Неправда

— Три года тренировок, вот как, — хлопнула по спине.

Пусть не расслабляется, он еще с моей мамой не виделся.

Встретились они, в итоге, очень забавно. Ну, на мой взгляд. Леха как раз находился в том самом месте, к которому стремился все три часа, а моя мама стремилась туда последние пять минут, но очень сильно. Спасло малого от полного позора только то, что он заметил сквозь щелку приближающуюся фигуру и изо всех сил схватился за ручку. И лишь через десять секунд перетягивания дверей это чудо догадалось сказать:

— Занято! — чем немало смутил мою упорствующую маму.

— Я думала, дверь опять заклинило, ну и дергала. А она ни в какую, — моя родительница похохатывала, прихлебывая чай.

Я в это время тихо сползала под стол, а папа бросал смешливые взгляды на красного, но смеющегося Леху.

— А представьте мою реакцию! Страх, паника. Сижу — что делать? Держусь за эту ручку, а в голове такие картинки...

— Я после твоего "Занято!" чуть на месте не...

— Мам! — не хватало мне тут подробностей.

— Голос чужой, незнакомый. И главное, так неожиданно, — мама опять засмеялась, а за ней все остальные.

— Я держал оборону, — покачал головой Лешка.

— В следующий раз не молчи, партизан, — не выдержал мой отец. — У нас так не принято, — он улыбнулся и поднялся из-за стола.

Ой, что-то мне не нравится это "в следующий раз".

— Хорошо, я запомню, — Леха улыбнулся.

Это мне тоже не нравится.

— Хотите, идите погуляйте, — предложила мама. — Суббота же.

— Мам, ну что тут делать?

— В бар сходите. Там бильярд есть.

— Мам, даже не предлагай. Эти развлечения нам не подойдут. Мы лучше просто по улице возле дома погуляем, хорошо? — спросила я уже у парня.

Леха кивнул. А потом повернулся к моей матери:

— Спасибо за ужин. Было очень вкусно, — чуть ли не кланяется, подлиза.

— Да не за что, — мама расцвела.

— Правда! Ваши макароны по-флотски — это просто нечто, — ага, растекайся тут лужей маме под ноги.

— Ладно, мы пойдем, — я чуть ли не за шиворот потащила малого к выходу.

Тоже мне, ценитель нашелся. Лучше бы так мою гречку расхваливал.

— Еще раз спасибо! — кричал Леха из проходной, когда я его едва ли не пинками гнала на улицу.

— Да что такое?! — возмутился он, выпадая на крыльцо.

— Ничего! — рыкнула я и толкнула его вперед.

Еще и корчит из себя не ведающего, хитрюга мелкая.

— Мне что, нельзя за ужин поблагодарить? — ах ты ж невинная овца.

— Иди давай, — я толкала его вперед, пока мы таким способом не вышли за калитку. — Не люблю подлиз.

— Это не подлизывание, это вежливость, — как ребенку разъяснил Алексей. — Слышишь? Веж-ли-вость.

— Еще одно слово и получишь в челюсть, — я злобно на него зыркнула. — Слышишь? В че-люсть.

— Ой-ой-ой, какие мы грозные, — покривлялся малой и отпрыгнул в сторону.

Как раз вовремя, потому что я собиралась отдавить ему ногу.

— Ты ступаешь на скользкую тропку, — пригрозила я. — Со мной такие шутки плохи.

Он хмыкнул и самодовольно произнес:

— Если я упаду, то потащу тебя за собой, так что даже не вздумай.

Я покачала головой и осмотрелась. Сумерки сгущались и на небе появлялись первые звезды.

— Куда идем? — спросила.

— А ты куда хочешь? — он тоже повертел головой, а потом уставился на меня.

Я пожала плечами. Никуда я не хочу. Если бы не ты, то сидела бы сейчас в кровати своей и читала какой-нибудь роман, запивая чаем с лимоном и заедая конфетами. Но тебя же принесло!.. Так что придется малышню развлекать да в игрушки играть.

— Давай туда, — я махнула в сторону заката, где небо было еще нежно-синего цвета.

— Давай.

Мы прошли несколько домов, а впереди виднелся первый пустырь.

— А у вас фонари есть? — запоздало вспомнил Лешка.

— Неа, — я мотнула головой. — А что, страшно?

— Нет, просто... Неуютно.

— Никогда не было. Или я их просто не помню, не знаю, — посмотрела на высоковольтный столб и увидела какое-то ржавое подобие фонаря. — Когда-то были.

— И не страшно было вечерами ходить?

— У нас-то? Нет. Да я и не ходила почти. Так только, один год нормально погуляли.

— Выпускной?

— Неа, — я опять мотнула головой, вспоминая веселые времена. — С девятого в десятый переходила.

Мы замолчали. Пустырь закончился и опять пошли дома. Во дворе старого охранника местного фермерского хозяйства залаял пес, парень дернулся и ухватил меня за руку.

— Ты чего? — я бросила на него веселый взгляд и присмотрелась к высоким воротам.

В щели между железом и асфальтом виднелся большой черный нос и белые клыки.

— У вас кто-то держит таких больших собак? — Леха успокоился, но потянул меня дальше.

— Да, это же идеальные охранники. Тем более — туркменский алабай.

Из клыкастой пасти раздался подтверждающий рык и я, к счастью для Лехи, ускорила шаг.

— Мне кажется, у вас тут даже просто так гулять небезопасно...

— Да, если ты трус. Но мы же адреналинщики! — я подняла с земли небольшой камешек и бросила по удаляющимся воротам. Раздался злобный лай и я, что есть силы, рванула вперед.

Леха проорал что-то невразумительное и рванул следом.

— Ты специально? — догнал он меня.

— Да, — я смеюсь.

Вот так удирать от чего-то, это так классно! Всем советую, особенно, если у вас с собеседником есть какие-то недоразумения. Например, если поссорились с коллегой, бросайте что-нибудь в шефа, и бегите-бегите-бегите...

Я немного притормозила, заставляя спутника сделать то же самое, и огляделась.

— Пойдем сядем, — махнула рукой на лавку и без вопросов к ней направилась.

— А это разве не чужая? — осторожно спросил парень, следуя за мной.

— Нет. Видишь, дом заброшенный? — черные квадраты окон сияли, как пустые глазницы. — Значит, общая.

— Что-то здесь не сильно уютно, — проговорил малой, протирая рукой железную лавку.

Я оглядела дом. Да, съехавшая местами крыша, окна, заклеенные черной пленкой, входная дверь, висящая на одной петле. Не сильно-то это все безобразие внушает доверие. Но зато отсюда открывается замечательный вид.

— Садись, не переживай. Ты же защитишь меня в случае чего? — я решила шутливо удостовериться в его надежности.

Он посмотрел на меня с выражением лица "Ты серьезно?!!" и произнес:

— А ты меня?

Я засмеялась и села.

Небо становилось темнее, звезды — ярче, зрение — острее, а разговоры — откровеннее.

— Ты приехал просто так? В гости? — начала я.

— Безпардонная натура, — буркнул малой, но я услышала и заехала локтем ему в бок.

— Ты безпардонная натура. Я тебя не просила без просу заваливать в мой отчий дом.

Нет, серьезно, он что, имеет еще ко мне какие-то претензии по этому поводу?

Лешка промолчал на мой выпад, уставившись на звездные россыпи. Нет, мелкота, такие взгляды тебя не спасут от ответа.

— Так зачем ты приехал? — я тоже откинула голову на спинку скамейки и посмотрела на причудливые звездные узоры.

Так, Большая Медведица, Маленькая... Остальные не знаю, но помню, как называла их в детстве: Воздушный Змей, Пирамида, Четырехугольник...

— Тебя хотел увидеть, — тихо ответил парень.

Я глубоко вздохнула и начала считать сияющие точки. Хотя дело это безнадежное, как и все Лехины стенания. Одна — наша общая фотка, вторая — телефонный звонок...

— Ты сам себе хуже делаешь.

Третья — он является в общагу. Четвертая — его смс-ки.

— Мне здесь гораздо лучше, — отрицает парень.

— Это пока что тебе лучше, а потом что?

— Не знаю.

Пятая — наше свидание, шестая — поцелуй, седьмая — предложение стать его девушкой.

— Ты мне как брат родной, я не могу больше, — выдыхаю признание.

Все. Я искренняя в этих словах. Впервые за столько времени я не вру и не капли не лукавлю. Наверное, я так привыкла что-то скрывать, о чем-то лгать, что поток искренности для меня, это сверх-испытание.

Поймет, не поймет. Мне давно не было так тяжело. Подумать бы, все это только из-за него.

Еще и эта абсолютная тишина. Мне кажется, Леха сейчас подорвется и уйдет куда-то в темноту. А я останусь в одиночку все это разгребать. Правильно, сама заварила кашу, сама и расхлебывай. Я смогу с этим справиться. Только бы он не мучился.

— Иди сюда, — неожиданно слышу тихий мягкий голос. — Пожалуйста.

Не веря своим ушам, поворачиваю голову. Сидит. Плохо видно в такой темноте, но то, что он никуда не убежал — однозначно. Осторожно, что бы не спугнуть, придвигаюсь. Теплая рука обнимает меня за плечи, прижимая к себе. Я обнимаю Лешку за талию, покуда хватает рук, и ложу голову на его плечо. И мы, почти одновременно, вздыхаем.

Вот живешь так, проживаешь двадцать один год, и вроде бы встречаешь того самого. Того единственного. Идеального. Настоящую вторую половинку. Но жизнь вносит свои поправки, и оказывается, что половинка-то чужая. Такая хорошая, такая милая, но чужая. И ты не можешь не чувствовать этого, не можешь просто закрыть глаза.

Леша легко прикоснулся к волосам. Наверное, у него те же мысли в голове. Почему все в этом мире утроено так несправедливо? Влюбится в ту, которая тебя любит как брата. Что может быть ужасней, чем знать, что та самая, та единственная, кроме близкого друга, больше никого в тебе не видит?..

Я крепче сжала объятья и получила то же в ответ.

— Наверное, мне это нужно, — тихий голос парня прогнал тишину.

— Зачем? — так же тихо спросила я.

— Не знаю... Это же жизнь, — он глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух. — Для опыта, скорее всего.

Я хмыкнула. Опыт, значит.

— Ну, если так, — протянула я иронично.

Лешка промолчал, а потом произнес:

— Ничего не хочешь сделать?

— В смысле? — не поняла я.

— Ну... — он немного отстранил меня, что бы заглянуть в лицо. — Поцеловать, например.

— Дурак! — толкнула я его, а в ответ получила приступ хохота.

— И поверила же! — не унимался парень.

— Иди ты! — я пыталась спихнуть его со скамейки, но он был слишком увлечен, и поэтому практически не замечал моих усилий.

Я резко отвернулась и мельком заметила какое-то просветление на горизонте. Точно, сегодня же полнолуние! Вернее, вчера было, а сегодня немного старо-полнолуние.

— Смотри-смотри! — я одернула еще трясущегося Лешку, махая в сторону просветления.

Он, конечно, смеялся над сложившейся ситуацией, но этот его смех не был ни искренним, ни веселым. Так что, надо его как-то отвлечь.

Парень немного успокоился и всмотрелся в горизонт.

— Что это? — оранжевый край неожиданно показался над чернеющими вдалеке силуэтами деревьев.

— Это называется луна. Сейчас она всходит, — объяснила я, как детсадовской группе. — Хочешь интересность?

— Давай.

— Вот те деревья видишь, да? — я показывала на те черные силуэты.

— Ну, вижу, — не понимал Лешка.

— Это кладбище местное.

Ответа не последовало. Наверное, данный факт произвел на него впечатление.

Это в действительности было одно из местных кладбищ, и бывали удачные дни, когда красная луна поднималась буквально из земли, и бывали удачные места, такие, как это, с которых можно было наблюдать восходящий над кладбищем лунный диск. Зрелище поистине жуткое, но от этого не менее завораживающее.

— Пойдем домой, а? — наконец-то выдавил Леха.

Я была только за. На сегодня нам приключений хватит.

— Пойдем, трусишка.

Честно говоря, у меня у самой что-то неприятно тянуло в груди, но признавать такое я не хотела бы.

Когда мы вышли на дорогу, у меня созрела идея, как быстрее добраться до дома.

— Давай, кто быстрее добежит?

— Ну... — пока Леха думал, я уже стартонула.

Честно говоря, страх кусал за пятки. Когда ты медленно идешь, то нормально воспринимаешь окружающую действительность. Но бег... Он что-то меняет. Этот ветер в лицо, простирающаяся вокруг тьма, краснеющая впереди луна... А глаза, мелькнувшие в кустах на пустыре?.. Я в тот момент немного отстала, но эти два сияющих огонька сделали из меня не то что спринтершу, а гепарда. Настоящего такого, скоростного гепарда. Лешка лишь удивленно воскликнул, когда я пронеслась мимо него. Светящиеся окна родного дома казались мне такими спасительными...

Когда мы забежали в дом, родители уже легли спать.

— Что тебя так ужалило на полпути?

— На пустыре кто-то был, — я пожала плечами и пронаблюдала вытянувшееся лицо.

— И ты ничего не сказала, — выдохнул малой.

— Так у меня были хоть какие-то шансы выжить, — немного посмеиваясь на обиженную рожу, я разулась и села на пол. — Шучу. Наверняка, кот какой-то лазил.

Лешка покачал головой.

— Мне надо поспать после такого.

— Сейчас, — я поднялась и, оставив его в проходной, вошла в прихожую.

Диван был застелен простыней, имел на себе две подушки и одеяло, то есть был полностью адаптирован под место для сна.

— Я надеюсь, ты не храпишь, — проговорила я, заводя парня в комнату после водных процедур.

— Нет, а ты?

— Да, как трактор, — я откинула одеяло и сделала приглашающий жест.

— Я же раздеваться буду, хочешь пронаблюдать? — мне кажется, его глаза сверкнули в темноте.

Надеюсь, это исключительно из-за шутки, а не из-за намека.

— Нет уж, спасибо.

Я вышла в проходную, что бы привести ее и себя в мало-мальский порядок. Пособирала раскиданную обувь, поправила ковер, закрыла дверь на два поворота. Кстати, надо Леху предупредить на всякий случай о туалете, хотя... он, наверное, не захочет больше ночью из дома выходить.

Почистила зубы, умылась. Осторожно приоткрыла дверь.

— Спишь?

— Нет, а что? — диван зашуршал.

Я немного подошла.

— Я сказать хотела. Если тебе нужно будет по нужде, то...

— Ой, я сам с этим разберусь, — перебил меня малой.

— Да? — я удивилась. — Только учти, цветочки мне здесь поливать не надо, я их вчера и так залила, — предупредительно сказала я и, предвидя следующий ответ, быстро произнесла: — Шучу.

— С твоими шутками... — он замолчал, но потом продолжил: — Только на медведя ходить.

Я закатила глаза. Кто бы говорил.

— Подойди сюда, — неожиданно грустно произнес малой.

— Что такое? — я осторожно сделала шаг в его сторону, упершись коленями в диван.

Леха приподнялся на локтях.

— Я должен тебе в чем-то признаться, — сказал он абсолютно серьезно.

Я заволновалась. Еще одно откровение.

— В чем? — тихо спросила.

— Я лунатик, — опять эти искры в глазах.

Ой,чувствую, кто-то сейчас получит.

— Серьезно? — я прищурилась и в свете, просачивающемся сквозь щель в приоткрытой двери, его лицо выглядело хитрым-хитрым.

— Да, — уверенно подтвердил он и взял меня за руку. — Так что, если ночью я приду к тебе и лягу рядом с тобой в кровать, не прогоняй меня, я просто сплю, хорошо?

— Ой, иди ты нахрен! — я вырвала ладонь и зарядила ему щелбан. — Петросян недоделанный!

Леха тихо рассмеялся, кутаясь в одеяло, и довольно произнес:

— Спокойной ночи!

— Спокойной! — раздраженно бросила я и пошла в свою комнату.