Трофейщиков обезвредили легко. Незаметно появились во второй половине дня, в немецкой форме и с помощью револьверов с глушителем все было кончено, едва начавшись. К ремонтникам поехали на мотоциклах:
— Слушайте меня внимательно,— инструктировал Илья Левченко,— на полном морозе въезжаем к ремонтникам, разъезжаемся веером. Попутно, по-тихому валим всех попавшихся немцев из револьверов с глушаком, не забываем о контроле, потом зачистка. И смотрите внимательно,— это к новичкам из только созданных РГД,— наши в пятнистой форме, как одеты военнопленные сами знаете.
Штефану Кулаковски повезло. В день сбора перед передислокацией он был в наряде, поглядывал, как сослуживцы грузят имущество и сам себе улыбался. Хотя не все было так хорошо. Сегодня утром обнаружилось, что двое "большевиков" из военнопленных пропали, и унтер Клаус Ройтер сильно ругался и грозился всех повинных выявить и примерно наказать. Лениво смотря на пустую дорогу, он заметил пыль, к ним ехали мотоциклисты. Штефан даже удивился, ведь жандармы уехали сегодня утром, может чего-то случилось, но додумать не успел. Первые два мотоцикла проехали мимо него, не останавливаясь и пока он изумленно смотрел им в след...
— Пфу, пфу,— дернулся в руке револьвер производя приглушённые глушителем выстрелы которые за ревом моторов и так небыли слышны:
— Поехали, поехали, не останавливайся,— подгонял Игнат Соловьев своего извечного напарника Власа Сафронова и тот молча проехал, даже добавил газу, хоть внутренний хомяк и жал его душу требуя остановиться и поживиться ставшим совершенно бесхозным добром. С ремонтниками покончили так же быстро как до этого и с трофейщиками. Печаль была только в одном, те не успели все загрузить, и эту работу пришлось заканчивать за них.
* * *
82
Трофеев было много, но все они по большей части или разукомплектованы, либо в разной степени сломаны, но при определённом умении и старании из трех экземпляров можно было собрать один. Были танки БТ и Т-26, даже один Т-34, тягачи разных модификаций, 45 и 76-мм (УСВ) пушки, гаубицы М-30, 50 и 82 мм минометы, 37 и 85 мм зенитные пушки, множество машин.
— Металлолом,— глядя на всё это, произнес Валерий Александрович.
— Нет не все,— ответил Клебанюк.— Орудия почти все в рабочем состоянии, а то, что без колес, так это поправимо. С минометами ротных 50 мм целых почти нет, а вот батальонных 82 мм штук пять найдется. Зенитки 37 мм так их можно на грузовик трехтонку монтировать, а 85 мм даже и не скажу с виду целая. Лютиков говорит, что танков можно восстановить с десяток. Врет конечно, но попробовать стоит, а машины даже и не знаю...
Целый день, всю ночь и часть следующего утра эвакуировали доставшиеся трофеи, а были они не малыми. На следующее утро прибыла группа немцев-трофейщиков и еще "подвезли" пулеметный броневик и два танка, один из которых был Т-34. Лютиков — в восторге. Одних танков БТ разных моделей было 28 штук, а еще два Т-34, артиллерии насобиралось так же приличное количество. Огорчало лишь совершеннейшее отсутствие снарядов, но и этот вопрос решился:
— Артиллерийские склады находятся вот здесь и здесь,— говорил бывший начальник артиллерий дивизии, подполковник Лежак, показывая на карте,— а вот здесь был полевой склад.
— Как это понять "полевой склад",— переспросил Валерий.
— А это когда началась война, мы вывезли в лесную балку и замаскировали снаряды, мины разные. Я чего об этом говорю, вряд ли немцы его нашли.
— Проверим,— произнес Валерий и посмотрел на Левченко.
— Полчаса,— ответил тот, поняв от одного взгляда, что проверять придется ему и его бойцам.
— А снаряды для танков и зениток, я так понимаю, придется брать на складах.
— Вы хотите брать штурмом артиллерийские склады?— Поинтересовался подполковник Лежак.
— Зачем же штурмом? По-тихому. У меня ведь разведывательно-диверсионное подразделение. Клебанюк, подготовьте людей и транспорт к... даже не знаю, как сказать правильно, передислокации содержимого артиллерийских складов.
Склады с боеприпасами, ударно перевозили два дня. Проблему боепитания закрыли окончательно.
К ремонту техники приступили сразу же. Нашлись и специалисты, и умельцы, и силы и возможности. В первую очередь занялись орудиями как требующими незначительного ремонта. М-30 восстановили все 7 штук, имеющиеся шесть 76 мм пушек (УСВ) было решено установить на шасси пулеметного Т-26, их тоже было, аккурат шесть. Еще были два т-26 пушечных, но они пошли на запчасти, поскольку, ну очень сильно разбиты. Пушки-сорокапятки были целые, за исключением двух, у которых отсутствовали затворы и оптика, обе 37 миллиметровые зенитки установили на автомобили, восстановили оба Т-34, а вот БТ разных модификаций всего 7 остальные — невосстанавливаемые и пошли на запчасти, машин смогли восстановить 12.
* * *
83
Капитан Пряхин, командир батальона стрелковой дивизии. После освобождения из плена, обучения на секретной базе ГРУ, где из толпы военнопленных в короткие сроки сделали сплочённый армейский коллектив. При переподчинении их, стрелковой дивизии, неожиданно для самого Пряхина выяснилось, что они являются лучшим боевым подразделением не только по технической оснащенности, но и по стойкости, умению и организованности и вдруг его батальон, вышестоящее руководство решило "перетрясти". Сначала его самого как бы поощрили, за ратные труды — присвоили очередное звание капитан, а потом перевели. Хоть должность и оставили прежнюю, но батальон, который он принял, был в очень потрёпанном состоянии. О питании, когда на завтрак, обед и ужин была курятина, можно было только мечтать.
— Товарыщь капытан, товарыщь капытан, там до Вас начальство прыехало,— услышал он голос.
— Что за начальство, откуда, какое звание?
— Так оно мне не сказало. Гимнастерка у его вся в пятнах, галифе тоже. Уместо сапог ботинки высокие, звания не видать. Приехало на херманскому афтомобиле и говорыть тут значить хозяйство Пряхина, так я сразу и не упонял чего хочет, а потом говорыть позови капытана и скажы ему, что "товарыщь командир приехал",— боец смотрел на приводящего себя в порядок Пряхина растерянными глазами,-... вот я уВас одразу и покликал.
От услышанного, Пряхин сразу выпрямился, напрягся и стал каким то радостно-возбужденным в упор глянул на бойца:
— Где, где он?
— Так, возле сломанной яблуни они стоять. Я их сюда к бляндажам и не пускал вовсе,— последние слова боец говорил в пустоту глядя в след бегущему начальству, потому как капитан, резко отстранив его в сторону выскочил из блиндажа и очень быстрым шаго-бегом, направился к стоящему, метрах в 150 автомобилю, возле которого угадывалась знакомая фигура "товарища командира".
Встреча была классической. За 5 метров перейдя на четкий строевой шаг и приставив руку к каске, Пряхин четко отрапортовал:
— Товарищ командир, капитан Пряхин прибыл по Вашей просьбе,— и заулыбался, а потом и вообще бросился обнимать как давно не видевшего родного человека.
— Пряхин, стой-стой, я к тебе по делу,— пытался вырваться из объятий тот.— Вижу, что рад!
— Товарищ командир! Вы даже не представляете как я рад! У меня просто нет достаточно емких слов.
— Верю,— заулыбался Валерий Александрович.— Рассказывай, что у тебя?
— Если вкратце и с самого начала — почти всех наградили, отметили или повысили в звании как меня. Оказывается хорошо, что все сняли на камеру. "Компетентные органы", благодаря "хронике" вопросы задавали чисто формальные, а потом наш батальон расформировали. Вернее всех рассовали по другим частям дивизии в виде усиления и "с целью передачи бесценного боевого опыта". По крайней мере, формулировка была такова. Я принял батальон. Комбат погиб, меня и направили сюда. Что сказать. Тяжёлого вооружения нет совершенно, из противотанкового две сорокапятки, есть три ротных 50 мм миномета, и на первое и на второе сильно ограниченный запас боеприпасов. В ротах по 50% от штата, из офицеров нас четверо, я и три ротных, командиры взводов в лучшем случаи сержанты. Вот такие пироги.
Выслушав все это внимательно, Валерий Александрович произнес:
— Я ведь к тебе по делу.
— Товарищ командир,— скептически хмыкнув, произнес Пряхин,— возможности мои сильно ограничены.
— С той стороны, выйдет наш полевой госпиталь. Много раненых и больных. Есть еще женщины, жены офицеров и персонал самого госпиталя. В общей сложности около 150 человек.— И немного подождав, продолжил,— содержать у меня достаточно накладно. Ведь не только кормить нужно, у меня просто нет медикаментов. Их нужно в нормальный госпиталь переправить.
— Освободили наших военнопленных,— кивая головой, произнес капитан.— Сейчас попробую угадать,— здесь он немного задумался, сам себе ухмыльнулся и продолжил.— Ну да, как это я. Потом захватили пункт сбора трофеев, бойцов вооружили и обучаете. Раненым оказали необходимую помощь и к нам, долечиваться,— и хитро посмотрел на товарища командира.
— Талант. Тебе в НКВД нужно.
— Товарищ командир, а нельзя ль мне немножко довооружиться и получить подкрепление,— тут же начал капитан,— из Ваших резервов?
— Ты хочешь, чтобы я предоставил вооружение и пополнение на твой батальон?
— Мы же общее дело делаем, а бойцов, которых Вы мне передадите, я у себя оформлю. У меня и винтовок наших и трофейных запас небольшой есть. Человек 70 точно вооружу. Так как?
— Если в общих чертах, освободили мы лагерь военнопленных, и как оказалось, он был совмещен с командирским лагерем. Как ты понимаешь столько командиров мне ненужно,— и замолчал, глядя как оппонент напрягает мысли.
— Сложный вопрос,— тут же стал серьезным Пряхин,— я не смогу решить его сам, должность не та. Придется выходить как минимум на командира полка, а лучше сразу на штаб дивизии.
— А если это будет как вышедшая к тебе группа окруженцев?
— Плин, я как то даже и не подумал. Тогда без проблем. А как они перейдут,— и посмотрел на окопы переднего края.
— Это моя забота. Все будет тихо и аккуратно, но здесь нужно будет раненых быстро отправить с передовой в тыл, бойцов и нужных тебе командиров оставишь, а остальных передать особистам.
— Сколько.
— Что "сколько"?
— Подкрепление сколько человек?
— Командиров человек 30, бойцов... точно сказать не могу, но около 100, они шли, как пополнение когда попали в плен, потому форма. В общем, одели в то, что было.
— А вооружение какое? — Произнес Пряхин, что-то просчитывая в уме.
— Вооружены,— слегка задумавшись, продолжил.— Со стрелкового ничего, у тебя есть, а так три 50 мм миномета, шесть 45 мм орудий.
— Ого! Пусть мины и снаряды принесут с этим и у меня, и у соседей не очень.
— Ну, если они винтовки дадут довооружить "пополнение", то пару машин с минами и снарядами организую, еще и курятины подброшу, немного, килограмм 150, тебе нужно будет всех их кормить до момента установки на довольствие.
— О-о-о, так с этого и нужно было начинать, а то уже начал беспокоиться, что они кушать будут. Я так понял, перед штабом дивизии Вы особо светиться не желаете.
— Не время. У меня для них будет особый подарок, но чуть попозже, а это от меня помощь лично тебе.
— Товарищ командир, я все же позвоню начальнику штаба полка, он у нас мужик то, что нужно. Точно поможет, да и мне будет спокойнее.
Начальник штаба полка подполковник Микулич Лука Сидорович уже минут через 40 после звонка, в сопровождении двух командиров-капитанов появился в батальоне капитана Пряхина. Был же он человеком деятельным и неугомонным, ни манерой вести разговор, ни выправкой на военного похож не был. Сильно похудел за время боевых действий, что угадывалось по мешковато висящей на нем форме и осунувшемуся, хоть и чисто выбритому лицу.
— Так это Вы и будете старший лейтенант Пронин из разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии? — Сразу спросил он, здороваясь,— а я начальник штаба полка, подполковник Микулич Лука Сидорович. Это начальник артиллерийского вооружения капитан Мишин, и мой помощник по разведке капитан Андриевский,— лихо представив себя и прибывших с ним.
— Ну, не совсем старший лейтенант и не всегда Пронин,— здороваясь, произнес Валерий.— Но в данном, конкретном случаи прошу Вас называть меня "товарищ Пронин", так будет удобней всем.
— Ага, согласен.— Понял суть момента сообразительный Лука Сидорович.— Да, так значить Вы сможете обеспечить переход госпиталя с той стороны, а так же поможете перебраться к нам бойцам и командирам которые ранее были пленены. Очень хорошо. Бойцов и некоторое количество младших командиров мы тогда распределим по батальонам, а старший комсостав нужно передать в особый отдел, иначе никак нельзя,— он сразу все расставил по своим местам,— и Вы что-то говорили о пушках и боеприпасах. У нас с этим, знаете ль проблематично.
— Могу дать штук 12 ротных 50 мм минометов, но рабочих только 3, остальное нужно в ремонт, так же шесть сорокапяток и две без затворов и оптики.
— Ну, это не проблема, у нас имеется несколько разбитых орудий данного типа, недостающее установим от них,— обрадовано заговорил капитан Мишин,— а снаряды, мины?
— Сразу можем говорить о шести машинах со снарядами и минами, а дальше нужно смотреть, но машины нужно быстро разгрузить и вернуть.
— Скажите, а с зениток у Вас ничего нет?
— Одно 85 мм зенитное орудие могу дать.
— К нему еще нужна машина и боеприпасы,— наклонив голову и смотря "товарищу Пронину" в глаза произнес подполковник, а начальник артиллерийского вооружения капитан Мишин начал кивать головой.
— К нему еще нужен обученный расчет,— как бы подражая ему, ответил Валерий,— а он на данный момент недоучен. Машину и боеприпасы — дам.
— А ГСМ?
— Только соляра и проблема с бочками, у меня всего шесть.
— Бочки не проблема,— не унывал подполковник Микулич и посмотрел на капитана Мишина, который в знак согласия снова кивнул,— а если мы дадим Вам восемь бочек?
— Значить заберу все восемь, а привезу только шесть.
— А остальные?— Проснувшаяся жаба начала давить начальника артиллерийского вооружения капитан Мишин.
— Пока нет, но за бочки благодарен. Не будете, же Вы мелочится? Я Вам предоставляю гораздо больше.
В 3 часа утра началась "переправа". Сначала прибыли шесть машин с боеприпасами, которые за собой тянули пушки-сорокапятки, седьмой — машина с 85 мм зениткой. Их уже поджидали разгрузочные команды. Потом был госпиталь, за ним потянулись бойцы и командиры "пополнения". Когда первые разгруженные машины уехали, приехали другие до рассвета успели сделать три ходки. С восходом солнца все затихло. Пряхин, на правах "лучшего друга товарища Пронина" отобрал себе две сорокапятки, все три исправных миномета, он хотел оставить и зенитку, но...
— Павел Анатольевич,— остановил его подполковник Микулич, которому капитан Мишин только что доложил о действиях комбата. Он качал головой.— Я понимаю, что Вы с "товарищем Прониным" хорошие знакомые. Вместе служили, он как бы является Вашим протеже, но имейте совесть. Зенитка пойдет для защиты штаба полка, и не спорьте,— пресёк он попытку Пряхина повозмущатся,— Вы и так себе больше всех нахватали, а у меня кроме Вас еще батальоны имеются.
