— Порой мне кажется, что действительно росли вместе. Тебе она случайно о детстве не рассказывала? Я как-то забываю, — последние слова произносила, садясь на стул, который сразу подстроился под её рост.
— Говорила. Нет, вы родились и жили в разных местах. Но я рад, что вы так подружились! — "Хвала Великому*, у Грации забывчивости точно нет!", — порадовался он. А то заподозрил уже и свою супружницу, — "А тряпичницей она всегда была!", — заключил он и успокоился относительно своей благоверной. Но только не за жену друга, которая тем временем запустила руку прямо в столешницу.
В первый день прибытия, Андрей, Грация и Гелиния разочаровали Джабула — вышеупомянутого наместника и мага-Пылающего. Он усадил их за этот же самый стол, спросил, "чего желаете" и с важно-торжественным видом погрузил руку в камень. Спустя примерно полстатера, на чистой поверхности стали появляться деревянные тарелки с вкусно пахнущей и совершенно непонятной едой, к которым прикреплялись изящные и тоже деревянные ложки. Возникли два керамических кувшина с вином, расписанных на "природный" мотив и странные бокалы на длинных ножках. Над частью блюд вился парок, часть оставалась холодной. В итоге изумился временный хозяин дворца. В отличие от всех остальных, эти "гости" только хмыкнули и остались невозмутимыми. Он не мог знать, что Рус давно удивлял их своим "пространственным карманом" или как он сам уточнял: "Расслоением реальности". Правда, с подогревом... но, если захочет — устроит запросто.
В последствии Андрей узнал, что в подвалах многих жилых домов были найдены кладовки, где хранилась расфасованная таким образом еда, защищенная тончайшей материей с узорами. Стоило взяться за блюдо рукой, как ткань "испарялась", подогревая или остужая. Но такой вот "пространственный лифт" существовал только во дворце. Рука каким-то образом "видела" и "чувствовала" всё хранилище.
Андрей вяло жевал, пил, но с довольной миной слушал болтовню Гелинии, изредка поддакивая. Один положительный момент все-таки отметил: она часто упоминала Руса, значит, "проклятье" или что там еще, не поработило её окончательно.
— А вот скажи мне, прекрасная Гелиния, ты совсем меня не испугалась, когда была голой? Очень симпатичной голенькой девицей, скажу я тебе.
— Вот еще! — фыркнула она, — я скучаю только по Русчику, другие мужчины меня не волнуют! Но как я скучаю, боги! — на еле уловимое мгновение лицо окрасилось страданьем и вновь стало счастливым.
— Как я ему завидую! — кокетливо воскликнул Андрей, отметив, что на вопрос по существу она не ответила.
— Но-но! У тебя Грация есть и она тебя любит! — высокопарно ответила Гелиния и заливисто рассмеялась. — Ты был в моем бассейне? — спросила с восторженным придыханием. Совсем как ребенок, рассказывающий о первой поездке на единороге.
Гость отрицательно помотал головой.
— Идем купаться, — безапелляционно заявила она и потащила за собой Андрея.
— Нет! — вырвался он, представив, что она непременно разденется, — я не хочу.
— Не хочешь?! — удивилась Гелиния, — а что ты предлагаешь делать?
— Полетать, — ляпнул Текущий, лишь бы что предложить.
— Хм. Тоже неплохо. Побежали! — и устремилась к лифту — колодцу, который доставлял по желанию хоть в подвал, хоть на крышу, хоть на любой ярус, даря непередаваемые ощущения свободного полета. В другое время у Андрея глаза загорелись бы от возможности изучить любопытные узоры, но сейчас, догоняя веселую Гелинию, он просто злился.
С непривычки у него закружилась голова. Зато хозяйка смеялась от души, совершая в воздухе немыслимые кульбиты, запрыгивая на каждый из семи ярусов и спрыгивая обратно. Только во время этого долгого полета вверх-вниз маг-Текущий до конца осознал огромность абсолютно пустого знания, снаружи выглядевшего не таким уж и большим.
На крыше, отдышавшись, он предложил довольной Гелинии:
— А пойдем, погуляем по городу. Я тебе такие красоты и чудеса покажу! Грация обзавидуется.
— Да ну, — отмахнулась девушка, — что там делать? Неохота.
— Как неохота... — Андрей, почувствовав зацепку, сел. А до этого они лежали на кровле — желтом материале, напоминающем камень, но мягким, как газон перед домом. — Я покажу тебе мастерскую, где каганы делали такие украшения — опьянеешь! Кулоны, диадемы, перстни...
— Фу, у меня отдельная комната под эту красоту. Вот еще, ноги топтать.
— Верхом поедем!
Как только распахнулись городские врата, в Кальварион потянулись единороги. Сначала смотрели на людей с недоумением, а потом привыкли. Некоторые позволяли на себе ездить и постепенно привязались к новым хозяевам. "Показали" склады отменного зерна и только изредка уходили пастись в долину. Отдельных конюшен, как в остальной Гее, не было. Животные жили на первых этажах некоторых зданий, в частности во дворце.
— Да отстань, Андрейчик, никуда я не хочу! — в голосе скользнуло раздражение.
— А тебе не скучно? Сидеть в большом доме совершенно одной. Я бы со скуки сдох.
— С таким развлечениями-то? — не согласилась девушка, снова ставшая счастливой, — а скоро Грация должна прийти... точно! Летим вниз, встретим. Ой, она уже наверное меня ищет. Вот с тобой она скучает, потому что тебя "всегда нет дома", — последней фразой скопировала интонации супруги Андрея и пошла к "лифту".
— Гелиния, — говорил Андрей, когда они шли по второму ярусу по направлению к "гостевым комнатам", — вспомни, вы с Чиком составляли список дел...
— Да помню я! — отмахнулась она, — скучно это, я его Джабулу передала. — И продолжила, словно в оправдание, — о делах не было особого наказа, пергаменты с записями Русчик тоже не велел хранить. Вот он велел никогда не снимать "обтекатель", я и не снимаю! А он портит фигуру, заметил? — остановилась и показала на некрасиво выпирающий бугорок.
— Ценю, — скривился Текущий. Выдержки хватило до второй дневной четверти. А ведь думал о себе, как о хорошем актере, — значит, ты и записи Джабулу отдала?!
— Ну и что? Идем, Грация заждалась.
— Да откуда ты знаешь, может она еще не пришла!!! — заупрямился возмущенный Андрей.
— А я здесь, на нижних ярусах дом чувствую. В пурпурной гостиной она сидит, идем, — и потянула его за руку.
— Как чувствуешь... — оторопело прошептал маг и... поплелся за хозяйкой.
— Как-как. Как тело, как руку. Да откуда я знаю, отстань. Я и тебя почувствовала, потому и встала. Думаешь, охота было в такую рань? Я, между прочим, ночью с Русчиком говорила! — в это время она уже затягивала Андрея в комнату приятного пурпурного оттенка, с аналогичными оконными стеклами. Как и все остальные помещения — овальную.
— Так-так, — медленно произнесла Грация вместо приветствия. Встала и подбоченилась. — Значит, по ночам ты, подруга, со своим мужем спишь, а по утрам с моим? — её глаза недобро сверкнули.
Вместо ответа Гелиния зашлась в веселом хохоте, прерывисто выдавливая:
— Зачем. Он. Мне. Нужен. Мы с тобой. Обсуждали. Не раз...
Как ни странно, супруга Андрея недолго лелеяла в себе ревность. Не выдержала и засмеялась сама.
"О-ба! — вновь заволновался муж, хорошо изучивший свою жену, — да она бы... нет, глаза выцарапывать вряд ли бросилась бы, как-никак княжна... вот обижалась бы долго... все-таки это дворец, чтоб его дарки порвали!".
— А ты показывала моему тронный зал? — спросила Грация, отсмеявшись. Вытащила платочек из красивого поясного кошеля, аккуратно промокнула слезы и протянула его подруге, на которой и пояса-то не было, не то что "сумочки".
— Ой, забыла. А ты не видел его, Андрей? — наконец-то обе обратили внимание на злого месхитинца. До этого говорили, будто его рядом не было.
— Видел, — выдавил он сквозь зубы.
— Да разве это "видел"! — не согласилась Грация, — забежал на два мгновения и вышел. Веди, подруга! — торжественно произнесла и взяла благоверного под руку, не спрашивая его согласия.
Гелиния о чем-то задумалась, на лице мелькнула тенью сомнения, но все же кивнула:
— Вам, моим друзьям, можно. В сердце веду! — сказала не менее торжественно и вся словно просветлела.
Супруги шли в двух шагах позади хозяйки, которая ступала важно, как царица, не оборачиваясь. Вела недостойных подданных к священному алтарю. И все время шествия: по нескольким лестничным пролетам, по переходам над внутренней полостью, где внизу зеленела трава, Андрей внимательно слушал тихий шепот жены.
— Дура я, дура! — начала с непривычного самобичевания. Раздраженный супруг хотел было язвительно подтвердить эту здравую мысль, но был остановлен прижатой к его губам ладонью Грации и отчаянным шепотом. — После отругаешь, а пока слушай и не перебивай! — в её взоре плескалось столько решимости, что Андрей послушался. И не пожалел.
Грация получила неплохое образование. Не по своей воле, конечно, а как рабыня-"подружка" хозяйской дочери. Вместе учились, вместе шалили... правда, доставалось одной Грации, но речь не об этом. Характер она имела легкий, даже легкомысленный и в то же время решительный. А после освобождения у неё открылась тяга к недоступным в ранней юности нарядам и украшениям.
Первые дни в Кальварионе она таскала Андрея по домам, ища красивейшие каганские шмотки и драгоценности. На этой почве они и разругались. Жена с горя направилась к Гелинии. Шла наобум, думая, что и она, маг-Хранящий, как и её благоверный рыщет по городу, разгадывая непонятные "узоры". Какого же было её удивление и радость, что нашла, наконец, "родственную душу"! Сомнения в естественности такого преображения задвинула подальше и стала бывать у подруги каждый день. Себя тешила и по-глупому доводила мужа, который, "баран бесчувственный", всё не злился. Каждый вечер шла ночевать домой в надежде, что "вот-вот он поймет"... да и, чего греха таить, раззадоривала её Гелиния своими откровенными разговорами об интимных подробностях их с "Русчиком" жизни.
— ...в тронном зале она впадает в какой-то транс. Там надо искать причину, Андрей. Я все утро и пол дня думала о нашем ночном разговоре. Эх, надо было раньше тебе рассказать! Но не все потеряно, я уверенна, — теперь в Грации превалировала решимость. Вроде той, когда она самоубийственно бросилась защищать жениха от воина-мага. Теперь пришла пора спасать подругу.
Большой овальный зал с множеством окон — единственное обнаруженное людьми помещение с расписанными стенами, потолком и полом. Сцены сражений каганов с неизвестными расами, казалось, заполняли все пространство, создавая иллюзию причастности. Темные эльфы, естественно, побеждали, а посетители "топтали" проигравших. Среди последних были и люди в явно нездешних доспехах, и еще одно знакомое существо — Золотые драконы, которые хоть и редко, но встречались в этом пятне. Зачем прежние хозяева Кальвариона отдавали этим тупым животным столько чести — неясно. Понятно, что убить очень трудно, ясно, что из их чешуи получаются воистину непробиваемые доспехи, а все остальное охотно используют алхимики и целители, но отводить им роль каких-то... полубогов? Непонятно.
Гелиния застопорилась, как только перешагнула "порог" (наступила на начало рисунков). Далее пошла медленно, завороженно оглядывая стены.
— Смотрите, друзья... — голос зазвучал протяжно и низко, — идет битва...
В центре зала остановилась и замолчала. Андрей обогнул её и вгляделся в лицо. Девушка пребывала где-то далеко, в широких зрачках отражались... ожившие картины! Он и сам поддался очарованию комнаты, самого захлестнула иллюзия движений, но не до такой же степени! Искусственность чувствовалась. Рисунки оставались искусными изображениями и только. Те же маги-Светящие могли впечатлить гораздо сильнее.
Грация толкнула мужа:
— Не трать время, Андрей, — зачем-то продолжала шептать, — осмотри всё вокруг, как ты умеешь, ищи...
— Понял, понял — структурами это называется, — он тоже зашептал, — по-здешнему — узоры...
— Во-во. Неизвестно насколько она застыла и что будет потом. В прошлый раз я её вывела, не дожидалась... — и сама принялась внимательно оглядывать крайне скудную обстановку.
"Тронным" зал назывался из-за единственной присутствующей в нем мебели — высокого кресла, плетенного, как и все остальные сидения, из длиннющей лозы неизвестного растения. По периметру помещения, на высоких цилиндрических постаментах, стояли многочисленные мраморные статуи каганов. Они разнились позами, лицами, одеждой, оружием — всем, включая цвет мрамора. Легендарные герои, не иначе.
Ни колебаний Сил, ни структур, ни узоров Андрей не обнаружил. Гелинию давно "осмотрел" — чиста. "Обтекатель" не поврежден.
— Гляди, Андрей, — прошептала Грация, показывая на фигуру кагана непосредственно рядом с "троном".
— Нет в ней узора...
— Я не о том! Он некрасивый.
— Чего?!
— Да тише ты! А еще утверждал, что ты "рожден для искусства"! — жена не удержалась от шпильки, — все красивые, а он нет. Будто рожу кривит, хмурится.
— Да иди ты!.. — но присмотревшись к лицу воина, вынужден был согласиться. Злое какое-то выражение... — Грация, он стоит не по центру...
— Чего? — теперь удивилась супруга, а Андрей уже подбежал к статуе и, не касаясь её руками, впился взглядом в постамент.
— Этого кагана принесли недавно, — заключил он. Подошел к соседней фигуре, смело схватился за неё, поднатужился и... легко поднял. Тут же поставил на место. — Это мог сделать один человек, — проговорил, оборачиваясь и замер.
Гелиния смотрела на него крайне недобрым взглядом, от которого по спине побежали мурашки.
— Ты не друг... — медленно говорила она еще более низким, невозможным для женщины голосом, плавно вскидывая руку. Поднимала пустую ладонь, от которой, тем не менее, веяло такой опасностью...
Гелиния не успела направить на Андрея неизвестно что. Раздался стук, как будто чем-то твердым ударили по глиняному горшку, и девушка завалилась... повиснув на руках Грации, держащей кинжал. Хвала богам, не окровавленный.
— Что дальше, Андрей? — растерянно спросила она, глядя не мужа недоуменным взором, словно не веря в то, что сотворила.
— Бежим! — это решительное слово он почему-то прошептал.
По лестницам летели с невообразимой скоростью, несмотря на лежащую на плече Андрея Гелинию. "Только бы не успела очухаться! Помоги, Великий!" — молил Текущий, следуя за женой. Груз он будто не замечал, а тащил как минимум два таланта. "Летучим колодцем" воспользоваться опасались: неизвестно, как он сработает с бессознательной хозяйкой.
— Вот, выход на задний двор, — тяжело дыша, сказала Грация. "Задний двор", разумеется, по привычке. Точнее будет — ворота, противоположные главному входу.
Андрей, подгоняемый неведомой опасностью, за мгновение ока деактивировал охранный узор (хвала богам, он оказался простым, как в большинстве "обычных" зданий), и беглецы припустили по травяной дорожке.
— Стой! — скомандовал Андрей перед выходом на мостовую. Грация сразу села на землю.
Маг-Текущий с бормотанием "прости, Чик, так надо", снял с Гелинии амулет и обработал её "мокрым сном". Дыхание, до этого почти не слышимое, стало спокойно-ровным. В доме опасался тревожить Силу. Ответил бы еще чем-нибудь.
