Гривар

И вправду, стоило завести мотор, как тот стал издавать звуки, словно страдающий метеоризмом бегемот. Ну, или «пацанская» девятка. Теперь ящеры точно захотят их убить!

— Всё, ехай, красотка, кататься.

Пикап, выбросив фонтаны песка из-под зубастых колёс, сорвался с места, и, набрав скорость, проскочил мимо лагеря. При этом грохот лишённого глушителя двигателя привлёк внимание марланов, а обматерившая их ещё раз — как только смогла перекричать мотор? — Марта и Брам, выпаливший полмагазина по ящерам, не дали им просто проигнорировать факт наглого угона казённого транспортного средства.

Пока главнюк, размахивая лапами, раздавал команды и отправлял в погоню одну машину за другой, мы оббегали лагерь по дуге, не заходя в зону поражения турелей. А когда большая часть техники умчалась за несущимся на всех парах и скачущим козликом по дюнам пикапом — странно, что не за цистерной — мы рванули с места на всех четырёх, стараясь как можно быстрее преодолеть простреливаемое пространство, виляя и качая маятники, дабы не получить в свою тушку лишний свинец. У меня на него аллергия.

Опрокинув первую турель, к которой добежал, я посетовал, что жлобы-марланы укомплектовали ту электроспуском, и выбросил её за ненадобностью, случайно попав в подбегающего ко мне солдата:

— Не стойте и не прыгайте там, где идёт строительство или летает груз! И вообще, ты почему не на посту? — спросил я трупа, отбирая у него патроны к автомату.

Жаль броник великоват, да и времени переодеваться нет — главнюк уже вовсю кричит, активно жестикулируя, и разворачивает войска. Говорливый какой… Куга не любит говорунов, а стреляет метко!

Лишившиеся командования солдаты на миг замерли в укрытиях, а новые командиры не спешили проявлять себе, так что я вернулся к делу уничтожения турелей, и был вскоре вознаграждён за старание. На одной треноге, снабжённой сервоприводом и камерами для наведения, стоял, явно, не родной ствол — крупнокалиберный пулемёт с сошками и спусковым крючком, к которому был подсоединён соленоид.

— Это по мне игрушка, — сказал я, отрывая от пулемёта всё лишнее и закидывая за спину автомат-мелкашку.

Даже странно, что крупных татанов — или марланов — такой маленький калибр. Мы-то, хоть и меньше их — тяжелее, правда — калибры меньше двенадцати миллиметров не используем. Особым подарком к пулемёту стал недемонтированный прицел и большая лента на три сотни патронов. Тяжеловато, конечно, даже для меня, но патронов бывает либо мало, либо мало, но больше уже просто не поднять.

— А я предлагал решить всё по-хорошему? — поднимаясь из-за мешков с песком, прикрывавших разобранную ныне турель, спросил я. — Предлагал! Теперь пеняйте на себя, ведь у меня есть пулемёт!

Только злодейского смеха не хватает. Но очередь из крупняка вполне сравнима с ним по эффекту, а уж по эффективности… И сравнивать смешно! Марланам, правда, наоборот, стало как-то грустно.

Ну да, будешь тут весёлым, когда все турели как-то внезапно сломались, а мы все такие из себя наглые ну никак не хотим попадать под их пули. В то время, как Куга продолжает методично отстреливать самых наглых, а я не даю остальным и носу поднять, постреливая короткими очередями по самым большим группам. А куда это они все вдруг побежали? И что за звук?

— Девчата, рвём когти!

— Кому? — тут же спросила «добрая» Кира.

— Не «кому», а отсюда! И прямиком в Убежище, — махнул я лапой, в сторону ползущих друг к другу створок.

Кажется, сидящие в Убежище, списали всех, находящихся сейчас на поверхности, и решили долбануть по всем… Вот только не говорите мне, что ракета ядерная… пусть и тактическая, но мало не будет! Не дожидаясь пуска, мы со всех лап побежали к воротам. Марту бы ещё предупредить, но… Что ж, мы отомстим за неё. Или нет?

Ревя мотором, показался пикап, видимо, когда остальные машины рванули врассыпную, Марта заподозрила неладное и рванул напролом. Едва меня не задавила! Хорошо, успел подпрыгнуть и, зацепившись лапой за люстру на крыше пикапа, растянулся в кузове, всё ещё сжимая пулемёт. Упал я на уже неизвестно как успевшую оказаться в машине Киру, и приземление можно было бы считать мягким, если бы не бензопила на спине. А ещё ствол раскалённого от стрельбы автомата, которым она меня ткнула, давая понять, что она сама любит быть сверху. И, как будто всего вышеперечисленного было мало, она решила ещё и мой любимый инструмент оскорбить:

— Лобзик убери!

— Сама ты лобзик — всё пилишь и пилишь, — отозвался я, но всё же поднялся с неё и, водрузив пулемёт на крышу, дал длинную очередь, расчищая дорогу бегущим к машине хвостатым.

— Сюда, — Кира вдёрнула в кузов пуму с барсой, и мы все тут же повалились на пол, из-за того, что пикап, отрывая зеркала, шипы и прочее навесное оборудование, проскочил меж створок первых ворот.

Марта, бешено вращая баранку, лавировала меж наставленной в тамбуре техники, стараясь успеть ко вторым воротам. И мы всё же успели, а вот машине не повезло — пикап оказался шире проёма и застрял. Я, перебежав по крыше, выказал своё неудовольствие приёмом комитету по встрече, а мои кошечки в это время били лобовое стекло и вытаскивали из стремительно теряющего сантиметры в талии пикапа Брама с Мартой.

— Теперь куда? — тут же спросила, отряхнувшись, спасённая гроранка.

— У него спроси, — бросил я на продырявленное тело опустевший пулемёт, — а я тут в первый раз!

— А в живых кого-нибудь оставить?

— А зачем? Я простым-то татанским владею на уровне «читаю словарь с переводчиком», а со старотатанским вообще кисло.

— И где нам искать кристаллы?

— Кристаллы я чую, — вот странно, способности ёк, а чутьё осталось, а тут их немало, раз уж фон чувствуется, — вопрос в том, где искать Тайрос?

— На неё твоё чутьё не распространяется?

— На неё нет, а вот на кровь — да.

А она, несмотря на скафандр, всё же оказалась ранена. Хитроумное устройство, судя по всему, тоже получило повреждения, и загерметизироваться вновь уже не смогло. Осталось только отделить старый запах крови от нового:

— Сюда, — взяв в каждую лапу по обрезу, пошёл я, ведомый обонянием. — Теперь сюда… А ты не суйся, — дабы не шуметь и не сбивать след запахом свежей крови и сгоревшего пороха, стрелять во внезапно вылезшего ящера я не стал, а просто свернул тому шею. — А вот это свинство! — и тут турели.

Пришлось Куге потратить на них остаток батареи — теперь в плазмере последняя — и неизвестно, сколько их будет впереди. Ещё и запах сгоревшего металла и изоляции перебил слабый запах Тайрос. Где у них вообще место для содержания раненых пленников? Куда её поведут: в тюрьму, в лазарет, в медицинский изолятор? А может, сразу в морг? Плясать будем от позитива — не в моём стиле, но сейчас иначе никак — и, предположим, что её уволокли в лазарет. Поскольку, если эти марланы как-то связаны с татанами с Татанирва, то это знак — символ на подобии «Х», только закруглённый, словно составлен из четырёх скобок, завёрнутых против часовой стрелки — должен, как и у них, означать медицинское учреждение. А это уже хоть какой-то ориентир. Да и запах, вроде бы, исходит с той стороны.

— Да на, получи! — теперь, когда появился визуальный ориентир, можно и пострелять, и вылезший из укрытия ящер получил заряд дроби в морду, — и ты получи, и ты! И ты! Грязные балласовские ублюдки! Интересно они вообще способны организовать сопротивле…

— Накаркал! — зло бросила Марта, бросаясь в комнату, судя по крикам внутри, не пустую, дабы не попасть под очередь крупнокалиберного пулемёта.

— Наконец-то достойный противник! — мельком выглянул я из-за угла и увидел огромного ящера, закованного в экзоскелет, увешанный оружием.

— Совсем рехнулся…

— Мелочь гаси сначала, — проигнорировал я слова гроранки, и первым, сменив обрезы на автомат, открыл огонь по лишённым такой защиты ящерам-пехотинцам.

А вот от здоровяка пули просто отскакивают. Возможно, и крупняк бы его не взял, всё же местному далеко до КПВТ. Вот он бы мне пригодился. Да и Балалайка бы, в принципе, сгодилась. А эта трескучая мелкашка его совсем не берёт, да и плазмер не особо эффективен. Одна радость — доспех довольно-таки тяжёл, и ящер нас не догонит, но отступать нам не вариант!

— Куга, гаси пушки у жирдяя!

Пума кивнула и, выскочив на миг из-за укрытия, отправила в него один за другим три заряда максимальной мощности, уничтожившие пулемёты и пусковую установку экзоскелета. Последняя ещё и сдетонировала, опалив броню и оторвав кое-какое оборудование. А вот металл брони какой-то совсем уж тугоплавкий, и ручной плазмер его не берёт. Но раз уж не осталось никого, кто помешал бы поединку:

— Теперь мой выход, — бросая бесполезный автомат и беря пилу в лапы, вышел я перед здоровяком. — Я, конечно, приверженец техники фехтования «выстрел в голову», но ты такой шкаф, что придётся пилить. Небось, ещё и корни пустил, а, чемоданище?

Держа перед собой заведённую пилу, я медленно приближался к бронированному гиганту, а тот почему-то стоял неподвижно. Не думаю, что он меня боится, скорее, не понимает, что я задумал, а может, понимает, и ржёт. Кто его знает?

Когда до броненосца оставалось несколько метров, вдруг раздался резкий «пшик», и я едва успел отпрыгнуть в сторону, как бронированная туша оказалась на том месте, где я только что стоял. Прыгать, значит, умеем? Ну-ну, я тоже вообще-то!

Запрыгнув на спину гиганту, я собрался было вонзить раскрученную цепь в оголённую гидравлику и беззащитные провода… вот только их там не оказалось! Какая несправедливость… А ещё и гадская машина вновь решила подпрыгнуть, и мне пришлось убираться с его спины, дабы не быть раздавленным меж бронированной спиной и металлическим потолком.

И, чтобы жизнь совсем уж мёдом не казалась, к нам вновь начали прибывать пехотинцы. Но ими пока занялся остальной отряд, отсекая их от нашей вечеринки.

— Как же тебя победить, самый добрый крокодил?

Одной пращи на этого Голиафа маловато. Он ещё и на месте крутится, как карусель, хоть больше и не прыгает. Давление набирает в системе, небось? Думай, башка, шапку куплю! Шапку… На кой чёрт этой штуке шлем? Там голова? Не проще ли спрятать пилота полностью в торс, обеспечив тем наилучшую защиту, а обзор обеспечить камерами, которые и так уже присутствуют на корпусе. Это же камеры? Сейчас и проверим!

Зайдя за спину гиганту, я стал наблюдать за его движениями. Как я и думал, он пытался повернуться ко мне передом — избушка на курьих ножках, тоже мне — и дёргался синхронно со мной, а значит, видел меня. А стоило мне выхватить обрез и отстрелить камеры сзади, как движения перестали быть такими чёткими — теперь пилот ориентировался по зеркалам, которые вскоре постигла та же участь.

Бронированная машина вновь прыгнула, но не ко мне, а от меня, и тут же развернулась. А толку? Я как раз хотел перейти к отстрелу передних камер! Он только облегчил мне задачу. Пара выстрелов, перезарядка, ещё пара выстрелов — и камер у него не осталось. Осталось только поляризованное стекло шлема. И пилот, кажется, разгадал моё намерение ослепить его, поскольку держал теперь одну руку костюма вверху, защищая шлем от возможной атаки. Знать бы ещё, как его атаковать, дабы повредить. Броня боевой машины — это вам не меч из дрянного железа, её бензопилой не взять!

А где-то в сумке нашей татанки должна быть горелка плазменная? Точно, вот она, прямо под книгой!

— А ну-ка, кому фрикасе из рептилий? — спросил я и прыжками двинулся к машине. — Пальчики оближешь!

Гигант едва не прихлопнул меня своими ручищами, но «едва» не считается, и я по его же руке добрался до головы. Вот только пытаться прожечь броню, ежесекундно рискуя получить по своей — небронированной! — голове тяжеленной железякой, я не собирался. Вместо этого я дотянулся до потолка и, срезав с него лист железа, накинул его на шлем и загнул, приварив края сзади к шлему.

Вот теперь можно спокойно — с чувством, с толком, с расстановкой — изучить машину, отыскать у неё слабое место. Вот, например, пока он пытается своими руками-манипуляторами, не предназначенными для тонкой работы, а тем более, вслепую, содрать с головы импровизированные шоры, между суставами нет-нет, да появляются промежутки, в которые вполне можно загнать пилу. Что я и сделал.

Под бронёй металл оказался похлипче, и пила жадно вгрызлась в него, чуть не вырвавшись у меня из лап, но я только крепче схватился за неё и поддал газу. Раздался звук уходящего воздуха, а потом внезапно сыпанул сноп искр, и я только успел выдернуть пилу, прежде чем рука повисла плетью. Со второй подобный фокус не вышел, но я уже перешёл к ногам, изучая их. Вот тут, кажется, можно.

И вправду, можно: пила свободно прошла в зазор, разворотив внутри что-то важное, и бронированный гигант, лишившись опоры, завалился на бок. Осталось только чуть-чуть его подтолкнуть, дабы он упал на грудь, лишая пилота возможности выбраться. Вот и всё:

— Можно идти дальше.

— Эх, такую вещь испортил…

— Кира, ты не арги, ты — хомяк!

— А чего сразу хомяк?

— Того! Вон какие щёки! — ответил я и расхохотался, когда они и впрямь схватилась за свои щёки. — Так, забудем про щёки Киры, если, конечно, получится… такие огромные щёки попробуй-ка, забудь. И идём дальше. Путь ещё не окончен.

А неслабо они тут накрошили, пока я со шкафом воевал. Именно, что со шкафом — чем больше, тем громче падает, а этот даже пыль поднял, упав. Ну, да с дохлого марлана хоть патронов кучка.

— Да что же вы все из мелкашек стреляете? Сами такие здоровые, а калибр… миллиметров шесть навскидку.

— Да ладно тебе, — подошла ко мне пума, — против них хватает.

— А против этого? — кивнул я в сторону экзоскелета, который пытался перевернуться.

— Не думаю, что у них найдётся ещё один… Да вы издеваетесь? — с ужасом посмотрела она мне за спину.

Я развернулся, заводя пилу, но там никого не было, а вот сзади хохотала Куга:

— Купился?!

— Ну, знаешь… — бросил я. — Нашла с чем шутить!

— Да-да, — поддержала внезапно меня Марта, — я тоже против таких шуток!

— Особенно, когда это не шутки… — с ужасом посмотрел я за спину ей.

— Я на такое не куплюсь! — сказала она, вот только полетевшие во второго робота заряды плазмера убедили её в том, что я-то не шутил.

Что ж, этот робот позади нас, оружие у него уже отстрелено — вот только плазмер теперь, считай, пустой — так что от него мы можем убежать. А вот переборки перед нами закрывать не стоит!

— Что теперь? — отлепившись от металлической поверхности, спросила Марта.

— Чужого смотрела? Ну, значит, знаешь, что делать, — ответил я и, как только Ошка с Кирой подсадили меня, принялся выпиливать металл потолка.

Оторвав лист, я закинул пилу в пролом, подтянулся сам и, разместившись, помог забраться внутрь остальным. Вот только переборка делила и технические помещения тоже! Гадство…