— Говорю, нам нужно будет на время оставить этого некроманта, и заняться другим, более важным делом. И для него мне понадобится помощь всего подгорного народа. Ну, как, воины — обернулся к гномам Гарвин. — Смогу я рассчитывать на вашу помощь?
— Повелитель драконов может приказывать, мой народ приложит все усилия, чтобы выполнить волю Владыки. — Старший из гномов выступил вперёд, и ударил кулаком в латной перчатке по бронированной груди. — Я говорю от имени всего подгорного народа. Нет ничего зазорного в повиновении единственному в мире во все времена Покорившему дракона.
— Ну, тогда вперёд, мне нужно поговорить с вашими королями. — Гарвин самодовольно потёр руки. — Будем поворачивать историю нашего мира на другой путь.
Глава 14
Мир тьмы кипел, словно бурлящий котёл. Бесконечный клубящийся серый туман пронзали ярко-алые молнии, неприкаянные души метались, меняя личины и формы. Дикое варево из мрака, боли, и огненных всполохов завораживало....
— Здесь, в моём мире, идёт своя война, мой ученик, мой пророк, моя правая рука. — Мягкий голос Тьмы раздался внутри Аксина. — Когда ты воевал с порождением Света там, мы бились здесь, извечные противники, цельные сущности единого мироздания. Ты выиграл свой бой, и Свет гневается, ибо теперь он вынужден отступить и здесь. События мира живых бросают тень на все окружающие миры.
— Почему Свет отступает? — Юноша плыл в серой, мерцающей бесконечности. — Ведь я убил всего лишь одного из драконов, а их много....
— Потому что ты убил не простого Повелителя небес, а самого Ярость, первого среди равных, воитель Тьмы. Это была великая победа. — Из тумана выступила Лера, грустно улыбнулась юноше, и растворилась во Тьме. — Свет возлагал на этого дракона большие надежды. Одна из главных фигур противника, тот, кто мог повести за собой его воинство, вдруг был повержен, уничтожен, сметён в пустоту.
— А великие не любят, когда кто-то ломает их планы. — Принц Максимилиан, почему-то одетый в шутовской наряд, гремя бубенчиками и сжимая кулаки в бессильной злобе, приблизил перекошенное яростью лицо к лицу юноши, чтобы так же исчезнуть в бесконечности Тьмы. — Они гневаются, они очень сильно гневаются....
— И за любой проступок против великих этого мира полагается кара, и, чем больше проступок, тем страшнее наказание. — Кафт, первый некромант, грустно вздохнул. — Здравствуй, призрак, давно тебя не видел. А ты всё больше и больше темнеешь. Вижу, умираешь помаленьку. Хоть всё ещё и думаешь, что живой. Это заблуждение. Пока ты ещё держишься, но скоро умрёшь окончательно. Сначала душа, а затем и тело. И ты станешь метаться в бесконечной мгле этого мира, как и все остальные неприкаянные души....
Аксин плыл в пустоте, ни о чём не думая, лишь впитывая вливающиеся со всех сторон эманации Тьмы. Они восстанавливали силу, успокаивали разум, мягкими, холодными волнами гася пламя чувств и эмоций.
— Мой ученик, мой воин, мой глас в мире жизни. — Тьма обняла юношу своими невидимыми, прохладными щупальцами. — Это был восхитительный бой. Твоя победа была великолепна, но ещё не всё закончено, тебе рано расслабляться. Много раз мы сталкивались со Светом, бились, а затем расходились по разным сторонам, готовясь для нового боя. А боги этого мира стояли в стороне, и наблюдали.... Но сейчас Турния решила вмешаться, и добавила фигур в игру. Эта капризная девчонка подсунула Свету нового воителя. Он может оказаться куда могущественнее, чем погибший дракон Ярость, или просто малой, ничего не значащей песчинкой. Никому неизвестно, к чему приведёт очередная выходка этой капризной и взбалмошной богини. Известно лишь то, что бой продолжается....
— Кто он, этот новый воин Света?
— Зачем задавать вопросы, на которые ты и без моей помощи сам сможешь узнать ответы? Пройдёт немного времени, и ты поймёшь, кто наш новый враг. А затем столкнёшься с ним в бою.... Но в этот раз будет куда сложнее.
— Сложнее, чем биться с Яростью? — Удивление на мгновение пробилось сквозь прохладу безразличия, навеянного Тьмой.
— Да, ведь теперь Свет будет научен опытом предыдущего поражения, и может бросить в бой все свои силы. До этого наши столкновения заканчивались в ничью. Оба воина погибали, или расходились, чтобы через столетия встретиться вновь. Но сейчас приходит наше с тобой время, мой великий воитель, впервые за много тысячелетий. Баланс нарушен, тень и мрак стали сильнее, холод потеснил пламя.... Наш противник ринется в бой с удвоенной яростью, обрушит всю свою мощь. И Свет больше не захочет проигрывать, ибо проиграть означает отступить, потерять частичку захваченных ранее позиций.
— А я буду противостоять один? В одиночку против всей армии Света? — Удивление Аксина переросло в полное непонимание. — Разве такое допустимо? Я думал, вы бьётесь по определённым правилам.
— В этой игре нет никаких правил, Аксин. Но ты не один, с тобой вся моя сила. — Тьма закружила сознание юноши, открывая его взору всю бесконечность мира теней. — Смерть станет твоим союзником в мире живых, но не только мёртвая плоть восстанет, чтобы верно служить тебе. Взгляни на это.... Мрак, бесконечный, наполненный силой и неприкаянными душами мрак. Огромная, колоссальная, жуткая, безграничная мощь. И ты можешь взять её, эту силу, сколько сможешь удержать, тебе достаточно лишь пожелать.
— Разве сейчас я не использую свои магические силы по максимуму? Последнее заклинание в борьбе с драконом чуть не убило меня.
— Силы — да, а вот возможности — далеко не все. Некромагия — наука многогранная. У этого кристалла множество граней, а ты ходишь лишь по нескольким.
— Просто некоторые вещи слишком омерзительны....
— Некоторые вещи ты будешь делать позднее, мой воин, сейчас тебе это тяжело. — Спокойная улыбка Тьмы расплылась по всему бесконечному серому миру. — Человек внутри тебя противится, это нормально. Но эти эмоции человека очень нужны, без него внутри некромант был бы куда слабее. Невозможно понять силу Тьмы, не имея в душе лучика света. Человек устанавливает границу допустимого, а Тьма будет постоянно отодвигать эти границы всё дальше и дальше.... Так ты станешь куда более могущественным некромантом, чем теперь.
— А если я не хочу этого?
— А ты правда этого не хочешь? — Улыбка Тьмы стала шире. — Просто загляни внутрь себя, будь честен и прям в своих помыслах и желаниях, и ты увидишь ответ.
Аксин хотел возразить.... Но через мгновение понял, что Тьма, его друг, его учитель, источник его силы, права. Ему уже давно было всё равно, какими средствами он достигает поставленной цели. Память молодого выпускника школы магии внутри него вяло протестовала, но некромант отбрасывал все сомнения, и шёл вперёд.
— Ты стал Тьмой, воин, а Тьма стала тобой. — Марк, одетый в потрёпанный походный доспех, поприветствовал юного некроманта, вскинув руку с обнажённым клинком. — Мы, неприкаянные духи, приветствуем тебя, Победитель Дракона. Приветствуем Тьму, нашу владычицу, внутри тебя. Приветствуем тебя внутри Тьмы.
— Что здесь делают все эти души?
— Некоторые здесь благодаря тебе, мой ученик. Другие стали принадлежать мне ещё до твоего рождения. — Тьма закружила перед Аксином калейдоскоп лиц. Стен, Марк, Рок, Триас, Вилис, Акрид, Ирган, принц Максимилиан, Лера. За ними шли толпы неприкаянных душ, сотни и сотни незнакомых людей, воинов, магов.... Отдельно прошагали полчища варваров с севера, рыча, словно волки, и потрясая разномастным оружием.
— Эти люди, как и многие до них, столкнулись со мной в жизни, и пустили меня в своё сердце. И после смерти они стали частью этого мира.
— Но ведь никто из моего отряда не занимался некромагией. Они просто сопровождали меня, выполняя приказ.
— Неважно, какие у них были мотивы.... Неважно, как они впустили Тьму в свою душу. Они прикоснулись к запретному искусству. — Кафт замыкал шествие призраков. — Я ведь тоже не хотел ничего плохого, лишь вновь дать жизнь тем, кого любил больше всего на свете. Но достаточно на мгновение прикоснуться к Тьме, чтобы принадлежать ей навеки. Даже смерть не сможет освободить от вечного служения.
— Мир Света, мир Тьмы, мир живых и мир Смерти, мир Хаоса.... Боги или небытиё. Все мы принадлежим к какому либо из этих миров. — Юноша с удовольствием окунулся в серый туман, чувствуя, как восстанавливаются потерянные в бою силы. — Не Тьма, так Смерть....
— Не стоит сейчас думать об этом, мой воин. Путь, что ты выбрал, не хуже и не лучше, чем другие пути твоего мира. И ты идёшь по нему с честью, гордо неся имя Пророка Тьмы, о Величайший Тёмный Властелин. — Тьма соткала из тумана женскую фигуру, и приветливо помахала юноше призрачной рукой. — Отбрось сомнения. Отбрось всё, что мешает идти по этому пути. Не думай о других, ведь у каждого человека — своя дорога, и только её он считает истинно верной. Лучше прими от меня подарок. Видишь этих духов, что вьются вокруг? Они могут стать частью твоего воинства в мире жизни. Пока не все, лишь немногие. Свет ещё слишком силён, чтобы пустить в мир живых армию призраков. Выбирай любых, я тебе их дарю.
В первое мгновение Аксин хотел отказаться, но затем вспомнил силу неупокоенных душ, которые он освободил в столице тёмных эльфов.
— Да, такая поддержка мне не помешает. — Согласился юноша.
— Только таких неприкаянных духов очень тяжело контролировать, слишком уж они независимы, и вечно мечтают о покое. — С сожалением вздохнула Тьма. — Да и постоянно быть рядом не смогут. Появились, помогли, и вновь вернулись в мой мир, набираться сил. Очень ненадёжные помощники.
— Ничего, думаю, что этот подарок мне здорово поможет, несмотря на все его недостатки. — Усмехнулся Аксин. — Я возьму себе своих бывших соратников. Их я знаю, и думаю, смогу с ними договориться.
— Это было ожидаемо. — Призраки воинов его отряда выросли перед ним. — Но ты прав, прекрасный выбор. Они тебя не предадут. Если духи понадобятся — просто призови их. Эти души отныне привязаны к тебе, и явятся по первому твоему слову. А теперь тебе пора, мой воин. Возвращайся, ты восстановил силы, а впереди ещё много битв....
— Что-то долго он спит. Ты его случайно не отравил, а, длинноухий? — Громовой голос демона заставлял сотрясаться камни пещеры, в которой расположился их небольшой отряд.
— Не волнуйся, он уже приходит в себя. — Эльф никак не отреагировал на грубое обращение Ваалора. — А на будущее запомни, я никого не травлю нечаянно, мой огромный шумный друг. Если кто-то умрёт от моих снадобий, то это будет не случайно, а запланировано. Аксин, подъём, я вижу, что ты уже проснулся.
— Немудрено, от ваших воплей и мёртвец проснётся от вечного сна, причём без всякой некромагии. — Юноша поморщился, и встал с прохладного каменного пола пещеры. — Ну, вот, всё тело ломит, и затекло. Не могли пристроить поудобнее победителя? Хотя бы что-нибудь мягкое подложили на эти булыжники.
— Некогда было о комфорте думать, мы драпали от твоих не в меру горячих поклонников. — Белла подошла к юноше, и вдруг резко бросилась ему на шею. — Ты меня здорово напугал, братишка. Я думала, тебе уже не оправиться после такого боя.
— Да что с вами такое, я же победил....
— Мощь, которую ты вложил в последнее заклинание, была колоссальна. — Флерес беспардонно оторвал демоницу от юноши, и стал внимательно осматривать Аксина, вертя его, словно какую-то вещь. — Вижу, ты полностью восстановил силы. Похоже, твоя тёмная покровительница постаралась побыстрее поднять тебя на ноги. Это хорошо, мне меньше мороки. Одного не могу понять, как всё-таки ты смог собрать столько энергии тьмы для последнего заклинания? Мы ведь не на Древних землях, где тьмой пропитано всё вокруг. В твоём теле просто не может быть столько магической силы. Обычный маг умер бы от истощения, не успев закончить заклинание.... Да и необычный тоже. Человек на такое просто не способен.
— Энергия смерти есть везде. Она неотъемлемая часть этого мира....
— Мне-то хоть не ври, будь любезен. — Прервал юношу Флерес. — Не может быть в обычном месте столько силы тьмы и смерти. Если только это не старое кладбище, на котором люди веками хоронили своих умерших....
— Он совершил массовое жертвоприношение. — Рассмеялась ламия. — С помощью покойного ныне дракона.
— Как это? — Влез в разговор Ваалор.
— Очень просто, мой малообразованный брат. — Ламия состроила важную мину на очаровательном личике. — Крестьяне то с деревни сбежали, когда Аксин на них ужас наслал, а вот скотина в амбарах осталась. А наш младшенький на село защиту поставил, слабую, чтобы отразить огонь дракона, но достаточную, чтобы бедные животные успели почувствовать боль и приближение скорой смерти, прежде чем сгорели заживо. Вот эта боль и ужас погибающих от огня зверей и дали эту самую энергию тьмы.
— Откуда ты это знаешь? — Демон переводил непонимающий взгляд с победно улыбающейся вампирши на юношу.
— Чувства, эмоции — это моя специализация, опять забыл? Не всем же грубыми железяками махать. — Наигранно брезгливо сморщила носик Белла. — Ах, как сложно мне, такой изысканной и утончённой, находиться в обществе этих наглых и необразованных мужланов. Один родственник зубоскалит, второй постоянно принижает мои выдающиеся способности. Флерес вообще меня ворочает, словно какую-то мебель. Ашалос, ты почему не вступился, когда этот эльф меня от братишки так бесцеремонно отодвинул?
— Лер Флерес хотел помочь Пророку Великой Тьмы. Мы не смеем мешать ему в этом деле.
— Лер Флерес? — Белла удивлённо нахмурила точёные брови. — Помню, в прошлый раз вы друг другу в глотки готовы были вцепиться, с чего вдруг сейчас такое уважительное отношение? Неужели, пока я отсутствовала, дроу и эльфы вспомнили о близком родстве, и, бросившись друг другу в объятия, поклялись в вечной и нерушимой дружбе?
— Лер Флерес не обычный эльф, теперь он наполнен Тьмой. Если Тьма сочла его достойным, то дроу остаётся лишь с почтением принять это решение Госпожи.
— Он связан с Тьмой, как и Аксин? — Ваалор с подозрением взглянул на эльфа. — Что-то не похоже, нет в нём такой силы, как у нашего младшенького.
— Аксин — пророк Тьмы, а Лер Флерес — лишь носитель её малой части внутри себя. — Спокойно пояснил Ашалос.
— Понятно, что-то похожее на жреца. — Кивнул демон.
— Если рассуждать грубо, то да.
— А мой братик по-другому рассуждать и не умеет. — В ответ на хмурый взгляд Ваалора ламия послала демону воздушный поцелуй, и звонко рассмеялась, когда лицо демона исказила гримаса недовольства.
— Если вы закончили грызню, то, может, обратите на меня хоть чуточку внимания? — Поинтересовался Аксин.
— Поверь, грызню, как ты выразился, они ещё не начинали. — Холодно усмехнулся под серебряной маской эльф. — Пока ты был в беспамятстве, они тут друг друга во всех немыслимых грехах обвиняли. Белла кричала, что только её брат виноват в том, что ты сейчас находишься между жизнью и смертью, мол, должен был тебя отговорить от этого нелепого похода. А Ваалор орал, что если бы окружающие имели хоть каплю мозгов, и пустили бы его тебе помочь, то вдвоём вы бы этого дракона на раз одолели.
