Служба в Банке Гильдии Магов, которую Карст получил благодаря протекции Свэрта Бигланда была для него золотым дном, гарантирующим ежедневный кусок булки с маслом. Глава Гильдии Магов любил покровительствовать таким бездарям. Бездарям не в смысле отсутствия магического таланта, а в смысле его уровня. Они были обязаны ему всем, без него их быстренько схарчила бы "группа товарищей", следовательно их поддержка на выборах была гарантирована.
Обе стороны имели свой интерес в этом симбиозе и очень им дорожили. Таких отношений, как в политике, так и в обычной жизни великое множество: "Нефть в обмен на продовольствие", "Секс в обмен на продовольствие", "Голоса избирателей в обмен на предвыборные обещания", и т.д. и т.п.
Однако, несмотря на любовь к "своим бездарям", Свэрт Бигланд очень не любил, когда кто-то из них доставлял ему какие-либо проблемы. И именно здесь-то и крылась ахиллесова пята Карста Итала — имея булку с маслом, ему хотелось еще и черной икры! А способностей для этого не было. Остальному "планктону" тоже хотелось, но он соизмерял свои желания со своими возможностями, а Карст, то ли по глупости, то ли по бесшабашности — нет. И вот тут-то Ночная Гильдия и подсуетилась.
Завербовали его способом старым, как мир и примитивным, как творчество негритянских рэперов. Наши на их фоне — гиганты мысли. Способ этот называется "медовая ловушка". К нему была подведена девица, способная, по меткому определению О. Генри, ввести в грех пескаря. Юный маг потерял голову, и мужчины легко смогут его понять — каждый из них, хоть раз в жизни, да встречал героиню песни: "Ах, какая женщина, какая женщина... Мне б такую!".
Вот этакий экземпляр и подставили жизнелюбивому юноше. Если бы не твердая уверенность, что в "Союзе" не было опытного демонолога, да и быть не могло, ибо его не было и штате бакарской Гильдии Магов, то Твили можно было бы принять за суккуба — уж больно она была сладкая и обольстительная, однако же, на самом деле, она была обычной женщиной. Ну-у... может быть не совсем обычной. Она была настоящей женщиной. А они встречаются еще реже, чем суккубы.
Ничего удивительного, что Карст быстренько спустил всю имевшуюся у него наличность и влез в долги, опять же к коварным представителям "Союза", бесперебойно снабжавшим его деньгами. Ну, а дальше стандартная схема: или все остается по-прежнему — и девица остается с тобой, и деньги будут ссужаться по мере надобности, а все что от тебя требуется — необременительная помощь хорошим людям — узнать чего по мелочи, познакомить с нужным человечком, замолвить словечко, где надо, ну и все такое прочее — ничего криминального и идущего вразрез с интересами Гильдии Магов, или же — деньги на бочку, и точка! А не вернешь — жалоба Свэрту на недостойное поведение его подчиненного, роняющее в грязь высокое звания мага и престиж профессии! А за такое и рукой подать до лишения лицензии. Поэтому можно легко — с трех раз, угадать, какое решение принял юный жизнелюб.
Своих людей в Гильдии Магов у "Союза" было немного, по правде говоря — очень мало, поэтому даже такой кадр, весьма сомнительный ценности, как Карст Итал, ценился крайне высоко и потерять его было нельзя ни в коем случае! Поэтому, надо было обязательно подстелить соломки туда, где проще всего было упасть. И такое место было известно. Главной проблемой у разведчиков всех времен и народов, до появления мобильников и Интернета, была связь. Шпиона проще всего сцапать во время закладки тайника, встречи со связником, или выхода в эфир. В связи с этим, чтобы избежать возможной компрометации крота, специалистами Ночной Гильдии был разработан простой, но в то же время, надежный алгоритм.
Предполагалось, что инициатором встречи, чаще всего, будет являться Ночная Гильдия. В противном случае, которого, кстати говоря, никогда еще не случалось, когда Карсту могло что-нибудь срочно понадобиться от "Союза", он просто мог подать милостыню любому нищему, которых везде хватало, и сказать, что это дар лисицы — такой хитрый псевдоним ему присвоили аналитики "Союза", чтобы сбить с толку контрразведку вероятного противников. И все! — эти слова через десять минут были бы переданы бригадиру, еще через десять начальнику Цеха Нищих, а еще через десять были бы доведены до сведения главы "Союза".
Такая связь была абсолютно безопасна и защищена. И этот факт несомненно являлся бочкой меда. Безопасность связи обуславливалась тем, что опознать человека, подавшего милостыню, нищий не смог бы даже под пыткой — простейший морок, наведенный с помощью личной силы, или же при помощи соответствующего артефакта, надежно искажал черты филантропа. А защищенность состояла в том, что никто, кроме Гистаса Грине, не имел понятия о том, какую информацию несло закодированное послание.
Вероятность же того, что нищий забудет услышанное, или поленится искать бригадира, чтобы доложить, или не захочет расставаться с милостыней — в некоторых случаях непомерно большой, была равна нулю. Слишком много ушей и глаз вокруг и слишком жестоко наказание за данную провинность. То, что это смерть, не стоит даже говорить, но вот какая...
Теперь о ложке дегтя — абсолюта в физическом, трехмерном, вещественном мире не существует. К счастью, или наоборот — это большой вопрос, ответ на который неизвестен. Так и связь через нищих — она была почти что абсолютно безопасной и защищенной. Ключевое выражение: "почти что". Дело в том, что если бы ею заинтересовалась Гильдия Магов, она быстро бы докопалась до сути. Все эти конспирологические фокусы были хороши только для бездарных. К счастью, обе стороны, участвующие в процессе — и Гистас и Итал, прекрасно это понимали и четко осознавали границы, выходить за которые было смертельно опасно.
Срочность и место встречи зависели от величины поданной милостыни: медяк — рандеву не срочное, никакого форс-мажора. В этом случае посланец Ночной Гильдии должен быть вечером в ресторане "Попутный ветер". Эта точка общепита ничего выдающегося из себя не представляла — ни архитектурой, ни географическим положением, ни высокой кухней, не выделялась. "Попутный ветер" располагался неподалеку от Королевской Горки, в нем любили проводить время капитаны и старшие офицеры судов, стоящих в порту — публика достаточно "чистая" и к эксцессам не склонная. Заведение конечно же нисколько не фешенебельное, но достаточно благопристойное, куда, вполне мотивированно, мог заглянуть маг мелкой руки, чтобы пропустить стаканчик-другой и скоротать вечерок в компании хорошеньких девиц, имевшихся в заведении в достаточном количестве.
Если же у Карста возникала необходимость в более срочной встрече, то он должен был вручить невольному связнику серебряную монетку. В этом случае свидание должно было произойти в течение одной склянки — трех часов, по нашему, и местом встречи являлся ресторан "Адмирал" на Королевской набережной.
В случае же наступления настоящих форс-мажорных обстоятельств, Карст должен был подать золотую монету. Это означало, что ему срочно требуется контакт с представителем "Союза" и лучше бы, чтобы этим человеком был сам Гистас Грине. Встреча должна была произойти как можно скорее в трактире с незамысловатым названием "У Густава", владельцем которого вышеупомянутый Густав и являлся. Расположен трактир был неподалеку от банка, где служил Карст. То, что все три заведения принадлежали мафии упоминать, наверное, излишне.
В случае же, когда маг требовался мафии — что было гораздо чаще, вызов тоже проистекал по апробированной схеме, только в роли нищего выступал сам Карст Итал, а в роли жертвователя — какой-нибудь человек Гистаса Грине. Он вручал магу кошелек, сообщал, что в нем ровно сто золотых и просил положить деньги на счет Гистаса.
Озвученная сумма в сто золотых и то обстоятельство, что клиентом, вносящим деньги на его счет, являлся не сам руководитель "Союза", являлось паролем. В реальности же — если можно так выразиться, все финансовые операции со своими деньгами глава Ночной Гильдии совершал лично, не передоверяя никому.
Срочность вызова зависела от содержимого кошелька. Если в нем было меньше двухсот монет, но, естественно, больше ста, вызов был несрочный, аналогичный медной монетке, и рандеву происходило вечером в "Попутном ветре". Если в кошельке было больше двухсот золотых, но меньше трехсот, то вызов был среднесрочный — в течение склянки, и рандеву происходило в "Адмирале". Если же в кошельке было больше трехсот золотых, маг должен был мухой, очертя голову, мчаться к Густаву.
Никакой сложности в покидании места службы, в разгар рабочего дня, для Карста Итала не существовало. Обычно в банке работало десять-двенадцать "операционистов" и отсутствие одного-двух на пропускной способности системы не сказывалось. Чаще всего рядовыми кассирами были хотя и лицензированные, но начинающие маги, случались даже ученики. Присматривал за порядком начальник смены, как правило — полный маг. Работа в банке, если называть вещи своими именами была синекурой — не тяжелой, не сложной и приносящей постоянный доход.
Правда не очень большой, но, при желании, можно было что-нибудь придумать, что и доказывал собственный опыт Карста Итала. Начальник на отлучки своих подчиненных смотрел сквозь пальцы — все вместе они никогда не сматывались, всегда кто-то был на месте и нежелательных очередей на обслуживание, как правило, не образовывалось. Нужно было просто доложить старому хрычу, что ты идешь перекусить, или тебе надо ненадолго отлучится, чтобы встретиться с приятелем, или еще как-то залегендировать свое отсутствие, и пожалуйста — вперед.
По настоятельному совету своих кураторов из Ночной Гильдии, Карст регулярно бегал в рабочее время попить кофейку к Густаву. Причем делал это совершенно хаотически: он мог отпроситься как после обслуживания очередного клиента в час пик, так и в разгар утренних дремотных часов, мог в середине дня, когда случалось окно в череде посетителей, а мог и в конце. Короче говоря — никакой системы. Заподозрить его в порочащих связях, а тем более отследить, было практически невозможно. Гистас Грине очень трепетно относился к своему кроту в Гильдии Магов, берег его и подвергать ненужному риску провала не собирался. Он чувствовал, что когда-нибудь этот агент с лихвой окупит все вложенные в него — очень немаленькие, деньги. И похоже этот день настал.
Между тем, завершив транзакцию — положив на счет предводителя организованной преступности славного города Бакара сто золотых, ну, в смысле, конечно же — девяносто, а десять, согласно должностной инструкции, отчудив в пользу банка Гильдии Магов, Карст Итал, с помощью "мясорубки", подсчитал остаток, чтобы уточнить срочность вызова. На глазок там было явно больше двухсот золотых и машинка для подсчета денег это подтвердила — в кошеле было четыреста семьдесят три риала. Сумма была странная. Обычно, когда следовал срочный вызов, в кошельке было триста десять монет, ну... — триста двадцать. Один раз, правда было триста восемьдесят, но, с учетом оприходованной сотни получалось, что на сей раз, изначально, было пятьсот семьдесят три золотых — во-первых, явный перебор, а во-вторых, какая-то странная сумма.
Маг, справедливо рассудил, что объяснить ее могло только то обстоятельство, что вызывая его на встречу, Гистас Грине был в большом душевном волнении. Поэтому он немедленно отпросился у старшего смены на кофепой — благо отсутствие наплыва клиентов в утренние часы это вполне позволяло, и направил стопы к Густаву.
В трактире, помимо общего зала, имелось несколько кабинетов, позволяющих проводить конфиденциальные рандеву, не опасаясь ненужных встреч и чужих внимательных взглядов с прищуром. Кроме того, один из кабинетов был с небольшим секретом — в нем имелась потайная дверь, совершенно незаметная на фоне стены, ведущая в длинный коридор, сообщающийся с подземельем.
Все, по-настоящему старые города, причем во всех мирах, имеют обширные подземные коммуникации — это видимо какой-то еще не открытый закон природы, согласно которому место устойчивого проживания большого количества людей обязательно обзаведется глубокими подземными ходами, норами, рукотворными пещерами, туннелями и прочими подобными сооружениями. За примерами далеко ходить не надо: Москва, Рим, Париж...
Природные полости — всяческие пещеры и гроты, дополняются рукотворными сооружениями и получается весьма протяженные коммуникационные системы, позволяющие преодолевать обширные городские пространства не показываясь на поверхности. Их появление вполне логично и закономерно — ведь в большом скоплении людей всегда имеется потребность от кого-то спрятаться, или что-то спрятать, на кого-то неожиданно напасть, или же сбежать из окружения. И именно из подземелья, никогда не показываясь на глаза посетителям "У Густава", являлся на встречи со своим агентом Гистас Грине.
Маг, зайдя в трактир, привычно огляделся. Не обнаружив ничего подозрительного, он двинулся к стойке, где хозяин заведения с хмурым и сосредоточенным видом полировал чистые бокалы — занятие типическое, но совершенно непонятное непосвященным и, не исключено, что имеющее какой-то тайный, сакральный, смысл, вроде вылизывания котами яиц.
Дождавшись, когда Густав оторвется от своего архиважного занятия и соизволит взглянуть на него — и кстати, как только трактирщик увидел, кого принесла нелегкая, как вся его хмурость куда-то исчезла и он стал любезен и приятен в общении до чрезвычайности — будто другой человек возник за стойкой, Карст, негромко, но так, что был услышан всеми немногочисленными посетителями, сказал:
— Привет. Кофе, перо и бумагу. — Всем посетителям сразу стало понятно, что уважаемый человек собирается написать какое-то важное письмо, а может быть, даже — документ!, потягивая крепкий кофе, чтобы лучше работали мозги. Для занятия таким высокоинтеллектуальным трудом несомненно требовался отдельный кабинет — во-первых, чтобы никто не помешал, а во-вторых, чтобы никто не подсмотрел — так что всем было предельно ясно, почему новый гость не собирается оставаться в общем зале.
А для трактирщика кодовая фраза означала, что клиенту требуется кабинет с потайной дверью. Кроме того, для Густава кодовые слова являлись категорическим приказом о безусловном недопущении посторонних в тайную комнату, пока маг ее не покинет. И в том, что никто не сможет в нее проникнуть, можно было не сомневаться. Ну, разве что через труп хозяина заведения и трупы его трех здоровенных вышибал. Но, пока будет жив хоть один из них — граница будет на замке. Персонал Ночной Гильдии работал и за страх и за совесть. У Гистаса не забалуешь. Никаких условных сроков, домашних арестов и УДО — все по-взрослому.
Проводив взглядом молоденькую, миловидную официантку, принесшую все, что было заказано, маг сделал маленький глоток ароматного, крепкого, сладкого, обжигающе горячего, напитка. Буквально в ту же секунду потайная дверь открылась и в помещении появился Гистас Грине. Начал он без раскачки, еще раз подтвердив предположение Карста Итала о том, что в момент отправки кошелька, был слегка на взводе. А может и не слегка. Обычно глава Ночной Гильдии очень вежливо здоровался со своим тайным агентом и начинал беседу за жизнь, которую потом весьма ловко сворачивал на, по-настоящему, интересующую его тему. Сейчас же все было не так.
