| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Кстати, вестник, по моим расчетам, уже прибыл в Дартос.
— Куда? — название было смутно знакомым, но Эниола предпочла уточнить.
Темил не стал пенять на девичью память, сразу же пустился в объяснения:
— С полсотни лет тому назад Дартос был одним из крупнейших и богатейших поместий в стране, а уж среди тех, что близ Трамора, равных ему и не нашлось бы... да и сейчас не найдется, хотя Дартос уже не тот. Ранее он принадлежал герцогам королевской крови, но эта ветвь пресеклась, и вот уже два века им владеют родственники супруги последнего герцога ...
— Что-то неладно с королевским родом: то ветвь пресечется, то престол пустует, потому как сажать на него некого, — невесело усмехнулась Эниола.
Ответная улыбка Темила была неожиданно жизнерадостной:
— Сажают в тюрьму, ваше высочество, прошу простить мне дерзость, а на престол — возводят. И, без всякой лести, перед мной будущая правительница, вполне способная управлять государством...
— Другой вопрос — как именно управлять, — Эниоле в который раз вспомнился тихий уголок в городской библиотеке, где она в иной день могла сиднем просидеть над книгой все положенные часы, лишь с полдюжины раз отлучившись к посетителям. Какой контраст с нынешним ее бытием! Полчаса на сборы — и вперед, путешествовать по стране. Твоей стране, Эниола! А сможешь ли ты с ней управиться? Это ж тебе не книжки выдавать!
Неведомо зачем, достала из маленькой сумочки с необходимыми в дороге мелочами, свое зеркальце в розовой пластмассовой оправе, погляделась. И вдруг удивительно ясно поняла, что в ней мало что осталось от Ани-библиотекаря. И дело даже не в прическе... ох, как только удается Хелрэду с помощью гребня и десятка шпилек сотворить чудо, скрывающее недостатки лица и подчеркивающее достоинства, о которых Эниола раньше и не подозревала?! Если бы не знала наверняка, предположила бы, что без магии тут не обошлось! И не в одежде, хотя, спасибо огромное Миоре, настояла, чтобы в гардеробе ее высочества было как можно больше светло-зеленых, светло-лиловых, светло-голубых и золотистых платьев. Анечка-библиотекарь рядилась в красное и синее. Предполагала, что эти цвета ей не к лицу, но, должно быть, привычка и вправду — вторая натура: и в детский сад, и в школу, и в институт Валентина неизменно покупала падчерице синие платья, красные свитера. Не по злому умыслу, нет, просто с чего-то взяла, что эти цвета женственные. Анечка не считала одежду поводом для споров. И только однажды — когда Сережа обмолвился, что любит менее насыщенные цвета — сказала Вале, что... Что тут началось!
— Будешь работать — покупай себе хоть белое, хоть желтое, хоть серо-буро-малиновое в крапинку! Да, и непременно — стиральную машину-автомат, чтобы спина не переломилась от каждодневных стирок. Наша, между прочим, на ладан дышит, еще при Брежневе покупали. Я ее раз в месяц включаю и каждый раз трясусь...
Ну, с этим более или менее понятно. А вот почему у Валентины вызывал резкое неприятие черный цвет, так и осталось для Ани загадкой. Анечкина любимая черная водолазка, купленная самовольно, вызывала у Валентины приступы раздражения:
— Что ты оделась, как на похороны? У тебя вон, красная блузка почти не ношенная!
В другой раз:
— Если в монастырь готовишься, так и скажи! Как я погляжу, тебе там самое место!
А вот Миора сама выбрала для Эниолы несколько черных платьев — и совсем простых, и роскошных — шитых серебряными цветами, отороченных золотыми позументами, украшенных бриллиантами и рубинами...
И все же не прическа, не одежда вызвали эту перемену. Что-то появилось во взгляде, что-то такое...
Сжимая в левой руке зеркальце, Эниола прищелкнула пальцами правой. Рыжевато-золотой, как искра костра, огонек посветлел, стал серебристо-голубым... лиловым... зеленым... Эниола подержала его в пальцах и принялась перекатывать по ладони, не сводя взгляда с отражения в зеркале.
— Налюбовались? — с добродушной иронией спросил Темил.
Эниола, неведомо почему, смутилась и, скрывая неловкость, ответила резковато:
— Я не только любуюсь, наставник. Это помогает мне успокоиться и сконцентрироваться.
— Вас так беспокоит предстоящий визит к одному из ваших подданных?
— Уточняю: меня беспокоят все без исключения визиты, которые мне предстоит нанести. Равно как и сама поездка, которая оказалась столь неожиданной, что я позабыла даже взять несколько книг, которые собиралась прочитать.
— О, скучать вам не придется. Об этом, по крайней мере, можете не беспокоиться.
— Если я спрошу, чем была вызвана спешка, вы, конечно же, не ответите?
— Конечно же, — спокойно ответил Темил.
И добавил многообещающе: "Пока".
— Благодарю вас, наставник!
— Наконец-то вы определились, ваше высочество, с тем, как меня именовать.
— Вам не по душе? — Эниола напряженно выпрямилась.
— Напротив. Это обращение я предпочитаю всем остальным. Именно так меня называют лучшие мои ученики. Не сомневаюсь, Эниола, вы пополните их число.
— Как когда-то — Ралват?
— Определенно. Я как-то говорил вам, Эниола, что не склонен преувеличивать значение голоса крови. Добавлю: именно потому, что не склонен его преуменьшать. Вы и Ралват похожи. Правда, чтобы заметить это сходство, надо неплохо знать каждого из вас. Смею надеяться, что — знаю. Правда, в чем именно заключается это сходство, определить затруднюсь. Не хочу принизить достоинств королевского рода и его наследственной магии, но, быть может, далекий от твердого знания стихийный дар ваших предков-простолюдинов, нечто интуитивное, то, что сильнее рассудка, дает и вам, и Ралвату некие преимущества. Вы, как и он, не просто обучаетесь магии, а... как бы сказать?.. проникаетесь ею. Обычно обучение идет от твердого знания к чувственному ощущению магии как части личности чародея. С Ралом все было иначе. И с вами... Да, от меня не укрылась ваша взаимная настороженность в момент первой встречи. Но меня это не смутило. Собственно, ваша настороженность была отражением настороженности Ралвата, а его настороженность... Она объяснима, Эниола. Рал был ранимым ребенком, потерявшим всех родных. Да и его раннее детство не назовешь счастливым. Это сейчас любой, кто докажет свои магические способности, может попытать счастья на экзаменах. Но и сейчас при равных условиях предпочтение будет отдано отпрыску более знатного рода либо тому, чьи родственники готовы платить за обучение, а прежде...
— Да, я знаю, знаю. Я только никак не могу понять, почему у господ магов не хватило здравого смысла.
— Традиции — благо, Эниола. Но ведь случается, что традиции оборачиваются злом. Вряд ли вы сможете вообразить, какие тяготы сопутствовали ломке традиционных цеховых отношений, когда создавались Школа и Академия. Но без Школы и Академии мы не выстояли бы в течение всего этого периода, пока трон пустовал.
— Трон до сих пор пустует.
— Формально — да, фактически — нет. Я не устаю удивляться прозорливости королевы Траит. Она не раз рассуждала, как хрупка и ненадежна власть, опирающаяся на способности немногих. Да, она столкнулась с трудностями, когда пришлось формировать новый Круг, искать замену погибшим. И все же она имела в виду не только... не столько это. Она как будто бы предчувствовала... Я удивлялся: она ведь была очень молода, она была в том возрасте, когда еще не думают о преемнике, потому что не думают о смерти.
— Наставник, а почему Тейя не унаследовала магических способностей? Разве так бывает?
— Бывает. Редко, но бывает... — Темил задумался. Эниоле подумалось: он пожалел, что затронул эту тему.
— Ну так о чем мы говорили? — словно откликаясь на ее мысли, преувеличенно бодро проговорил старый маг. — Так вот, Ралват... у него не так уж много было близких людей, да и тех он потерял. Когда он был подростком, я наблюдал, как он старается защититься от подобных переживаний в будущем. У него было множество знакомых, но почти не было друзей...
— Почти?
— Думаю, когда-нибудь он сам вам расскажет.
— А вы — почему вы все это мне говорите?
— Я хочу, чтобы вы поняли Ралвата не только на уровне чувств. Вы ведь понимаете, что начало вашего правления будет напростым. Вам необходимы не просто приближенные, а единомышленники. Люди, которым вы будете доверять безоглядно.
— Господин Роннар тоже говорил мне, что я могу доверять Ралвату. Тогда я усомнилась, — Эниола покаянно вздохнула.
— Знаете, о чем я вспомнил? Рал когда-то точно так же настраивался перед занятиями — катал по ладони такой же вот огонек. Потом осмелел и принялся ими жонглировать, да так, что однажды чуть не спалил комнату. — Темил рассмеялся, совершенно искренне радуясь воспоминаниям.
А у Эниолы вдруг мелькнула мысль:
— Наставник, но вы ведь не огненный маг!
— О, да. Мне ближе магия живого. Из всех четырех магий стихий огненная стоит от нее дальше всего.
— И ближе всего к военной, верно?
— Верно.
— Но Ралват специализируется на магии огня.
— Не только. Ни один архимаг не может заключать свои способности в столь узкие рамки. Но если вы говорите о том, к чему Ралват испытывает наибольшую склонность, — да, это магия огня... Это ведь не праздное любопытство, ваше высочество.
— Нет, не праздное. Я хочу, чтобы Ралват продолжил мое обучение.
Темил снова умолк, на этот раз ненадолго:
— Из всех возможных вариантов вы избрали наилучший, ваше высочество. Это ваша стихия, да и взаимопонимание, стремительно возникшее между вами и Ралватом...
— Почему он не поехал с нами?
— Ему необходимо оставаться в столице.
— Как долго? — продолжала настойчиво вопрошать Эниола. Она вдруг почувствовала, что Ралвату необходимо быть здесь. Здесь, а не там. Дело в том, что она хочет его видеть? Или — не только в этом?
Пока что вопросов намного больше, нежели ответов. Хочется верить, что только пока.
Лева вдоль дороги сменились полями. На полях — ни души. Единственная промелькнувшая фигура при ближайшем рассмотрении оказалась пугалом в потертом бархатном кафтане... ливрее? Городская жительница, Эниола ничего не смыслила в сельском хозяйства, но, припоминая прочитанное, предположила: колоски, клонящиеся к земле, — признак хорошего урожая. Или это они оттого, что давно не было дождя?..
Хотела спросить у Темила, но за ближайшим поворотом вдруг обнаружилась группа всадников. Среди них четверо знакомых — солдаты и Веримон. Остальные... раз... два... три... шестеро — незнакомцы. Причем двое из них облачены в синие бархатные ливреи, такие же, как та, что на пугале. Эниола приложила ладошку к губам, скрывая усмешку Интересно, это из практических соображений (не пропадать же добру!) или местный юмор такой? Если верно последнее, то, прав Темил, скучать ей не придется...
— Добро пожаловать в Дартос, ваше королевское высочество!
Глава 27
— ... Ваш визит — огромная честь...
Если бы всадница не заговорила, Эниола нипочем не догадалась бы, что в мужскую компанию встречающих затесалась женщина.
Нет, какое там затесалась! Возглавляет! Из пространной речи, изобилующей витиеватыми, но, вообще-то, обычными любезностями, "высокая гостья" ухитрилась почерпнуть кое-какую информацию. Оказывается, ее самолично встречает вдовствующая герцогиня де Лорез, которая безмерно счастлива и т.д., и т.п.
Эниоле оставалось только изображать милостивую улыбку и надеяться, что эта самая улыбка получается не слишком скептической. Очень уж этот ритуал встречи напоминал ей постановку из жизни родовой аристократии, виденную как-то в их донельзя провинциальном театре. Ленка под огромным секретом (ага, по секрету всему свету!) поведала, что знакомая ее знакомой, работающая администратором в театре, под огромным секретом рассказала другой знакомой — дескать, режиссер не просыхал все полгода, пока готовился спектакль, вот актеры и играли, как бог на душу положит. Одним словом, кричи громче, авось оглушенный зритель примет этот крик за прочувствованную игру.
Опять мысль не туда забрела. Но ведь надо же, в конце концов, чем-то заниматься, пока... Вот уже и скулы ломит от улыбки... Жаль, что язык без костей, иначе приветливая хозяйка давно уже начала бы испытывать дискомфорт и свернула свою великолепную речь.
Хозяйка... Нос с горбинкой, тяжеловатый подбородок, коротко стриженые (надо же! госпожа Миора в обморок упала бы... да не умеет) волосы, мешковатый костюм... Тоже синий, но другого оттенка, нежели ливреи слуг, — чуть ближе к васильковому. М-да, Валентина явно не одинока в стремлении одевать всех окружающих в синий и только в синий... или в красный! Вороной под дамой покрыт красной попоной, такой яркой, что глазам больно.
Исподволь Эниола поглядела на Темила — слушает с заинтересованным видом, улыбается... ой, ей, Эниоле, нипочем не научиться так улыбаться! Если судить по улыбке, Темил проделал весь этот путь исключительно для того, чтобы выполнить самую заветную свою мечту — послушать возвышенные речи госпожи де Лорез.
Перевела взгляд на другого мага — Веримон и вовсе казался растроганным. Интересно, лицемерие ей будут преподавать отдельным курсом? Или это вообще не наука, а искусство, то есть, нужна некая предрасположенность. И однажды ее высочеству вежливо сообщат: увы, но талантом сим вы не обладаете, так что... Интересно, в каких словах Роннар говорил Тейе, что у нее нет магических способностей? Пускался в пространные рассуждения, как с ней, Аней-Эниолой, когда убеждал покинуть привычный мир, или, вопреки обыкновению, пошел напрямик?
Стоп! Снова — не туда! Ну когда же, наконец...
— Позвольте покорнейше попросить вас, ваше королевское высочество, разделить со мною скромную трапезу в летнем дворце.
Предположив, что "летний дворец" — не более чем метафора, Эниола ошиблась.
Еще как ошиблась!
В зелени садов, как в морской пучине, покоилось жемчужно-белое чудо, достойное быть храмом морского божества. В орнаменте карнизов угадывались очертания ракушек и рыб, колонны увиты растениями, похожими на водоросли, балконы нависали коралловыми рифами. Эниола подумала, что не слишком удивилась бы, если бы в дверях появился Посейдон с трезубцем в сопровождении русалок... И ахнула: на пороге их встречала девушка, точь-в-точь похожая на русалочку с иллюстрации к сказке Андерсена. Русалочку с жемчужно-белокурыми волосами и зеленовато-голубыми глазами. Была у Ани в детстве такая книжка... Неужто воображение настолько разыгралось? Нет, Эниола, тебе точно надо больше отдыхать... и сказок надо было читать поменьше, ну да поздно что-либо менять.
— Приветствую вас, ваше высочество, — русалочка легко, будто в танце, полонилась. Невероятно, но и голос у нее такой — будто ручеек звенит.
— Моя дочь Траит.
Траит?!
"И что такого? Имя достаточно распространенное", — подал голос здравый смысл. Что-то ты неразговорчив в последнее время, братец. Ну, хоть совсем не забываешь, и на том спасибо.
Да и вообще, мать могла дать имя дочери из верноподданнических чувств.
— Ну что же ты, Траит? — Покажи нашим высоким гостям комнаты и приглашай к столу. Прошу прощения, ваше высочество, моя дочь несколько смущена. Ей никогда прежде не доводилось принимать коронованных особ ...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
