Маркетолог@ - Часть #2 "Живой Журнал"

Другое дело, женщины 'правильные'. О, это совсем другая история. На мой первый (и, как я уже понял, ошибочный) взгляд, Самойлова как раз была 'правильной' девушкой. Общение с этой категорией женщин напоминало мне 'День Сурка', помноженный на 'Английского пациента'. У 'правильных' девушек всегда был свой собственный план на меня, как отлаженная к действию боеголовка. 'Правильные' девушки сразу начинали с того, что пытались захватить весь мой периметр и всё моё время. 'Правильная' девушка под любым мало-мальски внятным предлогом оставалась ночевать у меня дома, а утром обязательно просила меня дать ей какую-нибудь футболку. Потом 'правильная' девушка делала мне завтрак из того, что было в моём холодильнике. Если же в холодильнике у меня ничего не было, то меня ждала полная намеков трепетная лекция о необходимости наличия у меня 'правильной' девушки. У 'правильной' девушки обязательно были 'хозяйственная жилка' и 'общие интересы' со мной. Интересно, это какие же? Неужели -мой аморальный облик и горячее желание поскорей выставить её из квартиры? 'Правильная' девушка всегда поддерживала меня. Выражалось это в том, что мы обязательно должны были созвониться с ней вечером в пятницу, чтобы договориться на выходные. 'Правильные' девушки любили изображать по-театральному мощный оргазм и болели одним, общим на всех, склерозом. Они постоянно 'забывали' у меня своё бельё, косметику, паспорта, ключи и бог знает, что ещё. После чего 'правильная' девушка считала своей привилегией убивать мой телефон звонками и сообщениями. Лет восемь назад получив звонок от такой вот 'правильной' девушки ('Андрей, немедленно открой мне дверь, ты не один. Или я режу вены') я пережил самый отвратительный в своей жизни скандал и 'забил' на всех 'правильных' девушек разом. Аннулировав старую 'симку' от МТС, я в один день лишился Кати, Киры и Маши, двух Ань, и, кажется, ещё какой-то там Светы. Потом я купил квартиру на Тёплом Стане, встретил Терентьеву и раз и навсегда зарёкся приглашать в свою квартиру вообще любых женщин.

Самойлова стала первой, кого я за много лет привел к себе. Самойлова стала единственной, кто вот так, по собственному почину, сама взяла и свалила из моей квартиры. 'Почему? За что? Ну, что я не так сделал? Стерва... Ненавижу'. В попытке успокоиться, закидываю голову вверх и подставляю лицо прохладным струям. Набираю в рот воду и выплёвываю её в стену. Окей, положим, я тоже ни разу не хорош: не предложил ей остаться. Не попросил у неё её номер. Ну и что? Я же не предполагал до сегодняшнего дня, что проснуться со мной -это такое уж несчастье. Что до Иры, то она -с её потрясающей сноровкой 'давить' из меня нужные ей эмоции -за один день сумела сделать главное: вытащить из меня все те чувства, которые я -как я считал! -я давно похоронил. И теперь я мог как угодно беситься, проклинать её и бесноваться из-за неё. Я вообще мог всё, что угодно, кроме одного: я больше не мог оставаться к ней равнодушным. Это-то меня и раздражало. Я до сих пор не понимал, ну что в ней такого? Судя по тому, что я видел вчера, 'Камасутра' не была её настольной книгой. Исходя из того, что я встретил этот день с телефоном в руках, а не с ней в одной кровати, Ира умела профессионально делать только одно: организовывать бесшумные побеги из чужих квартир под утро. Откровенно говоря, Самойлова не вписалась ни в один мой стереотип, ни в один мой шаблон, ни в одну из категорий женщин. Она была исключением из правил. И, если честно, то она была сделана ровно так, как сделал бы её для себя сам я. Единственное, что я бы исключил из неё: это то, что я -при том, что я фактически 'читал' её -был вынужден 'просчитывать' её постоянно. Я не понимал, почему это так. Промучившись минут десять над неразрешимой загадкой и так и не найдя мало-мальски вразумительного ответа, я дал моей персональной пытке время одуматься и перезвонить мне самой. 'В конце концов, что за наглость сбегать вот так, отделавшись эсэмэской?' ...

Повеселевший, бодрый и свежий, выплываю из ванной. Разыскал в шкафу чернильные джинсы и футболку с миниатюрным Эйнштейном и надписью цвета графита 'Keep Calm and Think '. Сам себе смастерил бутерброд. Сам заварил себе кофе. Поболтался по пустой квартире, послушал тишину. Покурил. Включил 'LifeNews' и 'порадовался' данным 'Росстата': оказывается, за пять лет организованной борьбы с заклятыми любителями табака наше поголовье сократилось ровно на пять процентов. Зато количество палаток (или владельцев малого бизнеса) уменьшилось вполовину'. Вот так. Ну и сколько налогов вы, уважаемые, в казну не добрали? Впрочем, в действиях депутатского корпуса, принимающего подобные законы, всегда есть сокровенный смысл. Например, в данном конкретном случае врагам народа (не надо, я не всех так называю и не всех под одну гребенку гребу!) можно ещё минимум год получать свою зарплату и на полном серьёзе обсуждать, сколько нужно будет проинвестировать в палатки 'Роспечати', чтобы в 2016 году вернуть в них продажу табака и спирта. Жесть. Нет слов.

Порадовавшись за политиков, которые тратят силы на поиски того, чтобы, по меткому выражению Джорджа Мартина, стать самыми популярными покойниками в этом городе, я начинаю проглядывать биржевые сводки. Меня интересует, как в кризис выросли мои активы и обесценились мои кровные сбережения. Да, у меня есть акции, и да, я играю на бирже. А на что бы я, спрашивается, купил эту квартиру и сестру содержал? На свои две зряплаты ('Альфа' и Интерпол), что ли? На пенсию за отца? Но всё, что было у моего отца, принадлежит моей сестре и матери. А я себя сам как-нибудь обеспечу. Да, вот такой я идейный. И -да, я ненавижу запреты, потому что, на мой взгляд, умного человека отличает не способность запрещать и уничтожать, а умение договариваться. Другое дело, если твой партнёр не соблюдает договоренностей, и.... гм... по утрам от тебя 'сваливает' ... Обнаружив себя, снова размышляющим о Самойловой, я перекидываю ноги через ручку кресла и начинаю просматривать посты в социальных сетях. Не нашёл там ничего интересного. Открыл рабочую почту, и убедился, что там для меня тоже ничего занимательного нет. Сообразив, что для всех в 'Альфе' я сегодня на дежурстве (в связи с чем письма от моих подчиненных и шефа-Фадеева полетят в меня только вечером), я с чистой совестью лезу в свою личную почту. Нахожу там письмо от Алекса Ресля.

'Ahoj, příteli , -пишет мне по-чешски Алекс, -а у меня в гостях Микко. А ты в Прагу когда приедешь? И с кем: с Терентьевой? Или она уже не 'алло'? Спрашиваю, потому что мне так показалось после нашего с ней разговора.'

Вот он, неповторимый стиль моих лучших друзей: зрят прямо в корень проблемы!

'Ahoj, moi, привет, -здороваюсь по-чешски, по-фински и по-русски я. -Скоро точно приеду.'

'А с кем?', -не унимается Алекс.

'Один. А может быть, и с одной интересной девушкой.'

'Она красивая?'

Я представляю себе лицо Самойловой, и пишу в ответ:

'На мой взгляд -да.'

'И сколько по твоей шкале?'

'Двенадцать из десяти.'

'Ого, так она идеальная... Слушай, Андрей, а ты случаем не влюбился?' -Алекс любит меня подначивать.

'Возможно', -отвечаю я.

':-) И в который раз на этой неделе?'

Вот гад! В ответ присылаю Алексу два коротких слова: 'fuck you'. Алекс тут же перезванивает мне на видео.

-Ну, давай, расскажи, похвастайся, какая она, -смеётся Алекс. -И в Прагу привози, если конкуренции не боишься.

-Стоп, а третий наш bro где? -интересуюсь я у Алекса. Я имею в виду Микко Ботаса...

Расскажу вам про моих друзей. Мы (Алекс, Микко и я) -почти ровесники, но мы -совершенно разные. У Алекса, например, (он самый младший из нас троих), интригующий западный акцент и по-настоящему броская внешность. Алекса легко описать в двух словах: 'стиль' и 'напор'. С этим его взглядом ярко-зелёных, почти изумрудных, глаз любая столетняя бабушка-пенсионер сразу же ощущает себя девушкой. Еще бы: Алекс -ведущий актёр чешского театра 'Národní divadlo' и восходящая секс-звезда Голливуда. Что до Микко Боттаса (экс-русский еврей Миша Ботвин), то с ним я дружу с первого класса школы. Он старше меня на два года и был первым чуваком, закатавшим мне в бубен, когда я только-только пришел в эту школу. Сошлись мы с Мишей немного позже, на почве общей любви к математике... Ненужный родному Отечеству, изобретатель от Бога, Миша Ботвин покинул Россию в конце девяностых и сделал головокружительную карьеру в транснациональной 'Nokia'. Именно он помог мне с GPS-трекерами и миниатюрными квадрокоптерами для технического оснащения 'Альфы'. Да, это -его изобретения, и Фадеев до сих пор использует их -правда, с небольшой модификацией от меня. Но это к делу не относится (ага, вот такой я скромный) ...

-Так, ну и где наш третий bro? -допытываюсь я у Алекса.

-Спит после вчерашнего возлияния 'У Томаша'.

-Понятно. Завидую вам белой завистью... а ты, кстати, чего бродишь в такую рань?

-А мне скоро на репетицию. В театре новая постановка, -хорошо поставленным голосом докладывает Алекс. -Так что готовься, на премьеру тебя приглашу. И твою идеальную девушку тоже. Лучшие места, как обычно, да?

-Что играете? -Если честно, то мне не особо интересно (это моя маман любит по театрам ходить, а не я).

-Мы 'Бурю' поставили. -Тут Алекс элегантно прищёлкивает пальцами и торжественно цитирует мне: 'Все грешны, все прощенья ждут, да будет милостив ваш суд...'.

Этот стих Шекспира, произнесённый на чешском, звучит для русского уха уморительно. Но я не смеюсь, потому что знаю, как звучит для иностранцев русская речь: примерно так, как колыбельная в исполнении Агузаровой. Сплошное 'ррр' и 'е-е', как выкрики туземцев. Что до грамматики, стилистики и речевых оборотов, то здесь нас обогнали только японцы, французы и венгры.

-Алекс, тебя что, в театре уже на характерные роли стариков перевели? -подкалываю я Алекса (строчка, процитированная им, принадлежит старику Просперо). -А как же герои-любовники?

-Ne, -Алекс качает головой. -Я-то как раз герой-любовник. Но -герой-любовник по жизни. -Тут Алекс поднимает вверх указательный палец и самодовольно кривит тонкий рот. -А ты, Андрей, любовник по недоразумению. Разницу сечёшь?

-Ага. Согласен. Но -с маленькой корректировкой. Я герой-любовник по необходимости. Ты -только на сцене. А Микко — так тот вообще герой, с этой его женой, двумя детьми и тёщей.

Алекс от души хохочет.

-Ну ладно, ты снова всех уел, bro, -соглашается он. -А кстати, как зовут эту твою новую идеальную шатенку?

-Вообще-то она блондинка, -неохотно выдавливаю я.

-Ого! Это что-то новенькое. До этого у тебя блондинок не было. Ну и как её зовут?

-Её зовут Ира. Знаешь, какие у неё глаза?

-Ты лучше расскажи мне, какие у неё ноги. -Алекс весело фыркает. -Знаю я твои вкусы... Говоришь, Ирой зовут? Значит, полное имя -Ирина? Красивое имя. -Алекс одобрительно цокает языком. -А кстати, ты знаешь, что имя 'Ирина' образовано от Айрены, богини любви и мира?

-Да что ты? -Я иронично хмыкаю и тру лоб. -Но, вообще-то, на неё это похоже.

'Ира, созданная сияющим Богом Любви... Моя идеальная женщина.'

-А фамилия есть у этой Иры? -между тем допытывается Алекс.

-Есть, -говорю я, -Исаева.

-Чего? -у Алекса ошарашенный взгляд. -Ты там не рехнулся часом? Э-э... то в смысле, ты женился? То есть, я тебя поздравляю... А когда именно это произошло?

-Никогда, -усмехаюсь я, -я пошутил. Но если ты, любовник по жизни, только попробуешь к ней сунуться, то премьера твоей 'Бури' пройдёт уже без тебя, -вполне так искренне обещаю я.

-А как же твой должок за Терентьеву? -Алекс Ресль поднимает вверх чёрную бровь.

-Какой 'должок'? -Я делаю вид, что не понимаю.

-Как это 'какой'? А кто шесть лет назад на спор изящно увёл у меня Терентьеву из-под носа?

-Да ладно, это когда было-то? -требую справедливости я. -У тебя, brother, за это время уже сто любовниц сменилось. А я всего-то утащил у тебя одну. И, заметь, не постоянную, а -потенциальную... Разница есть?

-Есть.

-И кстати, я её на спор не уводил. Она сама от тебя сбежала.

-Ага, ну конечно. Вот прямо взяла и без твоей помощи купила себе билет в Москву, куда и уехала, разорвав контракты на модельные съёмки в Праге. Знал бы, что такое случится, не стал бы тогда тебя к себе в гости приглашать. -и Алекс делает такое грустное лицо, что, будь я девушкой, то немедленно бы разрыдался.

-Ага. А если бы я знал, что ты такой злопамятный жлоб, то я бы накостылял тебе у посольской школы ещё двадцать лет назад... Кто тогда на улице Фучика жалобно рыдал, потерявшись между двумя домами ? -бессердечно напоминаю я о дне и месте нашего знакомства с Алексом.

-Да, было дело. -На лице Алекса играет голубоватый свет от монитора, по лицу блуждает отражение того, что называется ностальгией. А до меня донесся веселый женский смех, и я тут же навострил уши.

-У тебя что, и Алиса в гостях? -догадываюсь я.

-Ano, да, но только не в гостях. Алиса здесь по работе, она пресс-релиз пишет. Судя по смеху, уже сочинила что-то забавное про меня. -Алекс улыбается своим мыслям, потом, спохватившись, стирает улыбку с лица, отворачивается и очень грозно кричит: -Алиса, позови сюда Микко. Скажи, Андрей звонит. И потише там, а то ты нам мешаешь, -требует Алекс, и серебряный женский смех немедленно умолкает. Убедившись, что его Алиса надёжно укрыта от моих глаз, Алекс поворачивается ко мне: -Ну и что ты теперь будешь делать?

-С чем?

-Не с чем, а с кем. С Ирой и Терентьевой.

-Честно?.. Алекс, я не знаю, -сознаюсь я.

-Значит, твоя Ира ещё не в курсе твоей проблемы. Да? -Я неохотно киваю. -Понятно... Ну-ну. -Алекс считывает по моему лицу нежелание развивать эту скользкую тему и тактично переводит разговор на другой предмет. И я благодарен ему. В свой черёд, пока не подошёл Микко, расспрашиваю Алекса про Алису. -С Алисой всё прекрасно, не переживай: я с ней не сплю и работу с личным не смешиваю... Ты мне вот что лучше скажи, что делать будем с главой нашего будущего благотворительного фонда? Есть хоть какая-нибудь внятная кандидатура?

-Кажется, есть.

-Вот это здорово, Андрей. Только резюме этой кандидатуры сначала Алисе пришли, пусть она посмотрит. Она у нас в Public Relations большой специалист.

'Спасибо, что хоть не маркетолог...'

Я киваю, а к монитору выползает очень заспанный и очень толстый Микко Ботас. При росте метр девяносто два Миша весит уже килограммов сто двадцать. Микко-Миша здоровается со мной и Алексом одним коротким финским словом:

-Moi (привет).

-Ага, я твой, -смеюсь я, разглядывая Мишу. -Ну, ты и увалень. Ты сколько с прошлого раза набрал, Архангел Михаил?

-Килограмма два, не больше, -уверяет тот.

-Не больше? Да мне скоро новый монитор придётся покупать.

-Зачем? -спрашивают Алекс и Микко хором.

-А Микко уже в старом не умещается, -отвечаю я, на что Алекс хохочет, а Миша укоризненно смотрит на меня. Впрочем, улыбка у него добрая.

-Смейтесь, смейтесь, паяцы, -говорит Миша. -Зато я, в отличие от вас, всегда сытый, довольный и счастливый. -И Мишка любовно оглаживает свой круглый живот, обтянутый ядовито-зелёной майкой. На его футболке выведено 'Avada kedavra, bitch' (непереводимая игра слов, понятная лишь фанатам Поттерианы). -У меня жена и два ребенка, -'ага, думаю, майку папе младшенькая купила, она такие майки любит', -и ещё теща любимая есть, которая меня подкармливает. В общем, все меня холят, любят и лелеют. И уважают, в отличие от вас, двух завистливых дураков.