна. — Что за шум, что не поделили?

Бабища набрала в аршинную грудь воздух и затарахтела: — Эта тварь после меня спала, я под подушку спрятала, а проснулась, смотрю, нет. Точно. Сперла, — она вновь потянулась к голове оппонентки.

— Ну?

Девчонка оглянулась, словно ища защиты, и, наконец, произнесла: — Я не брала.

Видно было, она боится громадной противницы и не в силах связно ответить на претензию.

— А это чего? — громогласно объявила та, указывая пальцем на задний карман девчонкиных джинсов.

В маленьком носовом платке оказались завернутые в сторублевую купюру сережки с тусклыми камешками.

Тем временем Жанна, приняв решение, собралась оповестить о нем остальных.

— Погоди, — приподнялась с места Ольга. — Спроси-ка ты и у этой, — кивнула она на "правдоискательницу". — Пусть честное слово даст. Ну, поклянется.

— А чего? Все четко,. чего тут выяснять? — удивилась рыжая. — Хотя, не убудет. — Слышь, ты. Подтверждаешь предъяву? Под протокол забожись.

Толстуха зыркнула на Ольгу, но вступать в пререкания не посмела. Выпрямилась и произнесла: — Она у меня сережки сперла, чтоб я сдохла, коли вру.

— Ну что? — глянула "старшая", — теперь довольна?

— А ведь за язык не тянули, — Оля свела губы в невеселой улыбке, поднялась и медленно приблизилась к горой возвышающейся над кроватями уголовнице. Касание рукой, совершенно неприметное и легкое, даже не насторожило бабищу: "Провела девка пальцем по шее, и что? " — усмехнулась она, но... додумать не успела.

Дружный вздох и тяжелое падение. Тетка, только что колоссом возвышавшаяся над вторым ярусом, рухнула на пол и забилась в конвульсиях. Лицо посинело, глаза выкатились из орбит. Она сипела, тщетно пытаясь вдохнуть.

Ольга наклонилась, и громко, отчетливо, произнесла:

— Если правду скажешь, оживешь. Но торопись, секунд пять тебе осталось.

На последних глотках воздуха та просипела: — Соврала.

Короткое нажатие тоненького пальца за ухом, и она, жадно хватая воздух, зашлась в долгом, лающем кашле.

— Все слышали? — Ольга повернулась к Жанне. — А ты говоришь: "Чего тут решать?"

— Сама подсунула, на девчонку поклеп возвести решила.

В камере повисла тишина, прерываемая только стонами оживающей бабы и всхлипыванием девчонки.

Ольга присела рядом с плачущей девчонкой: — Все, успокойся, разобрались. Ну, кому говорят, хватит.

Понемногу та угомонилась. Затихла и ушлая тетка.

— Как звать? — поинтересовалась Оля у соседки.

— Наташа, — шмыгнула носом сокамерница.

— За что взяли?

— Из Новгорода я, без регистрации...

Семья Натальи была пьющая. Профессионально. Отец, рукастый и смышленый мужик, встретил перестройку мастером автосервиса. Выпивал, но в меру. Однако шальные деньги, что потекли в карман после открытия российских границ для европейского автометаллолома, сгубили мужика. Дальше скучно.

Наташка скандалила, пыталась достучаться, но, увы. Вход копейка, а вот выход... И вот, не выдержав вечных скандалов и пьянки, едва получив аттестат, удрала в Питер. Ждали ее там. Без особых знаний, без денег и связей. Итог известен. Устроилась прислугой.

"А у них коробка с кафелем пропала. На меня заявили. А зачем мне кафель? Я эту коробку и поднять-то не смогу. А они говорят, все вы дохлые, пока до навара не дошло. Ругаются", — Наталья снова тихонько заплакала.

Ольга покачала головой: — А мужик-то хозяйский к тебе клинья не бил?

— Точно, хозяин в тот день сильно подпитый приехал, все ко мне приставал. А как сказала, что пожалуюсь, еще пригрозил, мол, пожалею. -Вскинулась девчонка.

Ольга хмыкнула, удивляясь изгибам жизни: "Тут на шее "жмуров" за десяток висит. А у нее грошовый кафель? Чудны дела твои..."

— А тебя как звать? — успокоилась, наконец, девчонка. Она заинтересованно глянула на спасительницу.

— Ольгой меня зовут, — ответила та. И добавила: — Ладно, успеем, поговорим еще. Отдыхай. А я подумаю.

Однако не удалось. Ужин, суета сокамерниц. Стук тарелок. Наконец, все угомонились.

Свет в камере продолжал гореть, однако время уже близилось к полуночи. Ночная смена легла, и остальные прикорнули кто где.

Камера затихла. Ольга прислонилась к перекладине и задремала. Сон не сон — легкое видение. Она перебирает документы в офисе "Атолла". На глаза попалась неприметная папка с рядом цифр и фамилий, мимоходом просмотрела ее и сунула в карман сумки. Привычка разведчика. "Надо же, а ведь эти листки там и лежат, — сквозь сон удивилась она. — А вот где сумка? Стоп, а не вместе с "винчестером" я ее припрятала? Точно, сумка, скроенная на манер парашюта, в собранном состоянии занимала всего ничего, а если развернуть, танк можно спрятать".