Больше в тот вечер она ничего не сказала.
Две матери, которые потеряли своих детей, но которые почему-то нашли друг другу, молчали и смотрели на грозовые тучи, пока с неба не стали падать белые снежинки, с которыми наперегонки кружились ДРУГИЕ.
* * *
Дроу по имени Ирвира, которая тихо шагала, но громко дышала из-за заложенного носа, и по этой причине переборщила с лавандовым маслом, толи растирая им горло, толи просто использую как духи, принесла заказ не за десять, а, кажется, за минуты три-четыре. За оставшееся время, она в компании еще четырех женщин и двух мужчин, умудрилась привести запаздывающих на завтрак гостей в "подобающий вид", чему была очень горда, а гости счастливы. Даже меня умудрились расчесать с каким-то бальзамом, отчего моя шерсть стала искриться и пахнуть цветами, а на шею повязали розовый бантик с камнями, который я тот час сдернула и так глянула на девушку, что она на расстояния прыжка ко мне больше не подходила. Ивильмира выдержала "преображение" — как она сама невесело пошутила — спокойно, Дэрек с таким лицом, словно хотел запечатлеть его в памяти дроу, как само понятие слова "неизбежность", а вот Лида радостно с восхищением и нетерпеливостью. Сейчас монашка с интересом рассматривала камни на рукавах своего платья, и хотела было от любопытства попробовать сковырнуть один маленький камешек ногтем, задав Ирвире вопрос о том, какого рода эти камне.
— На вашем платье белые и черный алмазы, желтый топаз и зеленый изумруд.
Девушка мгновенно перестала пытаться поддеть ногтем белый камешек, как-то резко выпрямила спину и отвела чуть-чуть назад расслабленные плечи.
— Отличная осанка, — тут же похвалили ее дроу, награждая покровительственной улыбкой. — У Вас очень красивая шея и маленькие аккуратные плечи. И волосы такие густые и красивые. Я думая приподнять их слегка и украсить белыми алмазами, которые как раз подчеркнут статность.
— А может без алмазов? — смешивая в едино восхищение и страх, попросила Лида. — А то еще потеряю.
— Не волнуйтесь, я их надежно закреплю, так что хоть прыгать можете, — тут же заверила ее дроу, которая видно чем-то расположилась к девушке, поэтому всячески пыталась помочь побороть ей неловкость. — Притом у Вас такие красивые волосы, что грех их будет не украсить. Да и сами вы очень хорошенькая.
Лида смутилась, покраснела и с неохотой согласилась с выражением лица, которое лучше всего опишет банальная фраза: "ну раз вы настаиваете".
Когда "преображение" было закончено, то мои двуногие на себя были совсем не похожи. В их одежде преобладал черный, серый и темно-синий цвет, украшенный какими-то разноцветными камушками. Разодетые, разукрашенные (даже Дэреку, не смотря на все возмущения, слегка припудрили лицо) и надушенные, они стали совсем другими и какими-то чужими. Хотя я, со своим "преображением", как-то умудрилась вписаться в эту компанию "чужих", заняв там не последнее место, что настроения мне не подымало. Если бы моя воля, то я б приняла ванну (в ужасе от этой мысли, но вылизывать шерсть от того "бальзама", я бы не стала даже под страхом смерти, ибо от этой щедро намазанной гадости, чую, долго не прожила б). Потом бы улеглась на мягкий, ворсистый ковер, словно для меня постеленный на полу, и спокойно продремала бы эти несколько часов, а потом с насмешкой слушала восхищения Лида, возмущения Дэрек и саркастические ответы Ивильмиры...
— Так семь минут осталось, — выглянула в окно, с облегчением сказала подруга. — Поспешим!
— А может, все же никуда не пойдем? — с тусклой надеждой спросил Дэрек.
Двуногие на него тут же перевели удивленно-сердитые взгляды, кажется, только я поддерживала его идею, но даже так, два голоса были ни чета девяти.
— Хорошо, молчу. — Он подошел к двери, открыл ее и с наигранной галантностью указал на выход рукой, промолвив с напыщенной серьезностью: — Прошу, дамы.
Ивильмира, подойдя, с легким возмущением ударила его веером по плечу и попросила, или даже скорей приказала: "— Хватить ерничать!", после чего вышла. За ней поспешила неумело придерживающая подол платья и испуганно семенящая на высоких туфлях Лида, гордо вышагивающая плавной походкой я и, услужливо "придерживавший" дверь, Дэрек, который, вдобавок, галантно поклонился моему хвосту (и тому, что пониже), вызвав осуждающие взгляды со стороны дроу и валькирии, и нервное хихиканье сестры, которое спешно перешло в извиняющееся покашливания. Дроу умели глядеть так, что и у меня лапы трястись начинают, не говоря уже о монашке, познающей мир через книги.
Вот интересно, как староверы умудряются писать подробные досье на двуногих? Даже взять брата подруги, ведь Лида говорила, что читала о нем. Лэстэрин закрытый город, куда чужакам хода нет: стражники и летучие мыши надежно охраняют входы в город. Тогда каким образом они сумели написать досье на будущего правителя Лунного Леса? Не пришли же староверы к нему с просьбой рассказать о жизни, а Вальмир взял да и рассказал им всю свою биографию? Ну, это я что-то отвлеклась, притом совсем не в ту сторону. И в прямом и в переносном смысле, так как мои двуногие умудрились свернуть в проход, а я в раздумьях прошлась прямо. Благо опомнилась и догнала, а то потом бегай, ищи их. Этот бальзам напрочь отбил у меня нюх, а спрашивать у прохожих дорогу к завтракающим королями и королевам бесполезно. Дроу быстрее меня накормят, чем додумаются: "Чего же еще этот неблагодарной заразе надо?" и отведут в нужное место... и то, если в нужное именно мне, а не в которое им могло бы показаться.
Этот "прозеванный" мной проход вывел нас к лестнице, она опустила до тоннеля, который вел в соседнюю пещеру, где, по словам валькирии, и располагался Общий Дом, в котором должен был состояться поздний завтрак или ранней обед. Это, смотря, что будут подавать и в каком количестве.
В этом тоннели мы неожиданно и встретили королеву Лунного Леса, она же тетя Ивильмиры и злая стерва, по мнению Дэрека. Лида пока свою точку зрения не высказала, а я к ней относилась как к еще одной двуногой. Хотя запах у нее был весьма и весьма необычный.
Если бы у власти имелся запах, то он, наверное, был именно такой. С одной стороны он пах бы горько, а с другой сладко. Хотя сладостью он напоминал бы лишь слегка и то, кажется, что присутствует не сам запах, а воспоминания о нем. Это как положить клубнику в чашку с водой, подождать пока она наберется воды и набухнет, а потом съесть. Вкус клубнику потеряет, но в памяти он будет оставаться, вот так и сладкий запах у этой женщины. Он вроде бы уже не присутствовал, но в тоже время он и никуда не собирался исчезать, воспоминанием о себе разбавляя горечь.
— Приветствую Вас, Нэрэм Эш'шэр Элени, — поздоровалась валькирия, приседая в глубоком реверансе.
Монашка неумело вторила за ней, благо хоть не упала, как в прошлый раз, а жрец приложил руку к груди и с поклоном сказал:
— Мое почтение.
Королева в ответ величественно кивнула головой, без слов ответив на приветствия, а потом тихим, но в тоже время сильным и бесчувственным голосом сказала:
— Наслышана, наслышана о твоих приключениях, Ивильмира. — На ее лице тоже застыла маска равнодушие, от чего казалось, что ей попросту лень выражать хоть какие-либо чувства.
Валькирия смущенно улыбнулась, словно женщина сделал ей лестный комплимент, но благодарить за него не стала, а протянула футляр для свитков и сказала:
— Примите от меня скромный подарок, Нэрэм Эш'шэр Элени. До завтра не сдержалась, извините.
На лице королевы не дрогнул не один мускул, чтоб изобразить хоть слабую, но заинтересованность. Точнее так было до того, как дроу не открутила крышку футляра, не вытащила несколько скрученных свитков, не раскрыла их и не пробежала по первому отстраненным взглядом. Вот только потом ее брови удивленно полезли вверх, и выдохнула королева с легким недоверием:
— Это же?.. — Женщина хохотнула, но не весело, а как-то зловеще и предостерегающе, от чего лица у сопровождающих ее дроу-охраников слегка помрачнели. Видно проявление подобных эмоций у их королевы не сулило никому ничего хорошего — это отчетливо читалось на их лицах. — Ты всегда умела делать отличные подарки, Ивильмира, — с одобрением проговорила Нэрэм Эш'шэр Элени, слегка улыбнувшись.
— Рада, что смогла Вам услужить, — с реверансом ответила валькирия, тоже лишь слегка улыбаясь, словно улыбаться — было очень трудное и не простое занятие, и ее сил хватало лишь на это, что поднять уголки губ.
Королева вновь кивнула головой, после чего направилась дальше по тоннелю, а мы, понятное дело, следом.
Тоннель вывел нас в небольшую, но очень яркую пещеру. Казалось, что обитавшие тут камни поставили себе цель в существование не дать ни одной тени проникнуть на их узаконенную территорию. Домов на стенах не было, других тоннелей тоже, так же как и статуй с палисадниками. Хотя и первых, и вторых, а о третьих и четвертых и упоминать не стоит, были напичканы в Лэстэрине, словно еж иголками, которого вдобавок присыпало листьями и мелкими веточками — это в смысле охранники, которых тут было поменьше мере две дюжины. Все хмурые, сердитые и с мечами-луками наперевес. Возле входа в пещеру четверо нас проверяли. Королеву и ее племянницу лапать не стали, просто прочетам печати на ауре, а вот родственничков прощупали медленно и с чувством. Притом у дроу, "щупавшего" Лиду, на лице не дрогнул не единый мускул, а вот лицо у девушки было под свет переспевших помидор. Сама она была в шаге, толи от спасительного обморока, толи от возмущенной пощечины, но пока выбирала, ее успели дощупать (почему-то при этом выражением ее лица стало обиженным) и принялись за меня. Благо "щупать" у меня было нечего, поэтому буквально через минуту мы вошли в саму пещеру, а не стояли, словно запоздалые гости на крылечке, которых вообще-то никто не ждал, и поэтому специально задержали, чтоб доставить на стол недостающие приборы.
Единственное, что было в пещере — дом, точнее Общий Дом.
Сооружение, где должен был пройти поздний-завтрак-ранний-обед, было каменное, одноэтажное, двухкомнатное, без окон с двумя дверями и вдобавок лишено каких-либо светящихся мозаик или вырезанных картинок. Это на первый взгляд, но его красота, глубина и сила заключалась в другом. И думаю из всех присутствующих, только я смогу это увидеть и понять.
Живое серебро плавно перетекало под ногами большим кругом, внутри которого были еще какие-то линии, полоски, мелкие круги, надписи, руны и вообще непонятные кляксы. Это круг, кажется, назывался обрядным кругом, или защитным, а может еще как-то. В центре этого круга, то есть аккурат пещере и стоял Общий Дом. Тоже весть обвеян живым серебром, которое ползло словно большая и очень старая змея. Она, кажется, была совсем близко от того, чтоб зашипеть как настоящая, предупредив тем самым, что ты вошел на ее территорию и поэтому спешно должен убрал лапы, пока ты можешь на них еще ходить. Правда, ощутив королеву "змея" успокоилась и лениво поползла дальше, потеряв к нам всякий интерес.
...Через полчаса я поняла на кой черт (вот уже довили, что уподобляюсь до ругани двуногих!) меня пригласила на это поздний-завтрак-ранний-обед, на котором, оказалось, кормили как на очень позднем ужине, притом словно собрав запасы нескольких месяцев, от чего создалось глупое впечатление, что больше нас кормить не станут. Точнее, я поняла зачем меня сюда притащили намного раньше, но спустя двадцать минут мое терпение достигло той самой точки, после которой любые просьбы, ультиматумы, шантажи, вымогательства и попытки вызвать в душе проблески человечности (что особенно было глупо просить у животного) становятся бесполезны. В этом Лида убедилось на собственной шкуре.
Мое обязательное присутствие на это "завтраке" оказалось банальным до... до просто не знаю чего! Оказалось, что принцесса рефаимов никогда не видела ирусанов. Признаться, я тоже никогда не видела до этого рефаимов, вот только знакомства от встречи у нас были разные, если не сказать противоположные. Она радостно гладила, чесала и мучила меня в четыре руки... именно в четыре — это у них признак королевской крови! Я одной пары рук с натяжным терпением могла выдержать от незнакомого существа (двуногой назвать ее не могу, так как у нее нет этих самых ног, зато один длинный змеиный хвост), а уж наличие у существа четыре руки вогнало меня поначалу в полнейший шок, поэтому несколько минут надо мной спокойно проводили экзекуцию. Притом не только руки... и еще одни руки принцессы рефаимов, но и "пыточные инструменты" остальных представительниц отпрысков короны. Потом я пришла в себя и поспешила удрать он них, а они нашли это "веселой и увлекательной" игрой и начали меня догонять. Благо их родители быстро пересекли "непозволительно эмоциональное состояние своих дочерей" и успокоили их, от чего они стали на меня глядеть с еще большим азартом и воодушевлением. Кажется, девушки молчаливо заключили между собой спор о том, кто меня быстрее догонит.
Вот тогда-то я и начала упрашивать Лиду прикинуться нездоровой и свалить от сюда, прихватив меня за компанию. Самая я уйти не могла, об этом мне деликатно (то есть, сунув под нос меч) объяснил стражник у двери. Их всего было восьмеро: статные, широкоплечие воины, которые ничем не пахли и ходили тише опустившегося на перину перышка. Хотя подобная защита и не удивительна, ведь тут находились делегации оборотней (их принцесса единственная, кто ко мне не подошла, по вполне понятной причине), вампиров (никогда их не любила, ибо пахнули они кровью и смертью, и чаще всего именно с ними ходят ОНИ), рефаимов (предыдущие жизни их не видела и оставшиеся с радостью не видала бы!), валькирий (их я тоже недолюбливала, так как когда-то они ловили и пытались использовать нас вместо лошадей, но быстро, то есть с минимальными потерями, сообразили наше не желание заменить им транспортные средствами, поэтому переключились на грифонов, с которыми как-то сумели договориться) и эльфов (их принцесса оказалась самой бойкой из желающих "погладить большую кошку", что мне признаться поразила, потому что даже дети Вальмира вели себя поспокойнее, а им нет и двадцати лет!). В общем, за двадцать минут меня успели вымотать, достать и обидеть (это я про несговорчивого охранника и говорливую не по делу Лиду), что была большая, очень большая редкость, которая чаще всего вела за собой кровавые следы кошачьих лап. От прыжка за последнюю черту меня спасло то, что через двадцать одну минуту всех попросили перейти в соседнюю комнату, где был накрыт стол. Хотя шириной комнаты ничем не уступали пещере, в которой этот с виду маленький домик и стоял.
"Магия творит чудеса!" — вспомнилась фраза какого-то двуногого и сейчас я воочию убеждалась в праведности этого высказывания.
Во второй комнате (хотя я не удивлюсь, если тут есть еще и третья, и четвертая) обстановка была почти такая же что и в впервой, разве что маленькие столы и стулья, заменились на те же стулья и на один длинный стол. А так стены были все те же черные с развешенными флагами Лунного Леса: на бордовом треугольнике черный, распустившийся цветок ибирса со стрелой вместо ножки и перьями вместо листьев, а между ними располагались все те же канделябры на три свечи, правда, горевшие зеленым огнем. Казалось, что мы вышли и вошли в одну и ту же комнату, где сменился стол, да пододвинулись стулья и не более.
