Джон Шеттлер - "Киров-6: Падшие ангелы"

— А что бы сделали вы, Роденко? Как бы вы поступили в ситуации на месте американцев?

Роденко поднял брови, удивившись, что Карпов спрашивал его мнения.

— Полагаю, товарищ капитан, у меня бы не было выбора, кроме одного массированного удара, максимально рассредоточив свои силы. Они знают, что если поставят свои корабли рядом, мы сможем нанести им огромный урон.

— И как бы вы отреагировали на подобные действия?

— Ушел бы дальше на восток. Учитывая позицию ударных групп на юге, я хотел бы иметь возможность уйти в Тихий океан в случае необходимости. Ка-226 фиксирует цели, приближающиеся с запада, из Японского моря. Думаю, они намереваются отрезать нас.

— Уйти в Тихий океан?

— Зайти им на правый фланг, товарищ капитан. Недостатком широкого строя фронта является то, что мы можем обойти его с фланга, оставив большую часть строя слишком далеко, когда решим прорываться. Мы не можем просто оставаться здесь и нарезать круги. У них достаточно кораблей, чтобы образовать достаточно широкую сеть, если они решат внезапно изменить курс на север. Оставаться на пути центра их строя опасно.

— Согласен. Но они пожалеют о попытке поймать нас. У нас есть три акулы, Роденко, с достаточно острыми зубами, чтобы разорвать эту сеть, если они посмеют накинуть ее на нас.

— Я согласен, товарищ капитан, но если мы уйдем на восток, у нас появятся и другие варианты. Мы сохраним преимущество маневра, а также в дело вступят наша скорость и запас хода. Мы сможем уйти юго-восточнее, и несколько улучшить наши шансы. Если нам нужно будет вступить в бой, мы сможем атаковать в движении, словно хороший боксер.

— И тогда американцы будут пытаться поймать нас, — указал Карпов на планшет. — Они решат заставить нас вернуться к Курилам или в Охотское море.

— Так и будет, товарищ капитан, если мы останемся здесь.

На продолжение дискуссии времени не было. Ка-226 доложил об изменении обстановки.

— Товарищ капитан, вертолет ДРЛО сообщает, что группа Хэлси изменила курс и движется на север со скоростью 25 узлов.

Роденко посмотрел на Карпова.

— Началось. Они идут. Не сомневаюсь, что группа Спрага придет в движение в течение десяти минут.

— Количество целей на новом курсе?

— Наблюдаю восемнадцать целей, идут строем широкого фронта. Три цели следуют в пятнадцати километров впереди основных сил.

— Радиолокационный дозор, — заключил Карпов. — Начать противодействие на всех определенных ранее частотах. Классифицировать и подавлять все обнаруженные сигналы радаров.

— Так точно.

Роденко был прав. Американские корабли направились на север, сокращая дистанцию, и вскоре корабль обнаружил их собственными средствами. Слева от Хэлси двигались дополнительные силы. "Зигги" Спраг также пришел в движение.

— Но то, что мы видим, не дает представление обо всем их флоте на юге. Возможно, он формируют более обширный заслон, — Карпов изучал обстановку, всматриваясь в каждую светящуюся точку, обозначающую вражеский корабль. — Они должны были оставить в резерве по крайней мере треть своих сил.

— Авианосцы, товарищ капитан, — предположил Роденко. — Они не захотят рисковать ими.

— Согласен, и, скорее всего, они оставили их прикрытыми эсминцами. Это означает, что корабли, которые мы наблюдаем, будут относиться к более крупным типам, возможно, также в сопровождении эсминцев.

— Они пытаются сблизиться на дистанцию артиллерийского огня, — сказал Роденко, указывая пальцем на экран.

— Верно, у них нет "Москитов-2". И я полагаю, что авианосцы не начали поднимать самолеты именно потому, что они намереваются скоординировать воздушный удар с атакой надводных кораблей. Если они обнаружат нас силами надводных кораблей, те смогут координировать действия авиации.

Роденко кивнул в знак согласия. Карпов оценивал ситуацию, поглаживая подбородок и глядя на планшет. Они двигались на скорости пятнадцать узлов. Капитан повернулся к посту связи.

— Николин, приказ группе: курс 90 градусов, увеличить ход до 30 узлов. "Орлан" впереди, "Адмиралу Головко" занять позицию по нашему правому борту. — Затем капитан посмотрел на Роденко и подмигнул. — Давайте проветримся.

— Так точно, — сказал Роденко и повторил приказ рулевому.

Карпов все еще размышлял. Цели, наблюдаемые за пределами их собственных систем, должны были быть авианосцами. Для него они все еще оставались реальной угрозой. Их самолеты были старыми и тихоходными, поэтому массированный удар силами сотен самолетов должен был быть очень затруднительным в организации. И у меня все еще есть С-400, подумал он. Я могу атаковать их даже на взлете, пока Ка-226 находится в воздухе в роли вертолета ДРЛО. Они не знают, что бы можем достать их с такой дальности, и это может быть очень неприятным потрясением — атака в тот момент, когда они будут собираться в группы над своими авианосцами, прежде, чем смогут рассредоточится, как предполагает Роденко.

В его глазах горел огонь, и он понимал, что вскоре он загорится и в хвостах его ракет. Они молчали перед лицом демонстрации подавляющей мощи. Очень хорошо. В эту игру можно играть и вдвоем. Посмотрим, когда они решат выйти на связь.

Он повернулся к Роденко и заметил, что теперь тот смотрит на него с интересом.

— Боевая тревога, — сказал он. — Все занять места по расписанию. Оповестить остальные корабли.

— Так точно. — Затем ему пришла в голову мысль и он повернулся к капитану с вопросом. — Товарищ капитан, что насчет двух кораблей радиолокационного дозора?

Два корабля группы Спрага все еще держались очень близко от них. Периодически они подходили на пятнадцать километров, но не пытались подойти ближе.

— Нужно сбросить их с хвоста, — сказал Карпов. — Дадим Ряхину вкусить боя. Посмотрим, какой у него опыт. Уничтожить оба корабля двумя П-800 "Оникс".

Известная по экспортной версии "Яхонт", это была сверхзвуковая противокорабельная ракета, похожая на изначальный "Москит". Карпов знал, что ему приказ был еще одной красной тряпкой, выкинутой перед бешеным быком на юге, но не мог позволить эти кораблям продолжать за ними слежение. Он приказал Николину предупредить их, но не получив ответа, приказал "Адмиралу Головко" их уничтожить.

Битва наконец началась.

* * *

Спраг вышел на крыло мостика, глядя на группы технического обслуживания, готовившие "Хэллдайверы" к вылету. Началось, подумал он. Приказ пришел всего насколько минут назад, и он касался всех оперативных группы флота в регионе. Огромная стальная лавина поворачивала на север. На этот раз это не будет ни разведкой, ни одинокой ударной группой с нескольких авианосцев. Нет, на этот раз они шли в полную силу, чтобы поздороваться с "Дядюшкой Джо" и поставить русских на место.

Несколько часов назад он видел огромный взрыв над горизонтом на северо-востоке. Зловещее грибовидной облако замерло вдали, образовавшись за минуту, и прошло несколько часов прежде, чем ветры срезали его вершину и развеяли его до бледного следа над морем. Что бы не вызвало его, взрыв был намного сильнее, чем все, что он когда-либо видел в жизни. Он слышал слухи о подобном взрыве в Северной Атлантике, но сам там не был, и не мог получить подобного опыта. Он думал о том, что война закончится так же, как и началась. Мы потеряли "Уосп" в 1941, и тогда же было сказано, что какая-то бомба огромной мощи уничтожила "Миссисипи" и всю 16-ю оперативную группу. Теперь мы снова потеряли "Уосп" — и увидели над горизонтом взрыв еще одной бомбы.

От этого веяло какой-то пустотой, эхом надвигающейся гибели. Не важно, подумал он. Мы намерены покончить с этим. У меня есть заслон из быстроходных крейсеров и эсминцев — четыре легких крейсера и восемь эсминцев 62-й эскадры. У Хэлси есть еще лучшие силы прикрытия — пять крейсеров, три из них тяжелые, и 50-я эскадра эсминцев. За ними следовали настоящие Тяжелые Аргументы. У меня есть "Южная Дакота" и "Северная Каролина", у Хэлси — "Миссури" и "Айова". Если русская флотилия окажется в пределах досягаемости любого их этих кораблей, дело будет сделано. Все, что мне нужно — это один линкор достаточно близко.

Мы уже бывали в сложных ситуациях. Японцы бросили против меня четыре линкора во главе с "Ямато" у острова Самар, а также восемь крейсеров и одиннадцать эсминцев, а все, что у меня было — это кучка эсминцев со 127-мм пукалками, прикрывающих "Джипоносцы". Но мы не пустили врага в бухту и дали им прикурить. Именно это нужно сделать сейчас, подумал он. Собрать все силы в железный кулак против русских и закончить эту войну раз и навсегда.

Он посмотрел на часы. Им было приказано подготовить ударные группы к взлету к 16.00. Они были готовы уже десять минут. Когда "Уосп" был потоплен после первой вылазки на север, его авиагруппа понесла потери, но из изначальных 260 самолетов на палубах трех оставшихся авианосцев имелось еще 180. У Хэлси было еще 350. Вместе они могли поднять более 500 самолетов, затмив ими небеса. Одновременно он знал и о том, что британцы также идут к назначенной им позиции. Адмирал Фрэзер вел ОГ-37 к северной оконечности Хоккайдо, следя за левым флангом на случай, если у русских имелось что-либо во Владивостоке. Группа Фрэзера включала еще четыре авианосца, 27 надводных кораблей, включая два хороших линкора, и еще 260 самолетов.

Он подумал, что такой расклад обещал быструю и решительную победу, но правила игры изменились. Далекое облако на горизонте все еще стояло зловещим предзнаменованием полного уничтожения. Мир в последние годы совершенно сошел с ума, подумал он. Господи... Посмотрите, что стало с Токио после того, как Кёртис Лемей взялся за бомбардировщики. Мир сошел с ума, и теперь у нас действительно есть все возможности покончить со всем этим, если дело дойдет до еще одной полномасштабной войны.

Значит, у русских есть бомба... Мне сообщили, что у нас тоже есть. Совершенно секретная информация. Даже аэродромные группы, работавшие на аэродроме на Тиниане, не знали об этом, однако Нимиц сообщил мне об этом по защищенному каналу. Он бросят против нас еще одну, и мы должны будем ответить тем же. Это была страшная логика войны. Мы уже готовились открывать шампанское, праздновать и готовиться к долгому пути домой. Теперь это. Экипажи энергично работали, самолеты были вооружены и подготовлены к вылету. Нам нужен только приказ, и да поможет русским Бог, потому что мы отправим их в ад.

В этот момент влетел мичман с докладом. Джон Малхолланд был атакован. Он вел слежение за русскими силами двух эсминцев радиолокационного дозора, "Беннер" и "Сазерленд". Что-то появилось из неоткуда, словно пара камикадзе-одиночек, спикировавших прямо на оба корабля. Спраг немедленно вышел на связь, чтобы прояснить ситуацию.

— Оба корабля поражены, — раздался торопливый и измученный голос. — Сильные пожары, "Сазерленд" тонет. Радары вышли из строя. Не видим целей. Перед тем, как это случилось, они изменили курс и направились на восток на высокой скорости.

— Хорошо, коммандер. Подберите выживших и отходите на юг. Мы займемся ими. — На лице Спрага отражался неподдельный гнев.

Он повернулся к капитану Уильяму Синтону, стоявшему у планшета.

— Уроды только что атаковали Малхолланда, — гневно сказал он. — Мне приказано разобраться с этими ублюдками. Каков ближайший эсминец нашего ближнего прикрытия?

— "МакКи", сразу по правому борту от нас.

— Прикажите ему стать борт-о-борт. Я намерен немного покататься.

— Сэр? Вы переносите флаг?

— Верно, капитан. Адмирал Баллентайн все еще ведет свои авианосцы от Токийского залива. Нам нужна скорость, огонь и броня, так что он оказался так любезен отправить мне небольшой подарок, чтобы компенсировать потерю "Уоспа" — линкор "Висконсин". Я намеревался перенести флаг на "Пижона", но "Виска" немного быстрее, а это именно то, что мне нужно, чтобы разделаться с этими гопниками.

"Пижоном" прозвали самый заслуженный линкор флота, получивший за войну 15 боевых звезд — "Северная Каролина". Однако его максимальная скорость составляла 26 узлов, что было меньше, чем у нового "Висконсина" типа "Айова", способного развить тридцать. Его прозвищем было "Виска" — именно так, через А*. Из доклада Малхолланда Спраг знал, что русские бежали на восток, и подумал, что дополнительная скорость скоро возымеет важное значение. "Висконсин" обеспечит ее ему, как и море огня вместе с однотипными "Миссури" и "Айовой".

* В оригинале Wisky — без Н

— "Большой Т" твой, Билл. Палубы заполнены, ребята готовы. Я намерен лично отвесить Сталину в челюсть.

— Так точно, сэр. Удачной охоты, — Синтон резко отдал честь.

Тем не менее, покидая мостик, Спраг услышал и другой внутренний голос, более отрезвляющий, напоминающий ему о мудрости, которой научила его долгая война. Он требовал отринуть браваду и жажду мести, потому что понимал, что многим сегодня суждено умереть... Господи, помоги нам, прошептал он. Господи, помоги нам всем.

ГЛАВА 29

* * *

Оберлейтенант* Эрнст Велльман, командир 3-го панцергенадерского Шютцен-полка медленно натянул перчатки и посмотрел на человека.

— Значит, вы говорите, что русские в развале? — Спросил он у широкоплечего лейтенанта Кобана из 1-й роты 82-го казачьего эскадрона.

* Судя по должности Велльмана, автор перепутал звания "Оберлейтенант" (старший лейтенант) и "ОберСТлейтенант" — подполковник

Русские казаки воевали на стороне немцев, подумал Велльман, и был чертовски полезны. Это конкретное подразделение было создано из пленных, захваченных в Миллерово во время молниеносного продвижения к Сталинграду несколько месяцев назад. Немцы захватили около 18 000 пленных и пытались держать их за линией фронта. Некий предприимчивый офицер, говоривший по-русски, знал, что многие из них недовольны своей судьбой в советской армии и очень симпатизировали немцами. Он подбросил идею придать им бесхозных лошадей и сформировать конвой для остальных пленных. Как ни странно, это сработало. Недовольные казаки были слишком рады сменить сторону и присоединиться к немецкому наступлению. Уже несколько частей занимались охраной и разведкой в обширных кавказских степях. Они знали местность, могли легко проникать за линию фронта за счет знания русского языка и возвращаться с ценными разведывательными данными.

— Мы всю ночь вели разведку верхом, — сказал Кобан. — НКВД установили несколько заслонов, чтобы задержать нас. Они откатываются к Махачкале. Захватите ее, и дорога на Баку ваша.

— Какие вражеские силы нам противостоят?

— В лучшем случае батальон, херр оберлейтенант. Если вы будете двигаться быстро с вашими броневиками, вы можете прибыть в город к вечеру.

Вельман посмотрел на этого человека. Светлые волосы были всклочены ветром, шинель промокла от дождя, лицо покраснело от холода после долгих часов в седле. Эти казаки были с ними, они вместе форсировали реку у Ищерской, они храбро сражались бок-о-бок с его панцергренадерами. Они доказали свою надежность сотню раз.

— Очень хорошо, — сказал он. — Я буду двигаться все утро и мы посмотрим, сможем ли прорваться. Русские все еще упорно сражаются за Грозный, но мы обошли их. Вестхофен дал мне разрешение вести весь полк — с поддержкой панцеров Либенштайна. Я поведу свою колонну, а вы, лейтенант Кобан, покажите нам дорогу.