Звездная сказка

Наткнувшись взглядом на мертвенно-белое лицо, обезображенное маской боли, я поскорее отвожу взгляд в сторону, стреляю пару раз в воздух и натыкаюсь на еще одно тело офицера. Он лежит на полу лицом вниз с раскинутыми в сторону руками, на затылке запечённая бордовая корка крови, офицерская куртка испещрена множеством отверстий от пуль, но навечно обездвиженная рука по-прежнему сжимает рукоятку пистолета.

Мой взгляд останавливается на нарукавной офицерской нашивке, и я замираю.

Опоздала...

— Чтоб тебя! — кричит кто-то позади, с силой дергая меня обратно под защиту.

Пули расстроенно бьют по стенке лифта, но я уже в безопасности.

— Баба! — бешено сверкая глазами, орет офицер, что попросил прикрыть Клодора. — Ничего доверить нельзя!

Но меня не задевают ни его снисходительный тон, ни насмешка, ни прозвучавшее оскорбление. Мои уши заполняет надоедливый звон, перед глазами скачут черные точки, а сердце бьется так медленно, словно забыло, как это делать.

Я словно провалилась под лед в студеную воду.

Мое тело парализовано, ноги и руки покалывает тонкими иголочками боли, а душа словно покрылась толстой коркой льда.

Рядом суетятся офицеры, один даже толкает рукой, пытаясь растормошить, но мне все безразлично.

Ничто на свете не имеет значения.

Теперь не имеет.

Перед глазами вновь встает мертвый офицер, с тремя тонкими золотыми полосками на рукаве, над которыми вышиты четыре знакомые с детства каждому звезды: золотое Солнце, серебристая Проксима Центавра, красная Адара и бордовая Вега.

Капитанская нашивка...

Пистолет с тихим стуком вываливается из моих ослабевших пальцев, и я обнимаю себя за плечи. Мне безумно хочется заплакать, чтобы хоть немного облегчить свои страдания, но слезы не идут.

Как же так? Почему я не успела?

— Капитально засели! — словно сквозь вату пробивается в мое сознание крик офицера. — Клодар с ребятами не может подобраться!

И я словно просыпаюсь от этих слов.

Смерть Тивана не должна остаться безнаказанной.

Толкнувшись, я резво поднимаюсь на ноги и призываю иридий.

— Ты чего удумала! — пытается помешать один из офицеров, но тщетно — я уже делаю шаг и выхожу из укрытия.

Не ожидавшие такого поворота событий повстанцы даже не стреляют в мою сторону, поэтому я успеваю почти впритык подойти к телу Тивана.

— Прости... — шепчу я ему, слышу, как оживает один из бластеров повстанцев, и злобно улыбаюсь.

Что быстрее достигнет цели — пуля, луч лазера или сила мысли?

Повинуясь моему приказу, 'живой' пластик разогревает пол вокруг, стены и всю поверхность укрытий, за которыми спрятались повстанцы. Застигнутые врасплох, обезумевшие от боли и ожогов мужчины покидают свое укрытие и становятся превосходной целью.

Мелкие шарики покорного моей воли металла пробивают руку одно из повстанцев и атакуют следующего.

Краем уха я слышу, как выпускают очереди Клодар и его отряд, а затем сжимаю кулаки и кричу. Мой крик лишен смысла, но это единственное, что может хоть немного справиться с болью от страшной потери. Я кричу, пока не заканчивается воздух, делаю вдох и кричу снова.

Подумать только. Всего пару минут назад меня мучили нравственные аспекты, а сейчас, наблюдая, как повстанцы корчатся от боли с пробитыми руками и ногами, зажимают руками кровоточащие раны и кричат, прося о пощаде, мне все равно.

Я безжалостна. Я мертва...

Глава 10. Созвездие Лев

— Зачистка прошла удачно — всем спасибо! — слышу в правом ухе голос Клодара. — Сокол, бери троих, и устраните патрульных. Остальные помогают экипажу выбраться из командного центра.

Я стою посреди заваленного раненными повстанцами зала и бездумно смотрю на тело Тивана.

Надо подойти и попрощаться пока есть время, и никто не станет мешать, но я все никак не могу решиться.

Когда ушел из этого мира Бак, я хотела лечь рядом с ним и умереть. Теперь, когда я вижу смерть вот уже второго своего любимого мужчины, то понимаю, что уже мертва.

Во мне не осталось ничего, кроме пустоты и тупой боли. Душа, словно изорванный клочок бумаги, зияет дырами, и я даже не знаю существует ли хоть что-то, что сможет вернуть меня прежнею.

— Иридий! — подошедший Клодар кладет свою руку мне на плечо. — Нужна твоя помощь, чтобы выловить оставшихся. Ты как?

— Нормально, — хрипло отзываюсь я, с трудом разлепив сухие губы, и иду, чтобы присоединиться к команде Сокола.

Сама себе я напоминаю робота. Я дышу, говорю, двигаюсь, но словно потеряла самое ценное, что может быть у человека.

В течение следующих двадцати минут мы без труда находим и обезвреживаем еще семерых повстанцев. В этот раз мужчины сдаются без боя и сопротивления, что немного меня огорчает. Мне хочется встряски, мне хочется выплеска, но я его не нахожу, поэтому продолжаю совершать механические действия.

Еще через десять минут Клодар сообщает, что остальные корабли повстанцев успешно захвачены адмиралом Блейзом, а сам он прибудет с минуты на минуту, так что было бы неплохо, если бы мы вернулись в командный центр.

Обратная дорога занимает немного больше времени, чем ожидалось — нам встречаются несколько боевых единиц корабля, которые все это время вели партизанскую деятельность.

Обрадованные солдаты радостно пожимают нам руки и благодарят, но, приметив меня, удивленно округляют глаза.

Чужое веселье и радость победы действуют на меня угнетающе, поэтому я оставляю мужчин и возвращаюсь в командный центр одна.

Замерев у входа, я вновь вижу тело Тивана и с трудом сдерживаю рвущийся из глубин души стон боли.

— Рокси? — слышу удивленный голос, а следом кто-то хватает меня за локоть и разворачивает к себе лицом. — Поверить не могу! — радостно улыбается Фаррух и сжимает меня в объятьях.

— Вот так встреча! — раздражающе-громко произносит он. — Ты прилетела с адмиралом Блейзом?

— Да, — киваю я, не вдаваясь в подробности и вспомнив про отца уточняю: — Вы не знаете, где он?

Офицер дергает верхние кнопки кителя и касается шеи. Я замечаю на бледной коже мужчины большой синяк, но тут же деликатно отвожу глаза.

'Лучше бы умер он, а не Тиван?' — мелькает в голове бессердечная мысль, которую я тут же гоню прочь.

Ну же, Окс! Твоя личная утрата — это не повод, чтобы желать смерти другим.

— Где адмирал Блейз? — растерянно вертит головой Фаррух и хлопает себя по лбу: — Так он пошел поздравить капитана...

— С капитаном?

— Ну да! — кивает офицер. — Ти вместе с Гару и еще парой ребят, спрятали нас в командном центре, а сами пошли партизанить. Не подоспей подмога, они устранили бы всех повстанцев...

— Фаррух, где он?!

Мужчина пожимает плечами.

— Так Кама отправил его в медблок.

— Он ранен? — в ужасе восклицаю я, чувствуя, как вновь вспотели и мелко затряслись ладони.

— Сам удивлен! — неправильно интерпретирует мое восклицание офицер. — Тайрус у нас такой осмотрительный парень — ни одного серьезного ранения за всю службу, а тут сам под пули полез! Даже странно!

Пискнув от переполнившей души радости, я на радостях поцеловала Фарруха в щеку и кинулась в сторону медотсека.

Жив! Жив! — сердце стучало так быстро, словно собиралось выпрыгнуть из груди.

Не в силах идти шагом, срываюсь на бег. Горло обжигает недостатком воздуха, в боку колет, но я даже и не думаю о том, чтобы остановиться.

Если бы могла, то я бы полетела!

— Благодарю за службу, капитан... — Громкий торжественный голос отца слышен даже в коридоре. — Насколько мне стало известно, Тайрус, ты сражался, как истинный лев, не знающий страха...

Тяжело дыша, я замираю на пороге в палату и обессиленно облокачиваюсь на балку проема. На моих губах счастливая улыбка, а в душе столько радости, что хочется громко смеяться от счастья.

Тайрус и отец синхронно поворачивают головы в сторону шума, я встречаюсь с усталым взглядом Ти, и улыбка тотчас исчезает с моего лица.

Он сидит на больничной койке, раздетый по пояс, а Кама суетиться у него за спиной. Тайрус бледен, периодически морщится от боли, а еще в глубине его глаз я не вижу прежней теплоты, и это меня пугает.

— Рокси Тайлз?

Он говорит: 'Рокси' вместо ставшего привычным 'Оксик', и это подтверждает мои наихудшие опасения.

Обратная аннигиляция! Никогда еще не видела его таким взбешенным.

— Думаю, надо внести ясность, капитан Тиван, — тем временем говорит отец. — Не Рокси Тайлз, а Оксада Блейз. Точнее, Иридий Блейз.

Тайрус кидает на меня тяжелый взгляд и сжимает губы в тонкую линию. Злится. Причем сильно.

— В связи с тем, что Иридий вашего корабля находится в тяжелом состоянии и не может помочь в транспортировке, Иридий Блейз поступает под ваше командование, капитан.

Щека Тивана дергается, словно он хочет насмешливо улыбнуться, но в последний момент останавливается.

Мы вновь смотрим друг на друга, и мне становится жутко. Он видел то мое дурацкое видео! Видел, я уверена в этом на биллион, отсюда и его реакция, и его раздражение.

Не выдержав молчаливого упрека, я виновато опускаю голову.

— Ну, что ж... — беззаботным тоном произносит отец и протягивает руку сидящему на кушетке Ти. — Еще раз спасибо за службу, капитан.

— Рад служить межзвездному флоту, — откликается мужчина, пожимая протянутую ладонь.

Я немного сдвигаюсь в сторону, чтобы пропустить отца, но он останавливается напротив и легко целует меня в лоб.

— Веди себя хорошо, — с родительскими интонациями произносит он.

Машинально кивнув, я еле слышно шепчу:

— Спасибо, пап. Спасибо, что поверил.

Адмирал Блейз широко и непринужденно улыбается и, не сказав больше ни слова, покидает медицинский отсек.

— Кама! — неожиданно зло рявкает Ти. — Ты там гладью вышиваешь?

— Виноват! — тут же откликается доктор. — Но вы же хотите себе красивый шрам или нет?

— У меня больше нет женщины, перед которой я буду хвастаться, — глядя на меня хмурым взглядом из-под сведенных бровей, заявляет он.

Я делаю два осторожных шага к нему навстречу и робко улыбаюсь.

— Ти...

— Капитан Тиван, — тут же одергивает меня мужчина. — Попрошу вас более не забываться, Иридий!

Рассеянно глянув за плечо мужчины и поймав в ответ точно такой же недоумевающий взгляд от Камы, я делаю еще один шаг и останавливаюсь.

Мне хочется коснуться пальцами горячей кожи на его голой груди, вновь почувствовать вкус его губ, а после уткнуться в плечо и рассказать, как сильно я испугалась, когда подумала, что он умер.

Но Тайрус мрачно молчит и выглядит таким отстраненным, что я не решаюсь даже протянуть руку. Просто стою и смотрю на него.

— Раз вы под моим командованием, — строго выговаривает мужчина, — извольте провести полное сканирование повреждений корабля. Отчет передайте техникам и укажите проблемы, которые мы можем устранить прямо в Космосе во время буксовки на базу.

— Да, капитан...

Тайрус вновь морщится и дергает раненным плечом.

— Все! Все! — тут же спешит заверить раздраженного мужчину Кама. — Уже закончил. Осталась повязка.

— Замечательно, — сквозь зубы бормочет Тиван и тянется здоровой рукой за майкой, лежащей рядом. — Иридий Блейз, — повышает он голос, — я привык, что мои приказы выполняют моментально, поэтому потрудитесь взяться за дело.

Я возмущенно топаю ногой, чувствуя, как закипает внутри обида.

— Ну да, я — идиотка! — едва не кричу я в лицо мужчины. — Но я ведь прилетела к тебе! Бросила все! Меня же в Космос выкинули! А ты... ты...

Слезы размывают картинку действительности, я закрываю лицо руками и громко всхлипываю.

Вот и спасай его после этого!

— Возьми себя в руки, Окс, — строго говорит мужчина и с неожиданной заботой обнимает меня одной рукой. — Невеста капитана не должна ходить с красными от слез глазами... — договаривает он мне на ухо.

С моих губ рвется нервный смешок, и я наконец счастливо выдыхаю:

— Ти...

— Капитан Тиван, — напоминает офицер, обнимая меня еще чуточку сильнее. — Говори: 'Ти' только в постели...

Я облегченно смеюсь, обнимаю мужчину за мускулистую шею и, найдя его губы своими, нежно целую вместо ответа.

— Вот и отлично! — радуется Кама. — Окс, подержи его в таком положении, пожалуйста, а то у меня обезболивающие окончились...

Слышится глухой хлопок, а после я чувствую, как Ти вздрагивает. Я максимально нежно целую его сжатые губы, ласково провожу языком и легонько поглаживаю пальчиками затылок мужчины, пока, наконец, он не расслабится.

— Кама, ты все? — хрипло интересуется Ти, разглядывая мое лицо.

— Все, — отзывается доктор. — Рана глубокая, поэтому в ближайшие пару дней нужен полный покой...

— Пошли в каюту? — шепчет около самых моих губ Тайрус.

— ... плечо не нагружать...

Не дожидаясь моего согласия и полностью игнорируя наставления доктора, мужчина встает с кушетки и поднимает меня на руки.

— Капитан! — возмущенно кричит нам вслед мужчина. — Окс, ну хоть ты ему скажи...

Я прикусываю губу, чтобы хоть немного скрыть счастливую улыбку и игриво провожу острым ноготком по подбородку Тайруса.

— А как же ваш приказ, капитан Тиван? — ехидно уточняю я. — Ну, там, диагностика, отчет...

Мужчина на миг притормаживает, смотрит на меня долгим изучающим взглядом, а затем хрипло признается:

— Ты думаешь, мне сейчас есть дело до каких-то там отчетов?

А я что? Я лежу у него на руках с глупой улыбочкой влюбленной идиотки и тихо млею от счастья.

Впрочем, ощущению счастья не суждено было продлиться долго.

Корабль нехило тряхнуло, накренило назад, и мы оба рухнули на пол. Тиван, упавший на раненную спину, издал болезненный стон сквозь крепко сжатые зубы, а я побыстрее слезла с него и испуганно глянула в напряженное лицо мужчины.

— Ты как?

Тайрус встретился со мной взглядом и попытался улыбнуться.

— Жить буду, но наше уединение в каюте пока под вопросом, — с долей иронии сообщил он.

— Ой, лишь бы не отчеты! — в притворном ужасе округляю глаза.

— Жаль, — выдыхает мужчина. — Диагностика нам сейчас бы не помешала...

Спохватившись, я поскорее прикрываю глаза и тянусь к кораблю. 'Живой' пластик с охотой отвечает на мой мысленный вопрос, демонстрируя огромную дыру в обшивке, которую спешно пытаются устранить несколько роботов-ремонтников.

На мой мысленный вопрос: 'Как это случилось?', кораблик ответить не успевает — оживает гарнитура.

— Дочь, срочно на капитанский мостик! — приказывает отец и по его голосу понятно, что адмирал в ярости.

Распахнув глаза, я испуганно смотрю на пытающего сесть Ти.

— Отец зовет...

— Иди, не переживай за меня, — успокаивающе улыбается мужчина.

Но несмотря на спешку и осознание, что случилось что-то не слишком приятное, я наклоняюсь и целую Тайруса в губы.

— Люблю тебя, — помимо воли слетает с моего языка.

Это признание настолько неожиданно, что я пугаюсь собственных слов, чувств и откровенности. Отстранившись и неуклюже подскочив на ноги, я разворачиваюсь и бегу прочь.

Великая Вселенная! Неужели я только что это сказала?