Герцогиня

"Не, ну что за безобразие! Я же послал его куда подальше..." — мысленно возмутился я.

Резко разогнув ногу, ударил назойливого нахала по... ну, не знаю, куда я там попал. Сзади кто-то приглушенно ойкнул и голосом старого герцога выдал пару не совсем приличных выражений. Резко вынырнув из кустов, я подскочил к согнутому силуэту.

— Бертран, это вы? — испуганно поинтересовался я.

— Я-я-а... Ну, ты и лягаешься. Ногу мне чуть не сломала, — прошипел силуэт.

— Ой, извиняюсь. Я думала, что это предыдущий собеседник недопонял, куда его послали, — стараясь изобразить покаяние, прошептал я.

— Это был капитан стражи. Он мне доложил, где и в каком положении тебя видел. Меня это заинтересовало... поэтому я не удержался и решил сам убедиться. — Теперь пришла очередь герцога подпускать в голос извиняющиеся нотки.

— Я за свиданием Орры и Вакулы наблюдаю... На всякий случай... Вдруг он надумает девушку обидеть, а она-то под моей защитой, — попытался я оправдать свои ползания и слежку.

— Да... Ну, а я, наверное, тоже присмотрю, но уже за кузнецом, а то, как бы девушка его не угробила, — зашептал Бертран и, поколебавшись, встал на четвереньки и полез в кусты.

Мне ничего не оставалось, кроме как догонять его. Место он выбрал поближе к парочке, поэтому продираться пришлось несколько дальше, чем я собирался. Только мы устроились так, чтобы в свете местной луны было видно влюбленную парочку, сидящую на лавочке, как девушка влепила парню по морде. От неожиданности тот рухнул в кусты.

— Чего это она? — прошептал старый герцог, повернувшись ко мне.

— А кто ж ее знает... За дело, наверное, хотя ей обычно особой причины и не требуется, — так же тихо ответил я.

Мы прислушались. Вакула лежал в кутах с задранными на скамейку ногами и не делал попыток встать. Видимо, опасался продолжения.

— Э-э-м-м... — задумчиво изобразил он.

— Комар, — лаконично сообщила Орра, затем, наклонившись, достала парня из кустов и рывком усадила рядом с собой.

— С-серьезная девушка, — произнес я шепотом и зябко повел плечами.

Попытайся она прихлопнуть это насекомое на мне, не знаю, как комар, но я бы ласты в один момент склеил.

— Силен парень! Такой удар выдержать! — восхитился рядом Бертран.

— Насчет парня сказать затрудняюсь, а вот девушка внушает... уважение, — прошептал я.

Немного отодвинувшись от Орры, кузнец немного покашлял, видимо, горло прочищал.

— Погода нынче хорошая, — нерешительно произнес он и чуть отклонился в сторону, вероятно, готовясь упасть, в случае чего.

— Да, — буркнула Орра.

— Луна, звезды сияют. Светло от них, — сделал парень еще одну попытку.

— Это факел, — кратко выдала она в ответ.

— Что — факел? — оторопел он.

— Вон, над дверью горит. Поздно уже, да и комаров все больше становится. Спокойной ночи, — попрощалась Орра, поднимаясь с лавочки.

Пожав руку оторопевшему Вакуле, она зашагала по направлению к двери.

— Мы с вами произнесли больше слов, чем эта парочка за все время сидения на скамейке, и похоже, свидание на этом закончилось, — фыркнул я.

— Угу... пора и нам выбираться, а то меня тоже комары загрызли. Вот только прошу борьбу с ними оставить мне. Ты, хоть и помельче будешь, но синяков можешь запросто наставить, — передвигаясь на четвереньках, прокряхтел Бертран.

— Оставить так оставить, — хмыкнул я, ползя следом.

Неожиданно я уткнулся головой в задницу графа.

— Бертран, вы чего застряли? Двигайте быстрее, тут же кусты колются, — зашипел в нетерпении я.

Он двинулся вперед и в сторону. Я активно пополз прямо, торопясь принять нормальную позу... как вдруг налетел на чьи-то ноги. Ткнувшись носом в сапоги, зашипел:

— И кого тут еще нелегкая носит?

— А я все думаю, неужели мой отец с ума сошел, на четвереньках по ночному парку бегает? Можно было сразу догадаться, что на такие подвиги он мог решиться только в компании герцогини, — ехидно, голосом Эмануэля, сообщили сапоги.

"Вот только его тут не хватало!" — сплюнув про себя, я замер, усиленно соображая, чем бы обосновать нашу вылазку.

— Вам удобно на четвереньках? В коленях не жмет? — участливо поинтересовался Эмануэль.

Сбоку фыркнул Бертран.

— Э-э-э... — попытался выдать я что-нибудь умное, поднимаясь.

— Не соблаговолите ли рассказать, чем это таким увлекательным вы здесь занимались? — продолжил ехидничать так называемый муженек.

— Понимаете ли, герцог, погода такая замечательная, свежий воздух, птички... а-а-а... — Прервав объяснение, я смачно шлепнул себя по щеке, пытаясь отбиться от пары кровососов, покусившихся на меня.

Эмануэль шарахнулся в сторону и чуть не сбил с ног старого герцога.

— Эй, сынок, осторожнее! Не кидайся на старого и больного человека. И вообще, пошли отсюда, а то нас комары совсем загрызут. Чем темнее, тем они злее становятся... бумс-с... — навернул себя по щеке и Бертран.

Перехватив своего вконец обалдевшего сына, он потащил его в замок. Зайдя в помещение, старый герцог повел его по коридору. Я же раздумывал, что дальше делать, идти за ними и получать свою порцию нравоучений или, пока никто не видит, тихо свалить к себе в комнату. В этот момент Бертран, что-то тихо говоря Эмануэлю, быстро обернулся, подмигнул и сделал знак рукой, типа, исчезни отсюда.

Облегченно вздохнув, я скрылся в ближайшем проходе.

На следующее утро Эмануэль, поздоровавшись, во время завтрака больше не проронил ни слова, а закончив есть, сразу уехал во дворец. Я облегченно вздохнул. Совершенно не хотелось объясняться, и я был благодарен Бертрану за то, что он спас меня от разборок.

Где-то через пару недель после памятного свидания кузнец перехватил меня, когда я шел с тренировки, и что-то смущенно пробормотал.

— Ничего не поняла. Так что давай быстро, четко и кратко, какого рожна тебе надо?! — нетерпеливо постукивая посохом по руке, потребовал я.

— Я жениться хочу, — пробормотал этот гигант мысли.

— Надеюсь, не на мне, — съехидничал я.

Парень жутко покраснел, потом побледнел и чуть не рухнул в обморок от такого подозрения.

— Нет! Ни в коем разе! — перепуганно завопил он.

На такое активное открещивание я чуть не оскорбился. Меня что, страшнее Орры считают?!

— Тогда чего ты от меня хочешь, раз замуж не зовешь? — изобразив на лице гнев, хмуро поинтересовался я.

Побелев как полотно, парень только судорожно открывал и закрывал рот.

— Ты мне так хорошего кузнеца угробишь, — засмеялся незаметно подошедший Бертран.

— Не бойся, парень, она уже замужем. Поэтому тебе такие ужасы не светят, — обращаясь теперь уже к Вакуле, со смехом сказал герцог.

— Ну, блин! Что это вы из меня чудовище делаете? Никого не трогаю, ни к кому не пристаю, а вы такие гадости про меня рассказываете, — возмутился я.

— Никаких чудовищ. Ты у нас самая красивая, умная и замечательная, — примиряюще заговорил Бертран.

— Жениться хочу, — встрял в наш разговор Вакула.

— А кто тебе не дает? — удивился я.

— Орра убегает, не выслушав меня, — глядя в землю, пожаловался кузнец.

— Ну, прям как малые дети! Женилка уже выросла, а как девушку уговорить, не знаешь, — не сдержавшись, съехидничал я.

Парень покраснел и, опустив глаза, пошел прочь. Бертран осуждающе покачал головой.

— Ладно, не обижайся! Я поговорю с ней. Если ты ей тоже нравишься, то постараюсь уломать выйти за тебя замуж, — крикнул я вдогонку, пожалев беднягу.

Обернувшись, парень засиял такой радостью, что я почувствовал себя действительно чудовищем, издевающимся над ребенком. Решив не откладывать разговор с Оррой, пошел ее искать.

Пока искал, мне пришла в голову мысль, что слишком уж часто мне приходится помогать всяким личностям создавать семьи. Здесь есть два предположения, и одно из них мне категорически не нравилось. Первое: поскольку я сам не желаю иметь семью, то, устраивая семейную жизнь других, как бы откупаюсь от судьбы. В таком случае не стоит расстраиваться. Лучше уж так использовать эту энергию.

Второе: это знаки, указывающие, что мне следует делать самому. А вот такая интерпретация событий меня категорически не устраивала. Я уже начал впадать в хмуро-раздраженное состояние, когда вспомнил, куда и зачем иду, и решил отложить размышления над своими проблемами на потом. Для уговаривания необходимо самому иметь доброжелательное настроение и хотя бы делать вид, что и сам верю в то, что говорю.

Устроившись с Оррой на веранде, я размышлял, пока слуги расставляли чай и сладости, что бы такого сказать и как уломать поверить в искренность Вакулы. Мне казалось, что она была не против замужества, но, по мере взросления, внушила себе, что некрасива и своей семьей не обзаведется. Вот и шарахается от парня, подозревая его... неизвестно в чем.

Пока я распинался на тему искренности кузнеца и уговаривал, что замужество — это нормальное состояние для девушки, она сидела с непроницаемым лицом, никак не реагируя на мои слова. Мда-а... Трудно убедить другого в том, во что сам не веришь. Поняв, что уже выдохся, я заткнулся и хмуро хлебал свой чай.

Боковым зрением я заметил движение и, повернувшись, увидел старого герцога. Заметив мой взгляд, он покрутил пальцем у виска, показывая, что он думает о моих методах убеждения.

— Девочка моя, пошла бы ты, там тебя Яджина спрашивала, а мы здесь с девушкой посидим, побеседуем о жизни, — с ударением сообщил Бертран и, дождавшись, когда я вытряхнусь из кресла, уселся в него.

Я с удовольствием исчез за дверью. Мне действительно не хватало веры в то, что я говорил, да и выгляжу слишком молодо для подобных разговоров и советов. Герцог — человек в возрасте, а значит, и его рекомендации будут выглядеть весомее.

Не знаю, что уж он вещал и как аргументировал, но ближе к вечеру я заметил, как Орра помогала Вакуле прибираться в кузнице, а потом участвовала в ковке какой-то железки.

Мне было очень интересно, каким образом Бертран уговорил Орру проявить внимание к парню. Вечером, когда мы с ним сидели на веранде, я постарался выпытать эту информацию. Как оказалось, девушка еще не дала согласие, но обещала поближе пообщаться с кузнецом, а там уже принять окончательное решение.

В процессе разговора мне вспомнилась наша эпопея с ползанием по кустам, и пришла на ум идея попробовать сочинить песенку на тему свидания. Старый герцог с воодушевлением принял предложение, и мы, потребовав письменные принадлежности, приступили к сочинению.

— История наша проста и банальна, — поспешил предложить герцог.

— Э-э-э... А может:

Все начиналось очень банально,

Кончилось это довольно печально.

Намеренья были чисты и невинны,

Последствия стали вполне очевидны, — выдал целый куплет я.

— Не слишком ли печальное начало? Мы ведь не трагедию сочиняем, — задумчиво произнес Бертран, тихо повторив несколько раз мой куплет.

— Добрым намереньем вымощен ад,

Мы за влюбленными двинулись в сад, — быстро выдал я и вопросительно посмотрел на герцога.

— Где-то чуть слышно птицы поют,

Комары настырно нашу кровь сосут, — тут же добавил Бертран.

— Ползешь ты вперед, раздвигая малину, — начал я, но тут же поправился:

Ползешь, раздвигая стебли малины,

А я продираюсь сквозь ветки жасмина.

Мы оба хотим все увидеть поближе,

Но ночь опускается ниже и ниже.

Герцог задумался на пару минут и продекламировал:

Узнать надо нам, что же там происходит,

Но скрытно следить у нас вряд ли выходит...

— Ты под кустом, я — напротив, в засаде,

Комары нас кусают спереди и сзади. — Я сразу же предложил пришедшие на ум строчки.

— Э-э-м-м... как-то мы выглядим несколько м-м-м... специфически, — засомневался Бертран.

Видя его нерешительность, я поспешил предложить:

— Ползу я вперед, раздвигая малину,

Потом продираюсь сквозь ветки жасмина.

Влюбленных хочу увидать я поближе,

Но ночь опускается ниже и ниже.

Узнать очень надо, что там происходит,

Но скрытно следить у меня не выходит.

Я под кустом, лежу тихо в засаде,

Комары заедают и спереди, и сзади.

Подумав какое-то время над моим предложением, старый герцог записал оба варианта, сделав пометку, что первый предпочтительнее, и почти сразу же выдал пару строчек:

— Шепот влюбленных все тише и тише,

Ветер тихонечко ветки колышет.

— Гм-м-м... по-моему, здесь явное преувеличение. Шепотом, а тем более влюбленным, там и не пахло, — скептически сощурился я.

— Мы же не хроники пишем, а литературное произведение, стихи, так сказать, — усмехнулся Бертран.

— Не хроники так не хроники, — засмеялся я, а герцог тут же добавил художественности:

— Женские изгибы озаряет лунный свет,

К ней сквозь ночь стремится мужской силуэт. Или: в зарослях кленовых мужской силуэт.

В сраженьях наш юноша был очень смел,

Пред взором любимой он вдруг оробел.

— Опять литературная обработка ситуации? Хотя, конечно, насчет "оробел" — сущая правда. Особенно интересно звучит по поводу женских изгибов... — захихикал я и добавил:

— Луну он готов ей в подарок достать,

Хочет сказать он про походку и стать,

Но стоит лишь прямо в глаза ей взглянуть,

Язык пристал к нёбу, слюну не сглотнуть.

Почесав затылок, эстафету подхватил Бертран:

— А девушка ждет, нежно взором ласкает,

В душе что творится, она понимает,

Двигаясь плавно, платьем шурша,

Девушка речи ведет не спеша.

— Да-а-а уж... Орра, если приласкает, так приласкает. — Затем, представив ее в платье, пытающейся изобразить нежный взор и говорящей эти слова, я захохотал.

Герцог, не обращая внимания на мой смех, продолжил:

— Она говорит: "Что же, сударь, вам надо?

Я вам помочь буду искренне рада".

Листва шелестит, ветер ветки качает,

Герцог фраз сказанных не разбирает. Хотя, можно и по-другому: влюбленных слова герцог не разбирает.

— Главное, ей это творение не зачитывать, а то еще не так поймет. — Вскочив, я в задумчивости нарезал несколько кругов по веранде и медленно продекламировал пришедшие на ум строчки:

— Юноша шепчет: "Как лик твой прекрасен!",

Герцогу слышится: "Климат опасен",

Он уж устал комарье разгонять,

Климат при чем тут, ему не понять.

Юноша шепчет, глядя в глаза:

"Гибок твой стан, как молодая лоза!"

— А если: гибка ты, как молодая лоза? — предложил герцог.

— Как-то все же сложновато для проговаривания, с перехода "ты" на "как" звучание спотыкается, — ответил я. — А если:

— Юноша: "Гибок твой стан, как лоза",

Герцог услышал лишь слово "коза", — ухмыльнувшись, выдал я.