Солнце для всех!

     — Связь в том, — Красота Мира обернулась на месте, так как Взмах Крыла Птицы находилась в тот момент позади неё, — что, с постоянным ростом населения городов, растёт и прослойка рабочих, которая является благоприятной средой для этих самых левых настроений. Именно из этой прослойки регулярно пополняются ряды террористов — всевозможных «боевых бригад» иблиссиан, анархистов и прочих... В Кфаре это «Пот и кровь», в Каате — «Справедливость», на Севере — «Молот гнева» и «Эксплуатируемые», на Юге — «Солнце для всех!»... С каждым годом это отребье становится всё популярнее. Дошло уже до того, что террористы стали просачиваться в ряды полиций и спецслужб Поверхности... и не только Поверхности... Так называемая партизанская война на сегодня стала проблемой номер один в мегаполисах и агломерациях Юга и Севера и если в самое ближайшее время не предпринять против этой заразы радикальных мер, в скором будущем мы получим всеобщую пандемию...

     — Ты хочешь сказать «мировую революцию», о которой так много говорят иблиссиане? — уточнила Весенний Дождь — консул в светло-зелёном платье, подпоясанная широкой золотой лентой.

     Весенний Дождь была светлокожей и черноволосой. Большие светло-серые глаза её смотрели всегда холодно; она была высока и изящна, несмотря на свой возраст, который на тот момент составлял: сто шестьдесят один год (из всех консулов старше Весеннего Дождя была только Радуга, на четыре года). Весенний Дождь славилась своим скверным характером, пристрастием к экстремальным видам спорта и оргиям. С Красотой Мира у неё были слегка натянутые отношения из-за ссоры двадцатилетней давности, произошедшей, когда те были в одной постели.

     — Можно сказать и так, если выражаться языком этой коммунистической сволочи, — подтвердила «девочка».

     — У меня вопрос... — Дыхание Жизни — самая молодая из консулов, не так давно (всего четырнадцать лет назад) ставшая одной из Десяти — посмотрела на председателя.

     — Пожалуйста, Дыхание Жизни... — кивнула ей Радуга.

     — Почему, всё-таки, именно война? Зачем разыгрывать подобные спектакли? Не лучше ли сократить избыточное население путём реформ? Это, во-первых. И, во-вторых, как именно ты предлагаешь всё устроить? Люди не пойдут вот так, ни с того ни с сего друг друга убивать.

     «Девочка» внимательно выслушала соправительницу, с которой они могли бы сойти за мать с дочерью или за старшую и младшую сестёр; когда та закончила, она мило улыбнулась и заговорила своим девчачьим голоском со свойственной юным девушкам беззаботностью, словно речь шла о развлечениях с подругами и планах на вечер, а не о том, как развязать войну, в которой должны погибнуть миллиарды:

     — Отвечу по порядку, — сказала она. — Почему война, а не реформы? Начну с того, почему война. Война нужна не сколько для сокращения населения... хотя и для этого тоже... сколько для внесения раскола в ряды террористического Интернационала. Именно это — главная цель! Мы должны дать южанам и северянам образ врага, отличный от предлагаемого им коммунистами образа — нас с вами и подчинённых нам правительств... Война — превосходный способ завернуть вправо стремительно левеющее население двух самых крупных стран Поверхности. Собственно же сокращение избыточного населения — следующий шаг, и шаг этот требует дополнительной проработки... Относительно него могу пока сказать только одно: сокращение путём реформ приведёт лишь к усилению тех самых левых, прокоммунистических и анархистских настроений... Любое ухудшение материального положения в рабочей прослойке... или классе, если пользоваться терминологией консула-предательницы Иссы Иблисс, только укрепит симпатии этого стада к экстремистам. Чем хуже это избыточное население будет себя чувствовать в результате реформ сокращения, тем крепче в нём будут позиции левых террористов, и тем наглее и яростнее будут становиться их силовые акции: диверсии на предприятиях, убийства управляющих, полицейских и просто состоятельных, лояльных правительствам граждан. Такая депопуляция превратит партизанскую войну — (это словосочетание Красота Мира произнесла с отвращением) — в революцию. Это касательно первого вопроса. Теперь перейду ко второму: как начать войну?.. Генерал Шейл... — обратилась она к одной из стоявших в шеренге офицеров. — Прошу вас, войдите в круг и изложите Декархиону наш план...

     — Как это работает? — спросила Взмах Крыла Птицы, когда они оказались под водопадом.

     — Подожди... сейчас объясню... — Нальт Фатис замолчала, взяв руки консула в свои, и сосредоточенно глядя ей в глаза. В этот момент она быстро пробежалась кончиком языка по нёбу, в определённой последовательности касаясь активных точек внутри ротовой полости, и несколько раз надавила на один из верхних зубов. Спрятанный в зубе контейнер открылся, и Нальт Фатис почувствовала уже знакомый ей медный привкус; вытекший из контейнера гель расползся по подставленному лопаткой языку. Нальт наклонилась к Взмаху Крыла Птицы, приблизив её ладони к лицу и страстно поцеловала её руки... оставив на ладонях и пальцах тонкий слой прозрачной слизи. — Это — механо-гель, — шёпотом сказала она, приблизившись к лицу любовницы, с удивлением уставившейся на свои руки. — Субстанция из миллиардов микромашин, безвредных для биологических организмов... Они запрограммированы проникать в сложные устройства, вроде терминалов и коммуникаторов и вносить некоторые изменения...

     — Какие изменения? — спросила Взмах Крыла Птицы.

     — Детально подробно объяснить не смогу... но, как утверждают наши учёные сёстры, суть в том, что, оказавшись внутри терминала, микромашины на короткое время берут его под свой контроль, отдают нужные команды и после покидают устройство и саморазрушаются.

     Взмах Крыла Птицы снова взглянула на свои руки и пошевелила пальцами.

     — Не беспокойся, — заверила её Нальт Фатис, — для нас эти машины безвредны. — Она приоткрыла рот и показала любовнице язык. Для постороннего наблюдателя это выглядело как кокетство.

     — Да, конечно... — с улыбкой кивнула Взмах Крыла Птицы. — А как они окажутся в терминалах других консулов?

     — Достаточно короткого контакта... обычного рукопожатия. Главное коснуться руки, чтобы машинки имели возможность перебраться по назначению...

     — И всё? — с сомнением уточнила Взмах Крыла Птицы.

     — И всё, — заверила её Нальт Фатис. — Проникновение в личные терминалы Десяти... и в твой тоже — дело трёх-четырёх часов. Ещё несколько часов на создание структур, взлом программного обеспечения и разборку... Загрузка данных на всех устройствах произойдёт одновременно. Это будет поздно ночью, когда я буду рядом... Когда же всё сказанное на Декархионе, станет известным, под подозрением ты окажешься в равной степени с остальными консулами. Они ничего не смогут доказать...

     Глава двадцатая. Срочный вызов

     Было раннее утро, когда коммуникаторы Келли и Селен принялись в унисон жужжать и издавать тревожные трели.

     Келли проснулась первой, поморщилась, приподнялась над подушкой и одним глазом посмотрела в окно: за окном светало; купол окружили прозрачные перистые облака, сквозь которые только начинали пробиваться первые солнечные лучи. Самого светила ещё не было видно, — его скрывала гряда холмов на восточной оконечности острова, — но красновато-оранжевое зарево над холмами свидетельствовало о том, что солнце выглянет с минуты на минуту. Всласть зевнув и потянувшись, Келли перекатилась к краю кровати и взяла с тумбы продолжавшее вибрировать устройство. Зевнув ещё раз, она всмотрелась в экран.

     — Что там? — проворчала сзади тихим басом Селен.

     — Это координатор.

     — Гм... — послышалось с другого края ложа. Затем последовала короткая возня — это Селен отчаянно боролась с прилипшей к телу простынёй — и через пару секунд комм подруги наконец затих.

     Келли обернулась и вопросительно посмотрела на мужчину.

     — То же самое... — сказала та. — Сообщение от Тарви. Приоритет «наивысший».

     — Обычно она помечает «высоким»... — заметила Келли. — Что ж, ладно, давай сначала моё...

     Усевшись рядом с Селен на ложе, Келли подобрала под себя ноги и, положив рядом комм, нажала нужную кнопку.

     Над кроватью перед ними развернулась голограмма с текстом.

     Прочитав быстро сообщение Келли, подруги открыли другое. Как они и предполагали, Селен получила тот же текст: «Лебединый пруд, в 01:00. Срочно».

     — Наверное, доставка... — вслух подумала Селен.

     — Похоже на то, — сказала Келли. Она взглянула на часы: 36:74. Затем, склонившись над лицом подруги, Келли чмокнула её в нос. — Вставай, надо собираться! Тарви, как всегда, точно рассчитала время.

     Через пятнадцать минут, подруги уже ехали в автомобиле к шлюзам, где в одном из ангаров были припаркованы их флаеры. Взяв машину Келли, они вылетели с острова в направлении соседнего архипелага. Флаер быстро набрал скорость, перейдя сначала на сверх— и после на гиперзвук, и уже через семьдесят минут полёта они были в одном из шлюзов острова Клилл-Клотт. Именно на этом острове и находился тот самый Лебединый пруд — одно из условленных мест встречи с Тарви. Здесь они встречались всего пару раз и с довольно большим промежутком во времени (в первый раз — два года назад, во второй — в начале текущего, весной). Тарви как будто держала это место про запас, на всякий случай.

     Во время перелёта они с Селен занимались любовью. Келли любила делать это во время, когда небесная машина несётся на гиперзвуковой скорости над голубовато-белой дымкой навстречу солнцу. При разгоне, тонкие как иглы башни слева и справа вдали как будто начинали медленно двигаться. В такие моменты Келли казалось, будто сама планета резко ускоряет своё вращение. Потрясающее ощущение! А после разгона, испытав приток адреналина, Келли вставала с кресла и упиралась руками в панель-монитор посреди кабины, а Селен обнимала её сзади и они соединялись и вместе отдавались пьянящему чувству полёта.

     В этот раз, в привычный бодрящий коктейль испытываемых Келли ощущений, эмоций и предвкушения новых приключений вмешалось тревожное чувство: ей не давало покоя одно единственное слово в сообщении Тарви. Обычно подобные сообщения содержали только место и время и ничего более. А теперь это дополнительное слово: «срочно»...

     — Как думаешь, что-то случилось? — спросила она Селен, когда они закончили и, расслабившись, полулежали в креслах.

     — Ты про приоритет и срочность?

     — Да.

     — Ну... — мужчина принялась разминать плечи, — если бы случилось что-то экстраординарное, об этом уже было бы известно...

     — А если ещё не случилось, а только намечается?

     — Всего не предугадаешь, — Селен протянула руку через проход между кресел и нежно погладила Келли по запястью. — Скоро всё узнаем...

     Они оставили флаер в ангаре небесной пристани и взяли свободный автомобиль. Дорога заняла около двадцати минут.

     Когда автомобиль подъехал к парковой роще, в глубине которой и располагался тот самый Лебединый пруд, где Тарви назначила им встречу, Келли и Селен увидели, как из одной из припаркованных на стоянке машин вышла высокая аристократка в сине-белом костюме из облегавших бёдра и высокую талию брюк и короткой куртки с капюшоном и направилась ко входу в рощу. Не узнать аристократку было нельзя — Джелис Таллед Шейл, их общая подруга по Школе и сестра, курьер организации, как и они сами.

     — Интересно, — заметила Келли, — Тарви вызвала нас троих, или следует ждать ещё кого-то?

     Селен пожала плечами:

     — Странно... — сказала мужчина. Келли вопросительно взглянула на неё и та добавила: — Разве Тарви перестала сомневаться на её счёт?

     — А ты думаешь, Тарви на наш не сомневается?

     Селен покривила губы.

     — Если только совсем немножко, — улыбнувшись, мужчина быстро чмокнула Келли в нос. — Давай её догоним!

     Она добавила скорости: машина загудела чуть сильнее, и Джелис тотчас обернулась, замедлив шаг. Селен посигналила фарами и, опустив стекло, выглянула и помахала подруге рукой. Та её сразу узнала и помахала в ответ.

     — Привет! — сказала девушка, когда Келли и Селен подошли.

     — Привет, сестра! — ответила Келли.

     Они обнялись.

     — Вы тоже получили сообщение? — спросила их Джелис. Подруги согласно кивнули. — Тогда идемте! По дороге поговорим! У нас есть ещё целых семь минут, — с улыбкой добавила девушка. — Я заметила, Тарви никогда не опаздывает...