— Ланс, мне это совершенно все равно. Наверное, потому, что я просто не понимаю парадоксальности того, что мы сделали. Но, выглядит это как новое знание и, естественно, я не собираюсь болтать на эту тему. Пользуйся им, мальчик мой.
— Мир рушится, а тебе наплевать? — с пафосом вопросил Ланс.
— Твой мир. И не рушится, а меняется, — возразил Винсент. — И делает он это с момента сотворения.
— Железная позиция, — усмехнулся Ланс. — Вот только... впрочем, ладно.
Брат погрозил ему.
— Наверняка какую-нибудь гадость замыслил сказать.
— Ведь не сказал же.
— И не надо... Кстати, я намереваюсь в ближайшем послании сообщить остальным о твоих находках.
— Обо всех?
— Да, Ланс, думаю, это будет правильно.
— Ты твердо решил?
Винсент несколько секунд помолчал.
— Если это может стать между нами, то я не стану. Но, пойми, брат, мы не должны действовать, как прежде. Тот, кто устроил все это и рассчитывает на нашу разобщенность. Вспомни, к чему привели интриги тебя, меня, чуть не привели Эдвина. Или ты рассчиты-ваешь сам как-то использовать это?
— Нет, — вынужден был признать Ланселот, — что со всем этим делать я не знаю. Просто мной руководит не разум а... рефлекс, если хочешь. А я привык доверять своим рефлексам.
— То, что знают все, невозможно скрыть, — заметил Винсент. — В какой-то мере это обезопасит и нас. И потом, так мы еще не действовали и, возможно, это поднимет наши шансы на успех.
— Даже если об этом узнает убийца?
Винсент убежденно кивнул.
— Ну, хорошо, хорошо, поступай, как считаешь нужным.
— К тому же, я подозреваю, далеко, не всему наши удивятся. — туманно добавил Винс.
Например, связи старого раба Рубина с Джету? — насмешливо спросил Ланс.
Винсент как-то странно посмотрел на него:
— И Рубина, и не Рубина, — неопределенно проговорил он.
Не понимаю тебя.
Глаза старшего брата блеснули.
— Кто знает, что было на тех, выкраденных из Архива страницах, а?
— Ты о герцоге? — недоверчиво спросил Ланс. — Не думаю, чтоб там был серьезный компромат на него. Какой смысл молчать в этом случае?
— Вот это я и имел в виду, когда говорил о нашей манере вести дела. Каждый интригу-ет сам по себе... И совсем не обяэательно, что речь идет именно о покойном дядюшке. Возможно даже, о нем там нет ни слова, зато есть нити к кому-то другому.
— Винсент, это твои догадки или ты действительно что-то знаешь? — воскликнул Ланс.
Но брат уже успокоился, и, казалось, пребывал в лёгкой задумчивости.
— Да нет, ничего такого я не знаю, просто мне пришло в голову, что в последние пару месяцев все наши стали удивительно неплохо ладить друг с другом. Вспомни хотя бы ис-торию с Портой.
— Ну, это чепуха, Винс! Тот, кто узнал о чьей-то связи с Джету, не мог не сопоставить это с убийством Лоуна, другими покушениями, с явной связью убийцы, или убийц с Им-перией. При таких обстоятельствах никто не стал бы молчать, хотя бы из чувства самосо-хранения. Тут уже не до интриг, брат, речь идет о нашем выживании.
— Да я понимаю, и ни на чем не настаиваю! — воскликнул Винсент. — Вариантов может быть тьма. Просто, я высказал то, что мне кажется странным.
— А в целом, твоя идея неплоха. — добавил Ланс. — Вполне может быть, что прямо сей-час кто — то из наших в одиночку пытается вычислить компаньонов герцога. Слушай, бу-дешь писать, попроси, чтоб все поделились с нами своим подозрениями на этот счёт.
— Угу. Похоже, ты уверен, что мы имеем дело с группой?
— Одиночке в таком деле ничего не светит.
— Тогда круг подозреваемых предельно сжимается.
— Да, вероятнее всего, мы имеем дело с герцеговыми отродьями, — жестко сказал Ланс.
— Я бы не спешил с выводами.
Ланс взорвался:
— Ну и не спеши, а я хочу отомстить!
Брат спокойно оглядел его и словно не заметил вспышки гнева:
— Черным убийцей мог быть и Фредерик, и Виктор.
— Да хоть сам герцог! — запальчиво вскричал Ланс.
Винсент подумал и рассудительно не согласился:
— Вряд ли. Кардиган, конечно, оказался изрядной свиньей, но тогда не он напал на те-бя и Эдвина. Дядя, понимаешь ли, был стариком.
Ланс мгновенно остыл:
— Ладно, ладно.
— Черный ведь очень мастерски действовал, верно? — неожиданно поинтересовался Винсент.
— Да, вполне.
— Не хуже тебя?
— Да где уж!
— Тебе это не показалось странным?
— Что ж тут странного? Я никогда не считал себя непобедимым. Конечно, приятно, что ты столь высокого мнения обо мне, но...
— Дело не в этом, — перебил брат. — Ты сам по себе уникален; таких как ты у нас в семье больше нет. Да и во всем мире не так уж и много. Ты — оборотень, у тебя врождённая пред-расположенность к изменению облика. Ты двулик по своей природе, и границы твоих воз-можностей много шире, чем у простых смертных. Я старше и помню, как отец носился с идеями насчет твоего будущего. Говорят, у них с мамой были серьезные разногласия.
— Ну и что?
— А то, что в измененном облике ни один из нас не может конкурировать с тобой. Мы прежде всего люди, люди всегда и везде, люди в любом обличье, и как бы долго не трени-ровались, все равно не можем быть тебе ровней. И при всем этом, Черный едва не одолел тебя. А ведь будь он одним из наших, куда естественней и надежней для него было бы действовать, находясь в естественной человеческой личине.
— Я оборотень, и меня почти невозможно убить обычным оружием, — напомнил Ланс. — Для этого ему пришлось бы применить Силу, либо Истинный Клинок, а это значит, что я тут же узнал бы его. И ведь он не сразу воспользовался Изменением Лика, а сначала опро-бовал вполне банальный арбалет.
Винсент потер подбородок:
— Да, умеешь разбивать доводы, ты — тертый софист.
— Кровь — великое дело, — передразнил Ланс. — Но, я не собираюсь зацикливаться на Вике и Фреде, и готов принять любой другой пристойный довод.
— Пока ничего не могу предложить. Между прочим, незнакомец, кажется, использовал кошачью форму?
Ланс хмыкнул:
— Если ты считаешь кошкой тварь, размером с тигра и полуметровыми клыками, то можно сказать и так. А что?
— Ничего, просто он ко всему прочему и изрядный наглец. — Винс покачал головой. — Это ж надо, выбрать облик, в котором ты наиболее силен.
— Ты забыл о его метровых клыках.
— А может, ему жить надоело?
— Я не знаток душевных болезней. Кстати, при соответствующих внешних данных Из-меняющего Облик, с такими, как я, можно вполне сладить. Например, ты много крупнее в любом виде, и я б не сказал, что чувствую по отношению к тебе какое-то превосходство.
— Но, он-то не был крупнее.
— Ты забыл о клыках. И потом, он был быстрее.
— Вот-вот. Может ли калека на костылях быть быстрее нормального человека?
— Ну, это уж ты хватил! У тебя какие-то дикие представления обо мне. Это что, тайная зависть? Если хочешь, покажу тебе несколько своих тайных приемов.
— Ты сам предложил.
— Всегда к твоим услугам.
— Благодарю. И раз уж речь зашла об убийствах и покушениях, то хотелось бы выслу-шать твои мысли по поводу гибели нашего незадачливого родственника из Порты.
— О-о, хитрая штука, — задумчиво протянул Ланс. — Не уверен насчет степени его род-ства, но убили беднягу весьма и весьма кстати. Неудивительно, что Империя свернула пе-реговоры. Есть вести с границы?
— Целая гора донесениё, плюс интимные послания от Эдвина, Леонарда и Филиппа.
Ланс заинтересованно посмотрел на брата:
— Вот как? Могу себе представить эту адскую смесь из взаимных доносов, обвинений и обид.
— Ну-ну, не так грубо. Времена меняются, братец. Никаких резких фраз, но результат налицо — мне известно кто чем занимался едва ли не по часам.
— И что же?
— Я не собираюсь разносить чужие сплетни, возьми и прочти все сам.
— А какие вести из Порты?
— Трудно сказать что-то определенное. Серьезных перемещений их войск пока не за-мечено, но это ничего не значит. Лично я думаю, если они не нападут в ближайшие два-три месяца, то вообще не нападут. Все зависит от того, сумеет ли Сарах убедить Импера-тора не развязывать войну.
— Что за новости? — удивился Ланс. — Судя по реакции Сараха, тот скорее согласится лично возглавить их поход.
— Тогда, в приграничье, он среагировал так как и должен был среагировать, но не надо путать его придворные рефлексы с его деловыми качествами.
— Не понимаю, как может победа над нами может принизить его деловые качества.
— Старая история. В последнее время в Порте, вместе с разжиганием патриотических страстей, все больше проявляется почти хрестоматийное противостояние между любите-лями помахать оружием и теми, кого такая перспектива не прельщает. Лорд Сарах, по на-шим данным, один из лидеров последних.
— Этим вашим данным можно доверять?
Винсент задумался и вдруг вскричал:
— Проклятье, вопрос не в том, "можно" или "не можно"! Мы просто должны хоть че-му-то доверять. Все чему-то доверяют, даже самые недоверчивые!
— Веский довод, — ехидно заметил Ланс.
— Известно, что Сарах за последние пять-шесть лет отговорил Императора от развязы-вания доброй дюжины конфликтов. Не знаю, движет ли им страх, либо благоразумие, но я предпочитаю ставить на него.
Ланс с сомнением покачал головой:
— Я неплохо знаком с Сарахом, и думаю, что страх здесь ни при чем.
— Что именно им движет не так уж и важно, главное это его поступки. Не забывай, что с Солнечного Трона все видится в несколько ином свете, чем из нашей столицы. Мы выиг-рали все воины с Портой и, в конце концов, у них мог развиться комплекс неполноценно-сти.
— Скорее у нас разовьётся мания величия, — буркнул Ланс.
Брат услышал и улыбнулся:
— Нам это не грозит. Мы все родились с ней.
— А ты ничего не пытался узнать об убийцах посла?
— А что я могу узнать, сидя здесь? Леонард обещал мне заняться этим.
— Леонард, — медленно повторил Ланс, — наш вездесущий всезнающий Леонард.
Винсент быстро и настороженно посмотрел на него.
— Все в порядке, — успокоил Ланс брата.
— Точно в порядке?
— Отстань.
— Хорошо, но могу я...
— Не надо, Винс, никаких вопросов.
Первым неловкое молчание нарушил Ланс:
— Ты говорил со слугой, разносившим напитки в день убийства Лоуна?
— Нет, его не смогли найти.
— Что это значит?
— Он попросту пропал. Это случилось около трех месяцев назад.
— Еще одного нет, — мрачно констатировал Ланс. — И никто ничего не видел?
— Что ж тут видеть? Как-то утром ушел человек и не вернулся.
— Жаль.
— Но зато есть и одна интересная деталь. Оказывается, пропал весь ящик "Принцессы Изиль".
— Когда? — быстро спросил Ланс.
— Это случилось... — Винсент внезапно замолчал и с изумлением посмотрел на брата. — В тот день, когда убили герцога.
— О, Свет! Ты понимаешь что-нибудь?
— Нет. Мне только сейчас пришло в голову сопоставить даты.
— Но в тот день я видел тот ящик. Я даже взял одну бутылку.
— Выпил? — поинтересовался Винсент и Ланс утвердительно кивнул.
— Как ты узнал о пропаже вина? И когда?
— Вчера. Люди пущенные на поиски слуги не нашли того, а о вине они сообщили вме-сте с ворохом ненужной попутной информации.
— Винсент прервал себя и раздосадовано воскликнул:
— Как же я не обратил на это внимания!
— Будет тебе, все равно из этого ничего не выкроешь... Интересно, зачем понадоби-лось красть вино?
— Не знаю, Ланс, но теперь придется ждать, пока оно вновь всплывет.
Ланселот сокрушенно помотал головой:
— Похоже, мы совсем запутались.... Вот послушай, как я все это представляю себе. — Ланс дождался кивка брата и продолжил. — Думаю, всё затеял старый герцог, задумавший посадить на Трон кого-то из своего семейства. Справедливости ради, надо сказать, что и все остальные, кроме меня, занимаются тем же. Чем дальше, тем больше, и в одно пре-красное утро нарыв прорывается — кто-то убивает Лоуна, используя яд, похищенный у уби-того чуть ранее мелкого жулика Латиниуса, причём делает это в самой вызывающей фор-ме, явно желая спровоцировать нас на резкие шаги.
Семья окончательно раскалывается. Следуют очередные покушения на меня и Эдвина, а в день похорон Лоуна убийца из клана Джету едва не приканчивает Виктора, причем вы-глядит всё таким образом, будто подослал его родной отец Вика, герцог Кардиган, у кото-рого с Дже-ту какие-то темные делишки.
Следующим убивают генерала де Туура, в доме которого, позднее, я нахожу бумаги, которые хоть как-то объясняют гибель генерала. Далее ситуация становится еще бредовее — убивают самого герцога, удачно свалив всю вину за это на меня. Но, первый же осмотр места убийства дяди и шпиона, посланного Фредериком в тот день следить за мной, позво-ляет Эдвину прямо на месте раскрыть подлинного виновника — Фредерика. Но он молчит, и остальные открывают на меня охотничий сезон, который, впрочем, и заканчивается, как только появляюсь я сам со своими честными, но малодоказательными объяснениями. В итоге я сижу здесь и пытаюсь разоблачить Фреда, всем известного убийцу, который сейчас спокойно охотится на оленей в своих владениях.
Это же полный бред! Зачем Кардиган покушался на собственного сына? Только ли шантажом ограничивается роль в этом деле де Туура? Какие дела были у герцога с Дже-у? Почему убили Лоуна — самого безвредного из нас? Почему поверили мне? Случайно ли из Долины Идола я попал прямо в Приграничье? Где Эмилия? И еще целая куча вопросов.
Винсент беззвучно зевнул и с хрустом потянулся.
— Ты изложил все на редкость сумбурно, но слушать это было забавно. По-моему, кое-какие выводы мы можем сделать уже сейчас. Прежде всего, очевидно, что в убийстве бра-та замешено несколько человек. С большой долей уверенности мы можем говорить и о том, что эта группа пользуется поддержкой извне, скорее всего Порты. Зная опыт Империи в делах такого рода, я почти уверен, что Порта одновременно интригует с каждым из группы наших заговорщике в тайне от других. Возможно, об этом что-то стало известно остальным, и их альянс распался. Это, кстати, неплохо объясняет смерть герцога и поку-шение на Виктора.
— И на меня, — не скрывая иронии, вставил Ланс.
-... И исчезновение Эм. — спокойно закончил брат.
У Ланса тут же пропало желание острить.
— Если она еще жива, то, возможно... — он замолчал.
— Да, она может быть одной из них, а может, и нет. По-твоему, насколько можно ве-рить этой истории с арбалетом и прочим?
— Все кажется очень убедительным, но напрашивающиеся однозначные выводы меня настораживают.
— Меня тоже.
— Филипп должен быть очень осторожным.
— Он справится, — уверенно сказал Винсент.
Грозовой фронт прошел над городом и сейчас рокотал где-то вдали. Дождь прекратил-ся, и за окнами заметно посветлело.
— 0-го, мы с тобой проговорили целую ночь — удивился Ланс.
— Да, скоро рассветет.
— Если ты сейчас ляжешь, то вполне успеешь поспать несколько часов.
— Не получится, мне еще надо просмотреть кое-какие бумаги.
