Вместе с сервами дозорные пригнали и трофеи, две купеческие телеги с упряжками из пары коней. Много товара у купца не было. Так немного недорогого меха, такого же льняного полотна, пара рулонов конопляной дерюги, различных метизов на три десятка килограммов, да денег чуть более полусотни серебряных талеров. Деньги, товар, и лошадей ушкуйники забрали себе, а купца, приказчика и пару возничих, пристроили к земляным работам.
За светлое время суток камнеметы пристрелялись, хотя и на пределе дальности, но снаряды доставали до городских построек и замковых сооружений. И даже наступившая темнота не прекратила обстрел. Просто булыжники заменили на небольшие бочонки с огнесмесью на основе смолы. И в ливонцев полетели огненные снаряды, которые при попадании разбивались, разливая вокруг себя пылающую зажигательную смесь. За ночь был израсходован весь, в общем то невеликий боезапас зажигательных снарядов. Но и этого ливонцам хватило с лихвой. Всю ночь и половину дня в замке, но в основном в городе, пылали пожары, которые обороняющие с переменным успехом тушили. Только орденцы потушат один очаг, как загорается в другом месте, от вновь прилетевшего бочонка. И хорошо если на камнях какой-либо стены. А то ведь и на дерево с соломой и сеном бывало падали 'московитские подарки'. Так, что развлечений хватило ливонцам на все ночь и следующие полдня. Да так, что они в этот день и не думали пытаться отогнать врага от своих стен.
Зато на утро третьего дня, когда получившие подкрепление, выспавшиеся и обозленные кнехты, под командованием братьев-рыцарей вышли из ворот орденской твердыне и атаковали лагерь московитов, то в нем они никого не застали, за исключением огневого фугаса, поджидавшего свои жертвы за стенами оставленного русскими укрепления и жадного дурака, который откроет крышку сундука и активизируют ловушку. Никто из орденцев, находившихся в этот момент внутри земляных стен стана руссов, не выжил. В результате орден не досчитался в этот день ещё троих братьев-рыцарей.
Расстреляв, почти все привезенные запасы зажигательных снарядов за ночь, Басманов по утру продолжил беспокоить ливонцев, кидая в их направлении камни из камнеметов. Имеющийся полон, ночевал за пределами лагеря, треть которого за ночь бежала, в том числе и купец со своими людьми. А что не бежать, если охраняли их только постовые стоящие на валу. Ну и пусть бегут. Донесут ландмейстеру, то, о чем услышали вчера во время работы от русского воеводы, дававшего указание своему рыцарю проверить путь к берегу Чудского озера, где грабителей с полоном будут ждать русские суда, пришедшие с восточного берега. Вот оставшийся полон, поздно утром и погнали два десятка конных боевых холопов, ведших в поводу по одной подменой лошади.
При отправлении произошел небольшой инцидент, когда почти два десятка молодых парней из полона, лет по 14-18 обратились к Басманову с просьбой взять их к нему кнехтами. Не долго раздумывая Константин согласился принять их в свою дружину и почти вновь принятые боевые холопы боярина Басманова перешли из стана пленников в его отряд. А полон с конвоем пошел на юго-восток, к Чудскому озеру. Правда шли они не долго. На первом же ночлеге, конвой покинул ясырь и ушел по суше к Васкнарве, прибыв в замок 2 ноября. О чем пленники узнали только утром, а окончательно уверились в этом, когда к полудню на них выскочили конные кнехты Ливонского ордера с братьями-рыцарями, под командованием самого комтура Динабурга Вильгельма фон Фюрстенберга.
Отправив ясырь и развязав себе руки, Басманов занялся подготовкой 'сюрприза' для орденцев. По его приказу в яму, вырытую посреди лагеря поместили бочонок с порохом, к которому сверху привязали пару ещё меньших бочонков с огнесмесью, специально не израсходованных по приказу 'витязя'. В пороховой бочонок вставили навощенную бумажную трубку, длиной в полметра, с набитой в ней пороховой мякотью. Фугас засыпали, даже немного притоптали. Трубку вывели в сундук, при открытии крышки которого спускался курок кремневого замка, на пороховую мякоть в трубке высекалась искра, и происходил взрыв пороха с разбрасыванием горящей огнесмеси. Для маскировке сундука, над ним и фугасом поставили шатер, придав ему видимость жилища командира данного укрепления.
'По осаждав' Феллин весь второй световой день, Басманов, как только стемнело, до такой степени, что, 'осаждаемые' что-либо рассмотреть в лагере и его окрестностей, со стен уже не могли, увел остатки своей пополнившейся сотни из лагеря, предварительно настроив взрывной механизм фугаса на взрыв.
Часа три сотня шла по следам полона, потом уйдя по руслу попутного ручья с пути ясыра, немного запутав следы, взяла курс на замок Васкнарва, куда благополучно и прибыли, приведя маленькое пополнение и даже привезя небольшие трофеи, 3 ноября.
Замок Васкнарва. 01-09 ноября по новому стилю 1552 года от РХ.
Первого ноября вернулся Черный и с ним конные сотни сопровождения обоза и две временные учебные сотни вновь поверстанных боевых холопов.
3 ноября в ворота Васкнарвы въехали конники сотни Басманова, ходившие в демонстративный набег на Феллин. Пришли хотя и без трофеев, зато без потерь и выполнив поставленную им задачу, заставили орденцев отложить выход карательного войска до его усиления в максимально возможность количестве. Это было возможно не ранее как через два-три месяца. Если сбор местный воинов можно было провести за месяц, то найм кнехтов в германских землях и их прибытие в Ливлнию, возможно было осуществить не быстрее двух-трёх месяцев.
Третьего числа три конных сотни, из них две новичков, для их обкатки в боевых действий, ушли в очередной рейд, на западное побережье Чудского озера. Погуляли славно. По неоднократно отработанным схемам взяли штурмом, разграбили и сожгли дюжину малых вассальских замков, согнали с деревень, спалив их, сто пятьдесят семь семей сервов, которые погнали к себе в замок. Дополнением к ним приложились сто тридцать восемь душ пленников из числа замковой прислуги и еще сорок пять сменивших хозяев кнехтов. Разжились дополнительно тридцатью семью конями годных для боя, прихватили монет в общей сумме 41 000 серебряных талеров и привезли иное имущество: оружие, доспехи, посуду, мебель, одежду, ткани, зерно, другие продукты питания и сельскохозяйственного производства. Всего по минимальной оценке этого иного имущества привезли на 143 000 талеров серебром.
На следующий день по проторенному пути Васкнарва-Гдов— слобода Ямм-на-Желче ушел обоз из сервских возов, везущих глав семей, их семьи, животину и другой немудреный скарб сельского раба. Суда 'Чудской флотилии' попаданцев засновали челноками между Васкнарвой и пристанью у Ямма-на-Желче, перевозя трофеи крайнего рейда и семьи рыбаков с северного и северо-западного берегов Чудского озера с их немудреным скарбом.
4 ноября в разведывательно-диверсионный выход, в полном составе, ушла группа Полухина. Согласно плана разработанному 'ГШ' попаданцев, Нарву решено было основательно 'пощипать', при этом штурмом её не брать, у реконом элементарно не хватало сил и средств для захвата такой мощной крепости, с таким крупным гарнизонном: сам нарвский фогт Эрнст фон Шнелленберг, брат-казначей, десяток братьев рыцарей, более трех десятков, точнее подсчитать было не возможно, они постоянно то приезжали, то отъезжали, рыцарей полубратьев, их оруженосцы, сотня наемный рейтар, две сотни орденских кнехтов, одна из них конная. Да сам нарвский магистрат содержал наемников: полусотню рейтар, четыре сотни пеших кнехтов, порядка полутора сотен пушкарей, при не менее чем ста шестидесяти пушек разного калибра.
Согласно плана магистрат Нарвы решено просто рэкетнуть. Для чего взорвав таллиннские, ивангородские ворота и пару башен, захватить одной-двумя сотнями таллиннские ворота, выставив, в поле за таллиннскими воротами, в пределах видимости с нарвских стен муляжи пушек и воинов, увеличив их в количестве не менее чем в три раза, вручив каждому воину по два чучела. Так же имитировать атаку и со стороны реки, отправить так и стоящие у Ивангорода пару трофейных 'купцов', загруженную муляжами пушек и чучелами воинов. И опиралась на это потребовать от бургомистров и магистратных советников выплатить откупное в сумме 400-300 тысяч талеров серебром, что бы было куда и за что торговаться, пригрозив в случае не выполнения требований о выкупе разнести сперва из пушек стены и сам нижний город, а потом спалить и верхний замок. Для минирования выбранных объектов и ушли полухинцы. Тем более только у них имелись в снаряжении пластит и радиовзрыватели с подрывмашинкой и они лучше всех могли ими пользоваться.
5 ноября флотилия вернулась не пустая, в её трюмах и палубах находилась первая партия из почти шесть с половиной вновь нанятых воинов, а если точнее, то шестьсот сорок шесть человек из Пскова и его не только ближних, но и дальних окрестностях. Ядро вновь навербованных охочих людей составляли те три сотни псковичей, которых рассчитали, и отпустила домой еще 24 октября. С учетом времени затраченного на дорогу туда и обратно, они практически не были дома. Только заскочили, передали заслуженное вознаграждение, помылись, поели, переночевали и назад к вербовщику, заключать новый договор-ряд, на воинские услуги, теперь уже сроком на три года. Кроме наемников, флотилия перевезла и вновь поверстанных боевых холопов в количестве ста двадцати пяти человек. Все как на подбор молодые парни от 16 до18 лет не старше. По словам Ушакова десяток не больших лодий завернули в Ямм-на-Желче, имея у себя на борту двадцать крестьянских семей, из числа псковских переселенцев рискнувших сменить место жительства. Прибывшим наемникам провели строевой смотр и медицинский осмотр, переформировали сотни по более единообразному вооружения и доведя их до необходимого количества личного состава, сотня — значить и должно быть сто бойцов. Назначили командиров из числа 'витязей'. Вновь поверстанных боевых холопов не стали сводить в постоянные подразделения, ведь юридически они принадлежали разным хозяевам и обязаны были воевать под командой своего хозяина. Данных бойцов свели во временную учебную сотню, где и проводили с ними курс молодого бойца, предварительно все им объяснив и про их неумение и что их хозяева специально свели всех вместе для их совместного обучения и что по мере окончания обучения, они будут служит у тех, с кем заключили ряд. Тем более подобное уже было отработано ранее, две первые сотни неплохо проходили обучение ратному мастерству 'без отрыва от производства'. В своё время попаданкам пришлось немало потрудится, на одной древней механической печатной машинке, найденной в доме у Курковых и перевезенной в слободу вместе с частью учебников. Однако, благодаря их труду, в настоящее время у Свиридова имелись стандартные бланки договоров-рядов на повествование в боевые холопы желающих, хотя и на языке пришлых бояр, но понятном хроноаборигенам. Уже с именами, фамилиями, отчествами и подписями бояр-работодателей. Таких договоров от имени каждого из мужчин попаданцев было составлено по три десятка пар, за исключением Басманова, на имя которого изготовили бланков для найма трех сотен будущих артиллеристов. Свиридову оставалось только вписывать в оба экземпляра договора данные вновь поверстанного боевого холопа, дать ему их на подпись, заверить свидетелями и в канцелярии псковского воеводы. После чего, там же и при тех же свидетелях, бывший главмех ОАО ПТО 'Альфа', передавал новому боевому холопу причитающееся ему по ряду серебро и назначал дату, время и место куда вновь поверстанный был обязан прибыть с 'вещами', в связи с эпидемией это время составляло не более полутора часов. Пока данная схема работала без сбоев.
7 ноября выполнив задание, без потерь, вернулась группа Полухина. И 9 ноября, ещё до рассвета, 1250 ушкуйников сушей ушли в рейд на Нарву. А пара трофейных 'купцов' ушли из Ивангорода ещё 8 числа и встретившись в устье Нарвы с пришедшими от Невы двумя десятками пока не проданными нефами, поделились с ними муляжами пушек, чучелами ратников, да и реальными воинами, полутысяча которых распределилась на всех бывших торговых судах, после чего временная флотилия в этот же день после полудня медленно пошла вверх по течению в сторону Нарвы, заполнив палубы чучела воинов установив на них муляжи орудий.
г. Нарва и её окрестности. 09 ноября по новому стилю 1552 года от РХ.
Пробуждения для большинства жителей Нарвы в этот день было очень похоже, их разбудили ряд мощных взрывов прозвучавших рано на рассвете, когда восходящее солнце еще только окрасило на востоке линию горизонта в розовый цвет, чуть-чуть выйдя над краем земли. Но стража западной стены города, была разбужена еще раньше, когда в предутренней дымке караульные заметили начавшееся строится и изготавливающееся к бою чужое войско. Почти вся стража собралась на предвратной башни, с которой и рассматривали неожиданно появившегося врага. От вражеского строя отделился отряд, всадников в двести и направился к воротам. Не доезжая до линии поражения ядрами пушек или арбалетными болтами, отряд остановился. От него отделись пара всадников. Подъехав на пятьдесят шагов к воротам, один из них поднял рог и затрубил. Дождавшись высунутых голов между зубцов башни, второй громко закричал по-немецки с ливонским акцентом, требуя старшего. Сержант, не высовываясь из башни, на том же языке, ответил ему из бойницы, что он является старшим над стражниками города Нарвы в данном месте и в настоящее время. В ответ на эти слова посланник разразился речью:
— Я Прослав, десятник замковой стражи васкнарвский фогта фон Шварца. Мой господин фогт фон Шварц требует, что бы ты передал его послание бургомистрам города Нарвы Иоахиму Крумгаузену и Герману тур Моэлену. И передал на словах, что он требует с магистрата и жителей города Нарвы отступного в сумме четыреста тысяч серебряных талеров за не уничтожением его войском города Нарвы. На принятие решения мой господин даёт время до восхода солнца. В случае не принятия данного требования город будет взять штурмом, жители проданы в рабство, строение сожжены. Послания я привязал к болту. Ловите.
Закончив речь, парламентер снял с луки седла взведенный арбалет, вложил в ложе болт, с закрученным вокруг него листом бумаги, перевязанного бечевой. Поднял арбалет и выстрелил навесом в сторону городской стены. Подождав минут десять, Прослав опять закричал: — Сержант, ты получил послание?!
-Получил! — крикнул в ответ сержант.
-Отправил посыльного к бургомистрам?!
-Отправил!
-Мой господин ждет ответа! — После этих слов парламентеры повернули своих коней и поскакали к отряду сопровождения.
Присоединившись к отряду, десятник подъехал к стоящему несколько впереди всаднику, видимо это и был фогт, что то докладывая ему, по-видимому, передавала состоявшийся разговор. По окончанию доклада, фогт махнул рукой, десятник отъехал и встал в строй. Так враги простояли, смотря друг на друга минут пятнадцать — двадцать, но как только горизонт на востоке зарозовел и показался край солнечного диска, грохнули один за другим три взрыва. Первый сдвоенный взрыв вынес из проезда надвратной башни наружные ворота и внутреннею решетку, клубы пыли окутали башню. Пара последующих раздались в боевых казематах последовательно в левой и в правой от ворот башен, пушки которых прикрывали своим огнем ворота. От взрывов башни разрушились и осыпались на землю кусками камня, кирпича, дерева, металла, когда-то бывшего пушками. Видимо кроме пластита взорвался и порох, хранившийся в башнях на случай отражения вражеского нападения.
