-Айко... Правители или епископ что-нибудь сегодня упоминали? Если тебе это действительно доставляет неудобства, я не прощу их за беспокойство Айко, пусть даже это будет сам епископ. Я же все-таки рыцарь Айко, как-никак. Когда бы то ни было, я всегда останусь союзником Айко.
-Ага... Отлично.
Было неизвестно, хотел ли Давид этими словами взбодрить ее или соблазнить. Но его замечание, что он готов был пойти даже против епископа, было опасно для него как рыцаря храма, хотя ему это могло и показаться лишь пустяком. Воин любви. Местоимение "Я" получало тут особое ударение. Что касается пойти против всех... То же было принято как должное и окружающими рыцарями, согласившимися и четким взором взглянувших на командира, так мимолетно делающего "шаг вперед".
Однако, слова и поведение Давида были с легкостью отброшены в сторону, словно переключая больно длинную телепередачу, длящуюся на протяжении всего дня. Возникали сомнения, слышала ли она его или нет. Выражения, застывшие на лицах учеников, ясно можно было описать как "Так тебе и надо~", относившиеся к Давиду, отчего он обессиленно опустил плечи вниз. На лицах других рыцарей оказалась та же реакция.
Не принимая во внимание ни учениковв, ни Рыцарей, Айко равнодушно продолжила трапезу, никак не отвечая.
(Если бы я только могла с Шимидзу-куном подольше поговорить... Если бы заметила его чувства раньше... Если бы так случилось, то все не обернулось бы таким образом... Положись он на своих одноклассников... Не стань я заложником... Если бы только... Я умерла... Тогда бы он не видел бы более смысла лишать Шимидзу-куна жизни...
Зачем он его убил... Хоть они и были одноклассниками... Всего лишь потому, что он являлся ему врагом?.. Неужели убийство совершается так легко, имея лишь вот такой повод?.. Как оно может происходить столь естественно?
Парадокс... Люди не демонические существа. Убивать не мешкая... Он... был тем, кто мог хладнокровно уничтожить человека? ... Если я оставлю его одного, станет ли он угрозой остальным детям?.. Будут ли другие в безопасности, когда он уйдет?.. Пока он не... Кх?! Почему мне такое только в голову взбрело?! Стоп. Это может печально окончиться, если я продолжу развивать эту тему!)
В настоящий момент, слова сожаления и упрека самой себя безостановочно повторялись в голове Айко... Теперь, когда она неосознанно об этом раздумывала, побеги страха и обиды по отношению к Хадзиме стали назревать, она их отгоняла в панике, еще раз возвращаясь к предыдущим мыслям, начиная этот процесс по-новой. Было чересчур много того, над чем ей надо было поломать голову, было много и того, о чем она не хотела мыслить в общем. Ум Айко походил на библиотеку, где книжные полки порушились, а информация хаотично разбрелась по округе.
Вдруг, до ушей Айко донесся спокойный и теплый голос.
-Госпожа Айко. О сегодняшнем блюде, пришлось ли оно вам не по вкусу?
-Э?
Это был Фосс Сило, владелец "Таверны Водной Феи". Голос его не был слишком громким, скорее даже, он обладал тихим голосом. Но сейчас никто в таверне не сказать, что хотели или ожидали услышать слова Фосса. Его спокойный и проникновенный голос мог без сомнений достучаться до любого. Даже сейчас, Айко, чье сознание было поглощено круговоротом мыслей, мгновенно его услышала, отчего и пришла в чувство.
Заметив, что во всеуслышание завопила таким неподходяще громким для нее голосом, щеки ее окрасились красным, она повернулась навстречу улыбающемуся Фоссу.
-Ум, что такое? Простите меня, я замечталась на секундочку.
-Нет, ничего страшного. Мне лишь показалось, что блюдо вам не по вкусу, раз вы не поднимали лица. Если так и есть, я готов подать другое блюдо...
-Н-нет необходимости! Еда правда вкусна. Я лишь призадумалась кое о чем...
Пусть она и уверяла его в том, что ее пища приятна на вкус, вспомнить сам ее вкус она так и не смогла. Осмотрев окружение, ей бросилось в глаза, что ученики, как и рыцари, взирали на нее с некоторой тревогой в глазах. Она могла уловить, что было у них на уме, ей подумалось, что стоит прекратить вести себя так, она собралась с мыслями и продолжила трапезу. Однако, она тут же судорожно поперхнулась, когда еда попала ей не в то горло.
Потому как Айко закашлялась и у него на глазах выступили слезы, ученики и Рыцари запаниковали. Увидев такое, Фосс, между делом, приготовил ей салфетку и воду.
-Я-я извиняюсь. Так вас нагружать...
-Это ни в коей мере не проблема.
Хоть он и мог лицезреть ее промашку, он продолжал излучать спокойную улыбку, за что Айко была ему признательна, чувствуя облегчение, видя текущее состояние Айко, Фосс сузил глаза, о чем-то подумав. Он тихим и спокойным голосом осведомился.
-Умм. Госпожа Айко. Это лишь предположение, дозволено мне будет спросить кое-что?
-Э? А, да. Что такое?
-Почему госпожа Айко не верит в то, во что хочет верить?
-Хе?
Не понимая смысл его слов, Айко наклонила голову, над ее головой словно всплыл знак вопроса. По этой причине, Фосс продолжил, криво ухмыляясь, "Видимо, тех слов было недостаточно".
-Кажется, разум госпожи Айко пребывает в глубоком недоумении. Слишком много вещей, о которых вы хотите мыслить одновременно и вам невдомек, что делать дальше. Что есть лучшее, что вы хотите достичь, даже если вы не уверены, что конкретно вы хотите в душе. Многое вам непонятно, что еще больше усиливает ваше нетерпение, двигая вас на этот порочный круг замешательства. Или я не прав?
-К-как...
Так как его прогнозы оказались точны, словно он читал ее мысли, Айко мгновенно лишилась дара речи. Завидя ее реакцию, Фосс со спокойствием и улыбкой на лице объяснил, "Все же, сколько посетителей я уже повидал. В эту пору, лучше всего верить в то, во что ты хочешь верить сам на данный момент. Но опять же, люди перестают замечать вещи, когда хотят верить только в то, что хотят, эти слова, содержат и это — предупреждение. Только что сказанное — истина. Но, по моему мнению, люди склонны действовать в том направлении, в котором они верят. Поэтому, мои ощущения мне говорят, что когда кто-либо неспособен "двигаться дальше", совсем не зазорно будет верить в то, во что хочешь верить.
-...Верить в то, во что я хочу верить.
Айко смаковала слова Фосса. Сейчас, ее разум был полон сожаления и вины, ставшим клубком сомнений насчет Хадзиме, когда ненависть стала постепенно виться вокруг. Хадзиме действительно был важным ей учеником, но Шимидзу, кто стоял по важности на том же месте, был убит. В тот миг, она осознала, что он был тем существом, кто, согласно ситуации, лишал жизни других учеников. Тогда-то она узрела в Хадзиме исходящую угрозу, кто станет отнимать жизни значимых для нее людей. Несмотря на это, Хадзиме все еще являлся одним из ее учеников, она не могла просто его отбросить. По этой же причине она не могла оставить Шимидзу, собиравшийся устроить массовую резню. Поэтому она впала в смятение, не зная, что делать дальше. Хоть она и верила в то, что у нее сложный характер, что-то с этим поделать Айко не могла. Айко Хатаяма все-таки была учителем.
Фосс не знал, что, в каком-то смысле, она слишком настойчиво верила в то, во что хотела верить. Но и без этого, он мог видеть, что это вызвало крупное замешательство, ведь она не могла двигаться после того, как все, во что она верила, пошатнулось и треснуло.
Запутавшись в своих мыслях, руки Айко прекратили принимать участие в процессе еды, а сама она стала погружаться в глубину своих мыслей.
(Верить в то, во что я хочу верить. Задаюсь вопросом... А во что я хочу верить? Одной из тех вещей это то, что я хочу, чтобы все ученики вернулись в Японию. Но это то, что уже более не исполнится. Теперь то, во что я хочу верить, это возможность возвращения домой с как можно меньшими потерями...)
Его рассказ. Его рассказ о том, что одноклассник пытался его убить. Я не хочу в это верить... Он даже говорил, что убьет всех нас, стань мы ему препятствием. Человеку, спокойно убивающего такого же человека... Врагу, представляющему угрозу ученикам...
И все же, мне не хочется ему верить. Как ни посмотри, он на самом деле его убил. Убил Шимидзу-куна, даже ни на миг не помедлив. Поэтому он уже... Нет, надо верить в то, во что я хочу верить.)
Айко сомкнула глаза, пытаясь побороть всплывшие наружу темные эмоции. Окружающие люди все так же с беспокойством взирали на нее, она чуть сдвинулась, размышляя о чем-то.
("Так как он враг" — так он сказал, и "Времени для этого просто нет". Он также боялся, что Шимидзу вновь нападет на него и ему важных людей, оставь он его в живых. Так бы подумал любой.
На самом деле, Ю-сан и Шия-сан не доверяли бы ему так непоколебимо, будь он черствым человеком. Он лишь хотел отрезать источник беспокойства ради будущего тех детей... Потому-то он не мог оставить его в живых. Иными словами, он верил, что я ничем не смогу помочь Шимидзу-куну...
Будь он при жизни, меньшее, что ей пришлось бы продемонстрировать, это то, что она способна изменить Шимидзу-куна, которого я... В итоге, я была бессильна... Шимидзу-кун... Но даже если так, быть убитым таким образом... Это значит, Шимидзу-кун уже был ослабле... Кх.)
Имелась ясная причина, по которой Хадзиме прикончил Шимидзу. Он не был павшим человеком, видящим в убийстве лишь что-то само собой разумеющиеся. Он не был монстром, неспособным понять. Он не был врагом, слепо наносящий вред ученикам. Айко решила поверить ему, так как он являлся "учеником", а ее слова все еще могли достучаться до него. В середине этого мыслительного процесса, она вызвала из памяти ту шокирующую сцену, где ученик застреливает ученика, она попыталась искать причину за этим шагом.
(Верно. До этого момента, я забыла. Прежде всего, именно я попросила помочь умирающему Шимидзу-куну и вот так все обернулось. Шимидзу-кун отошел бы на тот свет, даже не предприми Хадзиме каких-либо действий. Было излишним для него застреливать его еще! Так почему?! Почему же он пошел этим путем?! Чтобы быть полностью уверенным, что он умрет? Нет. Не было необходимости для него такое вытворять. Этому дитяти оставалось лишь несколько минут жизни, поэтому я и попросила его о помощи, но было уже поздно... Ведь я все равно ничего не смогла предпринять... Шимидзу-куна застрелили из-за меня — кх?!)
Айко распахнула широко глаза. Ее объял ужас от внезапной правды, открывшейся ей.
(... Все так. Шимидзу-куну была нанесена атака, нацеленная на меня. Если бы в тот момент ничего не случилось, я бы точно погибла! Но все были убеждены, что умер он от его руки! Он был тем, кто убедил нас в этом!)
Это была ее ошибка, это она убила своего ученика. Как Хадзиме и страшился, Айко наконец узнала правду, в мгновение ока белея. Существование ее учеников были ее поддерживающими колоннами. Факт того, что она стала причиной смерти своего ученика, расколол сознание Айко. Давление этого факта обратило ее сознание в защитный механизм, перекрывая голос ее разума. С взором, обращенным во тьму, она подумала о том, чтобы отдаться тьме. Но слова, оброненные Хадзиме тогда, оживили ее сознание.
-Если возможно, пожалуйста, не сдавайтесь.
В это время, ее осознание не могло полностью внять им из-за поочередных ударов судьбы. Даже если было хлопотно поднимать мысли о значении этих слов, это были лишь слова, как бы кропотливо она не размышляла.
(Если он произнес эти слова, потому что предсказал мою ситуацию... Не волновался ли он обо мне?.. Я, он заметил, что я тресну, когда узнаю, что являюсь причиной смерти Шимидзу. Такова причина...почему он ненужным образом застрелил его... убеждая нас в том, что это он его застрелил... чтобы меня не сломила вина... чтобы продолжила быть учителем...)
Айко могла осмыслить моральные критерии Хадзиме. Поэтому она могла домыслить и то, что это все было не только ради ее блага. Но как ни посмотри, Хадзиме бросился к скоропалительным действиям, так как думал об Айко. Захлопывающаяся дверь в уме Айко мгновенно замерла перед тем, как полностью закрыться, вновь медленно отворяясь. Ее узкий кругозор снова расширился. Хоть еще и было промозглое чувство внутри нее, словно во время одного из самых холодных сезонов, но в тот же миг, там определенно тлело небольшое пламя.
(Кажется, он меня защитил... Нет, не только он, многие люди меня защищали. Дети подле меня защищают даже сейчас. Я лишь думала о его защите, не видя, что и меня защищают... Какой незрелый подход с моей стороны. Не подходящее ли сейчас время стать независимой...)
Айко смотрела перед собой со всей решимостью. Но ее мысли о вовлечении Шимидзу-куна и факт того, что это она убила его, останется с ней до конца жизни. Но и после этого, она не могла сидеть сложа руки, ведь есть ученики, восхищающиеся ею и доверяющие ей как учителю. Она не хотела. Она еще раз вспомнила свою клятву делать все возможное как "учитель", даже при смене мира. Вдобавок ко всему, она отпечатала в своей голове, во что бы то ни стало, не изменять своим идеалам. Без сомнений, даже сейчас обида и страх, по отношению к Хадзиме, все больше нарастали.
(Какой он неуклюжий... Понимая, что я могу держать на него обиду или даже стать его врагом... Теперь, когда я задумываюсь над этим, он принял мои слова и выглядело все так, будто он серьезно над ними раздумывал... Могло ли это быть его способом возврата долга?
Когда я возвращаюсь в мыслях в прошлое — я была спасена им. Он поведал мне правду и в итоге, спас город. Более этого, во время битвы, он исполнил свое обещание и вернул Шимидзу-куна. Если я пересмотрю эти вещи, я была лишь неблагоразумной. Я лишь говорила о своих идеях... И я давила на него ими... Как же незрело с моей стороны. И после всего этого, он нас спас... Пусть мыслит он и хладнокровно... Кажется, часть его прошлого "я" еще живет в нем... Нет, он как минимум возвратил эти части, так? Возможно ли, что из-за этих девушек?)
И снова Айко исказилась в усмешке при мысли, что должна ему. Хоть ее незрелость была позорна для учителя, она вспоминала вялое состояние Хадзиме в начале, принимая чудесную метаморфозу в по-настоящему надежного мужчину. И пусть он и изменился, Айко чувствовала счастье на душе, когда проблеск его прошлого образа показывался наружу.
Но в тот момент, главными причинами она видела Ю и Шию, девушки, всегда находившиеся вблизи Хадзиме. Сердце Айко почему-то защемила боль. Она повернула шейку, но тут же отогнала эти мысли, видя в них лишь результат своего бурного воображения.
(Как-то так получилось, что я до сих пор не поблагодарила Шию-сан, защитившую меня. И хоть я ей обязана жизнью... В следующий раз, я прослежу за тем, чтобы принести ей свои благодарности... К тому же, своей жизнью я обязана и ему...)
Она высказывалась сейчас о яде и неистовому развитию событий. Она не отблагодарила Шию и другого благодетеля своей жизни — Хадзиме. Только сейчас она вызвала некое воспоминание из дальнего уголка своей памяти, сразу залившись красным, словно по ее лицу пронеслось пламя.
(Это было лишь искусственное дыхание, лишь искусственное дыхание! Спасательная операция! Не более того! Нельзя сказать, что такое сильное чувство было моим первым разом. Да и никогда бы я не подумала о нем как о чем-то приятном! Да, в этом направлении я об этом и не задумывалась!)
