Тайна Хермелирда (книга завершена и выложена полностью)

Были и те, кто поначалу не принял участия в этом празднестве. Друзья и родные погибших не находили себе места от горя, их стенания раздавались в крепости отовсюду. Но осознавши невозможность обернуть время вспять, народ стал топить свою боль во хмелю, и число веселящихся на площади стремительно пребывало.

Главное же торжество проходило в главном зале баронского жилища. За длинными столами, украшенными алыми полотнами с изображениями горностая, на изящных стульях и скамьях восседали барон и его приближенные. В воздухе витал аромат жареной кабанятины и выдержанных вин из погребов замка.

Справа от Седрика сидел его престарелый советник, место с левой стороны занял Тим вместе с Эйдин. Рядом с принцессой и рыцарем за столом присутствовали Сигурд, Зак и те альвы, которым довелось выжить в кровавой схватке. Около советника же разместились наиболее приближенные воины барона, кроме Лотара, который еще не пришел в себя от полученных ран. То и дело подливая кубок своего господина, от стола до бочки с вином бегал Симен, одному Богу известным образом вышедший из сражения без каких-либо повреждений.

В отличие от людей альвы не притрагивались к мясу и вину, радуя себя лишь похлебкой на травах и водой. Но это не мешало им наравне со всеми периодически возносить хвалебные речи, посвященные Эгону и советнику. Даже из окна до присутствующих регулярно долетали возгласы: 'слава Тиму Бесстрашному'! То прозвище, что придумал Седрик в насмешку над рыцарем, теперь обрело совершенно иной смысл и услаждало слух юноши.

Наконец возможность высказаться была представлена тучному Дьярви, также отличившемуся в бою завидной храбростью. Облокотившись на стол, альв с сопением поднялся и поднял над головой украшенный драгоценными камнями кубок с водой.

— Брат Тим, — важно начал он, — в дань вашим традициям, я хочу поднять эту чашу за тебя. Ибо не каждый решился бы на подобный поступок. Я искренне надеюсь, что твоя жизнь будет наполнена почестями и славой до конца дней. На крыльях триумфа ты скоро вернешься домой к своей семье...

Речь резко прервалась. Альв страдальчески наморщил лоб и сжал кулаки.

— Но скажи мне только одно, брат Тим. — Слова давались Дьярви нелегко. — Почему ты до сих пор не смог вернуть в родные земли и нас? Ведь насколько я понял, для этого тебе необходимо лишь сильно захотеть этого. Я прав, господин Эбнер?

Советник чуть заметно кивнул.

— Так чем же мы так прогневали тебя, брат, что ты не можешь оказать нам подобную милость? — В голосе Дьярви смешались изумление и обида.

Все вмиг затихли, не зная как реагировать на подобные высказывания. Лишь только самовлюбленный барон, уже изрядно уставший от восхвалений своего недавнего врага, хищно улыбнулся.

— Уже в который раз мне приходится соглашаться с альвами. — Сказал Седрик. — И в самом деле, господин Эгон, что помешало вам отправить их обратно, когда на это нет веских причин? Быть может, вы осерчали на то, что я не отблагодарил вас за совершенный подвиг? Уверяю, я готов дать вам столько золота, сколько вы сможете унести. Или вы беспокоитесь по поводу возвращения в Монд? Нет ничего проще: как только мой дядюшка снимет защитный колпак, я выделю вам коня и своих лучших людей в сопровождение. Поймите, что дальнейшее проживание альвов в землях Хермелирда невозможно. Увы, у меня с ними слишком разное восприятие мира. Это неизбежно приведет к новой войне.

Последние слова Дик растягивал, пытаясь как можно дольше оттянуть момент до произнесения основной мысли. Хотя в этом не было нужды, потому что большинству уже стали понятны едкие посылы барона.

— Но есть у меня и еще предположение. — В этот момент Седрик наслаждался своей речью. — Положим, ваши сердечные чувства к госпоже Эйдин затмили разум. Если это так, то тогда я искренне удивлен. Как можно чествовать героя, который ради личного наслаждения готов пренебречь судьбами многих? Отринуть обещание, данное им его светлости герцогу Отто и не пройти свой путь до конца? Разве это было у вас в голове, господин Эгон, когда вы дали клятву рыцаря?

Не дожидаясь окончания монолога барона, Тим вышел из-за стола и направился к выходу.

— Прошу простить меня, но тревожные дни дают о себе знать. Я испытываю недомогание, а посему отлучусь постоять на свежем воздухе. — Рыцарь произнес это с плохо скрываемой злобой.

Шел четвертый день, после того, как пиксида, поднятая над головой Тима, отправила троллей прочь из мира людей. В тот момент юноша вложил в свое сердце всю ненависть к этим мерзким созданиям, что прекрасно поспособствовало его триумфу. Но как он не пытался заставить себя смириться с расставанием с Эйдин, попытки были тщетны. Все эти дни они были с принцессой вместе. Радовались победе, скорбели о павших и помогали восстанавливать порядок в замке после осады...

Несмотря на перенесенные невзгоды, эти дни казались Тиму самыми счастливыми в его жизни. Ведь все вокруг впервые за долгие дни восхищались его храбростью, любимая девушка была рядом, а барон одарил рыцаря полагающимися почестями и оставил свои язвительные насмешки. Альвы называли Эгона своим братом, как это было принято у них при обращении друг к другу. Никто из них даже не пытался задавать юноше вопросы, касаемые своего возвращения. Может быть, потому что Сигурд объяснил им, что подобное нужно узнавать у Эбнера, либо они решили не задевать и так уже изрядно попранной чести. Во всяком случае, Тим не слышал от альвов ни одного подобного высказывания за все прошедшее время.

Речь, произнесенная Дьярви, вырвала рыцаря из этих прекрасных дней, а Хермелирд вновь стал ему противен. Почему счастье столь быстротечно? И как ему поступить сейчас? Тима передернуло от навязчивой мысли, что без Эйдин ему нет места в этом мире. Его возвращение в Монд, а затем в Вейсшейт, теперь будут лишь бессмысленным блужданием по свету. Жизнь полностью утратит свой смысл.

— Тебе уже лучше, Тим? — Эгон готов был поклясться, что узнал бы этот нежный голос из всех остальных.

Пока рыцарь стоял в раздумьях у крыльца баронской обители и наблюдал за веселящимися крестьянами, принцесса, бесшумно проследовавшая за ним, встала за его правым плечом, положив на него руки. Тиму почему-то стало еще больнее на душе.

— Почему ты грустишь? — Девушка говорила так, словно и не присутствовала только что на пиршестве. — Ты только посмотри, как весело горят эти маленькие светила на вашем небе! Они тоже пришли, чтобы прославить тебя, рыцарь!

Подбородок принцессы коснулся расшитой рубахи Тима, выданной ему бароном, взамен уже надоевших доспехов.

— Седрик прав. — Глухо отозвался Эгон. — Я настолько ничтожен, что из-за любви к тебе не могу выполнить то, что должен.

— В этом нет ничего осуждающего. — Руки девушки обхватили шею Тима. — Я испытываю искреннюю радость, слыша подобное от тебя. Но в то же время понимаю, что мой народ заслуживает возвращения домой. И если это все лишь в наших руках, то мы должны покориться судьбе и идти до конца.

Неожиданно Эгон развернулся и, подхватив девушку, поставил ее на приступок каменной лестницы так, что их лица оказались очень близко.

— Послушай, Эйдин, — воскликнул юноша, — я знаю, как нам быть! Я отправлю твой народ обратно, а ты останешься со мной. И если тебе не по чести будет титул герцогини Вейсшейтской, то я обещаю, что стану королем Священной Римской империи! Когда ты рядом со мной, то никакие преграды уже не страшны!

Девушка громко рассмеялась и поцеловала Тима.

— Глупый мальчишка. Неужели ты так и не понял, что для меня совершенно не важны все эти титулы? Сколько раз уж мы об этом говорили. Я и вправду отдала бы все, чтобы быть с тобой, но этому быть не суждено. Тролли исчезли лишь из вашего мира, но для нас их существование совершенно естественно. Мы с Сигурдом должны стать достойными правителями среди альвов, оберегая их от напастей. Такими же, как мой отец...

— Но... — Только и сумел вставить Эгон.

— Если ты действительно любишь меня, то дозволь мне отправиться в путь вместе с моими братьями и сестрами. — Изумрудные глаза Эйдин стали мокрыми от слез. — Сам же возвращайся в Вейсшейт и с честью прими подобающий титул и славу. Обещаю, что всегда буду помнить о тебе, любимый.

Тим отстранился от девушки и зарычал, словно зверь. Ярость вкупе с болью рвали его на части. Внутри тела разгорался огонь горечи, мешавший дышать. Так быть не должно! За что ему выпали такие муки?

— Слава Тиму Бесстрашному! — Ветер донес чей-то возглас со стороны гуляющей толпы.

— Умоляю, хватит! — Зычно закричал рыцарь, но веселившиеся вдалеке захмелевшие люди не слышали его.

В порыве гнева Эгон выхватил меч из ножен и, подбежавши к стоящей рядом опустошенной бочке из-под вина, стал наносить удары один за другим. Клинок рубил доски в щепки, высекая звон при соприкосновении с железными обручами. Истратив силы, Тим опустился на колени, опираясь на меч, направленный острием в землю. Рыцарь тяжело дышал, его тело трясло, а из души рвался стон беспомощности.

— Не пугай меня так больше, хорошо? — Эйдин присела рядом с Эгоном и стала гладить его по волосам. — Тим, ты можешь сейчас меня послушать?

Юноша кивнул.

— Можешь ли ты совершить еще один подвиг для своей принцессы? — Девушка произнесла это с некоторой долей таинственности в голосе.

— Все что пожелает моя госпожа.

— Тогда ради меня, Тим, воплоти все то, о чем мы договаривались!

Эгон молчал, не двигаясь с места.

— Эй, Тим, друг мой. Мы обеспокоены твоим состоянием и поэтому решили покинуть пиршество, поспешив к тебе! Даже Дьярви хочет принести извинения за свои выходки! Правда, Дьярви? — Голос вне всякого сомнения принадлежал Заку.

Рыцарь поднял голову и увидел приближавшихся к нему бродягу, Сигурда, Дьярви и даже советника.

— Кто разбросал эти доски прямо на пути? — Зак пнул остатки бочки и лишь только потом обратил внимание на меч в руках Эгона. — Уже приступил к тренировкам, не успев отойти от сражений? Ну и сил в тебе, конечно!

— Прости меня, брат. — Тучный альв встал перед лицом юноши и поклонился. — Поверь, я это не со зла.

— Давно простил, Дьярви. — Сказал Тим, поднявшись на ноги и обняв принцессу.

Как же хорошо бывает в те моменты, когда все друзья рядом! Видеть их счастливые лица есть одна из высших наград, доступных в этом мире. Но даже они не в силах помочь унять ту тоску, что червем пожирает плоть изнутри.

— Мне нужно с тобой серьезно поговорить, Тим. — Произнес Сигурд, впервые пытаясь отвести взгляд в сторону.

Рыцарь хлопнул по плечу предводителя альвов.

— Прости, Сигурд, но я думаю, что разговоры будут лишними. Мы с Эйдин уже все обсудили. Можешь на меня рассчитывать.

— Я и не ждал иного, брат. — Улыбнулся предводитель альвов.

— Возвращайтесь на пир, друзья. — Обратился ко всем Тим. — Нам необходимо уединиться с господином Эбнером. Ведь он за этим пришел сюда, не так ли?

Советник переглянулся с Сигурдом и почтительно кивнул:

— Прошу вас, господин Эгон. Прогуляемся вдоль стен и поговорим, ибо сегодняшняя погода благоволит нам.

Эбнер и Тим направились в сторону от главной площади, чтобы шум толпы не отвлек их от предстоящего диалога. Когда советник убедился, что может говорить, не повышая голоса, то сразу же начал речь.

— Вы напрасно думаете, что я оправдываю выходки барона, господин Эгон. Но в то же время поймите, что Седрик дорог мне как собственный сын. А Хермелирд давно стал мне домом. Единственное, что в моих силах, это попытаться поскорее разрешить сложившуюся ситуацию.

— Вы умеете читать мысли? — Усмехнулся Тим. — Но уверяю, что несмотря ни на что, считаю вас очень достойным человеком. Без вас баронство бы пало.

— Без меня ему бы ничего и не угрожало. — Советник говорил серьезно и сосредоточенно.

— Давайте же перейдем к сути нашего разговора. — Сознание Эгона призывало поскорее завершить эту прогулку и вернуться к девушке.

— Конечно, конечно. Не смею задерживать. — Любезно отозвался Эбнер. — На самом деле исполнение надлежащего ритуала — это пустячная затея. Я возьму с собой все необходимые ингредиенты и уговорю Седрика уже завтра организовать поход в место, именуемое Адовы Ворота. Вы уже знаете, вероятно. Что требуется от вас, так это исполнение на месте всех моих указаний, только и всего.

Тим остановился в недоумении.

— То есть вы, господин Эбнер, пригласили меня поговорить, только ради этого? Но почему нельзя было сказать это при всех?

— Вы правы, я пригласил вас не для обсуждения совершения ритуала. Ведь все наши упорядоченные действия, кажущиеся в определенные моменты жизни особо важными, ничего не стоят по сравнению с тем, что творится в душах. Жаль, что я понял это так поздно. И лишь только поэтому хотел бы дать вам несколько простых человеческих советов.

— Благодарю вас, но в советах, касающихся лично меня, я не нуждаюсь вовсе. — Помотал головой Тим. — Я лучше пойду готовиться ко сну, чтобы завтра, у Адовых Ворот, чувствовать себя бодро.

— Я прожил достаточно много, господин Эгон. — Терпеливо продолжал Эбнер. — Мне есть что поведать. А уж прислушиваться или нет, это ваше личное право. Но с вашей стороны было бы невежливо отказывать старику в диалоге.

Тим махнул рукой.

— Хорошо, я вас выслушаю, если настаиваете.

— В первую очередь, хочу сказать, что не собираюсь вмешиваться в ваши дела с принцессой Эйдин. Да и это вообще не мое дело. Знаю, что происходит у вас на душе. Скажу лишь следующее: мы постоянно движемся в будущее. Даже сейчас. Прошлого нет, как и настоящего. Никакие силы, магия и знания не могут помочь нам повернуть время вспять. Надо научиться отпускать прошлое, доброе или худое оно было. История, произошедшая в Хермелирде, тому урок.

— А как отказаться от прошлого, если без него будущее не видно? — Задумался Тим. — Если впереди не видится никакой жизни?

— В таком случае помогает лишь одно средство. — Вздохнул Эбнер. — Прислушаться к своему сердцу. Оно само подскажет тебе правильный путь. Откинь в сторону все, чему тебя учили в жизни, и слушай себя. Ты из тех людей, кто хочет добиться всеобщей признательности и любви окружающих. И вот, когда ты достиг всего этого, то не обрел счастья. Из-за маленькой неурядицы, которую можно преодолеть.

— Маленькой неурядицы? — Рыцарь чувствовал себя словно маленький ребенок перед мудрым отцом, но искренне не понимал слов советника.

— Именно так. Иной раз мне кажется, что даже бродяга Зак гораздо счастливее будущего герцога Вейсшейтского и барона Хермелирда вместе взятых. Но, впрочем, у вас есть еще время подумать над моими словами до утра, господин Эгон. Желаю доброй ночи!

Почтенно поклонившись, советник поспешил удалиться в свою башню.

Один за другим люди и альвы погружались во мрачные недра туннеля, ведущего в храм Меркурия. Барон приказал нескольким воинам выдвинуться вперед, дабы в случае опасности, исходящей из загадочного колодца, оповестить остальных. Пока храбрые солдаты исполняли это поручение, нарушившие покой Адовых Ворот томились в ожидании. Треск факелов и приятная прохлада туннеля оказывали на путников благотворное влияние, позволяя отринуть тревогу.