Получен новый навык "Сопротивление ядам".
Навык "Сопротивление ядам" увеличен на одиннадцать процентов.
Перед глазами бешеным вихрем закружились яркие, разноцветные ленты и я полетел ввысь, теряя сознание или приобретая его.
* * *
Сила 4
Выносливость 5
Интеллект 4
Ловкость 6
Характеристики
Голод 30%
Жажда 60%
Страх 10%
Усталость 40%
Навыки:
Общение 67%
Бег 23%
Восстановление 39%
Рукопашный бой 40%
Огнестрельное оружие 47%
Холодное оружие 13%
Бесшумный 32%
Метательное оружие 21%
Хождение в темноте 36%
Сопротивление ядам 11%
Перед глазами кружились сотни цифр, сбивая и переворачивая друг друга. Выбегали слева и скрывались в правой стороне. Творили, что хотели, как маленькие гоблины из сказок.
Воняло неприятно. Я лежал носом вниз на мягкой поверхности и пытался сообразить на чем именно. Попробовал пошевелиться, но не вышло, руки онемели и не желали двигаться, ноги тоже парализовало и даже пальцы не шевелились, а если шевелились, то я их не чувствовал.
Воняет очень знакомо. Примерно так же провонял весь подъезд, когда три дня отпевали водителя такси с пятого. Трупный запах. Я попытался перевернуться на бок, чтобы ослабить давление на нос, который понемногу превращался в раздавленную котлету, но ничего не вышло.
Как я сюда попал? Бежал вниз, потом упал, потом встал, какой-то газ. Вспомнил. Хорошо, где я сейчас?
Судя по глухим звукам мотора в машине, скорее всего, в полицейской, в закрытом грузовом отсеке. Лежу на мягкой поверхности, довольно неудобной, и не могу пошевелиться. Скорее всего, парализован, но еще жив, если не смотрю на себя сверху вниз.
Вот только трупный запах меня смущает. Показатель страха прыгнул сразу на 30%. Неудивительно. Ладно, буду пробовать шевелиться, а заодно табличку с характеристиками изучу, пока еще живой.
* * *
Машина остановилась, ровно и без толчков. Зависла на минуту и начала спускаться вниз. Мои внутренние органы начали взлетать вверх и закрепляться в районе спины. Никогда не любил полеты и еле сдерживал рвотные позывы, а сейчас ещё и голоден. Что там интерфейс говорит? Тридцать процентов голода и шестьдесят жажды.
Машина приземлилась и замерла. C шипением открылись створки, пропуская свежий воздух, свет и еще более отвратительную вонь. Меня дернули за воротник и потащили наружу. Горло сдавило и я чуть не задохнулся, упал на землю лицом вниз, да так и остался лежать, тяжело дыша. Перед глазами разлетались красные круги вместо назойливого интерфейса. Сапоги перед лицом не пнули, как я ожидал, а отошли в сторону. Меня перевернули и потащили за шиворот куда-то. Посадили горизонтально и тело пошло влево. Поставили назад и наконец человек в маске появился на моем радаре.
Он сидел на фоне кирпичной стены и смотрел на меня, изучая. На голове капюшон с каким-то логотипом, поллица закрывает респираторная маска, на груди свисает снятый противогаз. У стеночки он поставил автомат и перебирал в руках что-то вроде светящегося шара.
— Ну что, крыса? Испугался?
Я пошевелил пальцами на ногах и ничего не сказал, пока мог только моргать.
— Всем бунтовщикам сегодня будет плохо, — продолжил говорить собеседник сквозь маску, — но хуже всего будет предателям.
Какой же я предатель? Я полицейский. Дай мне только заговорить, но язык не поворачивался и только мелко дрожала верхняя губа от напряжения.
— Вы подготовили эту бойню. Вы снабдили местные банды оружием и обучили их. Вы руками этих ублюдков перебили всех полицейских в участке и десятки спецов на улицах. Вы взорвали десятки машин и разграбили сотни квартир. Как же я вас, крыс, ненавижу.
Он встал и я вжался в стену, ничего не могу сказать в свое оправдание, язык не работает, и руки тоже.
Военный продолжал крутить шарик в руке, тот разгорался всё ярче и становился больше.
— Я могу понять этих бедных ублюдков, тараканов, насильников и бомжей, которые захотели лучшей жизни. Но я не могу понять зачем это было тебе и тебе подобным, мразь. Зачем вы сделали это?
Он положил шар в наплечную сумку и прошел мне за спину. Загудели рычаги, заработали двигатели, открывалась дверь, судя по звукам. Потом он вернулся.
— Есть приказ найти всех крыс и привести на допрос, но приказы не всегда выполняют. Особенно родственники убитых.
Он наклонился ко мне и похлопал по отвисшему лицу.
— Моя мама жила в Нижнем Квартале. Я присылал ей деньги и еду. Сейчас её нет, один из вооруженных тобой ублюдков порезал её на куски.
Я хотел оправдаться, но получилось только замычать, еле-еле, тихо-тихо. Разозленный даже не услышал моих потуг пообщаться, он просто опять схватил меня за воротник лицом вниз и потащил.
— Мне повезло, что этот хмырь невзлюбил тебя и сдал с потрохами. Сначала я не поверил, но решил проверить. Очень трудно в наши времена и на моей работе заниматься местью, но ты так удачно отделился от толпы, так удачно я за тобой пошел и увидел маску в руке.
— МММ, — мычал я, роняя слюни на грязный пол.
— Но я все еще не верил, мало ли откуда взялась эта маска. Но ты так удачно начал сопротивляться, не смог меня убить и убежал. Так удачно убежал прямо под паралитический газ. А-ха-ха! Придурка кусок!
Он отпустил меня и я успел повернуть голову в сторону, ударился виском, но не шнобелем. Страх уже достиг сорока процентов и качал адреналин в мышцы, сейчас бы свободу действий и я смог бы оказать сопротивление.
Воин перестал смеяться и опять потащил меня вперед, подняв за шиворот. Ворот опять сдавил горло и я старался не вырубиться.
— Ты бывал здесь, продажный коп? — спросил мой палач и посадил меня вертикально, придерживая за ворот, — Первая городская свалка. Заброшенная, но непокоренная. А-хаха!
Я бывал здесь, правда. По делам полицейским. Когда-то в этих ямах уничтожался мусор со всего города, не только с Нижних уровней. Его везли и везли, когда он его стало слишком много, начали уничтожать прямо на месте: жечь, заливать кислотой, взрывать, но ничего не помогало. Горы мусора становились все больше, но уже и опаснее. Они пропитались кислотой, ядами, химикатами и всем, чем только можно причинить вред человеку. Поэтому приняли решение свалку закрыть, бетоном залить и сверху поставить автоматически открывающиеся крыши для профилактики. Бетон мусор проел, а с крышками уже не справился. Так и осталось это здание навсегда безлюдным и заброшенным. Сначала здесь была охрана и обслуживающий персонал, но потом перестали даже их финансировать. Не лезет наружу и ладно.
А чего я приезжал? Так поступали сигналы, что здесь крики слышны, должников пытают, врагов убивают. Мы проверяли, но ничего не находили. Крышки над закупоренными мусорками всегда закрыты, как их открывать знают не все (я не знал, например) и находились только иногда одинокие ботинки без пары, даже пятен крови не было. Но мы все знали, что это нехорошее место.
— Ты можешь говорить или нет?
Я отчаянно затряс головой и замычал, язык до сих пор был во рту нерабочим куском мяса.
— Ну и хрен с тобой.
Он схватил меня за шиворот, глубоко вдохнул и потащил опять, теперь на спине. Вверху проплывали грязные балки с поселившимися угольными мышами, они пролетали с писком надо мной и не обращали внимания на возню человечков внизу.
Вонь становилась все плотнее и назойливее, а еще жара усиливалась вместе с отвратительным запахом.
— Молиться будешь? — спросил убийца и я покачал головой, панически пытаясь пошевелить пальцами рук и оказать хотя бы минимальное сопротивление.
— Ну, как знаешь, — он обхватил меня за пояс, прижался всем телом и напрягся. Еще можно было укусить его за щеку или вцепиться зубами в ухо и вырваться из смертельных объятий. Не вышло.
Я взлетел вверх и уселся на краю дыры, успел осознать, где нахожусь и убийца толкнул меня обоими руками в грудь.Последнее, что я видел — огромная дыра на светлом фоне, голова в маске и десятки угольных мышей, срывающихся со своего места.
Пятнадцатая глава
В ту ночь я спал крепче, чем обычно. Никогда на сон не жаловался, но именно тогда, в девять лет, я даже не услышал монстров, проползающих мимо. Хорошо, что мама услышала.
"Всегда закрывай окна на ночь!" — говорила она мне, втолковывала упорно каждый вечер, и я слушал. "Если не закроешь окно, то залетят угольные мыши и выпьют кровь: твою и мою. Эти мелкие, летающие твари тупые, но кровожадные. Если попадёт в комнату, то выгнать будет сложно". "Хорошо, хорошо" — говорил я, вздыхая. Иногда родители перебарщивают с поучениями — нужно вовремя остановиться и не переходить границу, иначе ребенок начинает делать просто вопреки, ибо надоело выслушивать одно и тоже. Сказал один раз и хватит. Повторил еще пару раз и указания отложились в памяти. Сказал еще десяток раз и включается внутреннее детское противостояние.
Но я слушался и всегда закрывал окна до той ночи.
В летний вечер жара стояла невыносимая. Пот не катился ручьями, просто было невероятно душно и легкая простыня вызывала боль от прикосновения. Грязная вода из крана не утоляла жажду, ветра не было от слова "совсем". Я тер глаза ладонями, оставляя грязные разводы и мучался неимоверно. Именно в этот летний вечер. Именно в этот летний вечер я и не закрыл окно. Плюнул на угольных мышей, плюнул на страхи матери и на свои страхи. "Если один раз не закрыть, никто не появится", — думал я: "Квартир полно, почему должны залететь именно к нам в эту ночь".
Мама пришла с работы уставшая и вымотанная из-за этой чертовой жары. Тяжело ей было без мужского плеча, теперь я это понимаю. Приготовила легкий ужин, мы покушали и она пошла в свою комнату. Почти сразу заснула на кровати, не раздеваясь. Я вытащил простынь и аккуратно укрыл маму, выключил свет и пошел на кухню доедать.
Вспомнились мамины жуткие рассказы о битвах соседей с угольными мышами.
К одной пенсионерке мышь залетела на свет лампы и села на потолок, повиснув головой вниз. Та, страшно перепугалась, начала кричать и схватила швабру, напугав зверушку. Пыталась её выгнать, гоняя по комнате, но та только грамотно уворачивалась, пикировала на бабушкин "парик", издеваясь, и в упор не замечала распахнутых форточек. Кончилось дело тем, что залетела еще одна и они пугали пенсионерку уже на пару. Пришлось звать мужиков-соседей, которые и так проснулись от воплей и просьб выгнать тварей.
Мужики пришли со своими швабрами и веселуха продолжалась до утра, пока мыши не сдались. Бабулька слегла и больше окна на ночь не оставляла открытыми никогда, даже на улицу вечером выходила с опаской.
Ещё был случай в соседнем доме. Тот ещё случай. Женщина пошла в туалет, присела, всё как положено, и случайно посмотрела вниз, между ног. Там что-то еле-еле шуршало. Из воды высовывалась маленькая мокрая головка с острыми зубками и топорщащимися крыльями. Она упорно лезла вверх, цепляясь когтями, но съезжала вниз. Женщина закричала и наверное пробила головой потолок подскакивая. Я даже сейчас, сидя в темноте, представляя эту картину, обливаюсь потом, а что говорить о ней?
Одну мышь вообще не нашли. Тоже залетела на свет и пока муж, барыга с рынка, побежал за оружием — пропала. Искали её долго. Переворачивали кровати, заглядывали за шкафы, выносили мусор и нашли множество "нычек" — не нашли сволочь. Решили, что она незаметно ускользнула-уползла между ног и успокоились. А "сволочь" тем временем была беременной и залезла через щель в самую темноту дивана, храбро выдержала все тряски во время поисков, расположилась поудобнее головой вниз и родила шестерых зубастых потомков.
Через месяц, когда хозяйка квартиры мирно курила на балконе, целая стая маленьких вампиров уселась на окне изнутри. Одна большая и четверо маленьких. Когда женщина обернулась, то пять пар глаз с обожанием следили за каждым ее движением.
Чем все кончилось мама не рассказала. Не знаю, может с балкона тетка сиганула. А может сидела там, пока соседи на вопли не прибежали и полицию не вызвали.
Вот такие истории я слышал об угольных мышах и поэтому мама так сильно боялась этих по сути безобидных тварей. На людей они не нападают, но выглядят, говорят, ужасно. Я еще не знал, что скоро рассмотрю монстров во всех деталях.
* * *
Тем злосчастным вечером, ложась спать, я не вспоминал эти истории. То ли забыл, то ли специально выкинул из головы, чтобы спать спокойно. От сухой жары голова раскалывалась и болела, грязная вода не спасала. Я распахнул окно во всю ширь и прикрыл шторой, на всякий случай. Если чужак разгонится, то врежется и сдаст назад. Можно расслабиться.
Вот и расслабился. Все одеяла уже в шкафу спрятаны, мама выдаёт только простыни в обязательном порядке. Я скатал простыню, смял ее и положил под голову, сойдет вместо подушки. Разделся до трусов и задрал ноги повыше, любил так спать, голова ниже, ноги выше.
Вечерняя прохлада все-таки проявилась и подул легкий сквознячок. Хорошо. Перебирая в голове воспоминания дня прошедшего, я потихоньку заснул и видел сны.
* * *
Угольные мышки летали по комнате, качались на искусственных качелях и днем заходили в клетку поспать. Одного звали Кеша, а вторую Анжела. Кеша любил пить дешевое вино, а его подружка любила бананы. Они висели у меня на указательном пальце по очереди и смешно трещали крыльями. Правда, от этого треска шел мороз по коже. Жуткий такой треск, даже сравнить не знаю с чем. Плюс они так тихо-тихо пищали и шипели, если их обидеть, такие звуки издают люки, ведущие в Подземные уровни. Как будто кто-то висит с той стороны, скребет ногтями и шипит: "Выпустите меня!".
Это был сон. Я приоткрыл глаза и прислушался. Тишина. Уличный фонарь светит в окно, как глаз огромного монстра. На занавеске тень искаженная светом и складками материи — тень двигается вниз, еле заметно перемещается. Я зевнул и перевернулся на другой бок. Тень замерла.
* * *
— Сынок! — кричала мать, — Боже мой, сынок! Помоги мне!
Я разлепил глаза и машинально подтянул ноги под себя, услышав шипение. В маминой комнате горел свет — значит, еще ночь. Я вскочил и, протирая глаза кулаками, посмотрел на часы. Четыре часа утра. Говорят, что именно в четыре утра выходит вся нечисть, рождаются маньяки и совершаются самые гнусные преступления. Именно в четыре-пять утра человек максимально расслаблен и крепко спит.
Мама завизжала тонко, пронзительно и я метнулся в комнату. Впервые видел её такой напуганной: в одной ночнушке, она стояла, держась рукой за стенку, и смотрела вниз.
Я тоже посмотрел и остановился, хорошо что вовремя. У изголовья кровати на спине лежала угольная мышь. Толи перевернутая, как черепаха, то ли оглушенная, не знаю как у них это работает. Она сжала когтистые лапы в кулачки, закрыла пасть и сложила за спиной черные крылья.
— Фуу! Дохлая?
— Живая! Живая сынок. Сделай что-нибудь.
