Тени Ч.1

— Мне нужно было ему кое-что показать, — коротко ответил молодой человек, уже стоя на крыльце дома.

— Показать, что?

— Как, что, Анжелика? Показать ему ваш мир, другую реальность... чтобы он понял, что был не прав тогда...

— Я тебя не понимаю, дорогой...

— Анжелика, да, что, в конце концов, ты, именно, не понимаешь? Маканский однажды выставил меня полным идиотом перед всем миром, а теперь, благодаря тому, что я ему показал, он публично выступит с заявлением, что был тогда не прав...

— Вот именно этого, Влади'слав, я и не понимаю.... Маканский никогда уже не выступит с подобным заявлением ...

— Это ещё почему? — перебил её Пе'трович.

— Влади'слав, ты вернулся оттуда один, — при этих словах, Анжелика, подняла руку и указала куда-то вверх.

— Этого не может быть! — воскликнул Влади'слав, не веря собственным ушам. — Я ведь помню, как мы вернулись! Мы стояли на этом самом месте и ещё некоторое время разговаривали.

Глаза Влади'слава бегали из стороны в сторону, в надежде зацепиться хоть за какое-нибудь доказательство, подтверждающее это.

— Автомобиль! — наконец, закричал он. — За воротами должны быть свежие следы от шин!

Но, когда Пе'трович развернулся лицом к воротам, то замер на месте, как вкопанный... автомобиль Маканского, как ни в чём не бывало, стоял на своём прежнем месте.

— Я ведь видел... я видел, как он уезжал! — словно из последних сил, прошептал он, хватаясь рукой за голову. — Почему? Почему, это происходит со мной? — после короткой паузы, простонал Влади'слав и упал на колени прямо перед Анжеликой.

— Дорогой, успокойся, — обнимая его за голову, прошептала девушка. — Тебе просто приснилось, что вы вернулись вместе. На самом деле, этого не произошло. Маканский остался там, но ты не виноват в этом!

— А кто виноват? Анжелика, это ведь я привёл его туда и, значит, на мне лежит ответственность за его жизнь.

— Я не буду сейчас спорить с тобой, — спокойно, проговорила Анжелика, — всё бы было именно так, если бы не один неопровержимый факт...

— Какой? — перебил её Влади'слав.

— Он сам захотел остаться! Он сам это решил для себя, понимаешь? Сам! И этот выбор нужно уважать.

Анжелика была настолько сосредоточена и серьёзна, что просто не было оснований не поверить ей в эту секунду, но Влади'слав не успокаивался:

— А, почему он это сделал? — неожиданно спросил Пе'трович. Да, что я спрашиваю?! Конечно! Это вы не пустили его обратно, заставив меня поверить в наше благополучное возвращение. Ведь всё, что происходит в этом мире — не происходит без вашего ведома... вы участвуете в нашей жизни, ни сколько не стесняясь нашего недоумения и беспомощности. Вы ломаете эти жизни с такой лёгкостью и жестокостью, что мне порой становится стыдно за то, что я люблю тебя...

— Милый, я ничего плохого никому не сделала и не собираюсь делать, а, тем более, тебе. Своими словами ты причиняешь мне боль... за что? За то, что я тоже люблю тебя? За то, что всегда хочу быть рядом с тобой?

Из глаз Анжелики брызнули слёзы и Влади'слав, отчётливо увидел, как они стекают по её розовым щёкам. Он понял, что она была честна перед ним... честна, как ни кто другой. Нет, не потому что женские слёзы способны заставить мужчину поверить в самую, что ни на есть, чушь, а потому что, Влади'слав чувствовал это на уровне интуиции... на уровне подсознания.

— Прости, моя хорошая! — тихо, прошептал он, выпрямляясь перед ней. — Я на мгновение засомневался...

— Засомневался во мне?

— Всего лишь на одно мгновение.

Он обнял её за талию и поцеловал в губы. Девушка сначала сопротивлялась, но через секунду его настойчивость принесла положительный результат. Она закрыла глаза и обняла его в ответ.

— Я люблю тебя! — прошептал он.

— Если бы ты только знал, как я люблю тебя? — ответила она.

Они слились в горячем, полном нежности и смысла, поцелуе. Они оба, просто перестали существовать сейчас. Они растворились в пространстве и времени, а, может, они казались в эти мгновения в ином, третьем измерении, о существовании которого Влади'слав только предполагал? Может быть! Но их сейчас ни что не волновало и не беспокоило, даже тот странный монотонный звук, с определённой периодичностью, раздающийся из глубины леса. С большого расстояния, можно было предположить, что это стучит по стволу дерева дятел, но.... Если прислушаться получше, то очень уж эти удары напоминали биение сердца. Биение одного человеческого сердца!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯава двенадцатая

Славик, аккуратно обошёл Вику сбоку и сделал два шага вперёд.

— Всё-таки будет правильнее, если впереди буду идти я, — объяснил он свой поступок, не поворачивая головы.

Из комнаты, в которой горела свеча послышались какие-то шорохи, но заглянуть в комнату пока не представлялось возможным. Сделав ещё шаг вперёд, Вячеслав замер на месте.

— Что там? — прошептала Вика, выглядывая из-за его спины.

— Я вижу только часть комнаты и в этой части никого нет, — ответил Славик, всё так же, не поворачивая головы.

— Проходите смелее, я здесь один! — грубый, но одновременно, ласковый мужской голос, эхом прокатился по всему подземелью и растаял, не оставив после себя, никакого доказательства того, что он, действительно, когда-либо существовал.

— Папа! — буквально, закричала Виктория, окончательно разрушив свой собственный миф о том, что её сейчас не существует. Она отпустила ладонь своего напарника и, выскочив из-за его спины, бросилась навстречу горящей свече. Славик не выключая фонаря, поспешил вслед за ней.

— А я ведь всегда мечтал стать отцом, — проговорил Пе'трович, как раз в тот самый момент, когда они появились перед ним.

— Теперь ты им стал, — спокойно проговорила Вика, глядя в его голубые добрые глаза.

Славик стоял немного позади Вики и не верил собственным глазам. А, как можно было поверить им, если вчера он этими же самыми глазами, видел труп человека, который сейчас стоял перед ним? И, при всём этом, этот человек, как ни в чём не бывало, спокойно разговаривал.

— Я, наверное, здесь один такой, кто считает, что всё, происходящее сейчас, не совсем стандартное и естественное явление, — пытаясь удержать свои эмоции, тихо проговорил он, глядя на отца, обнимающего свою дочь. — Я, пожалуй присяду с вашего позволения, а то мне, как-то не по себе от всего этого, — он поднял руку вверх и, вытянув указательный палец, покрутил им в воздухе по часовой стрелке.

— Конечно, присаживайся, — проговорил Пе'трович, выпуская Викторию из своих объятий, — только вот жаль угостить вас мне не чем.

— Папа, да мы не голодны, — бросила Виктория, присаживаясь на колени к своему напарнику, а теперь ещё и своему парню.

— И тебе, кстати, не кажется это странным? — спросил Влади'слав, подвигая себе стул.

— Мне многое здесь кажется странным, а, если быть точнее, то, практически, всё! — ответила девушка. — Расскажи нам, что здесь происходит и, вообще, где мы?

— Именно для этого, я и позвал вас сюда. На поверхности не безопасно, а в землянке, пока я внутри, вам ничего не грозит.

— Мы же были уже здесь и видели...

— Да, чёрта! — перебил Славика с ответом Влади'слав. — Тогда я ещё не знал, что вы нашли моё подземное убежище.

— Да уж, постарались вы на славу, — не скрывая своего восхищения от подземного сооружения, произнёс Хрулёв и добавил, — а здесь кроме вас ещё кто-нибудь жил?

— Как раз с моей сожительницей вы и познакомились в прошлый раз.

— Симпатичная! — пошутил Славка и Влади'слав не оставил это без внимания.

— Это хорошо, молодой человек, что в подобной ситуации, вы сохраняете чувство юмора. Это очень важное качество! Не многие способны на это, смеяться, не взирая на страх. Улыбаться, не обращая внимания на, капающие из глаз слёзы. А ведь именно это так необходимо человеку во время встречи с ними... если бы вы только знали, сколького не знают люди о мире, в котором живут. От одной этой мысли уже становится не по себе, но, к счастью, так было, есть и будет всегда. И ключевое слово в этом предложении: "Всегда!".

— Что вы имеете в виду? — не сводя с Пе'тровича глаз, спросил Хрулёв.

— Ваша душа или сознание, называйте это, как угодно, после смерти в одном пространстве, непроизвольно, оказывается в другом и это замкнутый круг. Это, не совсем то, что принято называть реинкарнацией, но однажды душа, может снова оказаться в пространстве, которое уже когда-то служило ей домом. И, действительно, она может принимать абсолютно любой облик — быть, например, цветком или птицей, но это, отнюдь, не наказание за Земные прегрешения, а, скорее, случайность.

— Но, разве в таких масштабах, есть место для случайности? — проговорила Вика, обращаясь к отцу.

— Дочка, случайность, это хаос! Беспорядочное, не контролируемое ни кем и ни чем, движение. Всё, что происходит в любом пространстве, всё, что вы когда-либо видели или ещё увидите, происходит совершенно случайно. Всё рождается в хаосе и потом всегда, бесконечно движется по инерции.

— Где мы сейчас и как сюда попали? — вмешался в разговор Славик. — Ведь мы же не умерли... там...

Он снова поднял руку вверх, но, не зная в какую сторону показать, вернул её на талию Виктории.

— Вы пересекли пространство, как это делал я когда-то, лишь с тем отличием, что я делал это умышленно.

— То есть, вы хотите сказать, что мы с Викой оказались здесь совершенно случайно? — не успокаивался Хрулёв.

— Да! Одновременно во Вселенной существует множество миров, но об этом я вам уже говорил. В них можно оказаться естественным путём, то есть, умереть в одном и родиться в другом. Помимо этого, под воздействием, казалось бы, обычных и привычных физических явлений, пространства этих миров иногда пересекаются, образуя некий портал, окно в другой мир, в которое вы совершенно случайно проникли.

— Да, мы прямо счастливчики, которым несказанно повезло! — съязвил Слава, но Влади'слав не обратил на это никакого внимания.

— Я, например, для того, чтобы оказаться здесь впервые, прошёл достаточно тяжёлое испытание. Я был единственным человеком, которому удалось научиться контролировать перемещения и я гордился этим. А, как поступите вы, вам и решать?

— Папа, а, когда это произошло? Ну, то есть, когда мы переместились из нашего мира в этот?

— Не задолго до того, как на вас напали тени...

— Это когда погиб Ваня с Бернаром? — перебила отца Вика.

— Да, — согласился он с ней, — в ту тысячную долю секунды все вы почувствовали лёгкое покалывание в кончиках пальцев и приятное головокружение.

— Я думала, что одна почувствовала это, перед тем, как мы присели перекусить? — призналась девушка.

— Нет, не одна, — вмешался Славик, — я тоже это почувствовал!

— Но вы не обратили тогда внимание на, произошедшие вокруг перемены. Вы заметили их только после смерти своих товарищей. Ведь я могу называть Ивана и его верного пса, вашими товарищами?

— Да, конечно! — кивнула Вика.

— А, впрочем, это всё равно бы уже вас не спасло...

— То есть, что значит "не спасло"? — перебил Влади'слава Хрулёв. — Из ваших слов следует, что мы обречены провести здесь остаток жизни? — пояснил он.

— Слава, а ты когда-нибудь задумывался о том, сколько бы хотел прожить? — не без интереса, обратился Пе'трович к нему.

— Ну, предположим, лет до семидесяти пяти, — не размышляя, ответил молодой человек.

— То есть, ещё где-то пятьдесят лет?

— Да!

— Тогда, у тебя это получилось...

Пе'трович внимательно посмотрел, сначала на свою дочь и только потом перевёл свой взгляд на юношу, который сейчас находился в явном недоумении. Да и Виктория, надо сказать, заметно волновалась, хотя всеми силами и пыталась это скрыть.

— Славик! Вика! Вы должны быть готовы к правде...

— Папа, не пытай нас, мы и так сбиты с толку, поэтому к очередной новости, думаю, вполне готовы, — проговорила Вика, хотя, ей казалось, что она знает ответ на вопрос, который сейчас не давал ей покоя: "Неужели, в нашем мире прошло уже пятьдесят лет???".

— А, если быть точнее, дочка, — обращаясь именно к ней, проговорил Пе'трович, — то в вашем мире, уже прошло пятьдесят восемь лет.

— Как такое возможно? — буквально воскликнул Славка.

— Не вероятно, не правда ли? Но знаете, что менее удивительно? Это то, что время и не думает останавливаться. Оно продолжает стремительно бежать вперёд, но, находясь здесь, вы попросту, не замечаете его. Вы медленно стареете, а если уж говорить откровенно, вы совсем не стареете. Вам просто не хватает на это времени. Казалось бы, сколько плюсов и их, можно использовать с большой пользой для человечества. Так же, вы не испытываете чувство голода, чувство естественных человеческих потребностей. Вы не мёрзнете, вам не бывает жарко... казалось бы, одни плюсы?! Но!

Пе'трович ещё раз взглянул на молодых людей.

— Но на всю жизнь у вас всего два-три дня, по местному времени, разумеется, — добавил он после некоторого молчания. — А ведь это, прямо скажем, маловато для жизни.

— Мы здесь находимся уже более суток, — неожиданно констатировал Славик, как-то обречённо глядя на, сидевшую у него на коленях Викторию.

— Правильно мыслишь, Вячеслав, — похвалил его Пе'трович, — и чего ты хочешь, когда понимаешь, что жить тебе осталось чуть больше двадцати четырёх часов? Что ты хочешь?

— Жить! — коротко, ответил парень, глядя в, видимую только ему одному, бесконечность.

— Правильно, жить! Но ведь вы уже знаете о том, что, на самом деле, вы будете продолжать существовать, лишь сменив место жительства. Почему же смерть, продолжает пугать вас?

— Может, потому что в нашей памяти нет воспоминаний о других измерениях, в которых протекали наши жизни? — предположила Вика. — Если бы подобная информация была доступна всем...