Идти, благо, пришлось недалеко, вскоре показались бараки стражи. Несколько стражников, увидев их, только тяжело вздохнули и не стали даже внимания обращать. Видать, Лил тут постоянный гость.
Дальше, оставив парня на улице с телами, она пошла договариваться.
Из здания слышался отборный дварфийский мат и звуки ломающихся вещей.
— Башёргхт — прозвучал чей-то сильный голос. — Беклопт, итч хаб видер! (Сумасшедшая! Ты опять устроила беспорядки!)
— Алт Зейге! — не менее громкий голос был и у девушки. — Фраган за фар зир! (Старый козел! Они сами напросились!)
И далее в таком духе.
Эмиль уже начал жалеть, что в свое время выучил язык подгорного народа. Казалось, дварфы не умеют говорить спокойно и только ругаются порой. Книжка по дварфийским ругательствам была толще, чем их разговорник. И вот сейчас Эмиль во всей красе слушал эти монологи и словесные обороты, и уши у него просто вяли.
Вскоре Лил вышла из здания стражи, что-то бурча себе под нос, держа в руках небольшой мешочек.
— Старый баран, зажал половину! — рычала она. — Идем!
Тела забрали, а Эмиль пошел следом за девицей.
— Мда, — посмотрела она на мешочек, затем залезла в него и достала часть. — Это твоя доля.
— Моя?
— Ты завалил двоих, так что я отдаю тебе причитающееся, — сказала она, протягивая монеты. Видно было, что делиться ей не хочется, но гордость не позволяет взять чужое.
— А тут точно все причитающиеся деньги? — засомневался парень.
— Да, как ты смеешь сомневаться! — возмутилась девушка. — Воины Клана Крушащей Длани никогда не обманывают и не лгут! Я не потерплю такого отношения!
— Ладно-ладно, успокойся, — пошел он на попятную. — Но погоди, ты не очень-то похожа на дварфа.
Девушка закусила нижнюю губу и отвернулась.
Эмиль почувствовал себя несколько неловко. Мало того, что он засомневался в ее честности, так еще и, похоже, наступил на больную мозоль. Она действительно на дварфа не похожа, но, похоже, в дварфийском клане состоит, и непохожесть ее сильно напрягает.
— Прости, — сказал Эмиль. — Я не хотел тебя обидеть.
— Ничего, — буркнула она. — Я привыкла.
Девушка о чем-то задумалась, а парень не знал, как бы сейчас сменить тему.
— Эмиль! Вот ты где! — послышалось рядом.
К нему приближались Рашира и Зефира.
Обе слегка запыхались, явно оббежали немало, но все же нашли его.
— Ты чего улетел вперед?! Мы тебя еле нашли! — сердилась эльфийка.
— Эм-м-м-м... ну...
— Твой боевой гарем подоспел, колдунчик? — усмехнулась Лил, чем привлекла к себе внимание.
Зефира посмотрела на невысокую девушку сверху-вниз и фыркнула.
— Это что такое? — спросила амазонка.
— Вау! — воскликнула Рашира. Она подскочила к Лиле и стала ее осматривать. — Это же двельф! Настоящий двельф! Я впервые в жизни вижу двельфа!
— А? Двельф? Это что? — не поняла Зефира.
— Ребенок от эльфа и дварфа, — коротко пояснила южанка.
После этих слов Эмиль вспомнил, где слышал это раньше, и теперь по-иному посмотрел на свою новую знакомую.
Двельфы — плод любви эльфа и дварфа, самый редкий вид полукровок в мире, даже полуорки чаще встречаются, чем двельфы.
Теперь ему стало ясно, что его так смутило в этой девушке. По росту она походила на дварфа, разве что немного выше, но телосложение у нее эльфийское. Да и, как и все эльфы, она весьма симпатичная, ведь среди эльфов уродов просто не бывает, сама природа этой расы делает их красивыми.
— И почему это такая редкость? — не особо понимая, спросила амазонка.
— Ребенок от эльфа и дварфа нормальным родится не может, — мрачно сказала Лил. — Все дети от такого сочетания рождаются с физическими или умственными отклонениями, которые невозможно обратить даже магией жизни.
Да, это так.
Почему-то ребенок от человека и эльфа, или человека и дварфа, да даже человека и орка, вполне возможен и бывает, а вот нормальных потомков этих двух рас просто не появляется. Дети, рождающиеся от такого союза, имеют какие-то странные проблемы с телом. Они или ходить не умеют, или руки разных размеров получаются, или мозг недоразвит, и много проблем с магией. Как бы эльфы и дварфы ни пытались понять, в чем причина их несочетаемости, но пока результатов никаких нет. Дети от такого брака почти невозможны...
— Погоди! Но ты как-то не похожа на кого-то с проблемами в теле, — засомневался Эмиль.
— А я как раз исключение, — фыркнула Лил. — Да, отвали ты!
Оттолкнула осматривающую ее Рашишу. Она уже лапать начала ее, уши трогала и щеки трепала. Такое реально может разозлить, а учитывая силу, которой она владеет, ее как-то боязно бесить.
— Все ведь не так просто?
— А вас это не касается, — фыркнула она. — Вы вообще куда-то спешили?
— Ах да! — вспомнила южанка. — Надо найти его! Ты видел, в какую сторону он направился?
— Нет, его след я потерял, — погрустнел маг. — Придется искать.
— А нет ли у тебя какого заклинания или обряда, ты же шаман? — спросила Зефира.
— Боюсь, поисковые чары не мой профиль, — развел он руками.
— Если вы кого-то потеряли, обратитесь в стражу. Если его найдут, то вам дадут знать, — спокойно сказала двельфийка.
— Не пойдет, он сейчас не в том состоянии, чтобы окружающих адекватно воспринимать. Нужно найти его немедленно и...
— Он что, травы зеленой накурился или что?
— Нет. Он просто пережил тут бойню! — чуть разозлился Эмиль.
Ему было неприятно, что его друга считают наркоманом, пусть это и был логичный вывод, исходя из их слов, но все сейчас были несколько на нервах, и было не до шуток.
— Тогда идите на главную площадь, — сказала Лил, указывая в сторону третьей ступени. — Всех, кто был тут, тянет туда...
— Туда? Почему? — удивились она.
Лил спокойно посмотрела Эмилю в глаза, и взгляд ее был красноречивее всяких слов.
Страх, боль и ужас, читались в них. То же самое, что было и в глазах Ферокса.
— Нас всех тянет туда... — прошептала она. — Я вас провожу...
Переглянувшись, они пошли за ней. Девушка шла небыстро, спокойно проходя сквозь толпу, но, несмотря на невысокий рост, потерять ее из виду было сложно.
— Что тут произошло? — решилась спросить Рашира. — Что случилось в Криоре в тот день?
Двельфийка резко остановилась.
Она просто встала посреди улицы, но столкнуть ее с ног оказалось невозможным для прохожих. Кто-то, не заметив, налетел на нее, но она даже не обратила внимания на то, что в нее врезались, а одного взгляда хватило человеку, чтобы он не захотел связываться с двельфийкой.
— Живые мертвецы, — ответила она.
— Нежить? — удивился Эмиль. Он не так давно видел нежить. Те вурдалаки были страшными и ужасными, они именно внушали жуть, но Ферокс тогда не сильно на них среагировал. Не было похоже, что он их сильно боится. — Что-то я сомневаюсь.
— Нежить ведь разная бывает, — пожала плечами Рашира. — Могли что-то страшное подкинуть.
— Орки — известные шаманы запретных искусств, так что точно сделали что-то гадкое, — нахмурилась амазонка. — Те девы, кто сражались с ними, рассказывали, как омерзительны и безумны эти твари. Потому мертвых они могли поднять страшных. Я слышала об оживших костях и их страшных деяниях.
— Нет, — сказала Лил. — Те, кто бушевали тут, не были нежитью.... Они были именно живыми... но уже мертвыми...
— Но ты же сказала...
— Эти твари были живыми... — она повернулась, и все смогли увидеть глубину того ужаса, что эта невысокая девушка когда-то пережила. — Здесь прошла Болезнь Живой Смерти, но вы, скорее всего, слышали ее под другим названием... Чума Зомби...
Глава 17. Болезнь Живой Смерти.
Падаю на землю и пытаюсь отдышаться.
Приземляюсь не очень удачно...
Видения опять рядом. Они вокруг меня. Они пытаются меня поглотить!
Они везде!
— Не бросай меня!
— Почему ты не спас меня!
— Ты бросил нас умирать.
— Как ты мог...
— Убей меня, малыш. Иного выхода нет...
Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть!
— Хватит... — застонал я. — Прекратите... Умоляю...
Но крики не стихали в моей голове.
Я бился кулаками о землю, кроша камень, разбивая кулаки в кровь, но шум никак не унимался...
Они все еще умирают в моей голове...
Они все еще мучают меня и продолжают звать...
Все произошедшее навсегда отразилось в нас.
Но то, что случилось, никто не мог предугадать...
* * *
22 декабря 3957 год. Криор.
Орки уже который год осаждали сей могучий город. Огромные стены, выточенные из гранита, делали прорыв просто нереальным, а высокое содержание магических руд в горах мешало магии шаманов.
Город горел десятки раз, но вновь и вновь отстраивался и был восстановлен. Лишь копоть от вечных огней пропитала стены, сделав их угольно-черными, как и все внутри.
Возможно, только потому, что Центору не волновал Криор, он так долго и держался, а орочья армия всеми силами пыталась его взять.
Они пробовали разные подходы, разные возможности и разные планы, но ничего не помогало. Город был самодостаточным, умереть от голода его жители не могли благодаря дварфийским грибницам. Проблем с ресурсами и материалом город также не испытывал, потому как активно помогали эльфы. Поговаривают, что даже подпольные воротилы теневого мира оказывали незримую поддержку защитникам, снабжая их контрабандными товарами и редкими артефактами. Город с момента основания всегда был отличным местом для магов и целителей, потому нехватки в магической поддержке он никогда не испытывал. Благодаря дирижаблям жители города всегда могли получить поддержку и подмогу извне.
У орков были корабли, но летать они не могли, а те редкие воздушные элементали, которых удавалось призвать, были ослаблены магической рудой.
Так город и стоял, монолитный и нерушимый, он стал символом для всего Мортема, как непоколебимая крепость в стане врага.
Непобедимый Криор, Гигант Мортема, как только ни называли это место, и оно заслуживало своей славы.
Орки были в основном тупыми и дикими тварями, безумными, кровожадными и по большей части безмозглыми. И именно в те годы, когда влияние Центоры начало ослабевать, и случилось то, что стало самой страшной катастрофой за всю историю войны.
Военный Вождь орков Мрджатк Черная Рука был известным шаманом смерти. Таких боялись и уважали все орки. Он был одним из самых коварных и зловещих предводителей Святой Армии Орков.
И будто бы это была насмешка судьбы, у него было то, что могло повернуть ход сражения.
Когда-то давно его далекий предшественник, будучи еще молодым, нашел странную пещеру, оставленную древними. Там в его руки попал один артефакт, который он взял себе. Орк не знал, что это, но будучи способным прорицателем, он сумел узреть смерть, что нес этот маленький стеклянный шарик, наполненный бесцветной жидкостью. Он ужаснулся страшной мощи этой вещи, но все же забрал ее с собой и из поколения в поколение среди шаманов их клана передавался этот шарик с предостережением....
И вот, смотря на нерушимый город, Мрджатк решил использовать это.
Несмотря на всю кажущуюся тупость, шаманы орков никогда не были идиотами. Они могли многого не знать, могли быть недалекими или просто невеждами, могли выглядеть нелепо и глупо, но они никогда не были идиотами.
Мрджатк приказал катапультам обстреливать город трупами в течение недели.
Со стороны это выглядело как банальная попытка начать распространение болезни в городе, но целители всегда могли распознать заразу и ликвидировать ее еще до того, как она кого-то заразит. Жизнь в Просторах Гигантов всех научила перестраховываться и действовать наверняка.
Но Мрджатк знал, о чем думают люди, потому и позволил им думать о себе как об очередном дураке, у которого много власти.
А пока город оставался в неведении о предстоящей угрозе, Мрджатк опрыскал несколько трупов этой бесцветной жидкостью, перед тем как отправить их в город....
Целители всегда могли чувствовать болезни и вирусы, какие только существуют. Но основной специализацией военных лекарей были больше физические повреждения. Но даже будь все иначе, они никогда бы не смогли заметить этой болезни. Только последователи Храма Возрождения, древней школы огненных целителей, прозванных Фениксами, могли заметить этот ужасный вирус, который, казалось бы, уже многие сотни лет не подавал даже намека на то, что он еще существует. Но, к сожалению, ни одного из них не было в Криоре в тот день.
И вот, подходя к очередным телам и осматривая их, они, сами того не осознавая, заражались самой страшной болезнью во всем мире.
Болезнь Живой Смерти, или как ее еще называют, Чума Зомби...
Вопреки суждению обычных людей, зомби — это не нежить и общего с ней почти ничего не имеют.
Никому неизвестно, кто именно создал эту болезнь. Некоторые уверены, что ее вывел Темный Владыка Джулинор, но, по записям Храма Возрождения, вспышки этой Чумы бывали еще в античные времена. Но тогда на подобное быстро реагировали драконы и просто стирали зараженные территории, не оставляя вирусу даже шанса на выживание.
Но предугадать подобный исход вряд ли кто-то мог.
Хотя Оракул могла бы предсказать, что такое случится, но с начала войны предсказатели и сама Оракул лишь хранили молчание.
Однако то, что случилось, уже нельзя было остановить....
— Доктор, как она? — к врачу подскочила молодая женщина. Красные глаза и мешки под глазами четко показывали, что несчастная прорыдала всю ночь, не отходя от кроватки.
— У нее просто жар, все в порядке, — улыбнулся доктор. Он старался выглядеть уверенным, чтобы не расстраивать несчастную. — Я не обнаружил следов чего-то опасного, так что все это временно.
Он улыбался, но внутри доктор был сильно напряжен. По всем признакам у девочки был просто грипп, но интуиция говорила врачу, что все куда сложнее. Все это дело рук орков, но что они сотворили, понять решительно невозможно. Его медицинских и магических сил было просто недостаточно, чтобы понять, чем именно болен ребенок. Но, чтобы это ни было, оно развивается очень быстро.
Сейчас он хотел как можно быстрее добраться до штаба и организовать карантин.
— Ох, спасибо вам, доктор, — облегченно улыбнулась женщина. Ее единственный ребенок приболел ночью, а врач смог прийти только утром. Но благо он уже сказал, что все в порядке.
— Будьте с ней рядом, — сказал врач и, дав пару указаний по уходу, он ушел.
Женщина же пришла в комнату к дочери и присела рядом с ней.
Маленькая девочка лежала в кровати, укутанная несколькими одеялами, и тяжело дышала. У нее был сильный жар, и голова постоянно болела, несмотря на лекарства. Капилляры глазных яблок полопались, окрасив их в красный цвет, а постоянный рваный кашель заставлял волноваться.
