— Если бы его ничего не удерживало, то он ушел бы в тот же день,— быстро произнес Джай, прежде чем Дайр додумается до того, что на самом деле его "брат" всего лишь неблагодарная... (дальше уже шли эпитеты на усмотрение степняка).— Для мага мучительно каждое мгновение, если он не может использовать свои способности, но Илар все-таки остался с вами.
Некоторое время Дайр смотрел на юношу с совершенно непонятным выражением лица, а потом произнес:
— Ты действительно присмотришь за ним?
Причем неприкрытая угроза в его голосе мешалась с такой трогательной заботой, что Джай едва удержался от улыбки.
— Если я отвечу "да" — ты мне поверишь?— спросил он.
— Наверное, нет,— ненадолго задумавшись, ответил степняк,— но я хочу это услышать.
— Хорошо,— согласился сын герцога, а потом, выделяя каждое слово и глядя при этом Дайру прямо в глаза, произнес,— я постараюсь сделать все возможное, чтобы с твоим братом ничего не случилось.
Степняк кивнул ему в ответ, и в это мгновение к ним подошел Лиам.
— Мой рэм, у нас все готово,— сообщил он.— Мы можем оправляться.
— Да, Лиам,— ответил ему Джай, а потом опять повернулся к Дайру.
— Рэм Дайр,— уважительно поклонился он,— я сохраню в своем сердце память о нашей встрече.
Как ни странно, но на этот раз традиционная фраза уже не казалась насмешкой. Джай произнес ее предельно серьезно, и почти от души (в том, что он еще долго будет вспоминать вспыльчивого степняка, юноша нисколько не сомневался — особенно когда придет время разбираться с проблемами его "братца").
— Рэм Джай,— ответил ему таким же уважительным поклоном Дайр.
Он не стал больше ничего говорить. Просто стоял и смотрел, как они садились на лошадей, как Лиам оглянулся на Джая и тот повелительно взмахнул рукой, отдавая приказ трогаться в путь.
Но если бы в этот момент сын герцога смог прочитать мысли Дайра, то его очень заинтересовало бы то, о чем думал рэм рода Шааз.
А Дайр смотрел им вслед и думал о том, что еще никогда не встречал такого опасного человека, как этот чужак. Мальчишка, но уже воин и рэм — его боялся сам Ашан. Старик не показывал этого, но Дайр видел его страх... страх, спрятанный за улыбкой. Потому что еще никогда гордый и неустрашимый глава рода Шааз не опускался до того, чтобы просить. С его уст могли слетать только приказы. Но этого мальчишку он просил, не осмеливаясь на большее...
И дело было не только в Ашане.
Дайр видел, как относились к чужаку его воины. Как они мгновенно выполняли любой приказ, иногда еще до того, как нужные слова сорвутся с его губ. Причем, его слушались все: начиная от молодого степняка (почти мальчика) с чуть рыжеватыми волосами, имени которого Дайр не знал, и заканчивая этим Лиамом, рядом с которым рэм рода Шааз чувствовал себя неопытным юнцом. Даже воин с глазами убийцы, который как послушный пес просидел весь день возле его шатра, беспрекословно подчинялся этому мальчишке.
В его отряде были двое древних. Представителей этого народа Дайр никогда не видел, но, как и любой из детей степи, много слышал о них. Сильные и неустрашимые, они считались непревзойденными воинами, и при этом были по-настоящему мудры. Они жили очень долго, намного дольше людей (их память хранила тайны тысячелетий), и всегда сторонились детей степи. Но рядом с этим мальчишкой, даже древние забыли о своем величии...
Один из них был обычным проводником. А второй... кем именно был светловолосый незнакомец с непривычно коротким для его народа именем — Лар, Дайр так и не понял. Не воин... не друг... может быть, слуга? Но чтобы древний прислуживал человеку — это было просто немыслимо. И все-таки это было...
И поэтому он был по-настоящему опасен, этот непонятный чужак с глазами цвета осеннего неба.
С одинаковым мастерством владея и клинком, и словом, он разил ими наповал. Настоящий воин, настоящий рэм, настоящий... кто? Враг? Вряд ли, иначе он не отдал бы с такой легкостью свое оружие (Дайр видел, как чужак не глядя швырнул свои клинки в руки Ашану).
Чего он добивался? Зачем явился в их дом? Действительно шел мимо? Или ему нужен был Илар?
Мальчишка... Зачем он рванулся тогда к этому чужаку? Зачем потребовал исполнения обещания, данного столько лет назад? Не вмешиваться... стоять и смотреть... Разве Дайр смог бы просто стоять и смотреть? Если бы не клинок у горла Илара...
Илар... даже он поверил незнакомцу... тот, который не верил никому и никогда. Дайр был его братом, но до сих пор ничего не знал о нем: кто он, откуда, как попал в эти края? А этому чужаку Илар рассказал обо всем. Это не была ревность, нет. Просто непонимание...
Он был действительно опасен, этот чужак, так хорошо знавший традиции его народа, опасен настолько, что даже Дайр начинал его бояться... Не как воина, нет. Рэм рода Шааз уже давно разучился благоговеть перед теми, кто владел клинком лучше него самого (в этом мастерстве невозможно было достичь совершенства, только совершенствоваться). Дайр боялся его и не как рэма. Сам рэм, сын рэма и внук рэма, он прекрасно знал, что означало вести за собой...
Тогда почему неустрашимый Дайр — рэм рода Шааз боялся мальчишки? Может быть, потому что и сам начинал ему верить?
Но откуда Джаю было знать об этом? Он размеренно покачивался в седле и тихо радовался тому, что земли Шааз (а главное, рэм этого рода), наконец-то, остались позади.
В отряде постепенно восстановился былой порядок. Натаэль вел отряд. Лиам организовывал стоянки и распределял обязанности. У остальных тоже были свои заботы. И только Джай снова ни в чем не участвовал (но это вполне его устраивало).
Во время привала юноша устроился на соху и рассеянно наблюдал за тем, как Мааюн возился с костром. Это время можно было использовать и с большей пользой. Например, поговорить с Хором. Но мальчишка как-то очень медленно приходил в себя после посещения поселка Шааз. Поэтому Джая решил отложить разговор с ним на некоторое время.
Наблюдая за степняками, он обратил внимание на то, как Лар прошел мимо Натаэля, демонстративно не замечая его. Проводник никак не отреагировал на это. Зато Джая заинтересовало поведение Лара. Юноша подождал, пока эльф устроится рядом с ним, и спросил:
— Чем тебе так не нравится наш проводник?
Зная, что у эльфов прекрасный слух: и у того, который сидел рядом с ним, и у другого (на противоположном конце стоянки), он говорил едва слышно, практически одними губами.
— Это так заметно?— так же тихо произнес Лар.
— Ты обеспокоен, и я не понимаю почему.
— Но ведь он — отступник,— начал было Лар, но потом осекся и спросил,— разве вы не чувствуете?
И Джай, наконец, понял, какая неправильность угадывалась в облике Натаэля.
Об отступниках он знал не так уж много. Только то, что во время войны магов король эльфов выступил на стороне одного из враждующих. Но не все подданные поддержали его. Часть эльфов отказались участвовать в войне, и тогда собственный король проклял их. Эти эльфы навсегда покинули священный лес. И никто не знал, куда они делись (по крайней мере, до сегодняшнего дня). Автор книги, в которой описывались эти события, утверждал, что все отступники исчезли с лица земли. Впрочем, их более послушных соплеменников ожидала не менее печальная участь. Почти все они погибли во время войны.
— Он — второй эльф, которого я вижу в жизни,— пожал плечами Джай,— я чувствую, что с ним что-то не так, но не могу понять, что именно.
— Он лишен защиты священного леса,— объяснил Лар и юноша кивнул в ответ.
В той же книге он прочитал, что священный лес являлся источником жизни эльфов. Это было по-настоящему заповедное место, куда не допускался ни один человек или гном (кроме особых случаев). Магия этого леса была основной составляющей магии эльфов. Считалось, что именно она дарила им молодость и долголетие. Но, глядя на Натаэля, Джай засомневался в правдивости этого утверждения. Эльф выглядел молодым и здоровым, даже не смотря на то, что был "отступником", как назвал его Лар.
— Я думал, что вы не можете жить без вашего леса,— произнес Джай.
Он читал, что священный лес исчез с лица земли во время катаклизма, которым завершилась война магов. Тогда большая часть суши ушла под воду, включая земли, принадлежавшие эльфам. Но в последнее время Джай слишком часто сталкивался с тем, чего просто не могло существовать по определению. Так почему бы где-нибудь в Хаганате или Ванаане (да мало ли еще плохо исследованных земель) не расти священному лесу?
— Этот лес — наш дом,— ответил Лар.
Он никак не мог подобрать нужные слова для того, чтобы объяснить Джаю то, что чувствовал. Но юноше не нужны были его слова. Переживания Лара были достаточно сильными для того, чтобы он ощутил то же, что чувствовал эльф.
Джай как будто собственными глазами видел зеленые кроны и льющиеся сквозь них потоки света, сверкающие капли росы на изумрудной листве, слышал пение невидимых птиц, ощущал ароматы цветов. Этот лес был поистине великолепен. Но главным было даже не то, каким его видел Лар, а то, каким он его ощущал. Величественный и бесконечно мудрый, этот лес был по-настоящему живым. Он радовался и грустил, сердился и обижался, прощал и надеялся. А еще он ждал... ждал своих непослушных, но все-таки любимых детей, терпеливо и не теряя надежды... он ждал их возвращения домой.
Джай мотнул головой, прогоняя видение до того, как чужие мысли в его голове из едва различимого шепота опять превратятся в непрекращающийся гул. Ощущение присутствия чего-то невыразимо прекрасного было мимолетным. Но юноша почувствовал острое сожаление, когда оно пропало. Теперь он приблизительно представлял себе, что чувствовали изгнанники, когда их лишили надежды на возвращение домой. Да, они выжили, но лишились при этом слишком многого. Причем, наибольшей жалости заслуживали эльфы, рожденные уже после "изгнания". В отличие от своих предков, Натаэль и его сверстники уже родились слепыми и глухими к магии священного леса. Но, может, в этом было и их спасение. Когда не знаешь, чего лишился, потеря уже не кажется такой невосполнимой.
На следующий день отряд снова двигался на восток. Все было как всегда. Но странное чувство неправильности происходящего беспокоило Джая с того момента, как они тронулись в путь. Он придержал коня, чтобы тот поравнялся с лошадью Лара.
— Ты ничего не чувствуешь?
— Что именно, милорд?
— Что-то происходит...
Юноша огляделся по сторонам. Но вокруг был только привычный унылый пейзаж, так что к тревоге Джая добавилась еще и досада. Ему казалось, что он ослеп и оглох одновременно. Зато Лар сразу понял, что именно его беспокоило.
— Мы идем по малой тропе,— произнес он, но Джай только непонимающе посмотрел на него.
— Это когда шагаешь не прямо, а сквозь... так можно сократить путь,— попытался объяснить эльф.
Похоже, понятие "малая тропа" было настолько простым для него, что у Лара просто не хватало слов для того, чтобы его объяснить. Впрочем, юноша понял, что эльф имел в виду.
— Ступенчатый пространственный переход?— спросил он.
Но на этот раз уже Лар непонимающе хлопал глазами. И Джай решил, что после возвращения в замок обязательно отыщет для него учебник по теории магии. По крайней мере, тогда они смогут понимать друг друга.
Ступенчатый переход был не таким уж сложным приемом. Так что некоторые невежды считали его чем-то вроде магического фокуса. Заклинание было простым, и однократный переход не требовал больших затрат, потому что совершался на короткие расстояния, чаще всего в пределах видимости. Но в том то и дело, что переход был ступенчатым. Он состоял из множества последовательных прыжков. И для его выполнения требовалась идеальная концентрация. Промежутки между прыжками составляли всего несколько мгновений. А за это время маг должен был уничтожить след, оставшийся после предыдущего прыжка, выбрать новый ориентир и проконтролировать направление движения. Такой способ перемещения позволял намного быстрее добраться до цели, но отнимал слишком много сил. Поэтому маги не любили его, предпочитая порталы. А ступенчатым переходом чаще пользовались ученики.
В исполнении Натаэля "малую тропу", как назвал это заклинание Лар, свободно можно было приравнять к заклинаниям второго порядка. Эльф без видимых усилий поддерживал ступенчатый переход в течение нескольких часов, причем прыжки были выполнены так виртуозно, что Джай их даже не замечал. А ведь Натаэлю приходилось вести за собой целый отряд. Так что был этот эльф отступником или нет, это не мешало ему быть сильным магом.
Но, похоже, что ни для кого в их отряде это не было тайной. Джай не сразу обратил внимание, что все это время Лиам и остальные степняки старались держаться плотной группой. Даже дозорные теперь ехали в основной группе, а не сбоку, как раньше. Как если бы они прекрасно знали, что стоит кому-нибудь из них отбиться от остальных, и он может не попасть в очередной контур переноса — останется стоять на месте, в то время как остальные будут уже далеко.
Три дня Натаэль вел отряд по малой тропе. Потом еще два дня путешествовали обычным способом. Отряд двигался без лишних остановок (Ашан приказал снабдить их запасом еды — поэтому охотиться не приходилось). А на шестой день пути, когда солнце уже поднялось достаточно высоко, и Джай стал подумывать о привале, Натаэль, ехавший во главе отряда, неожиданно обернулся и произнес:
— Впереди Караш.
Часть 3
Подъезжая к Карашу, Джай думал, что увидит нечто вроде поселка Шааз, только больших размеров. Каково же было его удивление, когда впереди показался настоящий город. А ведь когда-то мастер Риам очень долго объяснял своему непонятливому ученику, почему у степняков в принципе не могло быть городов. Увидел бы его учитель это место.
Караш оказался большим городом. Конечно, до столицы Империи ему было далеко, но и провинциальным городком его не назвали бы. У него были даже защитная стена, выложенная из камня, и огромные входные ворота. Так что на первый взгляд Караш отличался от городов Империи только тем, что его ворота охраняли не привычные стражники в кольчугах или латах, а воины-степняки, одетые в свои традиционные кожаные одежды. Впрочем, досмотр они проводили вполне профессионально. А, понаблюдав за их действиями несколько минут, Джай убедился, что к своим обязанностям эти люди относились намного ответственнее, чем солдаты, находившиеся на службе у императора.
Воины расспрашивали каждого путника, входившего в город, осматривали каждую повозку. А прибывающих было немало: всадники (ехавшие по одному или небольшими группами), пешие странники, торговцы с гружеными повозками... Но, даже не смотря на толпу у ворот, их отряд привлекал внимание больше всего. Конечно, два эльфа, семь воинов и чужак были очень необычной компанией и не могли остаться незамеченными. Так что Джай совсем не удивился, когда один из степняков, охранявших ворота направился прямо к ним.
— Приветствую тебя, тэри. Что привело тебя в Караш?— спросил степняк у Натаэля, который по привычке ехал впереди остальных.
