-Ещё.
Кубок наполнился до краев снова.
— Я убил бы тебя. Ты ушел бы на свой Звездный Путь, веря, что умер не напрасно. Я не хотел унижать тебя жалостью. Даровать жизнь — из рук заведомо сильнейшего, свысока.
-Почему он с тобой не... не согласен?
— Спроси у него, — майа пожал плечами. — Почему мы должны быть во всем согласны?
-Он же твой господин! — голос Эммета сорвался.
— Опять... — майа сокрушенно вздохнул. — Эммет, ты так и будешь биться в сети непонимания. Мелькор друг мне, а не господин. Кроме того, он некогда создал первое мое фана... в некотором смысле, он — мой отец. Разве ты — раб своему отцу?
Эммет низко опустил голову.
-Тебе не следовало этого говорить.
— Следовало. И не ты один способен испытывать боль потери.
-Что ты знаешь об этом? — Эммет резко откинулся на спинку кресла и взглянул на Гортхауэра с вызовом. — У тебя отца не убивали, и ты не смотрел в глаза убийце.
— Разве что потому, что мы — бессмертны, — усмехнулся Горт. — Если бы я смотрел в глаза Манве, боюсь, это было бы последним, что я бы видел перед вечной тьмой.
Эммет снова выпил. Голова по-прежнему кружилась, даже ещё больше, — он понимал, что это от потери крови... Его заставили жить. Заставили. Он — в плену... это пожизненное заключение, если можно так сказать... За ним будут следить, чтобы он не смог бежать.
Майа смотрел на него.
— Я бы мог стереть твою память об увиденном здесь и отпустить тебя, — проговорил он. — Или отправить в земли на юго-востоке Мордора, свободные от Завесы. Вижу, ты уже отказался от собственной воли в отношении своей судьбы и предпочтешь плыть по течению. Будь что будет, пусть делают, что хотят, верно? Беда в том, что я хочу лишь одного — чтобы твой язык не стал моим врагом. Больше — ничего. Ты не нужен мне, Эммет.
-Стереть память? — усмехнулся Эммет. — Это было бы вполне в вашем духе... если только ты действительно можешь это сделать. Что-то я никогда не слышал, чтобы такое бывало. Ты просто хочешь запугать меня.
— И каждому я буду любезно сообщать, что совершил это, — скептически кивнул Горт. — Чтобы в дальнейшем меня не объявили лжецом. Нет, конечно, у тебя есть и другие возможности. Можешь отправляться работать на руднике — там много вашего брата. Хотя мне, признаться, было бы жаль обрекать тебя, мальчишку, на такую участь.
Эммет допил вино и аккуратно поставил кубок на подлокотник кресла.
-Знаешь, мне, конечно, очень интересно обсуждать с тобой вопрос решения моей участи — участи твоего пленника, однако... Право слово, мне уже всё равно, что ты решишь. Хватит тянуть время.
Его напряжённый, ждущий взгляд совершенно не вязался с наигранно-лёгким тоном, но он, похоже, этого не замечал.
— Согласен, — майа как будто поставил кубок на незримую опору — тот исчез. — Это жестоко. А потому...
Он кивнул появишимся за спиной нуменорца воинам:
— Отведите его в прежнюю камеру. Иди, Эммет.
Эммет встал и, не оборачиваясь, зашагал к выходу. Он очень старался идти прямо, по одной линии... чтобы не шатало из стороны в сторону. Вроде бы получалось. Почти.
И ещё он очень старался, чтобы в голову не пришло ни одной мысли.
Воины поддержали его — упасть не давали...
А майа снова шагнул в темную стену — и оказался в соседнем зале.
Рядом с Мелькором.
— Не понимаешь ты все-таки этого, — вздохнув, сказал он. — Жизнь дороже всего... Бывает, что честь дороже жизни. Ты считаешь таких — неразумными детьми. Но не лучше ли — признавать все же за ними право на выбор?
-Не понимаю, — согласился Мелькор.
Привычно соединил кончики пальцев... чуть улыбнулся и сжал руки: старая привычка, теперь надо привыкать жить без боли...
-Право на выбор действует только до того предела, пока живое существо не начинает вредить себе. Лишить себя жизни — проще простого, отбросить жизнь, как ненужную тряпку... Скажи, — я был бы очень рад, если бы ты пошёл в Аман, чтобы разделить мою участь? Этот парень сейчас собирался сделать примерно то же самое. Думаю, его отец, так же, как и я, хотел бы больше всего на свете, чтобы сын — жил...
— За мной стояли люди, — возразил Горт, — на мне была ответственность за многое. У него нет этой ноши. А теперь — что делать с ним теперь? Только и остается, что поступить в духе Ирмо. Пусть забудет обо всем, что видел. Заснет там, в камере, а, проснувшись, — не будет помнить ни тебя, ни меня, ни этого боя. Отвезем его обратно — пусть рассказывает о трусости Темного Владыки. Мелькор, это единственный надежный способ.
-Нет, — Мелькор покачал головой. — Есть ещё один. Он тяжёлый, этот способ... предоставь его мне.
— Какой?
-Я призову душу его отца — на разговор. Сначала со мной. Потом с его сыном. Не вмешивайся, прошу. Я возьму это на себя.
— Но ведь это было так давно! — Горт не сумел сдержать изумления. — Прошло больше года! Как ты найдешь его, где?!
-Ты помнишь Хашнис и её способность общаться во сне с теми, с до кого нельзя дозваться? Я знаю, как это. Я позову. Нужно только знать, кого звать.
Майа покачал головой недоверчиво.
— Ну что ж, если ты считаешь, что это возможно — попробуй, конечно. Такое умение многое могло бы дать и в других делах... Когда ты сумеешь сделать это?
Взгляд Мелькора стал острым и устремился куда-то вдаль.
-Скоро он заснёт, и я смогу увидеть в его памяти его отца. Так проще, — не будет аванирэ, он не испугается. В общем, ты правильно сделал, что напоил его, это как раз вовремя и мне на руку.
Горт усмехнулся и покачал головой.
— Пусть ему дадут поесть и одеяло... там холодно, внизу. Крепче спать будет.
-И ещё, — Мелькор взял Гортхауэра за руку. — Я не стану закрывать ему память. Но после этого общения он будет уверен в том, что всё это приснилось ему, — и путь в Мордор, и поединок с тобой, и я. Когда разговор будет окончен, — пусть его отвезут за пределы Мордора, на ту дорогу, по которой он ехал сюда, на место одного из его привалов. Пусть там и проснётся. Хорошо?
— Да. Пусть так. Небо, если бы мы могли не скрывать твое возвращение от всех...
...Стоя на берегу, где Серебрянка впадала в Андуин, Эммет пытался унять колотящееся сердце. С тех пор, как он проснулся на рассвете с криком "Отец!", — он не мог найти покоя, и идея мстить вдруг оказалась совсем... детской, бессмысленной... ненужной. Но в том сне было и кое-что ещё.
Кое-что, заставившее его, забыв обо всём, броситься к своим, и дальше: в Лоринанд.
Потому что его с детства слишком хорошо приучили относиться к снам... как к иной реальности.
И поэтому он стоял сейчас на границе земель Владычицы Золотого Леса. Каким-то шестым чувством понимал: его видят, за ним следят... и ждал.
Видели, это верно. Молчание затягивалось...
— Зачем ты пришел сюда, нуменорец? — негромкий мелодичный голос прозвучал у него за спиной. Женский? Или показалось?..
Эммет резко развернулся, попытался разглядеть, кто это. Получалось плохо: усталость была необоримой, пригибающей к земле, казалось, перед глазами висит какая-то пелена.
-Я ищу встречи с Владычицей Галадриэль, — проговорил он. — Я должен ей сказать... Мне нужен совет, который не может дать мне никто из смертных. Я прошу вас...
Перед ним была женщина — в мужской одежде. Эльф, конечно же — красива совершенно нечеловеческой, тонкой и сильной вместе с тем красотой; серебристые волосы, убранные в тугую аккуратную прическу, открывали заостренные уши.
Где-то неподалеку были и другие эльфы, но их Эммет не видел.
— Сядь, — повелительно сказала эльфийка. — Если твое дело важно, мы скажем о тебе. А пока — объясни мне, в чем оно. Быть может, мы сами сможем тебе помочь? У Владычицы много дел.
Эммет медленно опустился на землю.
-Верите ли вы снам, которые ярки, как явь? говорят, именно так соприкасаемся мы с Незримым...
— Olore malle, — кивнула эльфийка, садясь рядом с ним. — Мы умеем отличать сны от видений Незримого. Ты видел во сне что-то важное? То, что заставило тебя ехать сюда?
-Да. Этот сон... Он был страшен, и это говорю вам я, — я, прошедший не одну войну, видевший полчища драконов над воинством Нуменора, я, хоронивший отца, павшего от рук Тёмного...
— Подожди, — она провела ладонью у него надо лбом — Эммет ощутил, как напряжение последних дней начинает отступать, тает. — Успокойся... не поддавайся страху. Ты не один...
Она словно гладила его по волосам, только не касаясь — и вправду, становилось легче, тяжесть отступала.
— Расскажи, что ты видел. Но не бойся этого.
-Спасибо, — Эммет прерывисто вздохнул. — Вы, наверное, знаете... это было больше года назад, когда Тёмный наслал на нас драконов, убил всё командование нуменорской армии... среди них был мой отец. Я... — голос его дрогнул, — когда я похоронил его, то время остановилось, жизнь оборвалась, и... жить стало незачем. А потом — как будто рука самой Судьбы вдруг указала мне: вспомни! Кто-то мне принёс листы, там была песнь о поединке государя Нолофинве... И я понял: это мой путь. Сверкнуть бело-голубой звездой на равнине, увидеть кровь Врага на клинке и уйти. Навечно.
Он замолчал, — вспоминать было тяжко.
Эльфийка слушала, глядя ему в глаза. Она погладила Эммета по руке.
— Я знаю, как тяжело говорить о таком... И ты решил отомстить за смерть отца?
-Да. Я начал путь в Мордор. И...
Он поднял глаза, — в них была и тоска, и что-то ещё... злость на самого себя, что ли...
-Я не доехал туда. Кому ни скажи: из-за этого сна... мне приснилось... как будто я прошёл Чёрные Врата, как будто я стоял перед Врагом, бился с ним... как будто я смог ранить его, но он всё же обезоружил меня, хотел убить... и его остановили.
Он взглянул в глаза эльфийке.
-Его остановил Мелькор. А после — после я как будто увидел своего отца, он просил меня остаться жить... И наутро я уже был — не собой. Я был безумным существом, мечущимся по равнине, не знающим, что делать... И вот я здесь.
— Безумным существом? — переспросила эльфийка. — Что ж... Хорошо. Я отведу тебя к Владычице. А пока...
Она раскрыла поясную сумку.
— Возьми, это лембас — для вас, людей, это еще и целительно. Поешь вначале.
-Спасибо...
Эммет принялся за еду. Силы постепенно возвращались, словно сам воздух Лоринанда был целительным, здесь как будто было легче дышать... Прохладный лёгкий ветер шевельнул волосы.
— Сны часто бывают отражением наших тайных страхов, — проговорила эльфийка, — и уж точно — бояться их не следует больше яви... Идем.
Нуменорец со вздохом поднялся. Сейчас — впервые за время, прошедшее с того серого утра, — он почувствовал если не опору, то хоть что-то в мире... надежду.
-Идём...
...Путь в Золотолесье показался Эммету едва ли не таким же сном — только сном прекрасным. Здесь был сумрак, сменяющийся внезапно ярким солнечным светом, озаряющим гигантские деревья; он скорее угадывал, чем видел — высоко наверху, в кронах, что-то вроде ажурных воздушных дворцов; все глубже, глубже... сколько уже они шли?.. усталости не было.
Где-то неподалеку журчал ручей... а деревья со странными золотистыми листьями росли уже так, словно это были колонны в диковинном храме. И лучи, падавшие сверху, казались золотыми струнами, и нитями дождя...
— Подожди здесь, — эльфийка улыбнулась ему. — Отдохни.
И растворилась за деревьями. Эммет остался стоять — оглянувшись, он увидел, что трава здесь и растет-то как-то необычно: словно мягкое ложе, манит прилечь, отдохнуть... А потом он увидел стоявший прямо на земле серебристый кувшин — и кубок.
Он вздохнул. Вот оно как... Как же хорошо, что Королева вернула Нуменору всё это — саму возможность говорить с этими существами, видеть Свет, который они несут в мир...
Он сел на траву, — вдруг прошла мысль: как же жалко её мять...
Мягкая... и живая. Он понял — не сомнет он эту траву, она и вправду здесь — что-то вроде ложа...
Шелестела листва вокруг, пели птицы, откуда-то доносилась едва различимая музыка... все казалось волшебным прекрасным сном.
Женщину, выходящую из лесной тени, тоже можно было принять за прекрасный призрак — так плавно она двигалась, так была необычайно прекрасна. Золотистые длинные волосы струились по плечам, белое платье облекало фигуру, казавшись одеянием из живого света. То, что это и есть Владычица Галадриэль, он понял сразу — хотя на ней не было ни королевского венца, ни пышных одежд. Все это, промелькнув в памяти Эммета, сейчас показалось ему детскими игрушками, россыпью пустого стекла.
Он низко склонил голову, встал перед нею на одно колено. Она показалась ему воплощением самого Света, — того, в который он так отчаянно верил... и от которого не видел пока ни пощады, ни прощения. Может быть, сейчас?..
-Владычица...
Галадриэль улыбнулась ему, мягко коснулась плеча — и протянула руку простым жестом, так, что Эммету стало ясно без слов — "не нужно этого, прошу тебя, сядь..."
— Ну что ты, — с улыбкой сказала она. Голос певучий, необычный — словно звук диковинного инструмента. — Я ведь не лорд — преклонять предо мною колени...
Она опустилась на траву рядом с ним, наполнила кубок из кувшина, протянула Эммету, и ему снова стало внятно — "выпей, попробуй, это вода из ручья."
— Мне рассказали о тебе.
Прозрачная влага ловила лучи солнца, была тихой и прохладной... Он пригубил воду, — как будто это было что-то неземное... священное.
-Владычица... мне страшно. Вдруг это всё правда, и Эру дал мне вот таким образом что-то узнать? Говорят, Владыка Ирмо посылает нам сны...
— Ты позволишь мне заглянуть в твою память? — спросила она. — Без этого я не смогу понять, что означал твой сон, и был ли он сном — или видением...
В глазах Эммета мелькнул страх: ЭТО вновь всплывёт в памяти...
-Да. Смотри.
— Не бойся. Я не заставлю тебя вспоминать это снова...
Она мягко коснулась его рук, потом — лба, и велела негромко:
— Смотри мне в глаза.
Эммет вздохнул и поднял голову.
Он словно утонул в её взгляде, — наверное, это и была эльфийская магия, магия, принесённая оттуда, из Благословенного Края, перед которой отступает Тьма...
Мир вокруг задрожал и распался на мириады звенящих золотых капель. Эммет ощутил, как кто-то поддержал его — и опустил на травяное ложе. Над головой, далеко-далеко вверху, были кроны золотолиственных деревьев. А Владычица Галадриэль смотрела в пространство — и взгляд ее был странным: она была _не здесь_, видела что-то иное, и на прекрасном лице лежала тень тревоги.
-Владычица, — тревожно позвал Эммет. — Прошу тебя, умоляю: не томи... скажи мне, скажи хоть что-то, пусть и самое страшное... Что это было?
Она медленно повернулась к нему — и Эммет увидел, как ее зрачки из крохотных, в точку, стали нормальными.
— А ты неплохо сражаешься, Эммет, — проговорила она. — Хотя он и позволил себя ранить — хотел, чтобы ты умер, веря, что исполнил свой долг...
Эммет вздохнул. Как же ласково светит здесь солнце...
-Да во сне-то можно и хорошо сражаться... вот в реальном бою совсем другое дело.
