Арагонские хроники. Дневник барона Сореала де Монте

Высокомерная Милуокайя, повелительница небесного королевства Этельред, взошла на трон еще ребенком, была по-детски беспечна, наивна и жестока. Она покинула решающий бой, испугавшись смерти, — бежала…

И многие-многие другие. Они пожертвовали всем ради спасения Леодара, который в те незапамятные времена назывался иначе. Марджолина полагала, что ее не вписали в пантеон из-за сущей безделицы — она выжила. Впрочем, Царицу Бурь, похоже, вполне устраивало такое положение вещей.

Те, кого пощадила война, бесцельно бродили по серо-желтым барханам в поисках оазисов, убивая друг друга за горстку пшена и глоток грязной воды. Древние знания превращались в легенды, а потом забывались. Однажды три брата, великие вожди людей, привели свои племена к горной гряде… Эту историю Клодия слышала не раз, но без таких нелицеприятных подробностей.

— Нельзя же было просто взять и отправить их обратно в пустыню, — сказала в ту ночь Марджолина. — После всего, через что наши народы прошли рука об руку, мне даже не пришло в голову их прогнать. Могло ли все сложиться по-другому? Я не знаю. Но зато я знаю, кто первый выкрикнул слова ненависти, кто надоумил Арагона I занести меч. Сегодня эти люди носят белые щиты и гордятся своей непогрешимостью, тогда они выглядели иначе, но вели себя так же. Всегда находились противники союза. Даже перед лицом величайшей угрозы! Когда все рухнуло, они обвинили в этом нас. Но и в тот день ваши цари не справились бы со мной, несмотря на страшную бойню, которую они учинили прямо за накрытыми столами. Если б не мальчишка Штейн со своим свистком. В ваших летописях упоминается, что Арагон I заколол меня в спину? — Марджоли невесело усмехнулась.

Клодия старательно притворилась, будто не придала услышанному значения. Впрочем, это далось ей несложно: богиня, сидя верхом на ее бедрах, поглаживала груди и живот баронессы, изрядно отвлекая этим от беседы.

— Ты ведь наполовину одна из нас, девочка, — выдохнула Царица Бурь, прижав длинные эстарийские уши и нависнув над Клодией. — Именно поэтому я сейчас здесь, разговариваю с тобой в надежде, что кровь возьмет свое. Зачем воевать, когда можно…

— Прочь от леди Клодии, мерзкая тварь! — раздался со стороны двери знакомый голос. Баронесса повернула голову в ту сторону и увидела Гилберта с мечом в руке.

— Если у моего короля и у моего сюзерена не хватило духу пронзить твое черное сердце, демон, — продолжал оруженосец, сверкая глазами, — то будь уверена, моя рука не дрогнет!

Он и впрямь ринулся к Марджолине, воздев клинок, и обрушил на нее град ударов. Клодия подивилась тому, насколько лучше он стал владеть мечом с их первой встречи (да и не только мечом — уж об этом баронесса позаботилась лично). Но эстарийка легко увернулась, игриво запустила в юношу подушкой, затем с напускным ужасом на лице выскочила в окно. Клодия, желая избежать лишних вопросов, разыграла испуганную жертву, судорожно вытирая слезы со щек и прикрываясь простыней. Гилберт, отбросив оружие, кинулся ее утешать. Они повалились на ложе, которое девушка недавно, хоть и не по своей воле, разделила с сестрой божества. Догадался ли оруженосец о произошедшем здесь ранее, так и осталось тайной.

**

— Ну и что ты обо всем этом думаешь?

Голос Джона вырвал Клодию из раздумий, она резко повернулась к рыцарю, прижав руки к груди, словно пытаясь скрыть от него свои не совсем пристойные воспоминания.

— Я еще никогда не был в таком смятении, — негромко продолжил Джон. — Неужели я могу положиться в принятии решений на кусок железа, к которому по непонятным причинам не липнет грязь? Мы прикончили Лизу и остальных, но можем ли быть уверенными в правильности содеянного? Мы убили твоего отца. Думаю, Сеймур не поверил в ваше родство, но это ведь и не важно. Мы считаем, будто сражаемся за правое дело, но оставляем за собой мертвые тела тех, кто думал точно так же!

Клодия с испугом смотрела на рыцаря. За время их знакомства он ни разу не позволил себе унывать. Внезапно Джон сорвал со спины белый щит, размахнулся и бросил его в озеро, на берегу которого остановился корабль.

— Что ж, — сказал он, — Гленн, несомненно, уже лишил меня звания, да и негоже человеку оправдывать свои злодеяния этой нелепой штукой.

Клодия завороженно наблюдала, как щит, словно нехотя, погружается в растревоженную черную воду. Вслед за ним отправился небольшой прямоугольный предмет с гладкой, поблескивающей на солнце поверхностью — то самое переговорное устройство.

— Связь с Белым Орденом мне тоже теперь не понадобится, — Джон сжал кулаки. — Оправдать нас сможет лишь победа и сохранение Леодара для наших детей, в том числе — наших с тобой ребятишек.

Наступила тягостная пауза. Клодия легко коснулась пальцами руки Джона и робко улыбнулась. Развенчанный магистр расправил плечи, потянулся, в его глазах мелькнула шаловливая искорка.

— Слушай, Кло, я тут подумал, щит мне, вообще-то, может еще понадобиться… Кажется, он упал вон под ту иву. Ты поможешь мне его отыскать?

— Знаешь, Джон, стоило бы и ту блестящую штучку поискать, мало ли — пригодится? Она, верно, где-то среди травы, — баронесса хитро прищурилась, тряхнув золотистыми волосами.

— Может быть, девочка, может быть, — лицо Джона растянулось в широкой добродушной улыбке.

— День 13 мая года 1827 от основания великого королевства Арагон.

Ночью Клодию и Сиилин неведомым образом забросило в столицу. Благодаря этому мы уже целый день в родном Штейне. Ничего нового за время нашего отсутствия здесь не произошло. Это, пожалуй, к лучшему. Просто день отдыха перед новыми боями и свершениями. Я побродил по городским лавкам, заглянул к Джессике, погулял с Фессахой по кромке леса. Единственное, мне очень не нравится беспокойство, которое ощущает кошка: она будто чует некую бурю, медленно наползающую на Арагон. Впрочем, над нами нависло уже так много угроз; одной больше, одной меньше — невелика разница.

Вот дождемся возвращения наших путешественниц и вылетаем в Эрбек.

Интерлюдия 10.

Сиилин развлекается

— То, что проигравший называет подлостью, победитель именует хитростью. Такова жизнь.

Мона де Лонзо, трактирщица с темным прошлым.

Сегодня Сиилин опять подглядывала за Клодией. В последнее время это стало очень увлекательным занятием. Точно-точно! Баронесса то весело уединялась поочередно с Арагоном, Гилбертом, Джоном, то вела какие-то важные разговоры (иногда прямо в постели), то попадала в интересные ситуации. Вот прямо сейчас, например, она невозмутимо болтала у себя в комнате с Царицей Бурь. Хотя буквально неделю назад обсуждала с королем, как прикончить Марджолину.

— Наверное, дурит обоих, — решила пикси, — очень правильный подход. Так-так, а чего это они там делают?

Сиилин от любопытства даже свесилась с потолочной балки, рискуя шлепнуться вниз. Тела женщин на кровати уже тесно переплелись. Да они сейчас и слона бы не заметили, не то что пикси! Ну ничего себе! Хм, а змей у них в роду не водилось? Молодец Клодия — трех мужиков ей уже мало, но надо держать Лексиз подальше от развратницы.

Когда парочка внизу, наконец, утомилась от взаимных ласк, Сиилин собралась уже было улетать, но тут Клодия задала достойный внимания вопрос:

— Марго, а ты можешь отнести меня в столицу? Я соскучилась по Арагону, и мне нужно в столичный банк.

— Кло, а как же я? — Марджоли демонстративно помяла свою большую грудь. — Малыш, я же лучше короля.

Тут эстарийка сама не выдержала и, подмигнув баронессе, прыснула от смеха.

— Ну, я… — Клодия явно смутилась.

— Ладно, отнесу! — пикси показалась, будто Царице Бурь пришла в голову какая-то идея: чересчур уж торопливо та согласилась. А Марго, широко улыбнувшись, продолжала: — У меня тоже есть дела в столице. Я, знаешь ли, проспала две тысячи лет! Пора бы развеяться. Собирай вещи и одевайся, если, конечно, ты не хочешь явиться в банк голышом.

Обрадованная девушка кивнула. Она заметалась по комнате, подбирая разбросанные повсюду предметы своего туалета. Томно развалившаяся на кровати эстарийка с нескрываемой иронией наблюдала за суетой Клодии, иногда довольно-таки ехидно комментируя положение той или иной вещи.

— Стоп. Это как же: они сейчас вдвоем полетят в столицу, будут там веселиться, а я просто останусь тут?! Ну уж нет! — Сиилин дождалась момента, когда баронесса повернулась к стене, пытаясь снять с канделябра свой чулок, и радужным метеором нырнула в волшебную сумку Кло.

Через несколько минут девушка застегнула последний ремешок на сапоге и подхватила со столика свой багаж.

— Марго, я готова.

— Ну, значит — вперед!

Эстарийка сладко потянулась, взлетая с кровати. Одно стремительное движение, и она оказалась возле Клодии. Та лишь слабо вскрикнула, когда Марджолина, крепко обняв ее, прыгнула в окно. Скоро Царица Бурь уже неслась между пушистыми облаками над землями Штейн.

Сиилин не успела даже утомиться от сидения в сумке, а Марго уже с грохотом распахнула балконную дверь в одном из верхних этажей дворца и, плавно опустившись, поставила Клодию на пол.

— Авиакомпания Серебряной Звезды благодарит вас за то, что воспользовались нашими услугами, — загадочно пошутила Царица Бурь. — А теперь иди, сделай своему Арагончику сюрприз, пока сюда не примчалась вся королевская рать.

Клодия радостно побежала в монаршие покои, где застала Арагона с одной из наложниц. Баронесса прямо-таки вскипела от негодования, но, сдержавшись, с напускным холодом бросила: — Когда закончите, ваше величество, я бы хотела поговорить, — и вышла за дверь.

Король, ошалевший от неожиданности, не сразу смог выгнать не менее удивленную одалиску, после чего, даже не накинув халата, выскочил за Клодией.

— Как ты здесь очутилась?

— Арагон, это как раз не важно. Зато, я вижу, вас нельзя оставить ни на минуту! Пока мы кладем жизни на алтарь отечества, вы, извините, трахаетесь с кем попало. Хотя мне следовало бы предвидеть… — баронесса не могла отказать себе в удовольствии немного пожурить короля.

— Клодия, тебя никто не просил покидать столицу! — обиженно вскричал Арагон и втащил девушку обратно в комнату. — Без тебя здесь все пошло кувырком: чародеи брюзжат, генералы ссорятся, мне даже пришлось казнить того герцога, который… в общем, полное безобразие, но в этом виновата ты!

Сиилин зевнула: перебранки любовников бывают довольно скучны. Она так и видела, как Клодия поджала губы, готовые на самом деле расплыться в счастливой улыбке и расцеловать государя! Фея устроилась поудобнее, прикидывая, как скрасить время вынужденного заточения в сумке. Кто поручится, не примутся ли эти двое сейчас… ну, всем известно, чем занимаются глупые люди в такие моменты!

— Арагон, я здесь строго по делу, — Клодия часто пользовалась этим аргументом, чтобы король не набросился на нее сразу, а забыл о первоначальных планах за возмущениями по поводу ее прагматичности. — Во-первых, мне нужен кристалл из вашего меча, — продолжила баронесса, а дальше шепнула: — Ферджин нашел-таки камень! Теперь нужно огранить его по образцу, — и вновь в полный голос: — Во-вторых, мне срочно нужны деньги, но я не беру взаймы у вас, я меняюсь — монеты на слитки.

— Клодия, да как ты вообще смеешь сейчас думать о чем-то, кроме… — Арагон, в конце концов, смог вклиниться в речь бессовестной девицы, притянув ее к себе.

— Государь, пожалуйста, сначала дайте мне кристалл и деньги, — по голосу баронессы было понятно, что дела потихоньку принимают второстепенное значение.

Но она все же сумела настоять на своем. Некоторое время Сиилин сотрясалась в своем убежище от беготни по лестницам и коридорам до сокровищницы, потом ее чуть не обнаружили, когда вытаскивали слитки и засыпали обратно монеты. Наконец все успокоилось, слышались только сладостные вздохи.

Сумка, в которой находилась пикси, осталась во внешних комнатах королевских покоев. Аккуратно выбравшись наружу, Сиилин нежданно для себя увидела Марджолину. Царица Бурь бесстыдно подглядывала за Арагоном и Клодией в приоткрытую дверь ванной. На лице эстарийки блуждала странная улыбка, и фее почудилось, будто Марго собирается присоединиться к забавам парочки.

Еще Сиилин почему-то подумалось, что такое вот развлечение на троих может иметь очень серьезные последствия. Интересно, какие именно? Точно! Фея выгребла из поистине бездонной сумки Кло свой мешочек, который отдала ей на хранение сразу, как только Айдена забрала к себе дурацкая тетушка. Порывшись в ворохе самых нужных для любой пикси вещей (блохи в склянке, сушеные лягушки, волшебные артефакты, драгоценные камни, отборная грязь, пара шишек и все такое прочее), она выудила оттуда карту с изображением неприятного смуглого мужчины с куцей бородкой и головой, обмотанной полотенцем.

В процессе поисков фея произвела немало шума, но доносящиеся из ванной стоны заглушили бы и куда более громкие звуки.

— Клодия, я люблю тебя! — послышалось приглушенное плеском воды пылкое признание короля среди внезапно наступившей тишины.

Кажется, девушка ответила ему, но среди разразившейся вновь какофонии страсти было уже не разобрать слов. Однако не ослепла же Сиилин и не оглохла, в отличие от самой баронессы, якобы все еще не способной разобраться в собственных эмоциях. Ох, ну раз тут вступили в игру высокие чувства, придется помочь! Ну что бы эти верзилы делали без феи?

— Эй, ты, — обратилась Сиилин к карте, — ответь: почему мне не по себе от мысли, что Марго вольется в любовный дуэт Клодии и Арагона?

— Ха, ясно даже полному кретину! — лицо на карте шевельнулось. — Но коль ты задаешь мне этот вопрос, так и быть, отвечу. Если сейчас король переспит с Царицей Бурь (а это непременно случится, к гадалке не ходи!), то, скорее всего, подпадет под ее власть. Это не мысленный контроль, как у Лексиз, — она зачарует его, а эстарийские чары невероятно сильны и коварны. Сама Марджоли не прочь воспользоваться случаем для повышения своих шансов на победу в войне. Если ее план сработает, она останется в выигрыше, объединив Леодар. Если нет — обезумевший от похоти король своими действиями спровоцирует гражданскую войну в Арагоне, которой тут же воспользуется Ксандрия. Ну а собранная к тому моменту армия нелюдей под предводительством Царицы Бурь ударит всем в спину. Надо упомянуть, — с гадкой улыбкой добавил человек с карты, — Клодия тоже не до конца честна со своей подружкой.

Козлобородый дядька на картинке повернулся к фее спиной, после чего кусок картона медленно рассыпался хлопьями пепла. Ничего себе! Сиилин, прямо скажем, не имела ничего против победы нелюдей, но что-то в ней воспротивилось такому повороту истории. Почему все эти дрянные, по их собственным словам, полноразмерные народы не могут жить в мире друг с другом? Вот пикси всех любят одинаково, со всеми дружат!