| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А, вот, где вы охальники, заседаете? — громкий бас, заставил вздрогнуть. Кажется, отец Михаил, знал, какое на окружающих воздействие производит тембр его голоса и пользовался этим весьма умело. — Ну и что вы на этот раз удумали?
— Отец Михаил, и чего вам не спится в такую рань? — спросил Серый.
Ух, ты! А Серега, то с батюшкой то держится на равных, если не сказать, что даже, с прогибом каким-то. Интересно, это почему еще?
— А, кто рано встает, тому бог помогает, — отец Михаил, ничуть не смущаясь, прошел через всю комнату, и, скинув с плеча автомат, приставил его к стене, так, чтобы он был у него под рукой. — Почему меня не позвали? Секрет или тайны у вас какие-то от меня?
— Да, какие тайны, отец Михаил, просто не хотели будить, — начал оправдываться Сергей. — Вот, Андрей, прибежал среди ночи, говорит — злодеи по соседству завелись, ну, мы и сели, прикинуть, как бы нам злодеев половчее взять.
— О, как! А, я все думаю, когда это наш дерзкий отрок себя проявит, — батюшка повернулся ко мне и посмотрел мне в глаза: — Крещен?
— Да, — ответил я.
— Когда, последний раз в храме был?
— Ну, так, с вами и был, когда вы на колокольне прятались, а я с парнями вас спас, — не преминул подколоть я. — Мы, с вами, потом еще иконы и образа вместе собирали.
— Не дерзи! — рыкнул мне прямо в лицо отец Михаил. — Когда последний раз на исповеди был?
Вот так голосище у человека. Он как рявкнул на меня, так, я чуть не обосрался. Серьезно. Не голос у человека, а какое-то секретное оружие!
— Не помню, — соврал я.
— Значит, никогда не был, — подвел итог священнослужитель. — Вечером придешь — исповедую.
— Да, я как бы...— начал говорить я, но тут под столом, меня кто-то пнул по ноге, — не знаю, доживу ли до вечера. Но, если доживу, то обязательно приду.
— Ну, вот и хорошо, сын божий. Рассказывай Сергей, что вы тут задумали, — отец Михаил, деловито подвинулся к столу и склонился над схемами.
К моему не малому удивлению, Сергей все рассказал батюшке, причем, я бы даже сказал, что доложил по всей форме. Все-таки, поп, у них в не хилом авторитете. Я встал из-за стола и кивком головы позвал Краба на улицу, тот понимающе кивнул и вышел вслед за мной.
— Витя, а скажи мне, за каким лешим, все так батюшкой стелятся?
— Молодой человек, вы хотите знать, за что люди, так сильно уважают отца Михаила? — вопросом на вопрос, ответил Краб, извлекая из кармана пакт с семечками. — У меня есть, что вам на это сказать. Его чуть ли не святым или чудотворцем. Я, с ним, три дна назад на 'зачистке' были — мертвецов гоняли. И тут, такая картина: мертвяки прут скопом, как евреи на распродажу. Автоматные стволы, чуть ли не до красна раскалились, уже 'плеваться' начинают, мы пятимся, отходим понемногу к 'броне'. И тут один обормот, поскальзывается и падает на жопу, ну я, таки думаю, все — хана, сушите весла, загрызут хлопчика. И знаешь, что произошло? Отец Михаил, выбежал вперед — навстречу мертвякам, да как гаркнет на них, а в руке крест — и солнце на кресте бликует. А он орет, что-то такое — то ли божеское, то ли матерное. Мертвяки замерли, как вкопанные, стоят столбами, на крест пялятся. Секунды, но этого хватило, чтобы парня вытащить. Вот, так вот! Ты с ним, поосторожней, не перечь, а то ведь, он и правда, может по башке дать, а кулак у него тяжелый, как гиря пудовая. И удар быстрый, он в молодости, боксом плотно занимался.
— Ничего себе! Ты хочешь сказать, что отец Михаил может мертвяками управлять?
— Та, шо вы такое говорите, где люди, и где зомби! Нет, конечно, просто так совпало, то ли интонация голоса на мертвяков повлияла, то ли блики на кресте их заворожили, но факт остается фактом — батюшке удалось остановить толпу мертвецов.
— И часто он такой фокус выкидывает?
— Я только один раз такое видел, и ни о чем подобном не слышал. Батюшка, то наш, вояка знатный, он знаешь как с 'ручником' Дегтярева управляется? Любо дорого посмотреть! Обвешается лентами, как новогодняя ёлка и от бедра шьет, что из шланга поливает. А еще он проводит тренировки по штыковому бою.
— А это еще зачем?
— Не знаю, но народ не перечит, ходит и на тренировки и на ежедневные общие молитвы. Я ж тебе говорю — уважают его здесь, как раввина в Одессе!
— Краб, а ты, что родом из Одессы?
— Нет, родился я в Киеве, а в Одессе отец служил, пока Союз не развалился.
— Пойду в дежурку, посмотрю журнал — интересно, во сколько соседи, обычно выезжают на мародерку.
Краб кивнул головой и вернулся в комнату, ну а я пошел по аллее в сторону административного корпуса. Дорожки поселка не освещались — экономили электричество, только рядом с административным корпусом на столбе висела одинокая лампочка, которая тускло, освещала пару десятков метров вокруг крыльца. В дежурной комнате, светились экраны мониторов, на которые выводилось изображение камер слежения. За столом сидели молодой парень, лет семнадцати и девушка лет двадцати. Парень играл в какую-то стрелялку на ноутбуке, а девушка вязала.
Я поздоровался с дежурными и, найдя журнал, быстро пролистал заполненные страницы. Вообще, хорошо, что придумали вести журнал — происшествий, полезная вещь, знаете ли. Есть, все-таки в армейской бюрократии, что-то правильное! Просмотрев журнал, нашел записи о перемещениях соседей. Выезжали, они обычно, часов в девять — десять, а возвращались в период с шестнадцати до восемнадцати. Ну, что очень даже неплохо, времени, чтобы разведать подходы к соседям, более чем достаточно.
Потом, я поднялся наверх — на крышу здания, и долго рассматривал в бинокль базу соседей. К этому времени, уже расцвело и бледно-желтый шар солнца, медленно поднимался из-за моря. Вот, за что я люблю Керчь, так это за рассветы! Они, здесь совершенно другие — особенные! Таких рассветов больше нигде нет.
— Красиво! — тихо произнесла Марина, стоя у меня за спиной. — Кофе будешь?
Мы сидели на карнизе, обращенном в сторону моря, здесь не было листов железа, которые прикрывали крышу, поэтому можно было свободно сидеть и смотреть на поднимающееся из моря шар. В руках были кружки, наполненные свежезаваренным кофе, а между нами в пакете лежали бутерброды с копченым мясом. И, сидя сейчас на крыше двухэтажного здания, глядя, как солнце всходит над морем, я посмотрел на себя, как бы со стороны. Сидит тридцатилетний мужик на крыше, свесив ноги вниз, у которого на коленях лежит автомат, а рядом с ним сидит красивая молодая девушка, у которой за спиной висит короткоствольный автомат, а рядом лежит снайперская винтовка. Сидят они такие, кофе пьют, а через несколько часов им подставляться под пули злодеев. Вот такая, ситуёвина. И ничего — сидят себе, пью кофе, на море смотрят. Может мир сошел с ума? Или наоборот — все стало на свои места! Но, почему-то, я ощущал себя — самым счастливым человеком на земле, как будто все встало на свои места: есть цель, есть оружие, есть самка под боком...что еще надо?
— Во сколько подъем? — спросил я, когда кружка опустела.
— В семь, потом зарядка, общая молитва, завтрак, 'нарезка задач' и выезд групп на задания.
— Поднимай Манула и тех парней, которых советовал Серый. Жду всех в штабе.
Забрав автомат, сходил в коттедж, где хранился мой арсенал и перевооружился. Вместо 'сто пятого' взял 'семьдесят четвертый' с подствольником. Прицепил дополнительные подсумки по бокам, чтобы можно было разместить автоматные рожки. Вместо 'макарова' взял 'глухой Стечкин', пристроив кобуру на пояс. Шесть магазинов — сорокапяток, и четыре 'тридцаток'. Четыре полных магазина для 'Стечкина', два ножа и десять ВОГов. Думаю, хватит. Надо только рации получить и коврик раздобыть, чтобы было на чем в засаде 'бока отлеживать'.
Когда вернулся в штаб, там была только Марина. Она сидела за столом и вертела в руках нож с коротким, но широким лезвием.
— Где парни?
— Сейчас будут.
Первым прибежал Манул. Я быстро ввел его в курс происходящих событий и его роль во всем, что будет дальше происходить. Потом пришли два парня лет двадцати — двадцати пяти и мужчина средних лет. Молодые парни были чем-то неуловимо похожи друг на друга — примерно одного роста и телосложения, только у одного прическа короткая, практически 'под ноль', а у второго — длинные волосы, собранные в хвост. Оба были одеты в камуфлированные костюмы, поверх которых висели разгрузочные жилеты. Из оружия у них были АКС-74. С короткой прической — это Миша Скворец, а с длинными волосами — это Леший, он же Владимир Лешкин. Ну, а сорокалетний мужик — это Дмитрий Корикун, по прозвищу — Тихий. Вооружен Тихий был РПК, с отпиленными сошками. Интересно, кто это так поиздевался над ручным пулеметом?
Представил парней и познакомил меня с ними Манул. Я, в свою очередь, коротко ввел в сущность предстоящей операции. Манул принес радиостанции — четыре штуки. Потом, мы всем скопом, сходили на склад где взяли коврики и две 'простыни' маскировочной сети. На улице нас перехватил Краб, который и отвел наш маленький отряд на позицию.
Для этого пришлось спуститься к береговой линии и под прикрытием скал, пройтись вдоль моря на несколько сотен метров. Двигаясь вслед за Крабом, мы дружно поднялись по узкой тропке, которая вывела нас наверх. От моря мы отошли на три километра — двигались по причудливой кривой, забирая все время на восток. На дорогу мы вышли где-то в километре от поселка. Краб вывел нас в очень удобное место — пара невысоких холмов, которые сжимали дорогу как тисками. Подножие холмов было усыпано крупными валунами серого цвета.
Марина разместилась на вершине одного из холмов, там тоже была россыпь подходящих для укрытия камней. Лешего отправили на пятьдесят метров вперед по дороге, он спрятался среди густых зарослей боярышника. Я и Скворец, спрятались с одной стороны дороги, а Тихий с пулеметом засел по другую сторону грунтовки. Портативные 'болтушка' были у всех кроме Скворца.
Расположились с комфортом — на ковриках, да под маскировочной сетью. У Марины и Лешего сеток не было, ну, Маринке, с её 'кикиморой' сеть и так не нужна, а стрелку в кустах, элементарно, не где было развесить сеть.
Пока мы шли к месту засады, я немного пообщался с парнями. Ничего так парни — спокойные и рассудительные, Леший и Скворец служили в морской пехоте, а потом, оба остались на контракт. А, Дмитрий Корикун, действительно оказался молчаливым и тихим. Как сказал Манул, Тихий успел отметиться в Приднестровье, во время конфликта с румынами. Ну, а Маринка — мастер спорта по стрельбе и бронзовая призерка кубка Европы. Вот, такая вот, у меня команда подобралась — все, как на подбор — опытные стрелки. В целях безопасности, я решил изменить их привычные позывные. Скворец — стал Птахой, Леший — Патлатым, Тихий — Старым, а Маринка — Вышка.
Около девяти утра мимо нас проехали две группы: БТР в сопровождении усиленного железом 'КамАЗа' и 'бардак' с сидящими наверху парнями. Среди бойцов, сидящих на броне БТРа выделялся батюшка — весь в черном, с пулеметными лентами, перечеркивающими грудь крест на крест. На появление наших бойцов, мы никак не отреагировали — ну проехали и проехали. А, вот, когда на часах было 10.15, мимо нас пронеслась тентовая 'ГАЗель'. Ну, все, потянулись долгие часы ожидания, раньше шестнадцати часов, не стоит ждать возвращения наших клиентов.
Сразу после того, как мимо нас проехала 'ГАЗель', мы позавтракали. А, что? Почему бы не начать рабочий день с завтрака, пусть и второго по счету. Часа в два поели еще раз — доели остатки бутербродов и шоколада.
Через десять минут, после того, как я догрыз последний сухарь, а на моих часах было 14.28, на дальнем краю поля показались две машины. В бинокль, было хорошо видно, что первой ехала старая знакомая тентовая 'ГАЗель', а следом за ней двигался небольшой китайский грузовик с железной будкой.
— Приготовится, — произнес я, в динамик рации. — У нас гости. Вышка — работаешь по кабине 'китайца', Старый — страхуешь, твоя цель — будка 'косоглазого'. 'ГАЗель' — моя. Патлатый — сидишь и не высовываешься, пока я не скажу. Серый, ты все услышал?
— Услышал? Как закончите — сообщи, вышлем за вами транспорт. Удачи!
— Ага...и вам не кашлять, — произнес я, отключив рацию. — Скворец, я — работаю, ты — страхуешь.
Караван из двух машин стремительно приближался к месту засады. В бинокль я рассмотрел, что в кабине 'ГАЗели' ехало два человека, причем, со стороны пассажира торчал пулеметный ствол. И где они его взяли? Когда злодеи проезжали мимо нас утром, пулемета не было.
— Командир, в 'косоглазом' два пассажира и у них 'ручник', — отозвалась рация голосом Марины.
— Понял.
Маринка располагалась на вершине холма, и поэтому ей было хорошо видно, кто едет во второй машине. Ё-моё! Пять человек и два пулемета! Что за дела? Откуда два лишних пассажира? А может в кузове машин есть еще люди?
— Действуем по прежнему плану, — приказал я, — Тихий — внимательно следи за кузовом 'китайца'.
Задача осложнялась тем, что надо было взять кого-нибудь из бойцов противника живым. Если бы не это обстоятельство, то можно было, просто изрешетить машины сосредоточенным огнем из всех стволов...и все! Защиты, то у них нет. Тонкая автомобильная сталь не может быть серьезным препятствием для автоматных пуль.
Рядом с обочиной, среди камней, с противоположной от нас стороны, Краб установил направленный фугас. Фугас был небольшой — кусок пластиковой трубы, набитой металлическими шариками. Цель этого заряда вывести из строя впереди идущую машину.
— Пригнись, — приказал я, Скворцу, который выглядывал из-за камней. — Сейчас фугас рванет, может и к нам чего-нибудь залетит.
Боец упал лицом в коврик, вжимаясь всем телом в землю. Я тоже вжался в землю, подняв руку над камнями и нажимая кнопку на небольшом пульте.
БУМ! — фугас рванул, осыпав снопом шариков левую сторону кабины 'ГАЗели', превратив в лохмотья колесо и изрешетив дверь. В момент взрыва машина поднималась на подъем, натужно ревя мотором. Близкий взрыв и удар полсотни шариков, заставил водителя машины крутануть руль в сторону, из-за чего 'ГАЗель' дернулась, выскочила на обочину и, откатившись немного назад, завалилась на правый борт. От удара тент машины сорвало с креплений, и я увидел, что было в кузове 'ГАЗели' — трое вооруженных мужиков. Стрелки, оглушенные взрывом и падением машины, выкатились из кузова машины.
— Огонь! — крикнул я Скворцу, вскидывая автомат.
Короткая очередь и один из бойцов противника, который в этот момент вскочил, чтобы перебежать в укрытие, упал, поймав сразу несколько пуль. Скворец стрелял короткими очередями, из положения лежа, не давая поднять головы, двум злодеям, которые спрятались за кузовом перевернутой машины. Через разбитое лобовое стекло 'ГАЗели' было видно, что водитель мертв, а вот его пассажир — жив и здоров, но только находится в плачевном положении — пулемет, намертво зажат кабиной, а сам он вылезти не может, так как находится прямо напротив нашей позиции, видимо, понимает, гад, что как только предпримет попытки к побегу, так сразу и получит свою порцию свинца, вот и притворяется мертвым.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
