Острые грани

Грызя кончик сорванной только что травинки и бездумно рассматривая проплывающие над головой облака, я обратил внимание на летящую высоко в небе птицу. Скорее черную точку, стремительно рассекающую голубые небеса. Какая быстрая птичка!

Вот птица оказалась уже почти прямо над нами и начала стремительно снижаться. Черная точка становилась все больше и больше, птица пикировала все ниже и ниже, и я с недоумением осознал, что остаюсь единственным среди нас, кто продолжает валяться на траве. Все мои товарищи были уже на ногах и напряженно всматривались в небо. А Кира даже сжимала между пальцами свои замечательные звездочки. А еще я осознал, что странная птица — это вовсе не птица. Это дракон! Мой дракон!

— Коршик!!! — радостно заорал я, моментально оказываясь на ногах.

И тут же быстро обернулся к изготовившейся к бою ферре:

— Спокойно, это мой карликовый дракон!

Зоккуар и без моего объяснения был совершенно спокоен и, наверное, еще раньше меня опознал своего недавнего подопечного. Амаранта выглядела слегка удивленной, но, поверив моим словам, также не впадала в панику и ничего не предпринимала.

А мой дракончик, почти не замедляясь, несся к земле со скоростью падающей звезды. А точнее, прямо ко мне. Вот тэшш! Он же сейчас врежется! В меня...

'Зар-р-раза!' — кубарем покатился я в одну сторону, а отскочивший от моих щитов, точно мячик, дракон — в другую.

— Ар? — озадаченно помотал шипастой головой несносный змееныш, с трудом водружаясь на пошатывающиеся лапы.

— Вот гад! — с нежностью сказал, садясь прямо на земле, я. И поманил к себе 'гада' пальцем. — Иди к папочке!

Еще немного подросший и достигающий уже размеров теленка дракончик, радостно поскакал ко мне и, когда я его обнял, доверчиво уткнулся головой мне в плечо.

— Я же тебе уже говорил, не делай так больше. Ты же уже большой мальчик! Садиться надо плавно и с достоинством. И не на людей. Тем более не на меня!

Корш довольно урчал от моих почесываний, демонстрируя, что абсолютно со мной согласен. Во всяком случае, сейчас.

— И это карликовый дракон? — скептически вопросила ферра, очень выразительно выделив слово 'карликовый'.

— А он не опасен? — вторила ей Мара, рассматривая Корша широко раскрытыми глазами. — А ничего, что он черный? Это же вообще... — не нашла девушка больше подходящих слов.

— Не, ничего. Зато немаркий, — выдал я между бесцеремонно стребованными с меня поглаживаниями и почесываниями. — А что большой такой стал, так это я не виноват. Подсунули такого. Когда покупал, он нормальный был.

Малышу это заявление по душе не пришлось, и он недовольно боднул меня головой.

— Ну все, все. Ты мне все равно нравишься, — успокоил я ящера и встал, наконец, на ноги. — В общем, его зовут Коршик. Он у меня потерялся, а теперь вот нашелся. Теперь он путешествует с нами. Принимайте в команду!

Грань 21

О звуках во тьме, деревенской баньке и жарких ночах.

А вечером мы наконец добрались до первой на нашем пути деревеньки.

Я неуверенно покосился на прибавившего в размерах дракончика и, решив не шокировать местных жителей, набросил на него простенькую иллюзию, визуально меняющую только его размер. Оставлю-ка я ее на подольше. Карликовые драконы и так звери редкие, а уж если они уже не такие и карликовые... Лучше, в общем, никого не шокировать.

Сначала в сгущающихся сумерках мы обнаружили, что тракт раздваивается, и уже только потом различили тени домов с крутобокими крышами, к которым уходила младшая сестра нашей дороги. Конечно, мы тут же решили свернуть. Перспектива переночевать под крышей, узнать, наконец, как далеко от Лорелеи мы находимся, и пополнить запасы продовольствия прельщала и обнадеживала.

Но, уже свернув к деревне, мы поняли, что что-то не так. Не горел свет в смотрящих в нашу сторону окнах, не вился дымок над печными трубами, не лаяли собаки на приближающихся чужаков, не раздавались голоса перекликающихся перед сном соседей. А когда мы с Зоккуаром, Амарантой, Кирой и странно притихшим Коршем дошли наконец до первого дома, откуда просматривалась вся главная деревенская улица, то поняли, что здесь нет ни одной живой души. Поняли все сразу. Ферра и дракон, благодаря своим природным способностям. А я и Мара, потому что были магами, и отсутствие жизни в этом месте ощущали до боли отчетливо. Причем жизни, пропавшей совсем недавно. И чего-то еще. Мерзкого, страшного.

Я закрутил головой, пытаясь разобраться во внезапно нахлынувших незнакомых чувствах. Мои сомнения развеяла Мара, сказавшая внезапно охрипшим, сдавленным голосом всего два слова:

— Смерть, кровь.

— Смотрите, окна разбиты. И дверь сорвана, — тихо, почти шепотом добавила Кира.

— И там, дальше тоже, — указал я вглубь деревни, активируя заклинание ночного зрения.

— Здесь живых нет, — в словах Амаранты была непоколебимая уверенность. Девушка подергала меня за рукав и почти жалобно попросила:

— Пойдемте отсюда, а? Здесь опасно, здесь что-то есть. Что-то из черной магии.

Да? Я ничего такого не чувствовал. Ну, кроме опасности. Здесь она определенно была. Но тем более, уходить, оставляя врага за спиной? Останавливаться на ночевку, зная, что на земле Гидонии в паре шагов от тебя завелось, что черное, злобное, готовое в любой момент напасть со спины? Нет, уж! В конце концов, мы ни какие-нибудь простые путешественники, беспомощные перед черной магией. Два мага, два дракона (один из которых, правда, сейчас человек, а другой — еще совсем ребенок) и ферр — это почти полноценная боевая команда. И кто, если не мы, разберется, что здесь произошло, и если и не устранит опасность, то предупредит о ней власти ближайшего города. Это я и высказал своим товарищам.

Возражать мне, на удивление, никто не стал. Но и довольными таким решением мои спутники не выглядели. Каждый по своим причинам, я полагаю.

— Знаешь, что конкретно это может быть? — попытался уточнить я черной.

— Нет. Прости, — виновато посмотрела девушка. За что удостоилась очередного презрительного фырканья со стороны ферры. Я только вздохнул.

Оставив лошадей у околицы, мы осторожно двинулись вглубь деревни. Я, освещая наползающие от домов тени висящими над головой огоньками и активируя все подходящие заклинания, Зоккуар и Кира, обнажив оружие, а Амаранта, сжимая в руках пузырьки с какой-то жидкостью. Впрочем, девушку мы с тэшшером оттеснили в центр, проигнорировав поморщившуюся ферру. По ее мнению, такая трепетная защита черной была совершенно излишня.

А Коршик взмыл в небо и принялся наматывать круги над нашими головами. Сейчас, на фоне темнеющего неба крылатый силуэт дракончика, названного в честь хищной птицы, легко можно было перепутать с настоящим коршуном.

Шли мы совершенно молча, не желая раньше времени спугнуть или спровоцировать затаившееся в деревне нечто. Не заходя пока слишком далеко, я указал товарищам на вывороченную с петлями дверь второго по счету домика, как бы спрашивая, согласны ли они заглянуть внутрь. Но вот кое-кто остальных ждать не пожелал, и шустрая лори Трэс проскочила в двери первой, а я лишь успел послать перед ней в дом несколько призванных осветить помещение огоньков. А затем проскользнул следом. И тут же выскочил обратно на улицу!

Просто мне хватило нескольких секунд, чтобы оценить открывшееся в неровном магическом свете зрелище. Три разорванных на куски трупа, лужи и брызги крови по всему небольшому помещению небогатого крестьянского дома и выворачивающий наизнанку запах недавней смерти. Слава Солнечному, недавний обед мне все же удалось удержать в себе. А вот глаза заслезились, горло перехватило спазмом, и, оказавшись на улице, я согнулся в три погибели, судорожно глотая ночной воздух и пытаясь прийти в себя.

— Как будто медведь драл, — мрачно заявила появившаяся в дверях Кира. Выпрямившись, я смог только позавидовать железному хладнокровию женщины.

— Не медведь, — сдавленно охнула резко побледневшая Амаранта. — Лучше бы нам сюда днем было прийти. А теперь уже наверное поздно.

— Догадалась, кто это? — поинтересовался напряженный дракон.

Я впился глазами в Мару, понимая, что уже наступила ночь, и последний отсвет угасшего дня покинул деревню. А мы оказались в окружении зловещей темноты, разгоняемой лишь светом моих огоньков, и кишащей какими-то тэшшевыми чудовищами.

— Да. Это могут быть только... умертвия, — наконец нехотя протянула ученица черных магов. — И если они еще здесь... а скорее всего так и есть, то...

— Как их можно уничтожить? — быстро спросил я, чувствуя, что времени странного затишья приходит конец, и ощущая, как сводит судорогой напряженные в жесте призыва магии пальцы.

— Лучше всего их сжечь. Только они потом опять восстанут их пепла. Но хотя бы на время поможет. Или рубить на куски. В общем, я не представляю, что нам делать.

— Сколько их может быть? — это уже Зоккуар.

— Много, наверное, раз вся деревня вымерла.

— Ну много, так много, — прервал новые вопросы я. — И, кажется, они уже близко.

— Откуда... — начала ферра, но оборвала сама себя, услышав то же, что и я секундой ранее. Скрежет. Отвратительный, как будто зубовный скрежет. Скрип. И наконец, в темноте, в нескольких метрах от нас начали один за другим зажигаться огоньки. Два, четыре, восемь красных, словно раскаленные угли, огней. В полной тишине, сопровождаемой только хрустом, скрипом и скрежетом. Они приближались. И это было жутко.

В панике забились и заржали, чувствуя приближение опасности, наши лошади. Кто или что приближается к нам из темноты? Неизвестность нервировала куда больше страха, и я, резко махнув рукой, послал вперед группу своих светлячков. Не в бой. Просто на разведку. Причинить вред огоньки все равно не могли, их функция была чисто осветительной.

Рядом сдавленно вскрикнула Мара и больно вцепилась мне в руку. А мне представилась прекрасная возможность разглядеть никогда невиданную ранее диковинку. Умертвия. Четыре ладных белых скелета дружно отпрянули в стороны, испугавших моих светлячков. Но быстро поняли, что те не представляют опасности, и, игнорируя мельтешащие перед зубастыми мордами огоньки, продолжили свой неспешный, настороженный путь в нашу сторону.

Что сказать, твари не были уродливы. Скорее они были любопытны, и напоминали мне скелет найденной где-то в Восточном княжестве древней твари под названием момонт, украшавший аудиторию одного нашего профессора, мастера зверей и заядлого натуралиста. Только тот экземпляр все же был гораздо крупнее. А эти... эти, я бы сказал, представляли собой некий гибрид медведя и волка. Точнее их скелетов. Оживленных.

Вот я вроде бы черный маг, а в черной магии полный профан. Ну, негде мне было ей учиться! Вот тривиальное умертвие даже вижу впервые! А вот раньше, как я знал из книг, их с пользой для дела использовали некоторые черные. Какая же у них была специализация? Вот ведь, совсем из головы выскочило!

Пойти, что ли к Лойс в ученики напроситься? Неожиданно, как это я люблю, заявиться и сказать что-нибудь вроде: 'Дорогая неуважаемая черная жрица, вы меня тут недавно убили, а я вот воскрес. И решил, раз уж такое дело, немного подучиться. Не будете ли вы столь любезны прочитать мне несколько курсов по черной магии? А то у нас в Академии ее что-то не преподают'. А Лойс, добрая душа, от такой сильной тяги к знаниям расчувствуется и согласится. Я даже улыбнулся, представив себе эту нереальную картину.

— Декс. Это Декс! — буквальной уже отрывала мне руку, пытаясь привлечь мое внимание, Амаранта. А? И давно она так? Что-то я задумался.

— Какой еще декс? — хмуро посмотрел я на черную, недовольный, что меня оторвали от размышлений. Ну что она так не вовремя со своими пустяками? Я вот еще не решил, какую магию против скелетов применять. Ясно, что жечь, раз Мара так говорит. Ей виднее. Но они же неживые, и если жечь Солнечным пламенем, то пока косточки прогорят, это сколько же еще они за нами гоняться будут? Логичнее тут использовать Лунное. Я вообще всегда считал его более гуманным. Мгновенная смерть, пустое место, там, где только что был человек. А белое сжигает где-то за минуту. В общем, больно и жестоко. Зато, считается, что так погибнет только тело, а душа будет иметь шанс попасть в королевство Солнечного бога. А после черного пламени все, хана. Нет души. Сгорает к тэшшу. Так что неизвестно, что еще лучше.

Но если я все-таки использую Лунное пламя, тогда сам сдам себя с потрохами двум членам нашей команды — Маре и Кире. Ферра, вот я точно знаю, мной, как черным, довольна точно не будет. А еще хуже, что 'спалюсь' перед создателем этих милых зверушек — черным магом и скорее всего жрецом. Он доложит своему начальству. И вуаля! Лойс догадается, что я жив, ведь вряд ли еще у какого мага имеется в арсенале черное пламя. А мне пока так не хотелось 'оживать' перед врагами.

Вдруг кто-то настойчиво потряс меня за плечо.

— А? — не сразу вернулся я в реальность.

— Да очнитесь же вы, мастер! Не время спать! Нас сейчас есть будут! — выговорила мне прямо в лицо раздосадованная моим отсутствующим видом Кира Трэс.

Да я на пару секунд всего и задумался! К тому же по делу!

Ладно, решено! Лунное, так Лунное. Другого выхода все равно нет.

И я, надо сказать, очень вовремя — спасибо бдительной ферре — выплеснул вытянутую из пространства силу, преобразованную мной в ревущий поток черного всепожирающего пламени, прямо на уставших деликатничать и наконец атаковавших нас скелетов. Как же приятно не экономить на мощности! И с удовлетворением оглядел пустое обожженное пространство, где секунду назад огромными клыками скалились на нас милые зверушки.

— Так что, говоришь, за декс такой? — вспомнил я странное слово, выкрикиваемое паникующей Марой.

— Декс — это так некроманта зовут, — как-то заторможено и растерянно произнесла отпустившая мою руку и даже слегка отстранившаяся Амаранта. — Только он мог создать таких... такое. Леор... мне же не показалось? Но ты же белый маг!

О, точно, некромант! А я все вспомнить не мог, как же они называются!

Но теперь у меня есть более важная проблема. Как объясняться будем? Может сказать, что показалось? Хотя нет. Не поверят. Вон как ферра смотрит! Бросаться, надеюсь, не будет?

— Лори, лори, ну не надо так смотреть. Я и черный, я и белый! Вот такой уж урод, извините.

Когда наступает такой момент, когда врать уже бессмысленно — да и не врал я никому, просто умалчивал, — тогда единственно верное решение, сказать правду. И лучше вот так просто и сразу. Без сомнений, страхов и увиливаний. С детства знаю, на примере отношений с отцом.

И будь, что будет! Но, надеюсь, что ничего серьезного.

— Ну здорово же сработало! — сделал я большие глаза и как можно беззаботнее улыбнулся двум сверлящим меня глазами женщинам. Хорошо хоть Зоккуару ничего объяснять не нужно.

Лори Трэс, привычно фыркнув — дескать, что с дурака возьмешь, — резко отвернулась, сделав вид, что обозревает окрестности. А Мара просто отвернулась. Но потом передумала и повернулась снова:

— Здесь наверняка есть еще... умертвия. Так мало бы он не создал. Нам лучше спрятаться.