Хроники Иттирии. Песня Мора

"Так, не время паниковать... Надо подумать... До косы тридцать шагов по трясине... Переплыть никак не получится... Остров как-то дрейфует... Значит, надо просто от чего-то оттолкнуться... Подойдет любое дерево... Времени много. До захода Солнца он любое дерево ножом перепилит... Главное найти ствол потоньше и браться за работу..."

Кивнув самому себе, Кайрим обернулся назад, в поисках деревца, у которого совсем недавно плавал "карп", который на самом деле оказался вовсе не карпом.

— Твою маму! — Из легких вырвался жалобный стон.

Кайрим бросился обувать свои мокрые сапоги. Судорожно натягивая их на себя, парень следил за тем, как к его островку приближаются не менее дюжины рядков из пузырей.

Тварь, все это время гревшаяся на солнышке вновь сжала свою костяную корону и затихла, словно впала в спячку или строила какой-то коварный план. Как видно, все же второе было ближе. Стоило из воды показаться ее товарке, первая многоножка тут же принялась вновь лихорадочно трясти башкой.

Пока Кайрим соображал, что ему делать, его уже со всех сторон окружили бурые болотные твари. Все они принюхивались, а затем угрожающе раскрывали свои страшные короны из узловатых пальцев. Окруженный со всех сторон, Кайрим, перебросил кинжал в обратный хват.

Первая тварь напала молниеносно. Сжавшись всем телом, словно пружина, она в мгновение ока распрямилась и взмыла в воздух. Тренировки Ошкула не прошли впустую. Парень легко увернулся от летящего в него живого снаряда.

Тут же пришлось парировать атаку следующей. Кайрим врезал локтем по костлявому хитину, отправляя вторую тварь вслед за товаркой.

Третьей не приглянулось лицо Кайрима, и она вцепилась ему в ногу. Добротные кожаные сапоги выдержали удар костяной короны с честью. Стремясь освободиться от лишнего, Кайрим, сперва приложил тварюку свободной ногой, а потом так же зашвырнул ее в болото.

Проследив краем глаза за полетом последней многоножки, парень отметил, что от круга на воде к островку вновь потянулся рядок из пузырей.

— Та-а-ак, по-хорошему вы явно не хотите! — Кайрим сплюнул в мутную воду и перебросил кинжал из руки в руку. — Ну ладно, давайте по-плохому.

Следующего прыгнувшего на него болотного монстра парень встретил лезвием. Удар был звонкий, словно пришелся по камню или, скорее, по сухой кости. Прочный костяной панцирь защитил болотную многоножку даже от закаленного лезвия.

Кайрим вернулся в стойку. Надо попробовать прямой выпад...

Твари застыли на месте. Все как одна снова сложили костяные короны. Может, так, как рассказывал Ошкул? Почувствовали его силу и сейчас отступят? Парень стоял в защитной стойке, стараясь не выпустить из виду ни одного монстра. Одна из многоножек громко зашипела, привлекая все его внимание на себя...

А потом начался сущий кошмар. Все твари, что к тому времени уже были на островке, разом полетели в человека. Две дюжины многоножек выстрелили одновременно, метя в голову, плечи, живот и ноги.

Кайрим был готов. Крутанувшись волчком, парень шагнул в сторону, пропуская большинство живых стрел мимо себя. Твари извивались в полете, сжимали свои жуткие костлявые щупальца и пытались дотянуться до своей жертвы.

Отбивая атаку сразу трех многоножек, Кайрим размашистым движением руки сбил их в воду. В следующее мгновение плечо прострелило жгучей болью. Парень вскрикнул, потом зарычал и оторвал от плеча одну из тварей.

Скользкое чудище дергалось из стороны в сторону, раня руку Кайрима острыми шипами на панцире. Парень запустил тварь в готовящихся к прыжку товарок.

Следующую прыгнувшую на него многоножку Кайрим встретил прямым выпадом. Словно переспелая тыква тварь налетела на выставленный навстречу кинжал. Тонкое лезвие все же нашло себе дорогу между плотно подогнанными пластинами и прошило ее насквозь. Холодная водянистая кровь потекла по ладони Кайрима, затем по его руке, приятно остужая разгоряченную кожу. Парень с силой тряхнул кинжалом, сбрасывая мертвую многоножку в воду.

— Ну что, суки! Давай сюда все! — Кайрим кричал с надрывом, часто и глубоко дыша.

Твари, которых на острове было уже не менее трех дюжин, в очередной раз застыли на месте. Они неотрывно следили за Кайримом.

Парень прекрасно понимал, что долго так не сможет сражаться. Но отчего-то у него было неприятно чувство, что твари это тоже понимали. Одна из них опять громко зашипела.

В этот раз ровно половина монстров прыгнули на Кайрима одновременно. Парень сделал быстрый шаг в сторону, принимая на себя удар лишь части атакующих. Но в тот же момент ядрами камнемета в него метнулась вторая часть живых снарядов.

С ног до головы увешанный болотными тварями, Кайрим прыгал на месте и кричал, пытаясь стряхнуть их с себя. Злобные создания, казалось, покрывали все его тело. Они больно вонзали свои острые иглы в ноги, спину и плечи. Они мотали красными бошками из стороны в сторону, пытаясь прогрызть кожаную одежду и добраться до тела человека.

Кайрим из последних сил отбивался кинжалом, стряхивал их с себя и остервенело прыгал по бурым панцирям, дробя и ломая твердый хитин. Он раздавил по меньшей мере десять тварей. Но силы все равно были не равны. Многоножки как будто почувствовали слабость человека и стали нападать всей гурьбой. На место одной сбитой и раздавленной Кайримом тут же вешались сразу три. Через пару минут борьбы, парень уже весь был усеян болотными тварями, как рыбацкая сеть безродными карасями.

Все его тело саднило от кучи порезов. Отовсюду мелкими каплями сочился липкий противный пот. Или это была его кровь?

Ни на секунду не останавливаясь, Кайрим из последних сил продолжал бить, колоть, кромсать и топтать мерзких болотных многоножек.

— А-а-а-а-а-а-а, сдохни падла! — Кайрим схватил руками одну тварь, метившую ему в лицо, и всадил кинжал ей прямо в морду.

Он убил еще троих, прежде чем понял, что битва проиграна. У него не было шансов справиться со всеми. Руки безнадежно устали, ноги подкашивались. Вот и закончилась жизнь великого искателя. Великого дурака...

Кайрим уронил кинжал, когда ему в лицо полетела следующая тварь. Изрезанными в кровь руками мальчишка схватил существо, не давая ему вцепиться в глаза. Острые шипы впились в его руки. Но ему было уже все равно.

Он наконец-то рассмотрел морду своих убийц. Безглазая тварь с дюжиной мелких бордовых щупалец как у морского кальмара. Мелкая, но невероятно сильная, она извивалась в руках, и злобно пронзительно пищала, обещая человеку все муки на свете. Кайрим засмеялся, должно быть, он просто обезумел от всего, что случилось с ним за последние дни.

Как в той истории с крысой в стогу...

В голове всплытии скрытые где-то в глубине сознания древние, как сам мир знания. Чувство, вот что ему надо! Страх! Нет! Злость! Ненависть!

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Ненавижу! — Кайрим что есть мочи сжал извивающуюся болотную тварь, еще больше калеча свои руки.

Сон, в котором он вырвался из пут кошмарной твари, указал ему путь. Ненависть, вот ключ, который он так долго искал. Парень уставился прямо в морду ненавистной твари.

— Сдохни!

От затылка по его спине побежали толпы маленьких мурашек. Сознание помутнело, а в ушах нарастал уже знакомый шепот десятков голосов. Кайрим смотрел на тварь ненавидящими глазами, желая ей самых страшных мучений...

Его руки вдруг налились силой, кровь на них начала дымиться. Существо, которое он сжимал в руках, пронзительно запищало и забилось в судорогах. Щупальца на морде лихорадочно дергались, а костяная корона сжалась в решетку. Из-под хитина болотной многоножки повалил пар. В нос ударил сильный запах паленого мяса. Существо сгорало изнутри.

Свист рассекаемого воздуха, и резкий удар выбил тварь из рук Кайрима. Парень судорожно начал сдергивать еще не успевших спрыгнуть с него многоножек. Он прыгал и топтал-топтал-топтал, разбивая панцири ненавистных тварей вдруг потяжелевшими ногами.

Откуда-то сбоку в него полетели другие стрелы, точно и неотвратимо поражающие болотных тварей. Небольшие, короткие и тонкие, пробивающие хитин, словно масло, и жирные как копья, от попадания которых панцири тварей просто взрывались фонтаном осколков и крови. Никакой панцирь не спасет от хорошей крепкой стрелы.

Кайрим не сомневался, кто пришел к нему на помощь. Такие коротенькие стрелы с черно-белым оперением есть только у Тии и ее арбалета. А огромные летающие дубины запускает только ее муж. В следующее мгновение воздух над болотом пронзил громкий собачий лай, выгоняя весь страх и сомнения из сердца Кайрима. Парень залихвацки матюкнулся и с силой пнул одну из тварей ногой, запуская ее в свободный полет.

Друзья пришли за ним! Вот теперь они повоюют.

Сбросив со своего островка последнюю раздавленную многоножку, и высоко подняв кинжал над головой, Кайрим издал победный клич... Вместе со своим островом, он стал медленно и неотвратимо погружаться в воду.

Глава 7. Пещера

Ребят, так что это за тварь была?

Кайрим потянулся за очередной палочкой с жаренными лягухами, которых предусмотрительный Ошкул натаскал полную сумку. Как сказал сам Гарн, ему понравилось вылавливать из болота всякую мелкую дрянь.

— Хорхи, — не отрывая взгляд от пламени костра, ответил Ошкул.

— Это были хорхи? — Парень лягушачьей лапкой указал в сторону болота, раскинувшегося где-то за его спиной. — А я думал, что хорхи это болотные черви, а не раки-переростки.

— Век живи, век учись, Белка, — скучающе пробасил его собеседник.

— А еще я думал, что у них мозгов нет совсем.

— Я тебе больше скажу. Я как минимум одного человека такого знаю, — совершенно серьезно сказал великан.

Кайрим на мгновение надулся, но огрызаться не стал. Парень с нетерпением ждал продолжения. Но Гарн молчал. Весь день великан хмурил брови и что-то постоянно бубнил себе под нос. Впрочем, как всегда, стоило им четверым оказаться в беде. Тогда вся порука ложилась на широкие плечи Ошкула. К счастью, в такие моменты всегда на помощь приходила Тия.

— Это очень древние существа, Кай. Они охотятся большой стаей. Нападают на все живое, что могут найти.

Тия сидела, опершись спиной о спину Гарна, и как всегда нежно улыбалась. Она, в отличие от своего зануды мужа, страшно любила делиться своими знаниями. Особенно, когда ее слушателем был любимый младший брат.

— Хорхи — это... С чем это сравнить? — На мгновение задумалась девушка. — Как пчелы. Каждая сама по себе, вроде как, самостоятельная, но без своего роя совершенно бесполезная. Как в рое пчел есть матка, так и у хорохов есть своя королева — намага.

Тия через плечо посмотрела на Ошкула. Тот в свою очередь широко кивнул. Довольная девушка вернулась к своему жующему лягушку слушателю.

— Сами по себе хорхи не нуждаются в пище. И живут не больше пары седмиц. Вся их недолгая жизнь нужна только чтобы прокормить свою намагу. Поэтому они плавают по болоту и нападают на все, что только могут словить.

Тия посмотрела как Кайрим двумя ладошками водрузил перед Тюбиком лягушачьи косточки. Довольный пес одним проходом языка слизал всю кучку. Усмехнувшись, девушка продолжила свой рассказ,

— Намага куда опаснее хорхов. Нам крупно повезло, что она решила не связываться и отступила, как только мы нашинковали ее детей. Если бы она ввязалась... Была бы беда.

Кайрим надул щеки.

— Так если эта намага это королева тех маленьких тварей, то она могла быть где-то поблизости?

— Хорхи никогда не отплывают дальше сорока шагов от своей королевы, — уверенно кивнула рыжеволосая девушка.

Кайрим нервно сглотнул, представив себе исполинского червя с костяной короной на голове, вырастающего из болотной жижи рядом с его дрейфующим островком. Парня аж передернуло. Смертельно опасная тварь была совсем рядом с ним.

— Так, где она пряталась? Я ее не видел. Хоть бы пузырьки были какие-нибудь...

Тия удивленно посмотрела на брата.

— Кай, ты на ней стоял.

Глаза Кайрима широко раскрылись, лоб сжался гармошкой, а уши медленно, но верно поползли на затылок.

— Ты попал в ее ловушку, — поспешила разъяснить девушка. — Намага всплывает на поверхность и небольшим островком дрейфует по воде. То, на чем ты стоял, была лишь малая ее часть.

Весь вид Кайрима говорил о том, что больше ни кусочка лягушки он впихнуть в себя не сможет.

— Выдры, лягушки, черепахи, болотные обезьяны...

— А иногда и Белки-переростки, — задумчивым басом вставил свои пять медяков Ошкул.

— Да, — усмехнулась удачной шутке мужа девушка. — Так вот, болотные создания выбираются погреться на сухой островок. И все... Намага выделяет какой-то яд, из-за которого жертва тут же засыпает беспробудным сном. Концентрация яда такая, что способна завалить мастона, не то, что мелкое животное...

— Мы этим ядом бандитов, из их логов, выкуривали — Ошкул перевел свой взгляд на рыжеволосого парня, сидящего от него по ту сторону костра. — Ни один не ушел. Дрыхли, как младенцы.

Кайрим отложил в сторону недоеденную лягушку и принялся кусать свой кулак. Ему стало ясно, почему Ошкул все это время был таким задумчивым. Испытующим взглядом великан смотрел на Кайрима, так и не задав своего вопроса.

— Ну не знаю я, почему проснулся! — Первым не выдержал рыжеволосый парень. — Меня кто-то разбудил...

— Тот же, кто в болото отправил? — Гарн неотрывно смотрел в глаза парня, впрочем, не особо настаивая на предсказуемом ответе.

Ошкул качнулся вперед, давая понять опиравшейся на его спину супруге, что он собирается встать.

— Сдается мне, что мы в ловушку идем, дружище, — поднявшись на ноги, озвучил он уже зародившуюся как у Кайрима, так и у Тии, мысль.

Кайрим посмотрел на возвышающегося над ним Ошкула, на свою сестру и на, с аппетитом чавкающего подаренной ему лягушкой, Тюбика. Наконец, парень уткнул взгляд в яркое теплое пламя костра.

— Ты сам меня учил, что лучше жалеть о том, что ты сделал, чем о том, чего не сделал, — тихо, как будто сам себе, проговорил Кайрим. — Я вас за собой не тяну.

Гарн сделал несколько шагов и присел на корточки рядом с Кайримом. Он опустил свою огромную ладонь на плечо парня, призывая того заглянуть ему в глаза.

— Мы не идем за тобой, — серые глаза великана были как никогда серьезными. — Мы идем с тобой, Белка.

* * *

Вход в пещеру, спрятанный за толстым стволом корабельной сосны, был едва различим. Сразу с поверхности резко уходя вниз, вел широкий, но крайне низкий коридор. Удобно идти на четырех лапах, но никак не на двух ногах. Природа редко делает что-либо с целью упростить жизнь двуногим созданиям.

Идущему с факелом наперевес Ошкулу пришлось сложиться вдвое, чтобы не разбить голову о торчащие каменные выступы. Кайриму и Тие было чуть проще, но все равно пришлось цепляться за неровный потолок, чтобы не покатиться вниз по резко обрывающимся каменным ступеням. Лучше всего себя чувствовал Тюбик. Пес довольно бодро ступал по уходящему вниз коридору и уверенно перепрыгивал с камня на камень.

Вскоре коридор резко сузился. Теперь каменный тоннель давил не только сверху, но и сбоку. Кайрим уже начал было волноваться, что если коридор и дальше уменьшится, то его кряхтящий широкоплечий напарник попросту застрянет между камнями. Хотя, если подумать, марлок носился тут без особых проблем, а его туша не во многом уступала Ошкулу.