Петербургский пленник (самая полная версия)

Ну, а в процессе обеда путешественники решили Средиземноморский вояж завершить и двигаться дилижансами через Больцано в Иннсбрук, а далее по железным дорогам в Вену, Варшаву и Петербург. Александру Павловну уговорили исполнение заказа бросить и ехать вместе с ними — гарантируя, что теперь в ее жизни все будет хорошо. Или замечательно.

В Петербурге, куда все прибыли во второй половине мая, Адлерберг уговорил Лазарева пожить пока у него, ну а Саша вновь оказалась под кровом "той самой" Тучковой. Граф полетел во дворец на встречу с наипервейшим другом, Александром Романовым, а Дмитрий Николаевич решил проведать редакцию "Современника". Постояв как встарь перед ее дверью и уняв-таки волнение, он вошел, поднялся по ничуть не изменившейся лестнице, застланной ковром, и позвонил. Ему открыла незнакомая прислуга и на вопрос, здесь ли Некрасов и Панаева, ответила утвердительно, но добавила:

— Только Авдотье Яковлевне уже не Панаева, а Головачева фамилия....

— И Головачев этот дома?

— Нет, Аполлон Федорович у себя в типографии, наверно....

— Тогда скажите Авдотье Яковлевне, что ее ожидает в гостиной Дмитрий Лазарев.

Панаева влетела в гостиную как на крыльях и тотчас всплеснула руками:

— Боже мой, Дмитрий Николаевич, как Вы изменились! Был такой милый молодой человек, а ныне передо мной зрелый муж! Где Вас носило столько лет?

— Я был в Америке, Дотти. Вы позволите мне так Вас называть? Ибо Вы внешне ничуть не изменились....

(Митя лукавил, конечно; Панаева тоже изменилась, но перемена, в целом, была ей на пользу: из ее взгляда исчезло некое ищущее выражение)

— Конечно, Митенька. Какие могут быть условности между старыми друзьями.... Да, я замужем, но мой муж придерживается самых передовых взглядов на женский вопрос. А вот про Америку Вы должны нам с Николаем Алексеичем все подробно рассказать....

— Что ты так раскричалась, Авдотья? — вошел в гостиную Некрасов (как ни странно, бодрый, энергичный и уж точно мало изменившийся) и, завидев гостя, улыбнулся: — А, так это Вы, господин Лазарев к нам решили, наконец, заявиться? Почему носа не казали?

— Он в Америке был, Николай, — пояснила Авдотья Яковлевна. — Пойдемте в редакцию, думаю, что послушать рассказы Дмитрия Николаевича всем будет интересно.

В редакционной комнате сидели четыре незнакомых Мите господина (все с бородками, лет тридцати-сорока), фамилии которых тоже не вызвали у него никаких воспоминаний.

— Где же Николай Гаврилович? — спросил он.

— Увы, император выслал его на место рождения, в Саратов, После 2-х месячной отсидки в Петропавловской крепости, — сказал Некрасов. — Теперь сообщаемся с ним только письменно.

— А какова причина ссылки?

— Ему приписали организацию кружка польских революционеров у себя на квартире. Там, правда, бывали Сераковский и братья Серно-Соловьевичи, которые потом активно участвовали в польском восстании. Бывал и Савицкий, хоть по другому поводу, но и его приписали до кучи. Доказать следствию ничего не удалось, но у нас ведь как заведено? Дыма без огня, мол, не бывает — и вот явилась ссылка, от греха подальше.

— Жаль. Я очень любил разговаривать с Николаем Гавриловичем. Да и с Николаем Александровичем, так рано погибшим.

— Чахотка не разбирает, кто стар, кто мал. Ну, а Чернышевкий и там не унывает, без дела не сидит. Он стал теперь ярым проповедником коммунистических идей и ведет активную переписку с Энгельсом и Марксом, а также пишет роман, где речь идет вроде бы о женском вопросе. Ну, напишет, мы его с удовольствием издадим — если цензура не вмешается. Но хватит вести речь о наших делах, поговорим о Ваших, Дмитрий Николаевич. Что Вы там поделывали? Неужели участвовали в гражданской войне?

На следующий день Адлерберг организовал другу Мите аудиенцию у императора. Сам, впрочем, тоже на ней присутствовал.

— Рад видеть Вас живым и здоровым, Дмитрий Николаевич, — приветствовал его Александр. — И от души поздравляю с удачным выполнением возложенной на Вас миссии. При этом я в большом недоумении, как Вам это удалось. Очень прошу, поделитесь подробностями....

По ходу рассказа император все более и более улыбался, а эпизод со скелетом вызвал у него взрыв смеха. Эпизод же с супругой Джефферсона породил язвительную улыбку и фразу:

— Пожалуй, и мне надо своей Марии Александровны, урожденной Максимилианы опасаться....

"Еще бы, — подумал Митя. — Ведь ты уже к Кате Долгоруковой клеишься. И если императрица об этом узнает...."

По завершении рассказа Александр сказал, милостиво улыбаясь:

— Я очень доволен Вами, господин Лазарев. В ближайшие дни последует указ о награждении Вас орденом Владимира 4-ой степени с мечами, после чего Вы можете начать процедуру возведения себя в потомственное дворянство. После чего я разрешу вам жениться на дочери моего верного Тучкова. Ведь Вы этого хотите?

— Всем сердцем, Ваше величество.

— Что ж, Ваши сердечные устремления будут, таким образом, улажены. На очереди источник доходов.... Или Вы планируете возобновить концертную деятельность?

— Не хотелось бы, Ваше величество.

— Тогда у меня есть к Вам интересное предложение. С новым государством под названием Конфедерация Штатов Америки Россия намерена установить отношения на уровне послов. И я подумал, что раз Вы уже хорошо знакомы и с этой страной и с ее политиками, а с моей стороны пользуетесь доверием, то лучшей кандидатуры для посла Российской империи в КША не сыскать. Подходит Вам такой вариант?

— Вариант замечательный, Ваше величество. Но мне кажется, что я могу послужить Вам с большей пользой здесь, в России. Помните о моей геологической деятельности на Аляске, в Британской Колумбии и в штате Теннеси? Так вот у меня появилось убеждение, что я владею даром к обнаружению месторождений полезных ископаемых, причем самых разных. Для этого мне нужно лишь провести анализ имеющихся геологических сведений по той или иной территории, потом совершить экспедицию в выбранный район и по ряду признаков, зачастую мало кому понятных, месторождение будет обнаружено. Причем даже тех минералов, которые в России пока неизвестны.

— Каких, например?

— Например, алмазов....

— Алмазов? И где же это?

— Точно я еще не знаю, нужно провести сбор информации. Но есть подозрение на Архангельскую губернию, которая по геологическому строению, как ни странно, имеет сходство с Индией, алмазами богатой....

— Удивительно! Вы открылись мне совершенно с другой стороны. Что ж, попробую Вам еще раз поверить. Но ведь потребуются помощники?

— Я предпочел бы набрать их сам из числа выпускников Института горных инженеров. Трех будет достаточно на первое время.

— Решено. Можете начать свою деятельность уже этим летом. Зимой ведь алмазы искать затруднительно?

— Искать да, разведывать нет. Добывать же можно будет круглый год.

— Тогда я даю Вам карт-бланш на проведение этих работ. Адлерберг поможет оформить предписание, с которым Вы сможете набирать людей и закупать необходимое оборудование. Жду Вас осенью обратно с хорошими известиями. Или рано?

— Я тоже на это очень надеюсь.

— Что касается вашего дворянства, то Саша и здесь Вам, надеюсь, поможет и все оформит сам в кратчайший срок. До отъезда Вы и жениться успеете....

Дмитрий Николаевич вышел от императора, слегка себя матеря:

"Черта мне вздумалось его алмазами поманить? Вполне и новых золотых месторождений хватило бы, на хорошо известном мне Енисейском кряже. А теперь прись в это Двинско-Мезенское междуречье и ищи там помора, который знает как попасть с побережья Белого моря на озеро Золотицкое и одноименную речку.... А впрочем, новые места, новые знания — что может быть желаннее для нормального геолога?"

В середине июня 1865 г геологическая экспедиция Лазарева в составе 10 человек (помимо самого в ней были три коллектора из начинающих геологов, четыре рабочих, повар, а также рисовальщик-фотограф в лице Александры Тучковой, законной жены) двинулась на почтовых по Архангельскому тракту. Удалось ли им найти алмазное месторождение имени Ломоносова или случился конфуз — об этом моя история умалчивает.

18 февраля 2018 г

г. Красноярск