Стеклянный мост

что-нибудь нужно? Деньги там или пара-другая советов?

— Тут есть костоломы?

— Дрянные, — кисло поморщился Грог, — Фельдшера, коновалы.

— Джампер у них купить можно?

— Такого они в глаза не видели, — фыркнул Грог, — Еще что-нибудь?

— Не думаю, — пожал плечами Ежи, и Грог вскоре удалился, на ходу

поправляя вновь накинутый плащ. Ежи запер за ним дверь, подошел к узкому

высокому окну и задумчиво оглядел ночную улицу, припоминая все, что

почерпнул из Сети о местном хакере. Сведений там было немного: прозвище да

самые сжатые сведения о том, что Грог не любит гостей и в состоянии

постоять за свою территорию. Согласно этикету подполья Ежи попросил у Грога

позволения пожить на его территории и пригласил нанести визит, буде такое

позволение тот предоставит. Он не оставил координат, так как во-первых не

знал их, а во-вторых, знал, что Грог его найдет безо всякого труда, как

только Ежи подключится к местной Сети. Вот Грог и воспользовался

приглашением, чтобы лично увидеть, кто и зачем пожаловал на его территорию.

041 Hex. EXCNG D, E; ;( Обмен информацией D и E)

Буквально через минуту из-за бочек вышел стройный зеленоволосый

одноглазый человек в совершенно неуместном здесь черном мундире Тайной

полиции Гдема.

— Барон Рик Хаш дир Шангу-Дуум, куратор Ахайя. Пройдемте, сударыня.

Барон взял ее под руку, мир мигнул, и Барбара обнаружила себя

стоящей в большой комнате с лестницей снизу и дверью в стене.

— Вашим пребыванием в заповедном мире мы займемся позже, —

негромко, но веско заметил одноглазый, — Ведите себя прилично во время

беседы с госпожой Смирновской.

Распахнул дверь, приглашая Барбару войти.

Это был кабинет наверху крепостной башни. В окна виднелись

заснеженные горные пики, жарко полыхали дрова в камине, но сидящая за

столом Наталья была холодней жидкого гелия. Она кивнула на кресло напротив:

— Присаживайтесь. Почему вы уверены, что Борода — галаксмен?

Выслушала ответ Барбары, прикрыла глаза. Вздохнула:

— Барон, попросите принести вина.

— Сию минуту, — кивнул одноглазый и вышел. Наталья вновь подняла

глаза на Барбару:

— Девочка, ты ошиблась. Он не галаксмен. Он... нечто другое.

Галакса у него нет и не было, как и юниомнекса, как и... ничего подобного.

Мы проверяли. Я думаю, теперь тебе понятен весь наш к нему интерес?

Наталья поджала губы, неожиданно улыбнулась:

— Значит, он не взял дармовую индульгенцию?

— Не взял, Ваше...

— Не надо титулов, — отмахнулась Наталья, — Я здесь тоже

неофициально. Так вот, я хочу, чтобы он ее взял. Ты меня поняла, девочка?

— Да.

— Умница. Если он это сделает, и если он этого не сделает, и в том

и в другом случае это повлияет на твою судьбу. Но совершенно по-разному.

— Догадываюсь, — кивнула девушка.

Дверь открылась, барон внес дымящиеся деревянные кружки по поллитра

каждая.

— Спасибо, дорогой, — мягко улыбнулась Наталья, барон молча чуть

небрежно поклонился. Посмотрела на Барбару, кивнула на кружки:

— Угощайся, вино у Рика всегда отменное, — взяла сама, сделала

осторожный глоток и сказала, тщательно подбирая слова:

— Вопрос об этом человеке держат под контролем на Самых Высоких

Уровнях. Мы поможем его отыскать. Я свяжусь с тобой в ближайшее время. Но

он должен сделать то, что я хочу. Это уже твоя задача. Меня не интересует,

как ты его уговоришь.

— Но... — Барбара запнулась. Глаза Натальи немедленно обледенели:

— Это что еще за "Но"?!

— Я только хотела сказать, что если он так быстро перемещается, то

как я за ним успею?

— С этим поможет наш друг, не правда ли, барон?

— Буду счастлив, — изящно поклонился тот, ухитрясь не расплескать

ни капли из своей кружки.

— Ну, это все, — Смирновская резко хлопнула ладонями по столу,

встала, — Вопрос о нелегальном пребывании в заповеднике Ахайя пилота

Барбары Юкке мы оставляем открытым до результата ее переговоров. Пока же

она гостья барона в этом симпатичном замке. Мне пора, счастливо оставаться.

Наталья Смирновская исчезла с легким хлопком.

— Что же, девушка, — сказал барон, — Если не хотите топить нос,

пойдемте, покажу ваши апартаменты. Удобства у нас не очень, сами понимаете,

феодальные времена, но в замке есть пара комфортабельных комнат, куда я

рискну вас поселить.

— Таким образом, я под домашним арестом? — уточнила Барбара.

— По собственной глупости, — усмехнулся барон, — Ведь можно было

взлететь и связаться сверху? Можно же было не акцентировать внимание на

своем посещении заповедного мира? Однако не думаю, что где-либо на планете

вы нашли бы лучшие условия, чем у меня.

В кабинете на миг стало темнее, Барбара успела увидеть бесшумно

взлетающий белоснежный корабль.

— И это заповедный мир? — иронично спросила она. Барон прищурился:

— Не забывайте, я его куратор. Если контрабандист работает со мной,

это же почти индульгенция. Ну уж а если сам по себе, тогда пусть

побережется, а то вдруг да произойдет несчастный случай?

— "Раковина" Бледного Лиса, я узнала ее, — укоризненно сказала

Барбара.

— Ерунда, вам показалось. Пойдемте же, — предельно вежливо сказал

барон, — И запомните, если вы будете проявлять ненужное любопытство, это

может вредно отразиться на вашем драгоценном здоровье. А здоровье нужно

беречь смолоду, чтобы дожить до мудрой старости.

Они спустились вниз по старинной деревянной лестнице, там, в холле

третьего этажа, их встретил сухощавый старик с пронзительными зоркими

глазами на покрытом мелкими морщинами темном худом лице.

— Очень хорошо, что ты здесь, — кивнул старику барон, — Это Барбара

Юкке, моя гостья. А это дворецкий замка, его зовут Хвалл. Мы поселим леди в

тех комнатах, которые недавно закончили.

— Да, милорд, — поклонился старик, отодвинул рукав камзола и сказал

в наручный ком: — Пошлите Экси и Плирку в новые гостевые комнаты. Растопить

камин, приготовить для леди.

Спросил:

— Леди обедает с милордом? — Увидев кивок, распорядился в ком: —

Добавьте прибор на обеденном столе. Меню номер два, напитки обычные.

— Спасибо, Хвалл, — кивнул барон, — Ну, мы пройдемся по галерее, а

вы уж сообщите, как все будет готово.

— Разумеется, милорд, — поклонился Хвалл и неслышно растворился в

полумраке.

— Чудесный старик, — сказал барон, ведя под руку Барабару к обитым

темной кожей высоким двустворчатым дверям, открывающимся при их

приближении, — Право, не знаю, как бы я без него управлялся со здешним

огромным хозяйством.

— Если вы настоящий барон, то как же с формой тайной полиции Гдема?

— чуть иронично спросила Барбара. Ее спутник изящно отмахнулся:

— Ах, это! Ну, вы же понимаете, что в феодальном обществе проще

управлять, будучи аристократом. Но барон я самый настоящий, точно так же и

самый настоящий офицер по особым поручениям Тайной полиции Гдема. Будучи

куратором заповедного мира, это опять-таки многое облегчает, знаете ли.

Посмотрите, какой отсюда прелестный вид.

Они приблизились к застекленной плоскости галереи, охватывающей

часть третьего этажа здания и по сути превращенной в длинную просторную

застекленную лоджию. Барбара кивнула, рассматривая открывающийся с высоты

пейзаж. Прямо под ними расстилался по холмам долины небольшой городок,

жмущийся к крепостной стене, перекрывающей долину вплотную к почти отвесным

скалам. За городком зеленели прямоугольники огородов, еще ниже и дальше

простирались поля херши. Ворота в крепостной стене были открыты, в них

неспешно вступал караван вьючных животных, издалека схожих с верблюдами или

андскими ламами. Караван двигался к большому двухэтажному деревянному

зданию, жмущемуся к крепостной стене. На верховых животных сидели

закутанные по самые глаза люди в черном. Их уже увидели, и из здания вышли

несколько подростков.

— Торговый караван? — спросила Барбара. Барон кивнул:

— Сейчас это не редкость. Привезли нам разные лекарственные травы,

кое-какое минеральное сырье. Увезут изделия наших кузниц, ткани и

деревянные детали для своих нужд. У нас здесь хорошее географическое

расположение, роем каменный уголь, добываем железо, делаем из привозного

сырья товары для кочевников, собираем и перерабатываем херши, — с гордостью

сказал он, — Знаете, треть зимних пальто и половина теплых стеганых одеял

на этом континенте набита ватой, выращенной здесь. Зато вынуждены ввозить

керамику. У нас совершенно нет пригодной для нее глины!

Один из всадников что-то сказал ближним и поехал к замку. Барон

отодвинул рукав полицейского мундира, сказал в коммуникатор:

— Это я, Хвалл. Кажется, у нас сегодня день посещений. Пожалуйста

встреть миледи Энотикину внизу. Она как раз подъезжает к крыльцу.

— Да, милорд, уже иду, — донесся бесстрастный голос слуги, —

Проводить ли ее к вам?

— Разумеется. Да, и распорядись приготовить ее комнаты, если она у

нас заночует либо захочет отдохнуть.

— Уже сделано, милорд, — донеслось до Барбары. Барон тряхнул рукой,

закрывая коммуникатор.

— Значит, приехала Энотикина, — задумчиво сказал он.

Караван внизу все втягивался в ворота, постепенно исчезая в здании.

— Торговля, ремесла, — обобщила Барбара, — Вам досталось неплохое

место.

— Досталось? — саркастически повторил собеседник, — Это все сделано

на месте полудикой деревни горцев и развалин, к которым и прислониться-то

без опасности для жизни и костюма было нельзя. Наши люди десять дет тяжко

трудились от темна до темна, чтобы все стало таким, каким вы видите. Знаете

ли, какие здесь холода? Огонь в камине мерзнет! У нас в летнюю-то ночь

человек может насмерть замерзнуть, — Барон вздохнул, покачал головой, —

Впрочем, что это я? Сам не без греха. Однажды позавидовал одному человеку,

а тот почти так же возмущенно сказал, что райские пейзажи вокруг — плод

адски тяжелой многолетней работы. Наверное, такое и райские кущи сильно

обесценит. Зато у нас теперь все живут в теплых, идеально подходящих к

суровому климату домах, едят мясо каждый день и ругают своего доброго, но

непрактичного барона. А раньше тряслись от холода и страха в ветхих хижинах

и ели кашу-затируху, приправленную сушеными листьями херши. И молчали.

Двери распахнулись, в них быстро вошла смуглолицая черноволосая

черноглазая дама средних лет, небрежно кивнула Барбаре и звонко расцеловала

барона:

— Рик Хаш, гром и молния! Сколько мы не виделись?

— Четыре с половиной зимы, Энни, — барон мягко обнял ее и чуть

отстранил от себя, рассматривая, — Все такая же.

— Если бы, дорогой. Мы все стареем, один ты как был упругий и

румяный, так и остался, — вздохнула дама, — Я погощу у тебя день или два,

хорошо?

— Гости, сколько захочешь, — он пожал плечами, — Позволь

познакомить тебя с Барбарой Юкке, она пилот и гостит здесь, пока решается

ее дело. Барбара, это миледи Энотикина, одна из вождей кочевников шарани.

— Как поживает твоя Ди? — улыбнулась Энотикина, — Не растолстела?

— Поживает прекрасно, — кивнул барон, — Ударилась в науки, защитила

магистерскую диссертацию по механике в нашем университете.

Засмеялся, отмахнулся:

— Как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы с тоски не

вешалось.

Пискнул коммуникатор, голос Хвалла сообщил:

— Милорд, комнаты для дам готовы. Не желаете ли переодеться к обеду?

— Хорошее предложение, — кивнула Энотикина, — И очень вовремя.

— Спасибо, мы сейчас спустимся, — сказал в коммуникатор барон.

042 Hex. RET (Вернутся назад)

...Он вышел из призрачного столба в Сибири, недалеко от

желездорожного вокзала в Чите. Он выбрал этот город, не без основания

считая, что все засвеченные места до сих пор отслеживаются глобалом и его

головорезами, а в Чите Ежи никогда до этого не был.

— Я ненадолго, — оправдываясь прошептал он сам себе, проверяя

настройку психополя. Все было в порядке, умеренно потрепанный рабочий

костюм от Дизеля никто не принял бы за инопланетный, как и соплеменный

баул. В принципе, психополе можно было отключить, но Ежи был готов в любое

время активировать "замороженный" вход в Сеть. Это было его последнее

достижение — как бы работающий, но неактивный и совершенно незаметный

терминал Сети постоянно находился ровно в полуметре перед ним. Стоило

активировать, шагнуть — и ку-ку, секьюрити!

Закончив проверку, огляделся. Земля. Россия. Задворки вокзала.

Лето, вечер, вонючие мусорные контейнеры, тощий породистый ротвейлер с

опаской поглядывает из-за мятого бака. Пока еще с ошейником. Значит сбежал

или потерялся совсем недавно.

— Привет, эхао, — сказал ему Ежи.

— Ты говоришь? — недоверчиво спросил ротвейлер.

— Говорю, эхао. Ты голоден? Чем я могу тебе помочь?

— Хочу есть. Но боюсь.

— Меня?

— Да.

— Не стоит. Потерпи, я принесу еды, — предолжил Ежи, — Подождешь?

— Да, — Пес был немногословен, — Скажи, это вокодер?

— Вокодер? Нет, это другой прибор. Лучше, — растерялся Ежи, —

Откуда ты знаешь про вокодеры?!

— Один москвич рассказывал. Там кое у кого уже появились. От тебя

скверно пахнет. Чужим. Так ты идешь за едой?

— Значит, межвидовой контакт уже состоялся, — задумчиво сказал Ежи,

— Да, я сейчас приду. Я возьму еду в буфете. Тебе все равно что или что-то

конкретное?

— Десяток "горячих собак" без чили, — неуверенно сказал ротвейлер.

Ежи кивнул и вышел за угол. Буфет в подуподвале работал, и за

непривычные, новые купюры ему спокойно сунули в бумажный пакет десяток

сосисок в тесте. Выпив залпом стакан жидкого кофе, поспешил к ротвейлеру.

Тот высунул морду из-за того же бака:

— Кидай сюда, я разберусь.

Пакет плавно шмякнулся возле морды.

— Вопрос, — попросил Ежи.

— Спрашивай.

— Ты потерялся?

— Можно сказать да, — в преобразованных психополем интонациях

голоса пса явно прозвучала ирония. Из ресторана доносился разухабистый

мотив, от помойки воняло. Джей вздохнул глубже. Да. И это — тоже Земля. Пес

жадно рвал сосиски в тесте, давился и кашлял.

Когда пес закончил есть, Ежи счел возможным заговорить:

— Эхао, значит, ты сейчас бездомный?

— Значит, да.

— Я тоже.

— Ты не бездомный. Ты чужой. Москвич про вас рассказывал.

— Потом ты мне про него расскажешь. Раз уж мы познакомились, то

меня зовут Ежи. А тебя?

— Ну, по документам я Хэнк. А на самом деле Ломаный Зуб.

— Ты все еще опасаешься меня?

— Нет.

— Вышел бы.

— Не могу.

— Ну... — Ежи замялся, — Тогда можно мне подойти так, чтобы

посмотреть на тебя?