Не будите Гаурдака (одним файлом)

Пролетев насквозь холл павших героев — угрюмое, безжизненное место теперь, когда Рагнарок был не в силах ни воскресить своих избранных, ни исцелить раны оставшихся в живых, великолепная пятерка попрощалась сердечно с хозяйкой на пороге дворца и приготовилась ко взлету.

Но Фригг, постоянно озиравшаяся по сторонам, вдруг ухватила поднявшегося было в воздух Масдая за край.

— Погодите. Еще одного забыли, — смущенно произнесла она.

— Забыли?.. Кого?.. — недоуменно переглянулись охотники за Граупнером, на всякий случай пересчитывая свои немногочисленные ряды.

— Меня!!! Меня забыли!!!..

И из полутемного дверного проема, ведущего на узкую лестницу на второй этаж, дожевывая на бегу бутерброд и пристегивая к поясу молот, с топотом и грохотом вылетел Мьёлнир.

— Засоня... — с суровостью, неспособной скрыть истинные материнские чувства, пожурила его богиня.

— Не выспавшийся воин — мертвый воин! — отмахнулся от упрека громовержец, неуклюже чмокнул мать в макушку чепца, и ловко запрыгнул на зависший над пропастью ковер.

— Я бы и сама с вами полетела, — смущенно, словно оправдываясь, проговорила Фригг, — но мужу нужно мое присутствие... и, кто знает, может и защита. Но я буду просить за вас Провидение...

— Спасибо, — торжественно кивнул Адалет. — Мы постараемся не обмануть ваши ожидания, мадам.

— ...а пока провожу вас до долины, — слабо улыбнулась богиня и ухватилась за протянутую сыном руку.

Первое, что они увидели перед собой, когда спустились с заоблачного пика Старкада, была радуга.

Стена перламутрового тумана, перегораживая узкую долину, развернулась почти у них на глазах из крошечного серебристого облачка, и из нее, как хвост легендарной жар-птицы, степенно вытекло многокрасочной рекой и уперлось в землю обещанное Падрэгом семицветное коромысло.

— Не соврал, супостат... — чародей со вздохом отвел взгляд от переливающегося всеми положенными спектром цветами оптического явления и грустно уставился на радужный узор Масдая.

— Не соврал... — дивясь такому неслыханному чуду, повторил за ним Олаф.

— Погодите-ка...

Фригг постучала по спине ковра, и тот послушно завис над сверкающим алмазами утренней хеймдалльской росы1 разнотравьем.

— — — — — — — — — — — — —

1 — Поскольку это была всё-таки роса, а не слёзы Аос, и не кровь богов, то вес алмазов не превышал семи-восьми карат, да и огранка была незамысловатая, хоть и вода, надо отдать должное, являлась довольно чистой.

— — — — — — — — — — — — —

— Видишь?..

Она взяла за плечо сына и указала в сторону радуги и тумана пальцем, обращая его внимание на нечто невидимое человеческому глазу.

— Что еще там? — нетерпеливо нахмурился и прищурился Мьёлнир.

— Гляди внимательней... Не может быть, чтобы мне это померещилось...

— А, может, тебе и впрямь... — заворчал громовержец, горя желанием как можно скорее продолжить путь, но вдруг вздрогнул и едва не прикусил язык. — Хель и преисподняя!!!..

— Ага, не померещилось... — с мрачным удовлетворением проговорила богиня.

— Что?.. Что там?.. Что там такое? — забеспокоились люди.

— Сейчас увидите, — угрюмо пообещала Фригг.

По просьбе ее Масдай завис в полуметре над землей, рядом с приземистыми зарослями кудрявого кустарника.

Богиня спрыгнула, оказавшись по колено в шелковых травах, и принялась быстро собирать что-то с земли, срывать травинки и обламывать веточки с ближайшего куста.

Через пару минут, убедившись, что всё нужное у нее в руках, она принялась за дело.

На краю ковра разложила она широкий лист лопуха и принялась бойко и умело плести из травинок и палочек человеческие фигурки.

В грудь каждой вкладывала она маленький серый камушек.

Скоро четыре человечка с вполне сносным портретным сходством с оригиналами восседали неподвижно на шероховатой поверхности мясистого лопуха.

Богиня повела вокруг себя руками, словно задергивая шторы, и кустарник ожил, вытянулся в рост Мьёлнира, и окружил живой стеной, скрыв от них внешний мир.

А их — от внешнего мира.

Убедившись, что живая изгородь надежно встала на указанное ей место, Фригг взяла в руки дожидающийся ее лист, подбросила вверх, и люди — и даже Масдай — ахнули: в один миг лопух окрасился яркими шатт-аль-шейхскими узорами и вымахнул до размеров ковра. В мгновение ока подросли и порозовели и зеленые травяные человечки.

Оказавшись на высоте, они уселись поудобнее, поджав под себя ноги, и ухватились почти совсем как настоящими руками за края своего транспортного средства.

— Вперед, — шепнула богиня, и лже-Масдай сорвался с места и устремился туда, где в стене перламутровой дымки терялся радужный мост в мир смертных.

Верхушки веток услужливого кустарника поспешно сомкнулись за ними подобно крыше.

— Может, они за нас и с Гаурдаком справятся? — задумчиво предположил маг-хранитель, провожая завистливым взглядом через щелочку в листве быстро растворяющийся в сероватом тумане ковер со всеми его пассажирами.

Ответить никто не успел.

Нежно-серую мглу разорвала ослепительная в своей неожиданности вспышка пламени, потом другая, третья, четвертая, всё ярче и ближе предыдущих, и в лица притаившихся пахнуло смрадом и жаром. С кустов на головы ничего не понимающих зрителей посыпались пожухлые обожженные листья.

Люди невольно присели.

Масдай — добровольно — прилег.

— Что там за ерунда?.. — любопытство побороло страх перед неведомым, и Сенька решилась выглянуть наружу сквозь оставшуюся листву.

И весьма вовремя.

Рассекая голубое утреннее небо как две грязные кометы, из серой, разваливающейся прямо на глазах на неровные неопрятные клочки пелены, над головами укрывшихся в кустах искателей Граупнера, победно трубя и торжествующе кувыркаясь в воздухе, пролетели два дракона.

От радуги не осталось и следа.

— С дуба падали листья ясеня... — заметно побледнев, процитировал присказку лукоморской царевны маг-хранитель.

— На запад полетели, гадины... — сквозь стиснутые зубы заметил Мьёлнир. — В сторону падрэгова дворца...

— Докладывать, что дело сделано, — хмуро предположил Иван.

— В его королевстве каждый получает, что заслужил, — злопамятно припомнил прощальные слова нового верховного бога Олаф.

— Держит наш хитрец обещания, ох, держит, — усмехнулась Фригг. — Желаете поглядеть, что от куколок на листе осталось?

— А разве что-то осталось? — удивилась Серафима.

Богиня подумала и согласилась.

— Пожалуй, что и нет.

Сенька вздохнула.

— Ну, что ж. Что ни делается, всё к лучшему.

— Ну и место ты нашла для упражнений в позитивном мышлении, девушка... — брюзгливо проворчал Адалет, который, судя по выражению его лица, не переставал воображать себя на месте погоревшего кукольного театра.

— Да при чем тут упражнения! — фыркнула царевна. — Весь позитив положения в том, что теперь какое-то время Падрэг будет думать, что имеет шанс встретиться с нами разве что в Хеле!.. Ну, ты понял, что я имею в виду.

— Он хотел отправить нас в Хел. В Хел мы и отправимся, — зловеще повел мощными плечами сын конунга.

— Благодарим вас, матушка Фригг. Теперь мы у вас в долгу, — с чувством проговорил Иванушка, обращаясь к вмиг посерьезневшей богине.

— Провидение поможет — расплатитесь, — с несколько напускной веселостью улыбнулась, собрав в уголках усталых глаз тонкие морщинки, она. — А теперь — вперед, ребятки. Время не ждет.

— А, кстати, где у вас тут Хел? В какую сторону? — приподнялся было лететь, но спохватился и заволновался Масдай.

Фригг спрыгнула на землю и взволнованно сжала в аккуратной пухлой ручке огромную, покрытую шрамами лапу сына.

— Мьёлнир знает. Он всё покажет. Он вас защитит. Удачи вам!

— Спасибо, матушка Фригг!

— Удачи тебе!

— До свидания!

— Мы найдем Граупнер!

— Мы обязательно вернемся!

— Да поможет вам Провидение, милые...

* * *

Фригг стояла, прижав руки к груди и провожая тревожным взглядом удаляющегося Масдая, пока он не слился с кружащимися над дальним лесом птицами и не пропал из виду.

Когда различить ковер не смог уже даже ее божественный взор, она вдруг охнула, хлопнула себя по лбу, и поспешила домой, где в спальне висело волшебное зеркало.

Когда различить несущийся к горизонту ковер не смог еще один сверхострый взгляд, Ульг, дух раздора и предательства, вынырнул из-за скрывавшей его груды камней метрах в пятидесяти от убежища сторонников поверженного Верховного, и помчался к своему хозяину.

— Молодец, замечательно сработано... — выслушав доклад, улыбнулся тот. — Следи за Фригг и дальше. Не спускай с нее глаз. Конечно, я полагаю, что сейчас она больше не опасна, но кто знает... Я не любитель подобных сюрпризов.

— А как же этот волосатый выскочка и его сброд смертных?

— За них не переживай. Хель давно уже приготовила любителям совать свой нос в наши дела... встречу с оркестром.

— Но если они найдут Граупнер?..

— Ульг, дорогой, так это ведь замечательно! Раз уж они туда полезли, так найти кольцо — это всё, что от них требуется! В действие вступит третья часть моего плана, и тогда эта волосатая скотина позавидует своему папаше, — добродушно рассмеялся Падрэг и, видя озадаченную физиономию своего порученца, снисходительно похлопал его по плечу. — Найти кольцо — еще не значит вернуться с ним в Хеймдалл. По поводу возвращения гостей у нашей обаятельной хозяйки Хела пунктик, ты же сам знаешь. И, кроме того, вернуться — еще не значит... Впрочем, это уже не твоего ума дело.

— Но если они отыщут там волшебное кольцо, — не унимался недоверчивый дух раздора, — оно предаст им неведомые силы, как намекал покойный... почти... Рагнарок, и...

— Да что ты заладил: кольцо, Рагнарок, Рагнарок, кольцо! — вдруг потерял терпение и раздраженно прикрикнул на своего слугу и шпиона бог. — Пусть найдут хоть три десятка таких колец! Да хоть даже и три сотни! Из таинственного хваленого Граупнера такой же магический артефакт, как из нашего обожаемого Рагнарока — мудрец! Граупнер — это простой кусок железа, украшенный стекляшками! И он, и его обладатель, оба они — ничто, пшик, мусор! Понял? А теперь давай, проваливай, выполняй мой приказ. Если понадобишься — я тебя найду.

— Слушаю и повинуюсь, хозяин.

— И смотри в оба!..

* * *

День клонился к ночи.

Небо затянулось грязноватой марлей неопрятных тучек и осторожно, как бы примериваясь, уронило на землю и на Масдая первые легкие холодные капельки дождя.

Не дожидаясь, пока ковер возмутится и во всеуслышание сообщит, что он думает о пассажирах, которым наплевать на его здоровье и относительную влажность, Адалет объявил привал.

— А, может, до Хела уж доберемся? Тут немного осталось. Часа три лету, — не слишком уверенно предложил Мьёлнир.

Люди переглянулись, и Серафима твердо высказала общую, безмолвно объединившую их мысль:

— Если уж спускаться в Хел, так днем.

Громовержец не стал с ней спорить.

Трудно возражать против своего же мнения.

Площадка для ночевки была выбрана наугад: ковер просто спикировал, пробив плотные, как навес, кроны деревьев, и приземлился между двумя кряжистыми дубами. Оглядевшись кругом, путники пришли к выводу, что это место ничем не отличается от нескольких сотен тысяч точно таких же в радиусе двухсот километров, и принялись обустраивать лагерь.

Аккуратно скатав Масдая и укрыв его брезентом, экспедиционный корпус принялся сначала за приготовление ужина, потом за его поедание, и, наконец, за сон.

Первым стоять на часах выпало Иванушке.

Позевывая так, что рот его чаще бывал открытым, чем закрытым, царевич безропотно укрыл Сеньку своим кафтаном и принялся сторожко расхаживать между готовящихся ко сну компаньонов, стараясь пронзить бдительным взглядом полную шорохов и вздохов тьму ночного леса.

Вдруг Мьёлнир, уже спрятавшийся было под своей огромной медвежьей шубой, приподнялся на локте и смачно хлопнул себя по лбу свободной рукой.

— Вот башка дырявая... Иван! Поглянь в том мешке, что мать нам собрала. Там должна быть бутылочка. В ней — ее фирменный отвар. "Вырвиглаз".

Иванушка послушно развязал кожаные тесемки объемистого мешка размером чуть не с Олафа и, подсвечивая себе факелом, заглянул в его внутренности.

— Что за отвар, Мьёлнир? — глухо донесся его голос из чрева бездонного кошеля.

— Отвар — что надо... Как раз на этот случай... — сонно зевнул бог.

— На случай, если мы приземлимся в лесу? — недоуменно оторвался лукоморец от раскопок среди многочисленного и разнообразного съестного, без которого, по понятию богини домашнего очага, войти в Хел и вернуться из него было просто невозможно.

— На случай, если придется не спать долго, — фыркнул бог и зябко поежился. — Ну, нашел?.. Она одна там такая. Коричневого стекла. Горлышко желтым воском запечатано. Нашел?..

— У...гу... — прикрывая плечом разрывающийся в зевке-рекордсмене рот, вынырнул из чрева кошеля царевич с добычей. — Спасибо!

— На здоровье... — зевнул в ответ бог грома, черед которого сменить Иванушку наступал через три часа, завалился на бок и почти сразу же оглушительно1 захрапел.

Редкие легкие капли так и не состоявшегося дождя таинственно нашептывали их зеленой крыше свою прозрачную колыбельную. Проказник-ветер легкой рукой ворошил молодые шевелюры старых дубов. Сверчал, стрекотал и заливался сладкими трелями полуночных соловьев лес.

Не прошло и трех минут, как у костра, кроме Ивана, ощупывающего строгим взглядом слишком близко подступившие деревья, бодрствующих не осталось ни одной души.

— — — — — — — — — — — — —

1 — Громоподобно, сказала бы Серафима, если бы уже не спала.

— — — — — — — — — — — — —

Утро настало незаметно.

Тихонько, чтобы не разбудить спящих товарищей, царевич пробежался по окрестностям, набрал сухих веток, чтобы подкормить подъевший за ночь все запасы костер и начать готовить завтрак.

Первым на запах разогреваемого над огнем жареного поросенка потянул носом и приоткрыл один глаз Мьёлнир.

Второй его глаз при виде открывшейся картины распахнулся в мгновение ока.

— Утро?!.. Ты почему меня не поднял?!

Иванушка пожал плечами.

— После средства твоей матушки мне спать совсем что-то расхотелось. Голова светлая такая стала... глаза не закрываются нисколечко... И я подумал, зачем вас беспокоить? Отдыхайте.

Бог одобрительно хмыкнул и сладко потянулся.

— Ишь ты, надо же, как на вас, смертных это действует... Один глоток — а глаза таращите всю ночь...

Рука лукоморца зависла над кабанчиком.

— Один глоток?..

— Да, — нахмурился Мьёлнир, и тень смутного подозрения зародилась, выросла и осталась на ПМЖ на его помятой со сна физиономии. — Один. Или, лучше, половина.

— А почему ты сразу это не сказал? — с упреком глянул на него царевич.

— А... а ты сколько выпил? — предчувствуя витающий в воздухе ответ, всё же задал вопрос бог.

— Всё, — коротко и исчерпывающе ответил Иванушка.