Эхо войны. Ред2

Едва не расталкивая подчиненных, ко мне подбежал командующий. Приказал поднять щиток, вгляделся в лицо, на секунду прикрыл глаза... и махнул рукой, отменяя приказ.

— Здесь?

— Не знаю, фарр. Сколько успела пробежать. Вы... отвели их?

— Сколько успел, — нервный смешок. — Боги, да неужели вы действительно не помните, что это?

Я не помнила. Виски ломило, в затылке свился горячий ком. Зве-зда мо-я... Стоять над твоим гробом... Мне же говорили это раньше... Кто?

Сознание заметалось, путаясь в простейших мыслях, пока не уловило уже знакомую слабую вибрацию потока. Идущую от умирающего — иначе я, служительница Смерти, не различила бы его. Так же, как не различит его другой псион — слишком слаб сигнал. Я нырнула в него, в тонкий поток, уже начинающий отливать смертельной серостью, и швырнула сознание навстречу. И, на тысячную долю секунды, — увидела.

Окружающие стены внезапно обрели четкость, я узнала их. Переходы у сталелитейного завода — дверь в его подвалы где-то совсем рядом. Болезненно обостренное сознание уловило волны смерти, текущие откуда-то из глубины. И — цокот, тихий предательский цокот когтей за спиной.

Услышала его не только я. Диррхейм на долю секунды замер, глядя на экран сканера — и с размаху толкнул меня в спину, — веди. Пути назад перекрыл размеренный цокот, и я бросилась вперед, туда, откуда разило смертью.

Узость коридоров была на нашей стороне — здесь т'хоры не могли летать, как и наброситься на нас со всех сторон. Да, нас заметили, только удивительно, что сделали это так поздно. Наша задача — успеть уничтожить цель до того, как они успеют стянуть сюда основные силы. А значит — вперед, и побыстрее.

Дверь показалась в очередном переулке — новая, со сложными замками, — и вылетела от слабо хлопнувшего заряда. Я рванулась внутрь первая, подгоняемая нарастающим цокотом, кувыркнулась в сторону, уходя с линии удара, на секунду замерла, переводя дуло "матери" из угла в угол, вскочила и побежала дальше. Где-то далеко за спиной, в хвосте растянувшейся колонны, глухо тявкнули плазменные заряды типа "веер". Полыхнуло до потолка, высвечивая стены громадного подземного склада. Пустого склада.

Я бросила быстрый взгляд на карты навигатора, отмечая спуск вниз. И заметалась между стеллажей, ища его в реальном пространстве. Рядом бесшумными тенями возникли Маэст и Тикки, следом — полудюжинная стая т'хоров, спикировавшая из-под потолка. "Мать" автоматически дернулась в руках, грянул тонкий визг, словно отпустивший туго свернутую пружину — и пол завибрировал под ногами от визжания не меньше чем полсотни глоток. В спину ударила воздушная волна, в мозг — кинжальная боль. Я охнула и повисла на Оглобле, на ходу закинувшего меня на плечо, как ребенка, одновременно сбегая по лестнице на уровень ниже.

Изоляция шлема кое-как фильтровала крики, и через полминуты я уже бежала на собственных ногах. Визг ударял волнами, в спину и в лицо — с высокого потолка снимались все новые т'хоры и бросались вниз. Тикки поливала их огнем из пристегнутого к плечу огнемета, мы добавляли плазмой, прорываясь к следующей лестнице. Горящие трупы черными оплавленными комками падали под ноги, на головы, на последнем издыхании стремясь подмять под себя и поджечь.

У винтовой лестницы — круглого колодца в полу — мы остановились, спина к спине, расстреливая плазмой вопящие морды в упор и дожидаясь остальных. Между двумя горящими грудами промелькнула высокая фигура, и из пляшущих теней вынырнула Ровин. А из забитого визгом эфира выкристаллизовался голос командующего:

— Морровер, мы прикроем вам спину. Не ждите остальных, идите.

"Обещайте мне..." Я медленно кивнула. Крикнула остальным:

— Пошли!

Лестница была узкой и неудобной, и идущей в арьергарде Ровин, отстреливающейся от ринувшихся за нами т'хоров, приходилось туго, если не сказать — хреново. Нам, зажатым у самой лестницы теми, кто встречал — еще лучше.

По узкому длинному "пеналу", загроможденному стеллажами, поплыли клубы зеленоватых паров. Отблески первых огненных залпов высветили россыпь разом вспыхнувших глаз. Под потолком, на стеллажах, у самого пола — больше полутора сотен мелких черных бусинок с пляшущим внутри алым огоньком...

К эхлам, мы все понимали, что это дорога в один конец!...

По планам, забитым в навигатор, это был последний уровень. Но что-то было и ниже — то, откуда приходили призраки и тянуло смертью. И я туда прорвусь, раз уж видящий уверен, что шанс есть...

Плеснули два спаренных "веера", раскаленной сетью накрыв десяток тварей. Занялись стеллажи, чадя черным едким дымом, с которым едва справлялись фильтры шлема.

Пространство вздрогнуло и раскололось от вибрирующего звука, хлестнувшего из полной тишины, разрывая уши, разрывая мозг.

На шею знакомо плеснуло. Стало тихо, почти тихо, только вместе с полом начало дрожать тело, а от боли из глаз хлынули слезы. "Мать" подпрыгнула, но не выпала из рук, выдавая кривые залпы один за другим. За спиной ревел огнемет, и Тикки, часто смаргивая, пыталась совладать с трясущимися крупной дрожью руками, чтобы не спалить и нас заодно. И в этот момент лавина хлынула.

Маэст и Ровин стояли на переднем краю и отшвыривали т'хоров от стрелка, хотя было видно, что их координация разбита вдребезги, точно так же, как и моя. Нас спасал только низкий полок и узость стен, не дававшие т'хорам набрасываться большими группами.

Я сорвала с пояса разрывной снаряд и швырнула в конец "пенала". Трясущиеся руки добросили только до середины, и взрывной волной окатило даже передний край стеллажей, чуть не попав по нам.

Чад и копоть оседали на лицевом щитке, раскрашивая даже огонь в черные тона. Завибрировала лестница под чьими-то тяжелыми ботинками, и над нашими головами пролетели световые снаряды. Меня схватили за рукав, потянув в самую гущу, и мы рванулись вперед — по потекам кислоты, плазмы и ошметкам обгорелого мяса, за четыре секунды, пока действовал шоковый эффект от световых снарядов, добежав до неприметного люка. Кто-то пинком скинул завалившее его тело, кто-то дернул на себя крышку... Я пропихнула вперед себя Маэста и Тикки, но потом чья-то рука швырнула вниз и меня. Я вскинула голову, успев только увидеть, как рванулись к люку очнувшиеся т'хоры. И как фигура в разодранном камуфляже и с белой косой захлопывает за нами люк и задвигает единственный, наружный, засов — с той стороны...

Наверное, от этого приутих и визг — голова перестала разваливаться на части. Люк вздрагивал и покрывался вмятинами, но держался — не указанный в планах уровень был бункером на случай войны, и все здесь имело повышенную в несколько раз прочность и толщину.

"Обещайте мне..." Да. Я доживу до встречи с ним. Любой ценой.

Я махнула рукой в сторону узкого коридора, уходящего вправо, и, пошатываясь, побрела вперед, перезаряжая "мать" на ходу. Вот и прорвались... По частям.

Маэст и Тикки двинулись следом. Девушка что-то говорила, судя по движению губ. Значит, что-то еще слышала... Я молча показала на уши и помотала головой. Она замолчала.

Я шла, ведя по стене рукой. Вибрации не было, экран сканера тоже был пуст. Значит, пока тихо, и мы одни. Почему?...

И тут коридор закончился. Стены резко разошлись в стороны — мы стояли на пороге еще одного зала. Тикки беззвучно ахнула и схватилась за плечо Огробли. Я же приказала себе думать, что все это — лишь галлюцинация. Очередной кровавый сон. И ничего настоящего. Ничего...

Здесь не было подвальной темноты — тусклым желтым светом горело несколько ламп. Не было недосягаемых потолков и огромных пространств верхних уровней — это был все тот же "пенал", немногим шире, чем верхний. "Пенал", от которого разило смертью на четыре уровня вверх.

А еще здесь не было никакого логова.

Что здесь было — так это мертвецы. И призраки. Десятка три тел — мужских и женских, наполовину ушедших в мягкие бугристые стены. Точнее, в то, что их покрывало. Я достала нож и по самую рукоять воткнула его в бурую, слабо фосфоресцирующую зеленым массу.

Брызнул полупрозрачный сок. Сталь осталась цела, как и пластиковая рукоять, не закурился знакомый зеленоватый дымок — значит, не кислота, или чем там они травят наших солдат...

Тикки тронула меня за плечо, указывая на пол. Я вытащила нож, опустилась на четвереньки и увидела чуть заметно пульсирующие жилки, тонкой сетью покрывающие основание "стен". По мелкими вспышками бежали зеленоватые искры. Я подняла взгляд.

Рана от ножа затягивалась.

Я медленно поднялась и пошла вдоль стены, навстречу бегущим искрам. Мимо проплывали призраки — туманные, размытые пятна, — и поднимались вверх, проходя сквозь перекрытия. Я шла мимо выступающих на поверхность поникших голов, кистей с перекрученными судорогой пальцами, а то и целых тел, прихваченных за ноги и локти, в военной форме, форме полиции, просто в бывшем когда-то красивым платье, и в груди туго свитой раскаленной пружиной взвивалась ненависть.

Как могут такое делать разумные с разумными!...

Я размахнулась и ударила сверху вниз, вспарывая бурые бугры до самого пола.

На лице, наполовину ушедшем в стену, открылись светлые, как речная вода, глаза.

Нож, подскакивая, полетел на пол, вывернувшись из пальцев. Я отпрянула, задохнувшись, и наконец посмотрела на инфракрасный датчик. Узкие стены обросли россыпью оранжевых точек. Половина из них была жива.

Богиня...

Это не логово. И дальше его нет — в узком "пенале" нет больше дверей, нор и люков. Это кладовая, просто кладовая, в которой для сохранности пища хранится живой. Я медленно сняла шлем и широко раскрытыми глазами обвела зал. Вот почему мы смогли пробиться сюда, вот почему так мала была охрана.

Все зря... Столько жизней, и все — зря...

Тикки что-то закричала, хватая меня за руку. Я обернулась, резко, так, что хрустнула шея.

Шлем полетел на пол вслед за ножом. Я бросилась к стене, к висящему на вздернутых руках мужчине в полувоенной полицейской форме; дернула за подбородок свесившуюся на грудь голову с шапкой соломенных волос. "Погиб при исполнении", как же...

"Я не хочу стоять над твоим гробом..."

А я не хочу стоять над твоим!...

Я выдернула второй нож из-за пояса, встала на цыпочки, разрезая стену, обхватила Тайла поперек спины и потащила на себя. Искры побежали быстрее, затягивая разрезы, но я успела. Ремен мешком повис у меня на плече. Теперь ноги...

Я крепче ухватилась за рукоять, и уже собиралась воткнуть нож снова, как за спиной полыхнуло, не огнем — ядовитой зеленью. Я автоматически перекатилась по полу, сбрасывая с себя чужое тело и вскакивая в боевую стойку с ножом в руке.

Вспышки шли одна за другой. На месте каждой возникала сухощавая крылатая фигура с оскаленной мордой. Пять. Десять. Пятнадцать. Двадцать пять. Время замерло — тягучим зеленоватым, в цвет вспышек, потоком, замерли оскаленные пасти, замерли мы в молчаливом шоке. Снова вспыхнуло — уже угольно-черным, истаявшим хлопьями черной сажи вокруг высокой, тонкой, и такой знакомой фигуры.

Ну здравствуй, дорогой...

Время, задержанное до предела, сорвалось в карьер. Дернулась Тикки, выпуская полыхающий огненный веер, рявкнула "мать" Оглобли. Бросились вперед горящие и целые твари, тонкой крошкой взлетел в воздух бетон из-под когтей.

А я рванулась навстречу т'хорам, подпрыгнула, коснувшись руками потолка, уходя от взмахнувших впустую лап и клацнувших челюстей, и по спинам, головам, едва касаясь, только бы хватило для опоры, — метнулась туда, где темный силуэт в одно мгновение переплавился в моего мужа. Всего секунда, и я достану его...

Он отшатнулся, попятившись. Вокруг тела вспышкой взвились черные хлопья. Уйдет!... Я оттолкнулась от скользкой спины и прыгнула, успев ухватить его за запястье, и... исчезла сама.

* * *

Резкий удар отбросил меня в упруго спружинившее нечто. Взгляд уперся во всю ту же бурую пульсирующую массу. Неужели?...

Я резко вскочила, выдергивая "мать" из-за спины.

— Здесь она бесполезна, — голос Роя расколол мою личную тишину.

— Что?... — Сухо, вхолостую щелкнул спуск. Здесь, значит?... Я бросила быстрый взгляд в сторону. И схватилась за рыхлый бурый ком, чтобы не упасть.

Вокруг было то, что называют Нигде и Ничто. Изнанка мирового Полотна. Любимая игрушка физиков-теоретиков, то-чего-не-существует. Подпространство.

Мир-которого-нет тускло мерцал болотной зеленью — это светились узлы редкой паутины, дававшей опору материальному миру. Крошечный пятачок пространства, на котором мы стояли, птичьим гнездом висел на перекрестье узлов над пустотой. Рядом с ним висело еще пять — с прямоходящими костлявыми фигурами, покрытыми щитками и чешуей. Они сидели с закрытыми глазами, водя сухими, будто палки, руками, перед собой.

Он перехватил мой взгляд, и я поняла, что догадалась верно. Вот они, "хозяева". Вернее, "хозяйки" — было в них нечто неуловимое, выдававшее самок...

И вот оно, логово — на Изнанке мира, куда ни одно создание его Лица не может попасть само. У нас не было шансов с самого начала.

Оракул, как же ты был прав... Никто не сможет подобраться так близко без его разрешения. Больше — никто.

Здесь не работала физика Лица мира, и не работало наши технологии. Значит, по-старинке... Я коснулась локтем рукояти ножа на пояснице.

— Зачем вы делаете это? Зачем, вы ведь тоже разумны? — собственных слов я не слышала, под прикрытием пустых фраз медленно двигаясь ему навстречу.

— Войны ведут из-за экспансий, выживания или мести, — знакомое до последней черточки лицо перекосила кривая ухмылка. — "Как цивилизованные существа", вы придумаете нам повод без моего участия.

— "Цивилизованные существа"?... — я придвинулась почти на расстояние удара. Полузабытым воспоминанием сверкнуло: "...как цивилизованные существа, выясним интересующие нас вопросы...". Я недоуменно свела брови, скользнула еще на полшага вперед. И остановилась, обомлев. Закрой я глаза, заткни уши, сунь голову под воду, — но Роя нашла бы среди сотни стоящих рядом мужчин. Два удара сердца назад я была уверена в этом так же, как и в том, что существую. Но не сейчас. В шаге от меня стоял мой муж, и в этом я была уверена так же, как и в том, что существую...

Значит, я не существую?...

— Что, неужели догадалась, любимая?... — блеснули темные глаза. Он резким броском схватил меня за руку, вздернул, впился взглядом в глаза: — Не волнуйся, ты вернешься. Но немного другой...

Мир вздрогнул и начал сходить с оси. Я выхватила нож и ударила его наотмашь по горлу, и, по самую рукоять, — туда, где было сердце у нас. Замахнулась, собираясь перебить позвоночник — и перед глазами снова вспыхнуло черным осыпающимся пеплом.

Тело швырнуло и впечатало в стену. Настоящую — из стали и бетона. Дрожащими руками я уперлась в пол и потрясла головой. Потянуло паленым.

По макушке хлопнул обрывок грязной тряпки. Я машинально отбила чью-то руку.

Огонь сбей, дура!! — прозвучало в голове. Я торопливо вскинула руки, прихлопывая тлеющие волосы. А шлем? Где?...