Марсианская святая (Нф-детектив)

− Спасибо, Урквин, − сказал Сэм.

− Вы же не собираетесь, − начал собеседник, но Беккет его успокоил:

− Мы не собираемся.

− Нет, мы собираемся, − влезла в разговор Миранда.

− Чего? − не поверил своим ушам Сэм.

− Я собираюсь вспомнить всё, Беккет, − заявила напарница. − И вы двое мне в этом поможете.

− Грегор, − повернулась она к изображению Урквина. − Мне нужна капельница и ряд препаратов − тиамин, нолоксон, глюкоза. Остальное есть в моём Зингере. Сэм, а ты закажи мне три бутылки виски.

− Что ты задумала? − спросил детектив помощницу.

− У меня четыре задачи − накачивать себя спиртом, но при этом оставаться в сознании с помощью боевого коктейля, параллельно проводить сердечно-лёгочную реанимацию с помощью Зингера и терапию по выведению организма из наркотической комы. Всё это позволит мне вспомнить прошлое... По крайней мере, я на это надеюсь.

− Что за боевой коктейль? − прищурился Сэм. − Это та гадость, которую ты вколола мне после ранения?

− Ага, − подтвердила Миранда. − Входит в расширенный набор моего сшивателя.

− Ты себя убьёшь, − сказал Сэм убеждённо.

− Я бы не советовал вам рисковать своей жизнью ради сомнительных результатов, − согласился с товарищем Урквин.

− Я вас вообще не спрашиваю, − был ответ Миранды. − Кто-то пьёт, чтобы всё забыть. Я буду пить, чтобы всё вспомнить.

Швея полусидела на кровати. Спицы электродов протыкали её грудь в нескольких местах. Она загнала их в себя Зингером, целясь через прицел-сканер. Теперь сшиватель плоти, лежавший на тумбочке, управлял её сердцем и лёгкими. Даже если мозг отключится, они продолжат свою работу. Боевой коктейль и заказанные Мирандой препараты поступали ей в кровь. Задачей Сэма было сидеть рядом со швеёй и обновлять виски в её стакане, а так же подавать сэндвичи с подноса. Шла вторая бутылка.

− Полёт нормальный, − сказала Миранда, откинув голову на пирамиду из подушек.

− В тебе уже полтора литра «Лунного купажа», − с тревогой заметил Сэм.

− Нельзя допускать обеднения топливной смеси, − с улыбкой заявила ему напарница. − Налей-ка ещё.

Беккет наполнил стакан доверху, и Миранда выпила залпом. Беккет сунул ей в руку сэндвич с сёмгой.

− Вкуснятина, − заявила напарница, соря крошками на одеяло. В тех местах, где её грудь пробили электроды, сорочка напиталась кровью. Мужчина не мог избавиться от мысли, что является соучастником самоубийства.

− Ты вспоминаешь? − спросил Беккет.

− О чём? − удивлённо посмотрела на него Миранда.

− Ну, «Космодамианск». Гибель корабля-госпиталя. Ты же читала об этом вчера. Ты хотела вспомнить.

− Ах да, − заторможено отозвалась помощница.

Её голос был расслабленным и пьяным:

− Вспомнила.

− Что вспомнила?

− Космодамианск.

− Что там случилось?

− Всё уже есть в Сети. Мне даже вспоминать неохота, − Миранда наморщила лицо, собираясь с мыслями. − «Космодамианск», госпиталь наш, он, короче, прятался за Фобосом, чтобы его с Марса не сбили. Нас прикрывал лёгкий ракетный крейсер «Целеустремлённый». Мы были костью в горле у экспедиционного корпуса ООН, потому что к нам свозили всех раненых, которых спасали с орбитальных кораблей. Нам тогда передали, что Крюгер, адмирал Регуляторов, официально заявил, что для него теперь вопрос чести − уничтожить «Космодамианск». Гибель госпиталя была делом решённым. Регуляторы как раз нарастили орбитальную группировку за счёт подкреплений с Земли, так что наши дни были сочтены... Плесни-ка ещё.

Выпив Миранда продолжила:

− За два дня до уничтожения «Космодамианска» к нам пристыковался «Неугасимый светодиод».

− Кто? − переспросил Сэм.

− «Неугасимый светодиод сияния нематериального», он же «НССН». Корабль-храм Экзархии. Они исповедали и причастили всех на борту, но главной их целью было упокоить во плоти Клементину. Её одну. Видимо они уже решили, что она станет святой. Я помню, как они заталкивали её в сканирующую капсулу. Клементина хотела, чтобы они спасли всех сестёр, но Альборий и Павлиний, похоже, чётко выполняли данный им приказ. Короче, они дали ей под дых и закинули в капсулу. Я не вмешивалась − всё-таки для Клементины это было благом. Упокоение во плоти на дороге не валяется.

− Подожди, − остановил её Сэм. − Ты сказала, что там были протопресвитеры?

− Какие ещё протопресвитеры? − отмахнулась Миранда. − Альборий и Павлиний? Да они тогда ещё были простыми техниками по процедуре упокоения, их даже звали по-другому − Гриша и Миша. В промасленных комбинезонах оба. Грязные, лохматые. Как только они Клементину просканировали всю, «Светодиод» принял на борт столько наших раненых, сколько смог, и улетел, забрав себе для прикрытия «Целеустремлённый»... Налей. За твоё здоровье, Сэм... Так вот, госпиталь наш остался без защиты − стреляй не хочу, в общем. Как я вчера прочла, оказывается, миротворцы послали для нашего уничтожения всего один корабль − канадский ракетный фрегат «Принц Уэльский». Это было форменное издевательство, что нас должны были сбить жалкие канадцы. Они не сделали за всю войну ни одного залпа из своей электрокинетической пушки, и этот их первый залп стал для них последним. От перегрузки загорелась бортовая электропроводка, запылала бытовая химия, которую сгрузили на «Принца» все остальные корабли группировки. Экипаж успел спастись на челноке, но сам фрегат выгорел за полчаса. И всё же, своё черное дело он сделал... Это была противокорабельная шрапнель. Облако вольфрамовых стрелок прошило борта «Космодамианска» как картонку. К тому моменту на корабле оставались пять членов экипажа, сто семнадцать сестёр, дюжина врачей и четыре сотни раненых. Все погибли. Кого-то убила шрапнель, остальных − взрывная декомпрессия. Вот, собственно, и вся история, Беккет.

− Почему забрали крейсер прикрытия? − спросил Сэм.

− Они изначально планировали канонизировать Клементину. Сразу после своей смерти она была признана девой-мученицей и воскрешена уже в статусе постумной святой. Через неделю после гибели госпиталя, останки Клементины и всех остальных были спасены с падавшего на Марс «Космодамианска». Мощи были пластинированы. Ты сам видел их в холле Патриархии.

− Постой, но раз ты была на том корабле, значит, они сняли копию не только с Клементины, но и с тебя? Или они увезли тебя с собой на «Диоде»?

− Нет, − отрицательно мотнула головой швея. − Они специально не брали сестёр. Мы должны были сформировать соцветие мучениц вокруг Клементины.

− Тогда куда ты подевалась с Космодамианска? Твоё тело ведь не было найдено, помнишь?

− Не было, − согласилась Миранда. − Вот ещё я отдам им моё тело. Оно мне самой нужно.

− Перефразирую вопрос − ты была на корабле в момент его гибели?

− Да, была.

− Что ты делала после того, как по кораблю был нанесён удар?

− Ну, я поспала, − ответила напарница. − Потом мне стало скучно, и я начала перетаскивать тела в шлюз. Когда, спустя семь дней, «НССН» вернулся за мощами Клементины, я уже рассортировала всех и снабдила бирками. Клементину я сразу убрала в целлофановый мешок, чтобы она не высохла. Она была такая красивая. Я вот не такая красивая, как она. У нас было много красивых сестёр. Мне было их очень жалко, но я ничем не могла им помочь. Всё было бессмысленным.

По щекам Миранды побежали слёзы.

− Ты была в скафандре? − спросил её Беккет.

− Нет. Да и зачем? Вакуум не такой уж страшный, как кажется. Он даже не холодный, ведь там нечему забирать тепло. Вакуум тёплый − будто тебя завернули в термолюксовое одеяло. Приходилось много пить, конечно, чтобы ткани не пересыхали, особенно слизистая, но, в целом, было терпимо.

− Ты что-то путаешь, − поправил её Сэм. − Человек умирает в вакууме через пять минут.

− Ну, тогда, значит, я умерла, − ответила Миранда. − Наверное, так было бы лучше − для меня, для неё, для всех нас. Я вспомнила, Беккет, я абсолютно бесполезная. Сёстры звали меня Саломея Неумеха, потому что я ничего толком не могла. Я даже Клементину не смогла спасти, а сама я жить недостойна.

С этими словами Миранда стала вытаскивать воткнутые в грудь электроды.

− Ты же умрёшь, − попытался остановить её Сэм, не давая швее освободиться от спасавшей ей жизнь аппаратуры.

− Не бойся за меня, Сэм, − прошептала на прощание Миранда. − Я не та, за кого стоит волноваться.

Сказав так, женщина закрыла глаза и отключилась. Сэм ещё минут десять пытался привести её в чувство, но у него не хватало ни навыков, ни знаний медицины. Сердце не прослушивалось, зеркало, приложенное к губам, не запотевало. Отчаявшись, детектив сидел рядом с бездыханной Мирандой в каком-то мучительном ступоре... А потом она захрапела − тихо-тихо, но для Сэма это было то же самое, как если бы он опоздал на отплывающий «Титаник», потому что выиграл сто миллионов в моментальную лотерею, купленную по случаю присвоения ему рыцарского звания. Он ещё долго сидел, не шевелясь, и слушал сопение напарницы, и в те минуты это были самые важные, самые радостные для него звуки.

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

В восьмом часу утра Миранда, позёвывая, вышла к завтраку. Когда она села за туерный стол, паривший в метре от пола, Сэм налил ей бокал мутной зеленоватой жидкости из графина.

− Выпей, полегчает, − протянул ей напиток Беккет.

Миранда пригубила, и её лицо озарила радостная улыбка.

− Рассольчик, − признала она жидкость в бокале. − То, что нужно.

− А вот ещё попробуй, − Сэм наполнил второй бокал из другого графина. Жидкость была мутно-желтоватой.

− Сладенько, − сказала швея, не узнавая вкус, и тут её осенило: − Неужели это вода из-под консервированной кукурузы?

− Ага, − подтвердил Сэм. − И она значится в том же разделе, что и рассол. Написано, что помогает при похмелье.

− Кстати, да. А что это зелёненькое в третьем графине?

− Жидкость из-под консервированного горошка.

− Моя любимая, − воскликнула Миранда. − Налей-ка мне. В консервных банках её совсем чуть-чуть. Никогда не думала, что её продают, как самостоятельный напиток.

− Видимо, кто-то додумался, − мужчина наполнил бокал Миранды, и та стала лечиться.

− Как самочувствие? − спросил Сэм.

− Спасибо, теперь лучше, − кивнула напарница. − А вообще, на удивление неплохо. Я ведь выпила две бутылки виски?

− Да, − подтвердил Беккет. − Две литровые бутылки. Это три смертельных дозы, если пересчитать чистый спирт на массу тела.

− Три смертельные дозы, − как зачарованная повторила Миранда и, отставив бокал, опустила глаза и сказала серьёзным голосом: − Беккет, мы должны объясниться. Я должны сообщить тебе нечто важное, что скрывала от тебя всё это время.

− А может не надо? − с надеждой спросил Сэм.

− Как так не надо? − уставилась на Беккета помощница, не ожидавшая от него такого ответа.

− Мне вчерашнего с головой хватило − и в куполах, и потом − у твоей постели, − пожаловался детектив. − Я хочу хоть день прожить без шокирующих откровений и умопомрачительных приключений. Давай просто съездим сегодня к Клементине, составим план действий по нейтрализации преступника, а завтра спокойно всё реализуем?

− Ты ничего не понимаешь, − возразила Миранда и, взяв из хлебной вазочки багет, сказала:

− Беккет, дай-ка твой боевой нож на минутку.

Сэм, не почувствовав подвоха, протянул ей наваху. Женщина открыла нож и, приставив лезвие к запястью левой руки, замерла в нерешительности.

− Ты чего там задумала? − первые ростки тревоги проклюнулись в сознании детектива.

− Не отвлекай, я собираюсь показать тебе кое-что, − огрызнулась Миранда.

− Это кое-что у тебя под кожей?

− Практически, − помощница разочарованно убрала нож от запястья и с досадой заметила: − Не могу резать, когда смотрю, и не могу не смотреть, когда режу. Что же делать?

− Нож верни, пока не порезалась, − мягко попросил Сэм и протянул руку через стол.

− Эврика! − радостно воскликнула Миранда и в одно движение перерезала себе горло.

Ошибкой Беккета было то, что он ломанулся к помощнице прямо через стол. Туерный стол-поднос не имел ножек и при желании его можно было легко перетянуть с одного места на другое, просто удерживая за одну из управляющих ручек на его боках. Но передвинуть его без помощи ручек не было никакой возможности − туер есть туер. Он был прибит к Марсу невидимым гвоздём. Запаниковавший Беккет забыл про ручки, забыл про всё. Раскидывая еду и напитки, он перелез через стол к Миранде. Та лежала в своём кресле, откинувшись, недвижимая, и из перерезанного горла на её грудь сочилась кровь. Сэм встал сбоку от кресла и прижал ладонь к разрезу, в надежде, что сможет перекрыть рану и остановить кровопотерю.

Сильные женские пальцы оторвали его руку от раны.

− Беккет, прекрати, ты меня так задушишь, − прокашлявшись, сказала Миранда.

− Тебе нужна срочная медицинская помощь, − Сэм бросился к болталке, чтобы вызвать реанимационный туер.

− Стой, Сэм, со мной всё в порядке, − крикнула ему вслед помощница, и Беккет так и не позвонил.

− Посмотри на рану, − сказала она ему, и Сэм посмотрел − на шее Миранды не было разреза. Даже следов не было. Была только кровь.

− Как это понимать? − спросил её детектив. − Это какой-то фокус?

− Да, это фокус, − ответила напарница. − Давай сядем за стол и поговорим. Я кое-что тебе расскажу. То, что мне удалось вспомнить благодаря вчерашнему нашему эксперименту.

Взяв салфетки, женщина стёрла с себя кровь и опустилась в кресло. Комната напоминала свинарник − всюду валялась посуда и пища, но это мало волновало Миранду, а Сэма − ещё меньше.

− Ты спросил меня вчера, что со мной случилось, когда «Космодамианск» был уничтожен, и я ответила, что умерла, − напомнила Сэму Миранда. − Так вот, я сказала тебе неправду. Я не умерла. Я жила в обломках корабля неделю, а потом перешла на борт «Неугасимого светодиода».